Есенин любовь моя

   Воспоминание

Томик стихов Сергея Есенина отец хранил среди бумаг и своих рукописей. Они помещались в нижних
 ящиках старого шкафа. Томик был сильно потрепанным, без обложки и нескольких первых страниц.
Обнаружил его я случайно однажды летом, уже будучи студентом 1 курса, просматривая архив отца.
  Я стал читать стихи на выбор. В одном из стихотворений меня поразила строка: «Из окошка луну обоссать».
На заднем шмуцтитуле я прочитал: Есенин Сергей Александрович. Так я узнал о нём .Надо сказать, что в те года
о С. Есенине и не писалось, и вообще не упоминалось, а в школьных учебниках советскую литературу представляли
Д. Бедный, Фурманов, Сулейман Стальский, А. Фадеев, В, Маяковский, М Горький и т.д.
Потом мне эта книга не попадалась. Уже в зрелых своих летах, вспоминая этот юношеский шок от грубой строки
С Есенина, я догадался, что отец хранил его томик в таком виде вынуждено, считаясь с официальной точкой зрения
о поэте. Сам отец стихами особенно не увлекался, хотя в его рукописях мне изредка попадались листы с его
эпиграммами на сотрудников и родственников, и наброски подражаний на стихи различных современных поэтов.
 
   Но песни на стихи СЕ в народе жили, не взирая на негласный запрет «сверху».
Многие из песен на его тексты считалисьнародными. «Письмо к матери» и «Ты меня не любишь, не жалеешь» 
мы, студенты, любили петь в числе прочих на посиделках по вечерам «а-капелло».
   Окончательно и мощно СЕ вошёл в меня после переезда моего в рязанский Касимов в 1990 году.
Что особенно потрясло меня, это – правда о его трагической гибели.





К 125-летию Поэта



I. Самые щемящие стихи С. Есенина

   На эти стихи С. Есенина узбекский композитор Энмарк 
Салихов написал романс. Его можно услышать в исполнении
 Людмилы Бессарабовой, солистки Ташкентского театра
оперетты (партия фортепиано сам Э.Салихов) и сейчас в записи.
Не передать печалование в душе русского человека, когда
Людмила исполняет его, сама при этом чуть не плачет:

«Этой грусти теперь не рассыпать
Звонким смехом далёких лет.
Отцвела моя белая липа,
Отзвенел соловьиный рассвет.

Для меня тогда всё было новым,
В сердце много теснилось чувств,
А теперь даже нежное слово
Горьким плодом срывается с уст.

И знакомые с детства просторы
Уж не так под луной хороши.
Буераки, пеньки, косогоры
Опечалили русскую ширь.

Нездоровое, хилое, низкое,
Водянистая, серая гладь.
Это всё мне родное и близкое,
Отчего так легко зарыдать.

Покосившаяся избёнка,
Плач овцы, а вдали на ветру
Машет тощим хвостом лошадёнка,
Заглядевшись в неласковый пруд.

Это всё, что зовём мы родиной,
Это всё, отчего на ней
Пьют и плачут в одно с непогодиной,
Дожидаясь улыбчивых дней.

Потому никому не рассыпать
Эту грусть смехом ранних лет.
Отцвела моя белая липа,
Отзвенел соловьиный рассвет».
1924.
 

   ...И что изменилось?.. Век минул, а воз и ныне там!
У меня нейдёт из памяти запустение и разор селений,
мимо которых три года этому назад мы везли гроб поэта
Бориса Сырова. Ни плача-блеянья овцы, ни тощей лошадёнки
у пруда - нигде ничего, только низкие, заколоченные избы и хаты
с худыми крышами и разбитыми глазами-окнами, осиротелыми.
Мы везли Сырова из Касимова на сельское кладбище:
он завещал себя похоронить рядом с могилой матери.
Катафалк (Пазик «Ритуальные услуги») ехал но разбитой дороге
на малой скорости через Кауровку на Ярыгино, от которого
до погоста рукой подать. Сам погост собою являл унылое зрели-
ще. Он был общим местом погребений пяти окрестных сёл, дере-
вень, все ныне пустующие, как можно было об этом мне судить
по увиденному в дороге и по редким новым захоронениям.
   На обратном пути я заметил кое где новострой - дачки москви-
чей: там стояли автомобили с московскими номерами.
Путинская политика «оптимизации» в гротескном проявлении
искромсала мне и взоры, и сердце.
Гневная грусть ещё долго бередила мне душу…







II. С. Есенин —  Д. Тухманов

Музыкальность стихотворений Сергея Есенина не-пос-ти-жи-ма!
Примером этому может послужить нижеследующее.

Его судьбы не забывай
 
Никогда он не был на Босфоре,
Но, мечтая, говорил о нём,
Представляя в милом взоре море
Голубым, сияющим огнём.

Припев: Сегодня его песни не допеты,
А если знаешь, с нами распевай.
Рязань моя, любимого поэта,
Его судьбы не забывай!

Он искал душе своей покоя,
Где бы мог вольготно отдохнуть,
Где бы не считал себя изгоем
И обрёл счастливую страну.

Он в Батум приехал не от скуки,
Ты его незримо позвала,
Под зурны заманчивые звуки
Ласкою и негой обвила.

Заглуши в душе его тальянку,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы он о дальней северянке
Не мечтал, не думал, не скучал.

Припев: Сегодня его песни не допеты,
А если знаешь, с нами распевай,
Рязань моя, любимого поэта,
Его судьбы не забывай! 


 
Прослушивая видеоклипы в исполнении Яака Йоалы я сразу
 отметил неординарность исполнителя.  Тогда же мной
было написано четверостишие, ставшее позднее Припевом.

    На стихи С.Е. «Никогда я не был на Босфоре» я знаю несколько
исполнений, но исполнение под гитару ташкентским певцом Павлом
 Борисовым было первым. Прекрасное, замечу, исполнение, прозвучавшее
 в т/ф «Я хочу под твоё бирюзовое небо» студии «Узбектелефильм».
   Здесь в оригинальном тексте С.Е. я позволил себе замены местоимений
«Я» на «Он» и некоторые купюры и изменения текста, поскольку для
песенных версий текстов такая практика считается допустимой.
 
   Добавлю, я никоим образом не собираюсь примазаться к наследию
 С.Е. и, тем более, пристрастно исправлять его тексты.
В своём «Босфоре» автор пел о себе. Настало время петь о нём
А как можно лучше и звонче петь о СЕ нежели не его словами?