Эти несносные дети. Часть 5

Лучи света пробивались сквозь листву, в воздухе пахло осенью и спелыми яблоками. Вера любила эту пору – уже не лето, но еще не осень. Детский смех успокаивал и придавал уверенности, что все наладится.

После случая на качелях Вера старалась не оставлять детей без присмотра. Точнее, она не оставляла без присмотра Настеньку, опасаясь, что Люся снова захочет причинить ей вред.

На детскую площадку они тоже выходили все вместе – Вера сидела на скамейке и внимательно следила за игрой детей.

За это время Миша успел подружиться с местными мальчишками и играл с ними. Люся держалась рядом с ним. А Настенька что-то рассказывала соседской девочке.

Были на площадке и другие женщины. Несмотря на то, что поселок находился на охраняемой территории и опасаться было нечего, мамы все равно любили эти ежевечерние прогулки, когда можно не только вывести ребенка на детскую площадку, но и поболтать с соседками о своих, женских делах.

От мыслей ее отвлек голос одной из соседок:

- И как же она, сиротка бедная, натерпелась-то, и сейчас терпит…

Она не сразу поняла, что женщины обсуждали Люсю.

- И голодает, такими глазами смотрела тут на меня, когда я из магазина булочки несла… Ну как не отдать?

Веру как будто окатили холодным душем. Это Люся-то голодает? Да она нос воротит от любой еды, которую ей предлагают!

Но женщины смотрели на нее с осуждением.

- Эх, Верка-Верка, оно ж и понятно, чужая кровь. Но все же сиротинка, надо бы и пожалеть, ну так, по-нашему, по-бабски. Уж накормить бы и могла девку по-человечески…

Вера пыталась им что-то объяснить.

- Да ты не оправдывайся, я все итак знаю, - подхватила другая соседка. – Люся твоя пару дней назад ко мне домой пришла, говорит, мол, дай, тетя, хлебушка, совсем нас дома-то не кормят. А я ее домой позвала, поставила тарелку супа – ешь, деточка, не жалко. Знаешь, как она хлебала этот суп? Муж мой, ты и сама знаешь, суровый человек, но и он прослезился. Говорит, чего ж Верка так девчонку мучает. Вон как наворачивает суп! А Люська ему и говорит: «Не ела я нормально уже два дня. Нам говорят, что нельзя в этом доме ничего есть».

Вера слушала рассказ соседки, и чувствовала, как к горлу подступает и злость, и обида. Как так? Ведь она старалась, готовила для них с Мишей, а они только носы воротили. А соседский суп, значит, Люська наворачивала, да еще и врала, что дома их не кормят! Оклеветала ее, очернила, и как теперь доказать, что все это вранье?

Мысли проносились в ее голове с бешеной скоростью. То она думала о том, как наказать врунишку, то о том, как же восстановить свою репутацию среди соседей, то о том, что еще могла наговорить Люся, пока соседи кормили ее…

Пока женщины качали головой и жалели девочку, Вера успела придумать миллион разных вариантов того, как проучить завравшуюся девчонку. Но вся злость в момент растаяла, когда она почувствовала, как Настенька трогает ее за руку.

- Мамочка, тебя кто-то обидел? Кто-то расстроил?

Девочка смотрела на нее снизу вверх своими огромными васильковыми глазами. Кажется, она по выражению вериного лица поняла, что что-то не так.

Вера присела, чтобы быть поближе к ней. Она хотела успокоить девочку, сказать, что все хорошо, и ей просто показалось. Но она не смогла найти нужных слов, просто уткнулась лицом в плечо дочки и расплакалась.