Переполох

         

    Наступил 22-ой день самоизоляции, 22-ой день Сурка. В молодой семье Синичкиных утро начиналось как обычно, но вдруг...
  В спальню влетела возмущенная Лена, крикнула мужу:–Да что же это такое?!– и снова выскочила.
 – Что опять не так? – сонно проворчал Виктор, но той уже и след простыл.
 – Иди понюхай!!!– прокричала молодая  жена  таким тоном, что лучше было встать и идти нюхать. Это было что-то новенькое.


  Лену он нашел в прихожей, стоящей в позе лучшего друга человека: на четвереньках. Она то вертела головой по сторонам, то низко наклонялась к входной двери и втягивала носом воздух. 
 – Да что же это такое?!– опять с раздражением переспросила она мужа.
 – Нормально объясни.
 – Нюхай!–  тоном кинолога приказала она, указав на место рядом с собой. Теперь рядом стояли две "ищейки".
 – Чуешь? – уточнила жена.
 – Что?!– начинал раздражаться муж,– Что я должен почуять? Опять носки в кроссовках оставил?
 – Нет! Этот запах мне уже знаком!– парировала Лена,– Носки в стирке! Но то что здесь несет тухляком, это точно!

  Виктору пришлось принюхаться более тщательно...Действительно, откуда-то снизу, из щели, шел очень неприятный запах и точно не подгоревшей картошки. Это явно был запах когда-то живого, а теперь неживого.
 – Ты не знаешь, в этом доме мыши есть? – высказал он догадку.
 – У нас нет! И тараканов тоже!

В эту квартиру молодые въехали за несколько месяцев до карантина. Успели  наскоро привести в порядок две комнаты, отложив большой ремонт до лета.

Тем временем, Виктор открыл все окна в апрель и принялся шаг за шагом обнюхивать  помещение...
 В спальне пахло  еще сонными подушками.
 В большой комнате распустившейся весной.
 В ванной  витали  ароматы  гигиенических средств.
 В туалете густо пахло противовирусной химией.
 На балконе несло старыми вещами, которые со временем должны превратиться в старинные - раритетные. 
 
 От самого Виктора – двадцать первым днем карантина: легким перегаром от 
 вечернего пива.
 Кухня притягивала привычным запахом каждодневных оладушек.
 И только в прихожей...ФУУ!!! Особенно внизу.

 – Ну, ничего, жить можно,– весело констатировал Виктор и добавил,– если  не наклоняться. Можно брать обувь, выскакивать в подъезд и там спокойно обуваться. Тем более, что выскакивать приходится только один раз в день: в магазин или в аптеку. Принюхаемся, привыкнем.
 – Я не собираюсь привыкать. Витя, сделай что-нибудь!

  Виктор молча прошел в спальню, взял французские духи и тут же, не дав жене и охнуть, щедро обшикал прихожую. Принюхались...Пахнуть стало несколько иначе:  духами с тухлячком.

Приняв душ, сели завтракать. Судя по их сосредоточенным лицам, думали  молодые не про надоевшие оладушки.
 – Ты не знаешь, кто живет под нами, на втором?
 – Петровна, одна...– неуверенно ответила жена, вспоминая соседей.
 – А напротив?
 – Тоже старушка одна. И над нами только Элеонора Филлиповна .
 – Их что в один подъезд сослали? Филиал дома престарелых?
 – Ну почему? Дети в новых квартирах живут, они на привычном месте доживают.
 – Вот именно, что доживают! А тебе не приходит в голову, что кто-то из них мог и не дожить?  Период самоизоляции, сидят себе по домам, мало ли что может  случиться? Вдруг еды не хватило?!
 – Витя! Перестань дурить! К таким волонтеры ходят.
 – А вдруг кто-то из них с ума сошел?! Затащила Петровна волонтера к себе и ...Теперь у нас волонтером пахнет!
Лена вытаращила глаза, закрыла рот рукой, рванулась куда-то бежать, но передумала и схватила две медицинские маски:
 – Пойдем к ней! Постучим, выясним!

Спустились на пролет, но ни на звонок, ни на стук, ни на призывное:
–« Петровна! Мы – свои!» – никто не отзывался!
 

С верхнего этажа медленно спускалось нечто:в старом длиннополом  плаще, в помятой шляпе, с лицом закутанным красным  полотенцем и в строительных перчатках. Если эту конструкцию можно было назвать - "человеком в футляре", то футляр был явно от старой зубной щетки.
 – Это Элеонора? – тихонько уточнил Виктор у жены.
 – Нет,– шепотом ответила жена.– Это ее личный "волонтёр", лет пять уже, тоже с четвертого.

То что к ним спускалось, когда-то было Игорем Николаевичем. Потом присоединилось прозвище "Ноль пять," за ним "Литрович", да так и закрепилось.
Человек  в плаще остановился на верхней ступеньке и присмотрелся к ним  интеллигентными  грустными глазами. Затем помахал одной рукой, как главный на параде, и глухо, через полотенце, сказал:
 – Позвольте категорически поприветствовать присутствующих! На предмет чего стоим?

Соседа кратко ввели в курс дела.
Он подошел  к  двери, позвонил, постучал, позвал...Потом явно занервничал:
 – Петровну жалко!- и  стал приводить пугающие примеры: мол, если кто в доме "откинется", то нужна будет большая дезинфекция, которая будет стоить больших денег. Петровна жила одна, значит...– Деньги собирать буду я!– уточнил он.
 – Подождите,– возразил Виктор – надо сначала вызвать участкового. У кого есть его номер?
 – Сейчас добуду.– вызвался активист в шляпе и довольно шустро принялся оббегать всех соседей.

 – Увы, никто не присутствует по причине отсутствия,– доложил гонец через некоторое время, хрумкая большую морковку–добычу.

Елена поднялась к себе за телефоном, вызвала участкового.

Вскоре Синичкины стояли с ним перед дверью Петровны. Литрович  где-то занимался выклянчиванием денег на дезинфекцию. Участковый позвонил, постучал, позвал...
 – Придется вскрывать!– решил он, пытаясь сообразить где найти слесаря.
 С первого этажа донесся шум.
 – А я вам МЧС вызвал!– раздался  приглушенный  голос добровольного активиста.

И действительно, на площадку поднимались трое мужчин в белых  масках, за ними, встревоженные шумом, немногочисленные соседи. Дело появилось!
Главный  спасатель, наскоро выслушав доклад участкового, лично позвонил, постучал, позвал, затем приник к двери...Все загалдели:– Жаль Петровну! Жаль!

 – Тихо!– осадил участковый,– Не мешайте нюхать! Друг от друга отошли! Будете понятыми!
Послушались, распределились через три ступеньки. В наступившей тишине все опять стали принюхиваться. Они были бы рады  унюхать уже что угодно, хоть запах подъездной пыли. Ведь один из первых признаков страшного коронавируса–потеря обоняния.

 – Ничего не чую! Не пахнет!– доложил главный спасатель и отошел от двери. Все от него шарахнулись.
 – А у нас пахнет!–не выдержала Лена, испугавшись что им придется платить штраф за ложный вызов, и пригласила  к себе удостовериться. Потопали все: за Леной шел Виктор, затем три спасателя, участковый и две соседки–понятые. Замыкал шествие  антимеценат  Литрович, держа блокнот со списком жителей.

Перенюхали прихожую Синичкиных все, нанюхавшись успокоились, и вынесли вердикт: действительно пахнет чем-то очень противным! Вернее даже не пахнет, а конкретно воняет...как в цирке.

Потопали  тем же строем обратно к Петровне. Главный принял решение: вскрыть дверь, но аккуратно. Дело приближалось к развязке. Кто-то из киноманов протянул  участковому кусочек мела, чтобы тело обводить.

Слабонервные сочувствующие остались на площадке, мужчины в форме приступили к работе.
Исследовали всю бабулину квартиру, даже в платяной шкаф заглянули,(ну, мало ли...). Петровны нигде не было!

 – Это что  здесь такое происходит?!– раздался от двери возмущенный  женский голос.– Вы чего мне тут натоптали?! Кто посмел?!
На пороге квартиры стояла изумленная старушка с продуктовым пакетом в руке, за ней, над масками, моргали глаза растерявшихся соседей.

Пугать старушку мыслями о ее предполагаемой кончине как-то не хотелось. Первым нашелся участковый  и постарался перевести разговор на другую тему:
 – Вы хозяйка  квартиры? Одна здесь проживаете?
 – Нет, с Ванькой,– растерялась старушка.– Опять натворил чего?!
 – Почему не на самоизоляции?
 – Его изолируешь! Форточник он у меня.–Доверительно сообщила хозяйка.
Из подъезда донеслось:–Да про кота она говорит! Живой он у тебя?!
  – Дак у подъезда сидит. Ограбил кого опять?!

Тем временем, главный сообразил как выкрутиться:
  – Тут соседям показалось, что газом пахнет, вот приехали проверить, спасти, так сказать.
Все дружно закивали.
  – Ой, милые  мои! Сердобольные! Дай вам Бог здоровья!– запричитала Петровна.
И в это время кто-то начал кашлять! Всех присутствующих как ветром сдуло! На площадке остался один грустный человек в плаще, который чуть не подавился своей морковкой.
   
***

  А уже вечером Виктор вспомнил об одном важном деле: забыл покормить  черепаху и заменить воду в аквариуме, а двадцать литров это не шутка.
 – Говорил, что надо было собаку  завести, выводила бы  нас  гулять теперь.
 
Виктор подошел к аквариуму с подозрительно желтой водой, принюхался, и вдруг его осенила страшная догадка: «Неужели она?!» Но черепаха спокойно шевелила лапками, а наверху плавали остатки вчерашнего не съеденного нового корма – размокшие белые  червяки, от которых несло уже таким знакомым... Каким образом запах сконцентрировался именно в прихожей, было уже неважно.
Унитаз принял все: и воду, и червяков.

23-ий  день самоизоляции встретил Синичкиных запахом любви и ароматом расцветающей под окном белой сирени.

(Картинка-инет.)