я маленькая эсфирь

Мама, папа и ребенок становятся семьей. Тоже проходя ступени становления из отдельных личностей в объединенную ячейку общества. Практически все, за что брался папа, он делал серьезно и основательно, полный решимости довести дело до конца. При этом обычно отдает предпочтение проверенному пути. Как жаль, что я не успела ни у кого спросить кто мог быть феей в нашей семье. Те звезды что светят нам в начале пути, постепенно угасают. Та природа что бурлит в нас всегда не может влиять на все принятые решения. Хорошо, когда в компании семьи ли, друзей ли, сотрудников все вопросы, ведущие к неведомым горизонтам не одолевают свое харизмой. Или плохо, когда авторитет не имеет своей принадлежности, не может быть пристроен с надобностью офицера, вошедшего в свой надлежащий облик. А просто спросить, когда не имеешь права голоса тоже способен не каждый, за этим кроется все же некая опасность.
Я взяла свои крылья в руки, лететь к горам было сложно и так далеко я еще никуда не летала. Там ждала меня одна из целительниц того самого ордена белой луны. Я не помню где я о ней слышала, может та сложная ситуация с сестрой дала о себе знать. Там было дерево, которое держит над собой бездну и спускает ветви в наш мир. Подчеркивая достоинства крыльев я пролетала на горными козочками, заблудившимися в горах. Ночь постепенно наступала.
Это я маленькая не хотела, чтобы от моего голоса зависело что-либо, но проявлять себя творчески, мне никто не запрещал. Все эти дедушкины книжки о культуре и художественных искусствах грели мне душу, в них я находила отражение себя. Лишь одну картину из графита я запомнила навсегда я называла ее Есфири. День за днем мне хотелось читать эти книжки, но ответов на создавшиеся вопросы, я в них так и не находила. В папочке из воспоминаний хранилась такая глубина верно принятых кем-то решений. И день за днем накрывала своим осознанием, вот бы он поделился этим с кем ни будь. Там был такой глубинный вопрос кроящийся еще с военных годов и то что эта грусть одолевала с новой силой. А сейчас мне хотелось знать все.
Номер этой женщины, ее зовут Сервара – мне дали взрослые после смерти сестры. Они сказали, что когда я смогу к ней попасть, тогда все и пойму. Летая над горами я искала домик этой женщины и где-то вдалеке увидела огромное дерево. Пролетая сбоку я действительно заметила, что оно спускает свои ветви вниз, туда где гора шла под склон. Не знаю, чем можно обладать живя в таком странном месте. Но мне казалось, что она как профессионал не нуждается в восхищении.
Казалось бы, в те годы, военного хаоса и беспорядков на земле, можно было бы спокойно жить. Но нет не может человек хорошо жить, когда вокруг разруха. Отцовский папочка, мое отечество, мое хранилище, был военно-начальником. И так сложилось что хорошо было бы в кабинете сидеть, а нет, разделила служба и дружба веру в лучшие времена порознь. Но что была бы это за вера, если бы не отстояли службу свои священные дела. В общем это вопросы из другой сказки. Но отец не был бы приютским мальчуганом если бы не понимал ценностей взаимоотношений. Почтив стариков своим вниманием и пониманием, они все-таки ругались с мамой.