Рекордный прыжок

Два отрывка из большого текста под условным названием "Шаг в бездну".
Начало семидесятых годов прошлого века. Мальчишки-подростки борются с грязью жизни.
Монтажная бригада демонтирует вспомогательные балки под лозунгом "Слава КПСС!" на главном фасаде шахтного копра, портящие "картинку" телевизионщикам снимающим сюжет об очередной трудовой победе социалиалистической экономики.

Завтра у Валерки последний день практики, и чтобы получить хорошую характеристику с производства, предстоящую ночь он должен сторожить вагончик бригады со спецодеждой, инструментами, и сварочной аппаратурой. По крайней мере, такую версию озвучил ему мастер, который будет писать эту самую характеристику и первым подписывать.
Мы с Сережкой давно просились посмотреть его место работы, и вот сегодня решили отдежурить ночь с ним.
Меня, отец, отпустил без всяких проблем, только сказал:
– Давай, вот только без приключений….
Я не стал вдаваться в этот раз в затяжные споры о не правомерности таких предупреждений в связи со своей высокой сознательностью и взрослостью, как поступал чаще всего при любых воспитательных речах «предка».
– Гарантирую! – сказал только.
Сережку отказаться от задумываемого приключения в последний момент вынудили я и Валерка. Мать попросила его остаться, сославшись на боль в сердце и плохое предчувствие.
– Притворяется! – Завершил свой рассказ Сережка о разговоре с матерью, когда мы подходили уже к автобусной остановке. – Хочет, чтобы я беспрерывно был рядом с нею.
– Слушай, – сказал Валерка, – давай не играй с огнем, не мучай мать, иди домой!
– Моей мамке сорок четыре года, – сказал Сережка, – женщина в самом расцвете сил, что с ней будет?
– Эти женщины  в расцвете сил, умирают за нас…. – сказал я высокопарную фразу, неожиданно даже для самого себя. – Моя мама умерла в сорок три года!
– Но не из-за тебя же! – Возразил Сережка.
– А ты хочешь, чтобы из-за тебя? –  Взорвался Валерка. – У Юрки Самсонова мать умерла из-за него, он в зону, она на кладбище. А ей тридцать девять всего исполнилось….
– А у Шиши матери сорок, а выглядит как старуха, от выкрутасов мужа алкаша, да сынули хулигана, …. Давай, двигай домой, – сказал я категорическим тоном, – ты с нами не поедешь.
– А ты что раскомандовался? Валера, скажи ему….
– Давай, давай Серый, – поддержал меня практикант, – иди домой и посиди с матерью просто так, чаю попей с ней, похвали ее печеньки, о работе ее поговори, о своих планах на светлую жизнь, посочиняй….
– Только не казни ее из-за того что мы тебя не взяли с собой.
Сережка попытался было ехать с нами вопреки запретам, но мы не стали садиться в нужный автобус, и он сдался.
– Ну, вы прямо правильными такими стали…– Сказал напоследок отверженный друг и поплелся в сторону двора, но отойдя несколько десятков шагов, повернулся к нам лицом. – Ладно, пацаны, удачи…. Ты Валера не глупи, а ты Андрюха смотри за ним!


В общем, не пришлось нам поспать даже недолго в эту ночь. Наскоро перекусив бутербродами, прихваченными, из дома, и выпив противной жидкости, полученной после заварки дешевого грузинского чая, найденного в бытовке, мы занялись выполнением задания бригадира.
Когда комплект инструментов необходимых для демонтажа балок на предполагаемой высоте в 87 метров, лежал прямо под висящим на тросах на порядочной высоте крюком башенного крана, Валерка ушел в биндюгу встречать бригаду. А я остался сторожить стропа, моток толстой веревки и газовый резак, шланги которого уже были прикручены Валеркой к голубому баллону с кислородом и красному с пропаном, усевшись на краешке толстой бетонной плиты квадратного сечения, служащей опорным башмаком башенного крана. Видимо из-за гигантской высоты кран не мог перемещаться, как башенные краны на городских строительных площадках, и капитально крепился в основание, и в нескольких местах по всей высоте к  конструкциям копра.
В восемь часов к входу в копер подошла целая толпа народа одетая по рабочему, Валерка, к моему удивлению, оказался в оранжевой пластиковой каске с надетыми очками с темными стеклами, и брезентовой робе, перетянутой на талии широким монтажным поясом с цепью в потрепанном чехольчике, перекинутом через голову. Из всех присутствующих монтажный пояс оказался одет еще на бывшем десантнике, Тимофее.
На меня никто не обратил особого внимания, просто взглянул каждый и все, даже Тимофей, знавший меня, дольше всех остальных никак не прореагировал, заметив меня.
Мне же все присутствующие мужчины, показалось, не совсем адекватными, будучи вовсе не с глубокого похмелья, а откровенно и сильно пьяными.  Перемолвившись несколькими фразами о предстоящей работе, толпа распалась на множество групп, с разным количеством людей, созданных видимо для выполнения различных (работ) заданий. Двое парней с мотком веревки, зашли в дверь под козырьком. Еще два человека возрастом постарше направились в сторону сосредоточения бытовок вагончиков. Пожилой мужчина, единственный, наверное, выглядевший совершенно нормальным поднялся по деревянному крылечку на плиту-опору крана, на которой я сидел и стал подниматься по металлической лестнице, приваренной к башне и огражденной  дугами, соединенными между собой узкими продольными полосами.  «Крановщик, – догадался я, – не просто тебе дядя, будет подниматься на самую верхотуру!». Кабина крана располагалась примерно на уровне крыши копра. Оставшиеся люди остались стоять возле оснастки и баллонов, приготовленных нами с Валеркой рано утром. От этой группы отделился мой друг и подошел ко мне.
– Ты че это вырядился так? – Спросил я.
– Бригадир попросил срезать балки, крановой отказывается работать с мужиками, говорит, что все бухие…. В карты то резались всю ночь, получки проигрывали и пропивали.
– А то, что ты несовершеннолетний он знает?
– Нет, бригадир ничего не сказал, да он и не спрашивал….
– Ну, вы молодцы, – сказал я, – бросай фигней заниматься, поехали уже домой….
– Я же обещал, – сказал Валерка, – если они не срежут балки, их от имеют все кому не лень!
– Это не твое дело, что здесь произойдет, ты был здесь на неоплачиваемой практике и никому ничего не должен.
– Нет, Саня, я остаюсь. – Решительно сказал мой друг. – Это не по человечески, если тебя просят отказываться.
Я еле удержался, чтобы не спросить:
– Уж не задумал ли ты исполнить не получившееся вчера? – Но не стал, решив, что напоминать ни в коем случае нельзя о таких страшных вещах. Тем более нежелание моего друга подводить товарищей по работе, успокаивало меня. Ведь соверши он задуманное сейчас, не один руководитель лишится работы, а кто-то обязательно отправится и в тюрьму. Очень даже и бригадир. Сильнее всего, я уже точно знал, в свои пятнадцать лет, наказывают самого безответного и не виноватого горемыку – стрелочника, согласно крылатой фразе. Вряд ли Валерка не понимает этого, как и то, что люди, случайно появившиеся в его жизни, совершенно не виноваты в его горе.
– Делай, как знаешь…. – Сказал я, опять проглотив окончание фразы, – только без глупостей!
– А ты езжай домой, – сменил тему Валерка, – сколько я здесь проторчу неизвестно, сначала работу сделаю, потом мастера буду уговаривать написать бумаги для меня, потом прораба не окажется поблизости для подписи. Потом в контору надо буде ехать, тебе это все совершенно ни к чему….
– Да ладно, – ответил я – мне нечего дома делать, посижу, посмотрю, как вы справитесь с таким делом, трудно ведь!
– Езжай, езжай, – стал настаивать Валерка, – ничего интересного тут нет. Рутинная работа. А вот сейчас прораб с мастером приедут и турнут отсюда тебя и меня заодно….
Последний аргумент убедил меня больше всего:
– Ладно, знатный монтажник-высотник, паши, если есть желание, а я пойду!
Мы пожали друг другу руки, и я направился в сторону автобусной остановки. Отойдя несколько метров, я оглянулся и помахал рукой другу стоящего на месте и глядящего мне вслед. Он в ответ тоже помахал рукой. Через несколько минут, когда я оглянулся еще раз Валерка стоял уже рядом с бригадиром и они оба, задрав головы, вверх следили за крюком крана, опускающимся сверху куда-то в районе бытовок.
Я развернулся и, пробежав с сотню метров, оказался среди множества бетонных колодезных колец складированных в три ряда неподалеку от копра. Взобравшись на ближайшую башенку собранную из трех колец, и передвигаясь по верхним торцам, толщины позволяющим ступать на своеобразные круглые тропинки без всякой опаски, я нашел место, откуда можно было наблюдать за предстоящими трудовыми подвигами пьяных монтажников наверху копра и обстановкой на земле. 
Вскоре рядом с инструментом и баллонами кран опустил с небес некое сооружение, из металлического проката висящее на крановом крюке.
Народ, оставшийся внизу, загрузил всю заготовленную оснастку внутрь этого сооружения, туда же залез Валерка. Бригадир поднял правую руку, вверх вращая ладонью, крикнул:
– Вира! – И металлическая корзина с человеком и инструментом на борту поплыла вверх.
Оставшиеся мужчины некоторое время наблюдали за подъемом, а затем один из них присел на мое место на бетонном башмаке, а остальные двинулись к двери копра. Но войти внутрь они не успели.
– Семеныч! – Заорал Валерка сверху и мужчины, задрав головы остановились. – К нам колонна машин катит, уже неподалеку.
– Что за машины?
– Пазик, черная Волжана, начальника управления кажется, и РАФик телевизионщиков.
– Давайте мужики, без меня двигайте. Разгрузитесь там, на крыше, и ждите меня. Я гостей встречу, поднимусь, тогда и начнем…. Ты слышал Валера, что я сказал? Без меня не начинайте!
– Понял, понял, Семеныч. Давай вира там уже!
– Вира, вира, Карпыч! – Закричал и бригадир, повторяя жест рукой с вращающейся ладонью.
К моменту когда, рядом с входом в копер и краном выстроилась объявленная Валеркой колонна машин, корзина с Валеркой и оснасткой уже скрылась за краем крыши копра и была не видна людям, находящимся на поверхности земли.
Из черной Волги, выскочил один мужчина, из автобуса два, из микроавтобуса целая толпа мужчин и женщин. Водители всех трех машин, мне было хорошо это видно со своего наблюдательного пункта, остались сидеть в кабинах. К приехавшему люду присоединился бригадир, и несколько минут вся группа что-то активно обсуждала, посматривая наверх копра и по сторонам. Работяга, присевший на бетонной опоре крана, остался сидеть на своем месте.
Я, находился достаточно далеко, и не слышал, о чем шла речь на импровизированном совещании. Могу сказать только что обсуждение шло достаточно мирно. Причем главенствовал, несомненно, пассажир Волги, мужчина среднего возраста и такого же роста. Разговор с ним вели, в основном оба мужчины из большого автобуса, я думаю те самые непосредственные начальники Валеркиной бригады, сам бригадир, и  еще один мужчина из микроавтобуса, соответственно начальник телевизионщиков. Остальные, особо не активничали и, похоже, просто ждали решения начальства. Через несколько минут, какое-то решение вызрело. Бригадир вошел в дверь копра. Телевизионщики вернулись в свой автобус, и он тронулся с места, держа направление, прочь от копра, прямо в степь. Начальники монтажников двинулись в сторону бытовок строителей.
Я, недолго поколебавшись, спрыгнул с колец и кинулся вприпрыжку к входу в копер.
Видимо бригадир ждал, пока прибудет лифт, и я успел заскочить следом за ним в небольшую кабину лифта.
– Ты, пацан, куда собрался? – Спросил меня Семеныч, но выгонять не стал, а нажал кнопку самого верхнего этажа на пульте управления лифтом.
– Хочу посмотреть, как вы работать будете! – Ответил я.
– Вряд ли у тебя получится, – сказал Семеныч, – начальство к нам приехало, кто-нибудь обязательно наверх поднимется, и турнут тебя, посторонним нельзя находится на строительной площадке….
Я ничего не ответил, а бригадир через несколько минут молчания заявил:
– Да собственно и всех остальных турнут тоже, весь народ же пьянущий в дрыбаган. Ну, кроме друга твоего, но и его турнут – ему нельзя работать на высоте. Он же не совершеннолетний.
Я решил, наконец, поддержать беседу и сказал:
– По вам не заметно совсем, что вы пьяны!
– Да, пока никто не заметил, но знаешь как мутит вот здесь…. – Мужчина обозначил рукой в районе туловища круг диаметр которого начинался внизу живота, а заканчивался у самой шеи. – Как бы чего не вышло, там на высоте….
Я вновь не нашелся что сказать.
Лифт, наконец, достиг последнего этажа и через несколько минут подъема по бетонным маршам мы вышли на знакомую уже мне, залитую гудроном, крышу копра.
Монтажная корзина, уже разгруженная, висела, не касаясь поверхности крыши возле самого парапета, сбоку от пристройки, из дверей которой мы и вышли. Неподалеку в разных местах лежали баллоны с прикрученными шлангами, ведущими за пристройку.
Там же находилось большинство народа из бригады Семеныча. Бедный, трезвый Валерка, стоял в сторонке облокотясь на бетонную плиту парапета, рассматривая окрестности. Остальные члены бригады образовав кружок громко разговаривали, хохоча и матерясь. Нормальной, эту беседу, даже не вникая в суть её, никак нельзя было назвать. Собеседники, явно находились в неадекватном состоянии. Но своего бригадира, не смотря на интересный разговор, народ заметил практически сразу, как только мы вышли из-за угла. Все потянулись в его сторону, отпуская шуточки связанные с моим появлением и задавая вопросы:
– Во, Валерка с дружком пускай и работают!
– А че, точняк! Оба трезвые и не упаханные.
– Ну, чё Семеныч, работаем?
– Кто там приехал?
–  Приехали инженер по технике безопасности и наше начальство. Пошли смотреть журнал по ТБ, в бытовку, потом поднимутся к нам. Поэтому давайте начинать, может, до их прихода успеем сделать все…. Валера, Тимофей, давайте в люльку, остальные остаются наверху. С крановым работаю я один. Все поняли?
– Да, поняли, поняли, – ответил кто-то, – работаем уже.
Семеныч, встал у парапетной стены, откуда было видно и крановщика сидящего в кабине буквально в десятке метрах от нас и монтажную люльку в которую залазил уже бывший десантник. Мы с Валеркой в сторонке перемолвились несколькими фразами:
– Валера, я жду тебя, и пацаны тебя ждут и мамка…. – Последнее слово я не люблю, категорически, никогда его не произношу, но так обращается к своей матери мой друг и я применил это слово вопреки своим правилам. Вообще то, все что я произнес, родилось во мне помимо моей воли, а  собирался я еще раз отчитать Валерку, за его, как я считал, никому не нужное рвение.
– Все будет хорошо, Саня! – Сказал мне Валерка, нарочито бодрым голосом. – Уже скоро, поедем вместе, в город.
Он протянул мне руку, и я с удовольствием пожал ее, хотя мне не хотелось разжимать ладонь после рукопожатия, а хотелось как маленького не послушного мальчишку тащить друга прочь отсюда.
Валерка перелез через перила люльки, пристегнул карабин монтажного пояса к одному из прутков  являющихся частью перил опоясывающих всю конструкцию по периметру.
– Давай, Карпыч, вира помалу! – Сказал бригадир, обыденным голосом крановщику ожидающего команд с сосредоточенным лицом, обращенным в открытом окне кабины крана вверх, в сторону крыши. Люлька поплыла вверх под гудение не видимых двигателей и механизмов, установленных на кране, и характерных щелчков, не понятного происхождения также исходящих со стороны крана при начале и окончании любой новой операции производимой стрелой или крюком крана.
Через несколько минут, перемещений люльки висящей на крюке в пространстве, одна из балок торчащая из стены копра, под металлическими буквами оказалась рядом с поручнями перил люльки. Тимофей не торопясь привязал к балке сложными узлами две поданных с крыши веревки, а затем поднес горящую спичку к головке резака, в руках Валерки. Его опустили сверху на шлангах, вслед за веревками. Словно реактивный двигатель засвистел длинный огненный факел с голубым огоньком в основании,  вырывающийся из сопла. Валерка опустил защитные очки с каски на глаза и поднес голубой огонек к краю нижней полки балки почти вплотную к стене. Резак загудел сильнее, полетели искры далеко в сторону, а затем вниз, долго не гаснув. В какой-то момент Валерка, не отрывая взгляда от балки, где тонкая щель за плавящимся металлом от огня горелки приближалась к краю верхней полки, сказал:
– Держите крепче!
Балка дернулась, осела на несколько сантиметров вниз и развернувшись на весу ударилась об стенку.
– Молодца, Прошка! – Сказал бригадир. – Давай мужики, вира помалу.
Четверо коллег Валерки без особого труда вытащили наверх, привязанную веревками отрезанную балку, превратившуюся в обыкновенный кусок металлолома.
Люлька с Валеркой и Тимофеем после команд Семеныча и нескольких коротких манипуляций стрелы и крюка крана переместилась к следующей балке.
Тимофей вновь привязал опущенные с крыши веревки, и Валерка тут же приступил к резке металла, его огнедышащий аппарат оставался в его руках работающим все время. Технология резки оставалась прежней, первой разрезалась самая неудобная для работы резака, нижняя полка, затем вертикальная полоса металла, и последней самая доступная – верхняя полка.
Едва Валерка, завершил вертикальный рез, из-за угла пристройки один за другим вышли высокие руководители монтажной бригады. Теперь я уже знал, кто есть кто из них. Первым шел инженер по технике безопасности, вторым прораб, ну и замыкал шествие мастер.
– Немедленно прекратите резку! – Сказал, еще идя, инженер по технике безопасности.
– Это почему еще? – Спросил бригадир.
– Прекратите работы! – Громовым голосом скомандовал инженер, подходя и наклоняясь через парапет. – Ты что там оглох?
Валерка отвел резак в сторону и, выпрямившись, стал смотреть вверх, не снимая очки, к этому времени узкая полоска металла была надрезана больше чем наполовину.
– Да пускай уже дорежет! – Сказал Семеныч. – Там осталось то…. Три сантиметра.
– Никаких дорежет! – Категорическим тоном заявил инженер. – Вначале выполните все мероприятия по технике безопасности, распишитесь в журнале инструктажей, потом я еще посмотрю, способны ли вы работать или вас нужно отстранять от работы всей бригадой, и брать с каждого объяснительную.
– Что за мероприятия? – Спросил Семеныч.
– Тебя что на старости лет букварю обучать? – Сказал инженер. – Оградить территорию внизу, под рабочим местом, это первое условие!
– Но там никто не ходит никогда, да и мы внизу оставили человека….
– Условия вашей работы требуют ограждения, наряду со смотрящим персоналом…. – Стараясь быть спокойным, сказал инженер, но не выдержал и сорвался на крик. – Но самое главное вы все пьяные в стельку, какие на хрен из вас работники…. Прекращайте работу немедленно.
– Аркадий Петрович! – Бригадир обратился теперь к прорабу стоящему справой стороны от инженера. – Давайте мы уже дорежем и вытащим эту балку, опасно же оставлять ее такой….
– СИ, – обратился просящим тоном к инженеру прораб, – давайте демонтируем уже балку….
– Зафиксируйте веревки, оградите территорию внизу, выставите дежурных, спустимся, я вызову другую, трезвую бригаду.
– Дурдом какой-то…. – Сказал Семеныч. – Давай Валера режь, под мою ответственность.
Инженер едва не задохнулся от гнева, и времени пока он приходил в себя и подбирал слова, хватило моему другу, чтобы завершить резку. Мужики вновь лихо вытянули балку на крышу. А крановщик повинуясь командам бригадира перемещать корзину, к следующей балке. Инженер же разразился новой гневной тирадой, поняв после обращения бригадира к моему другу по имени, кто производил резку. К тому-же Валерка не думая ничего плохого поднял очки на каску, завершив резку. Инженер рассвирепел не на шутку.
– Практикант Бабарин? – Завопил он. – Он что тут делает? Вчера, вчера завершилась его практика. Какого черта?
– Я обещал ему сегодня написать характеристику в училище…. Ведь отличный парень, и работал как надо. – Попытался объясниться мастер, но инженер перебил его.
– Да он не имеет право и во время практики работать на высоте, вы, что в тюрьму хотите?
– Ну, помочь решил…. – Пытался защитить моего друга прораб. – Вы же сами говорите, что бригада в стельку….
– Я ему такую характеристику напишу, что полетит, к чертям собачим из училища ваш практикант… – Злобно сказал инженер. – Поднимайте уже людей наверх.
– Аркадий Петрович! – Бригадир вновь обратился, к прорабу игнорируя инженера. – Давайте, демонтируем уже и оставшиеся балки, тут делов-то на десять минут, и пускай, потом телевизионщики снимают все что хотят. Вон они в сторонке и оборудование настроили, ждут, не дождутся, когда мы уйдем. По-моему к ним и из горкома народ подкатил, Волжана то белая их, похоже?
Все посмотрели по направлению руки Семеныча. Напротив нас, внизу, в нескольких сотнях метрах от копра стояли микроавтобус, привезший телевизионщиков, и белая «Волга». Неподалеку стояла на треноге видимо телевизионная камера, с человеком за ней.  Рядом с автобусом расположилась группа людей причем двое из них сидели на стульях. Лица людей, как и объектив аппарата для съемки были направлены в нашу сторону.
– Дорезайте уже. – Смягчился инженер. – Тут, правда, скандала не оберешься, если замешкаемся, но резчика меняй сейчас же! Не дай бог, кто-нибудь поднимется сейчас сюда или что случится….
– Да пусть уже режет практикант наш, надежный трезвый парень….
– Мало того что вашему надежному парню восемнадцати нет, – сказал инженер, – но в его юной жизни уже была суицидальная попытка….
– Никогда бы не поверил! – Удивился прораб. – Вы ничего не путаете? Как он к нам вообще мог попасть такой кадр?
– Да очень просто, инспекция по делам несовершеннолетних надавило на руководителей и тем пришлось взять на практику психа.
– А что случилось-то у него?
– Был под следствием, по убийству, между прочим, и сокамерники надругались над ним, вот он и перерезал ночью вены себе….
– Ничего себе! – Подал голос мастер. – Ну и дела….
Разговор шел обычным голосом, но я видел, что не только я, но и все присутствующие, включая находящихся в люльке Тимофея, и Валерку прекрасно слышали каждое произнесенное руководителями слово. Мой друг даже, в какой-то момент погасил резак, наверное для того чтобы свист горящего газа не мешал слушать.
– Давай Семеныч, – сказал прораб, – поднимай корзину.
– Не надо, – сказал Валерка в люльке, – это будет очень долго!
К этому времени люлька завершив все маневры висела у третьей балки и мой друг легко взобрался по прутам ограждения перил на неё, выпрямился, ухватившись одной рукой за низ буквы С над собой, и обратился ко мне:
– Видишь, Санек, не получается держать слово, извини дружище! И теперь, когда мы встретимся там, – Валерка показал рукой с одним распрямленным указательным пальцем вверх, – я думаю, ты не станешь укорять меня! – Он хотел еще что-то сказать, но Тимофей попытался ухватить за ноги моего бедного друга. Боксерская реакция сработала на автомате, Валерка оттолкнулся от стены, переступил через ближайшую руку Тимофея и двумя шагами преодолел всю длину узенького трамплина над бездонной пропастью. Он не пружинил и не вибрировал как настоящий, но это уже не имело никакого значения для мастера прыгать в воду. Валерка сумел удачно оттолкнуться, и красиво полетел по дугообразной траектории, вниз складывая в полете руки над головой, крича при этом, точно также как кричал при подобном прыжке с обрыва в воду реки:
– Аааааа! – Глухой удар внизу. Многоголосое: 
– Аах! – Произнесенное шепотом, будто и не людьми вокруг, а самой вселенной и  несколько мгновений тишины прерванной возгласом инженера, голосом, лишенного каких-либо эмоций:
– Все, п----ц, срок обеспечен….
Я очнулся после этих слов и взглянул в мертвенно бледное лицо инженера:
– Козел! – Сказал я, еле шевеля языком, и поплелся в двери пристройки, совершенно не интересуясь реакцией оскорбленного человека и не видя никого из присутствующих.    
2010-2020 гг. Российская Федерация.Омск.