Как мы спасали коров

               
     Василь Михалыч ловко прыгнул и любимым своим ударом, никто так не умел бить по мячу, а многие пытались, вбил кол в площадку соперников. Мы выиграли и радостно завопили, хотя, конечно, без Василь Михалыча мы точно продули бы. Но теперь мы кричали и радовались – наша взяла! Соперники, уныло опустив головы, покидали площадку, проходя под сеткой, нижнюю ленту которой мы несколько приподнимали, чтобы им было удобно проходить – знак унижения. Суровы законы спорта! Уже новая команда заходила на площадку с тем, чтобы в свою очередь выбить нас. Жалкие мечты, с нами был Василь Михалыч, учитель истории, которого мы любили и уважали.

     Его история была самым интересным предметом, а сам он чуть не каждый день играл с нами в волейбол и даже гонял в футбол. И всюду он был ловок и умел лихо забивать голы и бить мяч через себя. А был он не очень молод, и была у него куча мальчишек и беременная жена, но он каждый день играл с нами. Я думал, что если вдруг стану учителем, то буду тоже делать так же. Хотя и не вдруг, побывав даже слесарем, я стал учителем и, не стесняясь, скажу, что кое-что я перенял от Василь Михалыча.

    Уже началась новая партия, когда прибежали двое мальчишек и завопили:
- Коровы тонут!
Василь Михалыч сразу закричал:
- Ребята, на речку спасать коров! Дроздов, беги на колокольню и бей в колокол!
В колокол били, когда приходила какая-нибудь беда, или был пожар.
 
    Мы помчались на речку. Речка у нас была замечательная, её называли Таловая, потому что по низкому её правому берегу росло много тальника. Другое её имя было Железная, потому что под тем же берегом было много ржавых пятен, как на железе. Летом река была тихой и ласковой, в некоторых местах мелкой, там воды было по щиколку, и её переходили вброд. 
 
    Но теперь была весна, река налилась холодной водой из Волги и неслась с бешеной скоростью, такой, что, если ты пытался переплыть на тот берег, тебя уносило на сто метров влево. Но мы всё равно прыгали с кручи, сильно разбежавшись, чтобы пролететь подальше и потом уже меньше плыть, но нас всё равно уносило в сторону.
 
    Как оказались коровы на том берегу? Они же не прыгали с разбега! Просто их перевезли туда на дощанике. Дощаник - это такая большая лодка, в которую можно завести сразу несколько коров. Коровы, в общем послушные и смирные животные, поупрямятся немного и заходят. Они-то знают, что там, на том берегу свежая сочная трава, и ешь её, сколько твоей душе угодно, не то, что зимой, когда кормят не только сеном, но и просто колючей соломой.

     Когда вода спадёт от разлива, их туда и перевозят. Но сама речка долго остаётся полноводной и бешеной, и даже по ней идут на нерест большущие стаи чехони и других рыб. Коровам, конечно, нет никакого дела до рыб, это мы тогда ловим рыбу на удочки, и рыба, наверное, голодная очень, хватает прямо за голый крючок.

     Мы быстро домчались до реки. С кручи было хорошо видно, как плывут коровы, и как их сносит течением. Почему они захотели убежать с луга? То ли они заскучали по дому, то ли их загрызли оводы и слепни, то ли ещё почему-то, но они взбесились и бросились в воду. Некоторые уже были под самым обрывом, где стояли мы, другие ещё плыли, и течение сносило их всё ниже. Их было не больше двадцати. Кто-то крикнул:
- Прыгай, ребята!

     Место нам было знакомое. Внизу песчаное дно и никаких коряг, мы там, бывало, купались и загорали тысячу раз, так что нечего было бояться, что напорешься на корягу. Мы попрыгали и даже не заметили, какая холодная вода. Здесь было мелко, вода доходила только до плеч. К берегу уже бежали мужики и бабы. Они стали бросать нам верёвки:
- Вяжите за рога, как налыгачи!
Налыгач – верёвка, определённым образом набрасываемая на рога волов или коров, чтобы их вести. Это было нетрудно, мы знали, как это делается. Коровы, уже уставшие от своего бешеного бега и плаванья, не сопротивлялись. Но когда их стали тащить вверх, они упирались, но хорошо, что их ноги соскальзывали, и они медленно подавались вверх. Верёвок было много, и людей было много, среди них я увидел мать, она прибежала прямо из сельсовета. Одну за другой люди подымали коров наверх, а мы сразу же привязывали к верёвке следующую.

     Всё кончилось довольно быстро. Ни одна корова не утонула, и ни одна не поломала ног. Потом вытащили нас. Оказалось, что все мы очень замёрзли в холодной воде и покрылись пупырышками. Но это ничего, главное, что коровы были целы.
Через несколько минут мы согрелись, потому что на улице было тепло, даже почти жарко, светило солнце. Никто из нас не простудился. А дня через два мать сказала, что коровы тоже не заболели, и все мы молодцы и герои! Потом на линейке в школе директор сказал те же слова, и что он нами очень гордится, и что мы настоящие пионеры и комсомольцы. Это было очень приятно слышать. И все мы стали тоже гордиться. Выходило так, что никому не было страшно, и никто не замёрз. Непонятно было только, почему мы все дрожали, когда нас вытащили на кручу.

     Я думал, что Антонина Ивановна задаст нам домашнее сочинение «Как мы спасали коров», и я уже придумывал, как напишу про волейбол, и как мы бежали к реке, только пятки сверкали, как прыгали солдатиками в воду, как привязывали верёвки, надевали налыгачи на рога коров… и всё, всё, всё! Мне очень хотелось написать про всё это. Очень хотелось! Дело в том, что зимой мы с моим другом Валькой Кортесом, он уже учился в Квасниковке, а в Терновку приходил только на воскресенье, написали рассказ «Старинный клинок». То есть, он сначала написал такой рассказ, прочитал мне, и я тоже написал свой рассказ «Старинный клинок». Я там много чего придумал, чего не было у Вальки. Он прочитал, задумался и сказал:
- У тебя лучше!
Но всё-таки это он придумал, а я только повторил, а это как бы не считается. А мне очень хотелось написать ещё один рассказ. Не получилось, у меня фантазии не хватило, не умел я выдумывать. А вот тут и выдумывать ничего не надо было, только всё описать. И собирался, собирался сделать это, да так и не собрался. Только в дневнике кратко написал про это событие.

     Дневник потом пропал. Как-то всё у меня исчезало куда-то.