Церковь, родительская суббота, цыгане

        Кубань 1955 год. Станица Платнировская.
Наступила родительская суббота. Издалека слышен переливающийся звоном игривый разговор колоколов с колокольчиками нашей Платнировской церкви. Он то замирает, то вновь с нарастающей силой зовёт нас с братом Борисом и нам хочется как можно быстрее прийти к нему. И вот мы уже перед входом в церковь. Робко молимся, входим с соблюдением правил наученных нас старушками при предыдущем посещении: руки за спиной и в карманах не держим, тихо разговариваем. Любуемся внутренней окружающей нас красотой церкви: иконами оживленными играющими огоньками свечей, резным убранством и батюшкой размахивающим кадилом. Всё окружающее нас пространство заполнено нежным пением церковного хора. Я стараюсь найти исполнителей этого хора, но голоса исходят равномерно со всех сторон. Мне даже кажется он звучит из самого меня. Походив по храму среди молящихся строго одетых, в темных платках старушек и молодых людей с детьми, направляемся к выходу. И неожиданно видим лица певцов на возвышении клироса. Первая мысль пришла мне: ведь они не поют, а поёт весь храм. Насладившись пением хора, молясь выходим из пространства наполненного огоньками свечей и благоухающим запахом ладана церкви. Входим в весенний, воздух с запахом распустившейся вербы. Бродим среди красочных венков в потоке посетителей своих умерших родственников по недалеко расположенному местному кладбищу. После посещения могил родни жены моего дяди Володи, усталые идём домой.

Вторая половина дня. Солнце начало припекать, хочется пить. И вот тебе чудо! В ста метрах  на пути видны палатки с подводой покрытой балдахином цыганского табора. Поодаль пасутся две лошади с жеребенком. У костра с подвешенным над ним закопчённым чайником окруженным сладковатым дымком, стоят мал-мала меньше хорошо одетые, ухоженные цыганята. Мать их в цветастой, яркой одежде зовёт нас выпить свеженького чаю:
- Хлопчики, какие вы замученные. Заходите в шатёр выпейте чаю. Солнышко сегодня сильно разыгралось, можно получить солнечный удар. Не бойтесь, заходите. Заходим.
Стены убраны коврами. Чуть дальше от середины шатра на перекладине висит окруженная детьми люлька с младенцем. Да сколько же их тут, наверное более десяти. Чмокая допиваем горячий чай, благодаря хозяйку, идём домой рассуждая о гостеприимстве цыганской тёте.

Обычно цыгане кочуя ставили шатры вдалеке от построек местного населения у лесополос, на берегах рек в тени высоких деревьев. У многих семей дети в школе не учились, правда в станице Платнировская на улице Кучерявого проживали семьи вопреки цыганских законов. Мужчины работали в колхозах и на предприятиях станицы. Дети их учились в обычных школах.

В нашей многодетной семье к кочевым цыганам было дружелюбное отношение. Не редко мать только завидит вдалеке цыган бежит за пол буханкой, а то и целой.
- Ребятишки, дайте хлебушек цыганятам.
И мы с стеснением отдаём хлеб детям.