Встреча. глава третья. беседы об изящном. 18 плюс

                Беседы  об изящном.


Углубившись в  чтение  статьи  в журнале,  я  не заметил,  как те,  трое,  вместе  с  бегуньей, исчезли  с пляжа. Вскоре я пошёл  на обед,  (он был отменного качества), после обеда  подремал  пару часов  номере, сходил  на укрепляющий  массаж, потом- на полдник и,  думая,  чем  бы себя  занять на остаток дня, сходил в игровую комнату.   Там я нашёл себе пожилого партнёра по игре в шахматы, где и проторчал до ужина.  После ужина  смотрел в номере телепередачи о природе и диких животных - боевики и нудные сопливые  мелодрамы я ненавидел всей  душой.

На следующий день, позавтракав,  я снова пошёл  на пляж, думая разместиться  на прежнем  месте. Вдалеке увидел даму в ярко-голубом  купальнике и решил познакомиться, подкатив  к ней  самым  ненавязчивым образом. Спросив  разрешения  прилечь рядом (попросить присмотреть за вещами, пока купаюсь  - всегда хороший  повод устроиться рядом, хотя  в  условиях пансионата   такая просьба  выглядела  глуповато).

Дама, внимательно меня оглядев  и прикрыв свою книгу, пристроиться рядом  разрешила. Она поправила  лямки  бюстгальтера купальника  и снова углубилась в  чтение, но тут  я решил не «ходить кругами», а  прямо задать ей  вопрос: что за «голый кросс» с  её  участием  мне вчера удалось наблюдать?

Начал разговор с того,  что извинился и  представился: Алексей Петров, журналист. Женщина сказала, что её зовут Инга,  она  искусствовед, пишет работы  по изобразительному  искусству. После общих фраз о пансионате, о качестве отдыха здесь, среди дивного русского леса возле реки,  я осторожно спросил её:

-Простите, Инга… это я Вас  вчера видел,  бегущей обнажённой  вдоль кромки воды? Вы пробежали  мимо меня.

-А Вы…  видели  меня?- растерянно  произнесла  женщина. – Да, это была я. И  что, мой вид Вас шокировал?

-Не-ет, просто был удивлён, -ответил я.- А  так… мало ли,  как могут развлекаться  женщины  на пляже, где  нет  маленьких детей? Ну,  захотелось даме пробежаться   без одежды, мало ли?.. Это Ваше  личное  дело. В Древней Греции, между  прочим,   атлеты   тоже  занимались  спортом  совершено голыми. Я Вами  залюбовался…

-И  что? Вам  понравилась  моя внешность в таком хм…   виде?- Инга заметно смутилась, но старалась лёгкой  бравадой  прикрыть смущение.

-Очень понравилась!- воскликнул я. –Вы мне показались идеалом женской  фигуры. Прямо модель для картин мастеров  старой школы- Рубенса, Рембранда… Для  скульптур Родена тоже.

-Точно никаких изъянов не увидели? Поверьте,  я не набиваюсь  на комплименты,  просто хочу узнать мнение  мужчины со стороны.
-Нет,  конечно! -снова воскликнул я. – Хотя…

-Что «хотя»?- живо переспросила Инга.

-Мне кажется,  Вы  напрасно удалили  волосы  на лобке. Они бы добавили Вам шарма. Впрочем,  это моё личное  мнение.

-Вот как?- Инга  искренне удивилась. – Для  Вас  это имеет  большое  значение? Я не думала, что для  мужчин это так  важно.

-Ну… всё-таки, знаете ли…. «чёрная  метка»… контраст со светлой кожей тела… усиливает сексуальность, - промямлил я. Женщине  удалось справиться  со смущением,  и она быстро  перехватила инициативу в нашем диалоге. Теперь пришла пора смущаться  мне.  А Инга  рассмеялась и  сказала:

-Что-то пришло позавчера  в  голову удалить  их  совсем.  Взяла крем, лопаточку,  и р-рраз!..  Но Вы  не расстраиваетесь: они у  меня отрастают очень быстро! Раз мужчинам  нравятся… придётся  отрастить. Вам какая  причёска больше  нравится? Полоска, треугольник,  трапеция?.. скажите,  не стесняйтесь.

-Любая, если она не загораживает  интимные губки и впадинку между ними, - ответил я, стараясь  сохранять самообладание. - Буйные заросли  я тоже  не люблю. Но, позвольте… вообще это же ваше дело, растить - не растить? Мне -то зачем  расстраиваться? Вы же  не будете  потом мне демонстрировать результаты вырастаний  на Вашем «лобном  месте»? Это Вы так шутите?

Инга с улыбкой пожала  плечами и, помедлив, ответила:

-Как  знать?..  специально демонстрировать не буду. Но мне интересно,  что предпочитает мужчина, который знаком  с работами Рембранда и Родена… и  ещё знает, в каком  виде занимались спортом  атлеты в  Древней  Греции.  В каждой шутке… доля шутки.- А  потом  добавила:

-Ладно, я Вам расскажу, почему мне пришлось вчера бежать по берегу  в костюме Евы.

-Ваши друзья решили  полюбоваться  Вашими классическими   формами?- не вытерпел я.-  Если честно, я их понимаю…

-Хуже!..  Я  проспорила  бойфренду одной  моей  знакомой. Вот что значит: «никогда  не говори  «никогда!».

-Тогда  внимательно слушаю, -сказал я.

-Я в последнее время работаю с коллекциями  Эрмитажа, - начала Инга. – Здесь, в пансионате, на днях   встречаю коллегу, Зою, искусствоведа, которая тоже работает  по Эрмитажу: древности, запасники…  А с ней был её новый бойфренд,  Рудольф, специалист  по скульптурам  Эрмитажа  и Русского музея. Трудно сказать,  что Зойка в нём нашла,  мужик тощий, волосатый, кривоногий  и курносый, похож на козлоногого сатира, явно не в  моём вкусе. Но  зато я оказалась в  его вкусе. Он  так жадно  смотрел на меня, так  раздевал взглядом, что я думала - всё, у  меня  купальник воспламенится, расплавится  и расползётся. Бывают же  такие мужики с пошлыми глазами дикого самца! Очень хотел меня увидеть голой.

Тут  у нас зашёл разговор о мастерах- скульпторах Эрмитажа. Я  этой  влюблённой паре  сообщаю, что вообще – то  я  специалист по  русскому искусству,  и собралась писать небольшую монографию о  Щедрине. Рудольф   сразу  попросил уточнить,  о каком  из  Щедриных: Федосе  или  Иване?  Иване?!!..  Я удивилась и  сказала,  что в Эрмитаже только один скульптор XVIIIвека - Федос,  а его сын, Сильвестр – он живописец. Никакого  скульптора Ивана Щедрина знать не знаю,  хотя  помню почти  наизусть  каталог  коллекций  Эрмитажа этого века. Тогда Рудольф, с  ядовитой  улыбочкой,   предложил  мне  пари, сообщив, что завтра  принесёт ноутбук и там,  в инете,  покажет мне доказательства -  сведения  о скромном  скульпторе  Иване  Щедрине,  конец XVIIIвека,  он сын крепостного  и так  далее. Выбор, что будет делать проигравший, он оставил,  как за дамой. за мной.  Я  была  уверена,  что Иван Щедрин - это фейк, и решила  Рудика проучить. Предложила   проигравшему  голым пробежать вдоль берега до лодочной  станции и обратно. Рудик – гадик  согласился,  и на следующий  день они  с Зоей притащили   на пляж ноутбук. Включили…  А  там, мама!  - Википедия  и  сведения,  что скульптор Иван Щедрин - автор 4-х портретов   и двух  скульптур,  его портреты - в  запасниках Эрмитажа, а  скульптуры, «Даная»  и  «Афродита», выставлены  в зале №35. Что делать?- Писец, проиграла...   Пришлось  снять купальник, порадовать хищный взор этого козлоногого  своими голыми грудями -бёдрами, и  -  марш, марш  вперёд, бегом  вдоль линии берега!  Зато   и  Вам, Алёша,   повезло…  полюбовались   моей «обнажёнкой», - весело  добавила Инга  и рассмеялась.- Давно голых женщин  не  наблюдали?

-Вы бежали  с такой счастливой  улыбкой  на  лице! –улыбнулся  я,  и внимательно посмотрел в  серо-зелёные глаза  красавицы.

-Ну не плакать же!- ответила Инга. – Комплексом женской  стыдливости  я  не страдаю, давно для себя решила,  что предрассудки –не моя  стихия… Внешним  безобразием  тоже,  как бы,  не отличаюсь. Плохо подумают обо мне?  Пусть думают,  что угодно,  я  условие спора выполнила. Но для  меня был урок: не будь слишком самоуверенной. Век живи,  век учись, - вздохнула  она  и  снова  рассмеялась.

-«А  всё-таки она  смутилась, хоть и  сказала  что комплексом 
стыдливости  не  страдает», - весело подумал я..-«Вон сколько мне  наговорила  в  своё оправдание. А  могла  бы  просто сказать, мол,  так получилось,  проиграла  пари… пришлось пробежаться.  Кто я  ей такой,  чтобы  оправдываться?». А вслух произнёс:

-Ой, да ладно, Инга, получился очень приятный  форс-мажор.

-Я рада,  что хоть Вам  понравился мой вид вчера!-  улыбнулась женщина,  и  стала  смотреть на реку.  Я не рискнул  продолжить тему наготы,  и  пошёл в  воду. Конечно, это было не то,  когда погружаешься  в  море,  но, к удивлению,  вода  Клязьмы не пахла  тиной, мазутом  и прочей  дрянью, была  довольно прозрачной и  чистой.  Наплававшись, я  вышел и  растянулся  на  животе рядом  с  Ингой. Она подняла голову от книги и спросила:

        - И  как Вам? Можно здесь купаться? Получили удовольствие?

-Получил, -лениво ответил я. Некоторое  время  мы загорали  молча.

-А  Вы,  как журналист,  -снова  спросила Инга. - О мастерах живописи,  скульптуры  не пишете  статей? Я  так  поняла, что  в этих вопросах Вы  неплохо разбираетесь.
-Если  только к юбилею кого- нибудь из великих, - ответил я, лёжа  ничком и  не поднимая головы. - Недавно написал  небольшую статью к юбилею Гюстава Курбе. Обожаю его «Купание  Дианы». Мне  вот  что  не понятно,  госпожа искусствовед…
-Что Вам  непонятно?- спросила  Инга.
-Почему  на картинах старых мастеров обнажённых женщин  изображают без, хм… подробностей  в  их «зоне  бикини»? Просто  светлый  треугольничек между  ножками  -и  всё. Без волос, без особых пикантностей там?
-Ох Вы  какой!- шутливо возмутилась  Инга. -А  Вы  знаете,  как выглядит  щель женщины, которая  не первый год  живёт  половой  жизнью? Да  при этом ещё  и часто себя… пальцем стимулирует ? Там  много чего найдётся.
-Знаю,  знаю, - сказал я,  еле  сдерживая  смех.- У  них щель… с «наполнением»… разными сочными мягкими  нежностями.
-И  это всё Вы хотите видеть на полотне? -так же  шутливо изумилась Инга. - И  ещё  волосы?.. Но  это уже  будет  не искусство,  а целевое возбуждение! Нечто близкое  к порнографии.
-Зато это будет правда жизни!- возразил я. -Искусство  должно отображать   реальную жизнь,  а не вид  детских целлуллоидных кукол- голышей, у которых всё гладко и пристойно,  но ведь не правда! А Вам  нравится обнажённые  мужчины на картинах, у которых вместо фаллоса  - кленовый  листик?  Вот уж где  ханжество-то! Безобразие! Унижение  мужского пола…
-Но… существуют же  рамки приличий, -смеясь,  ответила  Инга. - А  Вы  как хотели бы  видеть на картинах мужчин: с вялым  вашим органом,  или  с  воздетым… готовым  к  победам?
Н-да, наши  шуточки  весьма  «заострились»,  и стали  переходить в запретную область.  Я  решил  ответить:
-Смотря по сюжету. Если, например,  Геракл,  после  своих подвигов отдыхает,  то его  орган можно изобразить в спокойном  виде. А  если  возбуждённый сатир преследует  нимфу, то  у него… покоя там быть  никак  не должно, это же  ясно по логике вещей. Инга,  мы  же с Вами -взрослые люди!
-Ой, Вы шутник!-  ответила Инга  и  расхохоталась. - Я  таких картин ещё не видела. А  Вы  сами-то рисуете на досуге?  Пишете маслом?  Акварелью?
-Я закончил 5 классов детской школы  искусств по классу рисунка и графики, - гордо ответил я.  -  Иногда  балуюсь, рисую карандашом  и пером с тушью. -Неожиданно осмелев, добавил:

-Могу  у Вас… то - есть Вас…   нарисовать карандашом, должно получиться  неплохо.

-Правда?- снова  шутливо   удивилась Инга. - Я поняла. Спасибо, буду  иметь ввиду. Возможно, и  воспользуюсь… при  случае.

Эта  шикарная  остроумная  женщина  не обиделась. А  у меня  после  её ответа  заколотилось  сердце. Может,  извиниться? Нет,  ни за что!  Мы же шутим…

Тем  не менее,  я решил с этой скользкой  темы уйти. Не хотелось, чтобы  Инга  во мне почувствовала какого-то  слюнявого эротомана, которого интересует прежде всего секс и   всё,  относящееся к  нему, прикрывающего  своё сугубо  половое  жлобство   любовью к  творчеству  старых мастеров живописи.  Мы с ней  едва  знакомы… И  я начал «в  красках» рассказывать, как  мне пришлось ездить в  Нью-Йорк,  в галерею  отца и  сына Рерихов, как потом  я целый  месяц  готовил материал,  а  статью, «отполированную  до  блеска»,   так  и  не приняли в наш журнал… Место статьи главреду  пришлось отдать дорогой   рекламе какой-то посудомоечной  машины. Инга посочувствовала, (что делать- рынок!)  и  в  ответ  рассказала о своём знакомстве с  живописью Святослава Рериха, о том,  как  в вузе писала о нём реферат, который  на кафедре  преподы разнесли его  в  пух и  прах,  как она потом вся  обревелась и три дня валялась с температурой. Так, беседуя с этой  потрясающей женщиной о высоких глубинах изобразительных искусств,  мы провели время до обеда. Купались конечно,  но я купался  чаще. Мне показалось,  что я  показался Инге  интересным  собеседником,  и потому  старался  держать себя с ней  осторожно, иногда деликатно  выдавая  остроумные, (на мой  взгляд,  конечно) фразы и  реплики, которые, видимо,  Инге  нравились.  А  обед оказался очень вкусным.

После сна,  массажа, иглоукалываний  и  прочей  лечебно-укрепляющей  ерунды, мы встретились с Ингой  в столовой  уже на ужине. А  потом пошли бродить по  территории,  так  как вечером  посвежело и купаться  не хотелось.  Мы   гуляли по аллеям,  любовались соснами  и берёзками,  и говорили о разных стилях и  периодах в  изобразительном  творчестве, о  мастерах и  их моделях, натурщицах и пейзажных фонах. Я,  например, заметил,  что почти  у  всех великих французов,  голландцев,  итальянцев испанцев   почему-то непременно встречается один и тот же  сюжет -вакханалия. Инга высказала  мысль,  что  художники  - вообще мужчины  чувственные, любящие жизнь,  вино и  женщин, которые становятся доступными после винных  возлияний. Художники изображают  праздник жизни,  причём, красиво изображают  все возможные  безобразия. Церковь, хоть  и   запрещала праздновать ночь Купалы, но праздник урожая  молодого вина по всей Европе  она запретить была  не в силах.

-Это же, Алексей - тёплая юго- западная Европа, -ответила она с милой  улыбкой.  -  Это у нас,  в холодной  России, винный  виноград  не растёт  выше  сорок  пятой  широты, а в западной Европе  традициям виноделия - более двух  тысяч  лет. Никогда сам  не пил  молодое вино? О-оо!... С одного  стакана  можно так окосеть! Вот  на сельских   праздниках урожая вся  деревня прилично  и напивалась,  природные инстинкты  раскрепощались, женщины сами  лезли  к  мужикам целоваться и падали  с ними... А у нас, у  многих «хомов  сапиенсов», на праздниках,  в  подкорке мозга что сидит?- смех, шутки,  страсти, секс, желание оргазма… И  алкоголь всё  это выплёскивает  наружу.  Поэтому,  жизнь на таком  празднике  бьёт ключом, люди  пьют, веселятся  и  забывают  о своих проблемах. Художникам было   интересно изображать  такие  торжества  простой   жизни… Словно сами там побывали.

О  чём только мы   потом не говорили  с этой милой  и  обаятельной  женщиной тем  вечером! Мне с ней  было комфортно,  уютно  и легко. Увлечённая  своей  работой, любовью  к изобразительному  искусству,  она разбиралась  неплохо  и в классической  музыке, любила Шопена,  Брамса и обожала  Моцарта. Но  здесь  перед ней  я  выглядел  бледным  дилетантом, хотя  Моцарт  тоже  был  мой  кумир- эта музыка настаивала  меня  на  эротический  лад и оборачивалась лёгкими видениями  обнажённых  наяд. Впрочем,  я об  этом  Инге  не сказал,   и вообще категорически  не касался тем, связанных с  сексом и половым  интересом.

Прощаясь возле  своего корпуса, она, протянув мне ладошку,   сообщила,  что назавтра  уезжает с автобусной  экскурсией  в  Ярославль,  вернётся только к ужину,  часам  к восьми  вечера.

-Алёша, Вы  уж без меня  тут  не скучайте. Я была бы рада, чтобы  и  Вы  с нами поехали, но билеты на экскурсию  уже  все распроданы. А  мне очень хотелось бы  побывать там  в  соборах,  пофоткать фрески и иконы Церкви  Богоявления, Ильи Пророка…. Они, возможно,  пригодятся для  моей  будущей  книги. А  вы  позагорайте,  познакомьтесь с девушками, может, Вас  в секцию прозаиков  пригласят.

Последнюю фразу  она произнесла с ироничной  улыбкой,  наблюдая  мою реакцию. Я  ответил,  что  девушками  не интересуюсь, в кружки  и  секции  не тянет, но день как-нибудь  проведу. А  скучать буду…  В  ответ мне была подарена затаённая благодарная  улыбка  красавицы.
                КОНЕЦ  ТРЕТЬЕЙ  ГЛАВЫ