Глава 12

Глава 12
Едва часы пробили половину шестого утра как в дверь деликатно постучали. Сбросив остатки сна и накинув халат, Тина потрусила к двери. Крестовский, как и обещал, заглянул к Тине рано утром. Одетый в строгий черный костюм он выглядел едва ли не бизнесменом высшего пилотажа. Вчерашний уставший мужчина не имел ничего общего с тем, кого она видела сейчас: белоснежная накрахмаленная рубашка, выбритое лощеное лицо, спокойный, чуть насмешливый взгляд с прищуром – мечта любой женщины, а не мужчина.
- Доброе утро, Тина. Я могу войти? – легкая улыбка коснулась его лица.
- Доброе, - она улыбнулась в ответ, - проходите.
Тина распахнула французское окно, пристроилась на край подоконника. Семен Маркович расположился в кресле рядом. 
- Ты очень похожа на свою маму. Особенно тем вечером, в том платье.
Тина смущенно улыбнулась и кажется ее щеки покрыл румянец.
- Ну а теперь о деле, - бросил он без перехода, - вот тебе ключи от кабинета Ставинского, - он положил на подоконник связку, -  ключ с насечкой – от двери, маленький – от сейфа, остальные два – от шкафа с документацией.
- А этот? - Тина подцепила длинным ноготком ключ сувальдного типа. Коронка была филигранно выточена, а головка самого ключа была выполнена в виде ажурного сердца, внутри которого располагался красный камешек, похожий на рубин.
- Понятия не имею. Все, во что посвятил меня твой дед, я рассказал. Теперь насчет самого кабинета. Милиция вчера в нем поработала, ничего полезного для себя они не нашли, так что можешь спокойно его занять.
- Вам так и не удалось узнать причину смерти?
- Сегодня вечером, - он немного помолчал, затем сказал, - Тина, будь осторожна с домочадцами. Постарайся не оставлять еду и питье без присмотра.
- Вы думаете, что…
- Я ничего еще не думаю, просто выполни мою просьбу. И еще. Тот человек, который приедет вместо будет жить здесь до моего возвращения. Слушай и делай то, что он говорит без всяких оговорок. Это уже не просьба, это требование. Тебе придется найти с ним общий язык. Все вопросы, касающиеся бизнеса и не только обсуждать только с ним.
- Вы настолько ему доверяете? -Тина усмехнулась.
- В этой жизни я доверяю только двум людям: тебе и ему, - он поднялся и подошел к Тине, - девочка моя, пообещай мне, что ты будешь его слушаться?
- Обещаю, - она не кривила душой. Если дядя Сема говорит, значит так нужно сделать, и она сделает.
- Вот и умница, - он поцеловал ее в макушку, - Ты приглядывай за Норой, ладно? Удачи тебе, девочка, - сказал он и вышел из комнаты.
Когда за Крестовским захлопнулась дверь, Тина взяла в руки тот самый необычный ключик. Внутренний голос просто орал в оба уха о том, что ключик открывают какую-то очень важную дверцу и что эту дверцу нужно найти, тогда все встанет на свои места.
Щебет птиц, благоухающие цветы яблони тянулись в окно, рассветные лучи играли в витражах, танцуя на паркете. Тина распахнула тяжелую штору и обнаружила запертую дверь, ведущую на балкон. Как же она могла забыть! В комнате родителей был потрясающий балкон, который она наблюдала при въезде на территорию. Дверь балкона, несмотря на старость, оставалась такой же крепкой. Приложив усилия, щеколда наконец-то поддалась. На балконе было пусто, а ведь когда-то здесь мама выращивала свои любимые петунии. Тина подняла взгляд и ее взору предстал прекрасный вид: потрясающий ухоженный сад на территории усадьбы с цветущими деревьями, маленький фонтанчик, за воротами – сосновый лес, из-за которого поднималось весеннее солнце. Пейзаж, который видит перед собой человек, обычно является отражением мира, которые скрывается в глубине его души. На считанные секунды Тина позабыла о проблемах, о вчерашнем ужасном дне. Удивительно, что может сделать один лучик с душой человека. Вдыхая до боли в легких воздух, пахнущий петрикором, она в эту самую секунду дала себе обещание разобраться в происходящем, разобраться с ее кошмарным сном, от которого она позорно сбежала под крыло к деду. Все эти мысли приободрили Тину, и чтобы окончательно взбодриться она решилась на утреннюю пробежку по территории. Бедро уже не болело, так что можно спокойно отдаться спорту.
Вымощенная диким камнем аллея была мокрой от ночного дождя. По обе стороны располагались аккуратно обстриженные деревья. Эта дорога вела к воротам дома. Свернув налево за дом, открывался прекрасный парк, который Тина видела из окна. Сегодня она не взяла с собой плеер, сегодня ее музыкой было пение птиц, шелест листьев и шум фонтана. На территории уже работал садовник Петр Сергеевич.  Этого старичка она помнила еще с самого детства. Никому кроме него не удавалось сохранить первозданную красоту этого сада и оранжереи. Благодаря его труду усадьба сохранилась такой, какой была сорок лет назад. Дед как-то сказал, что и отец Петра Сергеевич тоже работал здесь. Завидев Тину, он приветственно взмахнул рукой.
- Здравствуйте, Тина Константиновна, - он спрятал садовые ножницы в один из многочисленных карманов синего комбинезона.
- Доброе утро, Петр Сергеевич. Какая же я Вам «Константиновна»?!
- Тогда Вы ребенком были, а сейчас вон, хозяйка! – он усмехнулся в седые усы и подмигнул ей зеленым глазом, - Надо бы уважать.
- Уважение не в отчестве, - весело сказала Тина, - Давайте все-таки по-старому, мы же с Вами не чужие люди.
- Ну хорошо, зеленоглазая, - он шутливо погрозил ей пальцем, - только гляди при всех Вы для Тина Константиновна, а так между нами - как раньше. Согласна, Тимка?
- Согласна, - она засмеялась, - Петр Сергеевич, расскажите, как Вы жили все эти годы?
- Ну как, Тимка, жили… После того, как ты уехала Алексей Алексеевич изменился. Стал грубее, тяжелее, здоровьем слаб стал, а потом Амалия эта появилась, будь она не ладна!
- А что не так с Амалией?
- Да все не так. Как только она появилась Ставинский изменился в лучшую, можно сказать, сторону. Ну влюбился человек, правда, во внешность, но не суть. Опустим мое мнение. Жили они хорошо, а потом брат этот появился.
- Андрей.
- Он самый, нахлебник! – садовник вынул из кармана пачку сигарет, - вот и начались приключения.
- А можно сигаретку?
- Куришь, значит? – он хитро сощурился.
- Работа нервная, - отшутилась Тина.
- Братец этот проблемы создал, Крестовский хоть человек и спокойный, но тут у него нервы сдали – врезал упыренку. Амалия, конечно, ничего против не имела. Сема его быстро утихомирил, - садовник протянул пачку.
- А что было потом?
- Потом все текло по накатанному: братец угомонился, Амалия была примерной женой, тут ничего не скажешь. Я сначала не поверил в искренность ее чувств. А потом как-то хозяин захворал, так она как собака рядом с ним сидела, ни на шаг не отходила. Он тогда без сознания был, а она ему так тихо и говорит, мол, не бросай меня, у меня больше никого нет. Да так она это сказала, что я аж позавидовал, больно душевно, честно.
- Чем дед тогда заболел?
- Нора говорила грипп, - Петр Сергеевич затушил сигарету, - а ты чего в такую рань тут делала?
- Решила прогуляться по территории, вспомнить детство. Не составите компанию?
- А чего ж не составить? Пойдём, прогуляемся. Я тут недавно новый сорт роз давеча посадил. Красивые! Алые как кровь, белые как снег. А черные! Глаз не оторвать! А главное – все разные, аки женщины.
Садовник вывел Тину в сад. Первое, за что зацепился взгляд – фонтан. Отреставрированный фонтан, в центре которого стояла статуя женщины в невесомом платье и флейтой в опущенных руках. Тонкие пальчики нежно держали инструмент. Идеальные черты лица, слегка опущенный грустный взгляд из под длинных ресниц, тонкая девичья шея, четкие ключицы, острые плечики и королевская осанка.
- Кто это? – спросила Тина, не отрывая взгляда от статуи.
- А кто ж его знает, - пожал плечами садовник, - на тебя, кстати, похожа.
- Что это за кулон у нее на шее? – пальцы коснулись холодного мраморного кулона в виде ажурного сердца, точно такого же как на ключе.
- Это фамильная реликвия рода Крестовских. Передавалась от матери к дочке.
От матери к дочке… занятно. Надо будет расспросить Семена Марковича про эту реликвию, какая связь между кулоном на статуе и ключом.
- Я тебе сейчас кое-что покажу, - сказал Петр Сергеевич и скрылся в кустах.
В фонтане был странный механизм: вода била из-под основания статуи создавая некий водный пьедестал, а самая статуя напоминала рождение Венеры. Через мгновение вода остановилась. Теперь она начала бить по-другому: струи били снизу и сверху, соединяясь в одной точке, они создавали некий купол и статуя, находятся внутри водной колбы, приобретала едва ли не человеческий вид.
-   А вечером она еще светится, - с гордостью сообщил садовник.
В этой статуе было что-то странное. Взгляд. Неживые глаза с грустью смотрели на Тину, холодный взгляд застрял в сердце ржавым гвоздем. По телу поползли мурашки. Одновременно страшно и интересно знать, что прячется за этим взглядом. Она была очень похожа на саму Тину – даже родинка на груди располагалась в одном и том же месте. Опять же кулончик этот в виде сердца и ключик необычный. Стоит расспросить Элеонору об этих вещицах. Кулончик интересовал особенно.
- А вот они мои розочки, - сказал Петр Сергеевич с такой теплотой, будто говорили не о цветах, а о собственных детях, - красотища-то какая!
Красота была необычайная! Ровные ряды потрясающих благоухающих роз вели к еще одному творению – длинная садовая арка, идущая до самых ворот, была вся укрыта алыми и черными розами. Из самой арки исходил приглушенный холодный свет.
- Внутри арки можно спрятаться от дождя, - заверил садовник, - Нора туда столик велела поставить, я поставила. Так она там теперь книжки читает, кофеек попивает.
- А что это за ворота? Что-то не припомню, чтобы мы ими пользовались, - сказала Тина, глядя на те самые ворота, а которым вела арка.
- Конечно не помнишь, их тут и не было. А год назад, когда фонтан реставрировали, сделали. Уговорил я Алексея Алексеевича, можно сказать, на это дело.
- А зачем они здесь? Машины с той стороны не подъедут, там спуск к реке.
- Вот из-за этого самого спуска. Рабочие пока тут порядки наводили, все кусты мне переломали, все цветы потоптали, неандертальцы! Им, видите ли, материал нужно проносить! Алексей Алексеевич как увидал, в каком состоянии кусты да розочки, меня отчихвостил, а я ему в ответ – все из-за рабочих. А тут как раз бригадир пришел и говорит, что траншею надо рыть для прокладки труб к фонтану. Ну тут меня понесло: это ж весь сад убить, весь труд! А потом попробуй восстанови! Ну в общем, решил хозяин ворота поставить, чтобы и сад сохранить и деньги на трубах сэкономить. Я Ставинского уговаривал калитку поставить или дверцу какую, а он нет, мол, не солидно. Вот так и порешили. Погоди, не уходи, - бросил садовник и скрылся среди кустов.
Через несколько минут он вернулся и протянул Тине потрясающий огромный букет белых роз. Мама любила белые розы, она говорила, что белые розы в руках девушки – символ чистоты и надежды.  Эти воспоминания навели на хорошие идеи.
Утренней разминки так и не получилось. Когда Тина вошла в дом, на кухне уже во всю хлопотала Марья Ильинична. Приятные ароматы наполняли кухню и не оставляли равнодушной.
- Доброе утро, Марья Ильинична.
- Ой, доброе, Тиночка. Ты что так рано? – кухарка добродушно улыбнулась.
- Решила прогуляться по территории, осмотреться, вспомнить детство.
- Ну что, много здесь поменялось? – кухарка многозначительно посмотрела на букет.
- Да нет, немного. Марья Ильинична, у вас вазы не найдется?
- Найдется, - она поставила на стол красивую фарфоровую вазу.
- Марья Ильинична, а вы не знаете, что это за фонтан такой необычный?
- Да что ж в нем необычного?
- Статуя, - Тина села за стол, - кулончик на шее такой красивый, флейта…
- Ой, Тиночка, - кухарка тяжело вздохнула, - давай-ка ты позавтракаешь, а потом мы с тобой все обсудим.
Через несколько минут перед Тиной появилась дымящаяся тарелка с мясом и молодой, присыпанной укропом картошкой. Готовила Марья Ильинична просто превосходно. За последние несколько лет это был, пожалуй, первый нормальный и вкусный завтрак. Готовить Тина просто не успевала: уходила рано, приходила поздно. Днем могла пообедать в ресторане. В связи с более чем полной занятостью, не всегда удавалось даже нормально спать. И вот сейчас, в родной усадьбе, выпала уникальная возможность – отдохнуть от суеты. «Родной дом – это твоя крепость» - вдруг в голове прозвучали слова деда.
Тарелка быстро опустела, в животе довольно заурчало.
- Вот это я вижу – ребенок покушал, - радостно хлопнула в ладоши кухарка, - ну что, зашлифуем это дело чайком?
Ответом послужил удовлетворительный кивок.
Когда чай был разлит по чашечкам, кухарка начала разговор:
- Она на тебя похожа, - тихо сказала она.
- Почему? Кто она?
- Ее тоже звали Тина. Она была женой твоего прадеда. Красивая была, вот точь-в-точь ты: глаза зеленые, волосы аки смоль, пальчики, тоненькие, музыкальные. На флейте так красиво играла, - она приложила ладонь к пышной груди, - а потом погибла. Сыночка родила и через пару месяцев погибла.
- Как? – Тина отставила чашку.
- С балкона выбросилась. Прямо с того самого балкона, который к воротам выходит.
- Из комнаты родителей? – в горле пересохло, ладони предательски вспотели.
- Из нее самой. Поговаривали, ее граф-то и столкнул.
- За что?
- А кто ж его знает? Может приревновал, а может и…
- Что?
- Ты вообще знаешь из-за чего он умер? -  насторожилась кухарка.
- Нет.
- Шизик он был. Его как-то садовник нашел возле фонтана этого, а тот невменяемый: сидит, за ноги статую хватает, прощения у нее просит. Его от статуи отвели, а он все кричит, мол, не я тебя погубил, она виновата и в сторону пальцем тычет. Ему тогда прилично лет было, годков семьдесят пять точно. В общем наутро нашли его возле садовой постройки. Он стену постройки разбил и повесился. Вот так вот.
- А кулон?
- Кулон этот хозяйка на шее носила, не снимая. Это подарок был, да только вот не графа. Хозяйка, когда сына родила, граф приказал статую в подарок сделать. А садовник его отговорил, мол, фонтан в саду уместнее, красивее. Порешили так – и фонтан и статуя вместе. Марта тогда настояла, чтобы на статуе и кулончик был и флейта в руках. Кого только граф не нанимал для этой работы! Лучших скульпторов и архитекторов из столицы вызывал. Через годик красоту эту и поставили.
- Марта – кто это?
- Она была хозяйке и камерфрау, и подругой, и няней для сына. Тина ее советам внимала, слушала ее. Поговаривали, что эта Марта была несостоявшейся невестой графа. Но что-то мне мало вериться, что эта Марта преследовала добрые намерения. Ну сама посуди: ее любимого женили на титулованной дворянке. А тот, обещая женится на ней, бросает и женится на другой. Тут, скорее, женской местью пахнет, нежели добрыми намерениями.
- Добрыми намерениями вымощена дорога в ад, - сорвалось с губ.
- Вот то-то и оно! – Марья Ильинична хлопнула по столу ладонью.
В это самое мгновение за окном с невероятной силой ударил гром.
- Мамочка моя родная, - женщина спешно перекрестилась, - что ж напасть такая? Уже неделю дождь льет как из ведра.
- Нет, ну что это за погода такая?! – в кухню вбежал мокрый до нитки Петр Сергеевич, - Ну напасть какая-то! Только сад в порядок привел – на тебе! Просила дождичка, Ильинична? На, получи!
- Я ж когда его просила?! Прошлым летом, когда ты, как скаженный, со шлангом бегал, поливал тут все!
- Ну Петр Сергеевич, - в кухню вошла Алена, - что же вы натворили? – сказала она, глядя на грязные следы от ботинок, - только полы натерла.
- Прости, Аленушка, сейчас все приберу, - он в примирительном жесте поднял руки.
- Идите лучше переоденьтесь и обувь смените, - девушка выудила из кладовки новомодный пылесос с функцией влажной уборки. Хорошая вещь и очень удобная замена ведру и швабре. 
Аленушка принялась прибирать следы, оставленные нерадивым садовником, а Марья Ильинична тем временем захлопнула окно и поставила чайник на огонь.
- Тиночка, ты про статую у Петра поспрашивай, он много чего знает.
- Да спрашивала, как только увидела ее так и спросила.
- А он что?
- Сказал, что не знает кто это.
- Вот хрыч старый! - она врезала кулаком по столу с такой силой, что чашки задребезжали, - врун! Это же не военная тайна.
Поблагодарив Марью Ильиничну за потрясающий завтрак и за познавательный рассказ, Тина отправилась в комнату. Из распахнутого настежь окна в комнату лился дождь. Под подоконником образовалось небольшое озеро из дождевой воды. Около кладовки обнаружилось ведро и тряпка. Увидев Тину с ведром, Алена, устраняющая следы, ринулась было к ней, но та остановила жестом. Большое ли дело самой прибраться? Вернувшись в комнату Тина принялась убирать остатки воды. За спиной послышался звук закрывающейся двери и тихие шаги. Резко поднявшись и обернувшись, она увидела перед собой Андрея. Свежий, бодрый, с нахальным взглядом мальчик возомнил себя Аполлоном, которому никогда, по его мнению, не отказывала ни одна женщина.
- Привет, зайчик, - с ухмылкой сказал он.
- А чем я похожа на зайчика? У меня, что, два зуба впереди торчат или уши длинные? А может, - она посмотрела на свою ягодицу через плечо, - у меня хвост вырос?  - насмешливым голосом спросила Тина
- Ну зачем ты так? Мы же можем дружить.
- Не думаю.
- А ты подумай получше, отчего ты отказываешься.
- Ну давай подумаю, отчего же? – она приложила палец к виску, - я отказываюсь от альфонса, сидящего на шее собственной сестры, от бабника, который в свои годы успел переболеть всеми венерическими заболеваниями и наркомана.
- Слышь ты, - Андрей схватил ее за плечи, - да я тебя…
Договорить он не успел. Тина вырвалась из сжимающих ее плечи рук и завязала ему на голове ту самую тряпку, которой минуту назад вытирала полы, и вытолкнула из комнаты. Летел альфонсушка не долго – до второй лестницы, ну и саму лестницу. Остановился он у ног бедной Аленушки. На громкие звуки и не стихающую брань из кухни выбежали Марья Ильинична и Петр Сергеевич.
- Ай молодца, Тиночка! – сказала садовник, подергивая седой ус.
- Это тебе не твои проститутки из ночных клубов, - поддержала Марья Ильинична.
Тем временем в гостиную спустилась Тина. она остановилась прямо над горе-кавалером.
- Сука, - прошипел тот, стараясь как можно быстрее снять тряпку с головы, - ты сама напросилась. Ходи и оглядывайся, - бросил он шепотом, проходя мимо нее. 
Тина подняла тряпку с пола и собралась была вернуться, как ее остановила Марья Ильинична:
- Это за что ты его так?
- Решил научить меня как полы мыть. Никудышный из него учитель скажу я вам.
В своей дорожной сумке Тина нашла легкий домашний свитер и белые брюки. Переодевшись и приведя себя в рабочий вид, она посмотрела на свое отражение в зеркале. Вся эта история со статуей была странной, особенно кулон. Эта вещь досталась ей не от мамы, а от совершенно постороннего человека. В эту самую секунду нестерпимо захотелось надеть этот самый кулончик на шею. Он всегда был с ней, как память о прошлом, о том, что могло бы стать будущим. Однажды она даже побывала на приеме у психолога. Рассказала врачу о том, что про произошло в ее жизни. Рассказала и про кулончик. Психолог посоветовал снять вещь, которая причиняет боль, не дает оставить прошлое в прошлом. Ведь кулон по его мнению – это нож, который всадили в самую сердцевину души. На что Тина ответила: «Рану лечите, а нож не трогайте. Это подарок от дорогого мне человека»
Со вчерашнего утра в кабинете деда многое изменилось. Из шкафов были выброшены на пол все папки с документами, ящики стола были вопотрошены, а родительская фотография, стоящая на столе, лежала на полу в разбитой рамке. Тина подняла фотографию, осторожно коснулась края. В глазах защипало. Чтобы остановить слезы нужно было заняться делом – навести порядок в кабинете. Для того, чтобы разобраться в многочисленных папках, заметках, приложениях, записях, блокнотах и дискетах Тине понадобилось около двух часов. Когда папки были разложены по местам часы пробили три часа дня. Следующий этап работы – компьютер. Именно в нем должна храниться основная информация. На подбор пароля ушло несколько минут – дата рождения внучки слишком примитивно для владельца строительной империи. В компьютере нашлись все необходимые документы по последним сделкам. Но вот этот документ Тина не ожидала здесь увидеть.
Год назад «Северное сияние» выкупило территорию под постройку детского реабилитационного центра. Но как выяснилось позже, эту территорию продали дважды – «Северному сиянию» и еще одной фирме. Был подан судебный иск с обоих сторон на право владения этой землей. Но оппонент отозвал иск, и Тина выиграла процесс. Два дня назад центр был открыт и принял первых пациентов. Теперь выясняется, что фирма-оппонент – фирма деда. Интересно, по какой именно причине дед отозвал иск? Потому, что это фирма внучки или потому, что на этой территории должен был быть построен реабилитационный центр? От этих мыслей Тину отвлек звук открывающихся ворот. Она подошла к окну и сквозь пелену дождя увидела подъезжающую к дому машину. Из машины вышел высокий мужчина в черном костюме. Он о чем-то поговорил с охраной и один из амбалов отогнал машину в гараж.  Мужчина повернулся и Тина узнала его…