Наперегонки

        У меня никогда не было машины. Велосипеды - да,  вначале трехколесный, с педальками прямо на переднем колесе. Затем двухколесный,  красный,  колеса которого не имели свободного хода,  так что педали вращались,  хотел я этого, или нет.               
        Но самым первым моим самостоятельным средством  передвижения был горшок. Маленький, белый - я до сих пор помню, как ездил на нем по дому наперегонки с моей сводной кузиной Ирой,  выезжал в коридор, оттуда на галерею,  другую,  возвращаясь по кругу в гостиную.               
        Дома кроме бабушки обычно никого не бывало. Бабушка,  занятая своим шитьем,  ждала, когда раздастся наш крик: "Я УЖЕ!", а мы, пользуясь ее поистине ангельским терпением, все продолжали наше ралли в полумраке  пустых, уставленных старой мебелью комнат.               
        Ира была старше меня, но ненамного - длинноногая, кареглазая, с задорным маленьким носиком, так мило морщившимся: содержимое наших горшков пахло все-таки не совсем аппетитно.  Помню, меня и тогда - да и сейчас тоже - мучал вопрос: почему то, что мы делаем,  пахнет намного хуже,  чем мы сами?               
        Мы  самостоятельно спускались в сад,  Ира бегом,  а я пока еще  с трудом - по лестнице  с такими высокими, нагретыми  солнцем серыми ступенями. 
        Открывали калитку на ржавых петлях, прибитых к столбам такими же ржавыми  гвоздями. 
        Над калиткой маленькими смешными граммофонными трубами алели осыпающиеся понемногу  цветы граната.
        В саду мы любили  валяться в тени большого розового куста  и смотреть,  как раскачиваются над нами от ветра  ветви огромного орехового дерева.               
        В траве пахло чудесно - к запаху роз добавлялся аромат ореховых сережек, всего цветущего весеннего сада. Ира жевала лепестки роз и говорила,  что это вкусно.  Бабушка делала иногда из них варенье,  из этих тоненьких, с неровными краями лепестков, но оно, слишком сладкое,  мне не нравилось,  я любил варенье с кислинкой - вишневое, а еще лучше - кизиловое.               
        Мы пока не задумывались о будущем - оно не простиралось дальше завтрашнего,  такого же чудесного,  как этот,  дня.  И даже разговоры взрослых о предстоящей поездке на дачу воспринимались нами,  как нечто не слишком реальное.
        Через год,  однако,  Ира исчезла - родители увезли ее в Ульяновск,  где папа ее стал учиться на летчика.               
        А вернулась Ира уже первоклассницей.  Эпоха гонок на горшках ушла в Прошлое.  Наступала новая - через год и мне предстояло идти в школу...