Глава 20. Три дня боёв за одну дорогу

или
ВСЕ НА ШТУРМ ГОРОДА!
( Продолжение )


26 февраля – второй день боёв у ж-д моста на восточном берегу Вислы

Этот день запомнился тем, что на Висле начался ледоход, а немцы сильно досаждали методическим обстрелом из «кочующих» тяжёлых 120-миллиметровых миномётов. Так их прозвали потому, что подавить миномётные батареи никак не удавалось. Немецкие миномётчики, видимо, использовали заранее пристрелянные места и, после нескольких выстрелов с одного места, часто меняли свои позиции.

В конце-концов, они добились своего. Хоть и слепым, вероятнее всего, но прямым попаданием мины была разбита единственная в батальоне 76-миллиметровая пушка прямой наводки. Это была ощутимая огневая потеря. Теперь проломы в зданиях приходилось делать подрывникам с большим риском для жизни. И единственным надёжным союзником для них была ночная темень. Потому что в светлое время суток невозможно было надёжно прикрыть их действия даже массированным огнём из всех видов пехотного оружия.

Неожиданным подарком судьбы для штурмовиков стало то, что в этот день дивизии был придан штурмовой сапёрный батальон огнемётчиков и подрывников. И каждая штурмовая группа была усилена ещё тремя подрывниками в дополнение к наличествовавшим в ней сапёрам и дымовикам, а также четырьмя огнемётчиками. Но из них только по двое действовали совместно со штурмовиками, а остальные «стрелки Зевса» находились в резерве командира штурмового отряда, старшего лейтенанта Быстрова.

В течение дня в батальоне проводилось формирование и сколачивание штурмовых групп, Действуя небольшими группами и в одиночку, бойцы разыскивали снайперские засады противника и уничтожали снайперов. Офицеры штаба и артиллеристы вели разведку наблюдением за действиями противника и засекали его огневые точки. Рутинная фронтовая работа шла своим обычным ходом и в довольно спокойной обстановке: за сутки было ранено всего четверо солдат. Но на фронте спокойствие – это весьма относительное понятие. Боевых действий, и далеко не простых, в этот день тоже хватало с лихвой.


В тот день Иван Коваль с чердака трёхэтажного дома из своей снайперской засады вёл наблюдение через линию железной дороги за ближним к ней домом, в котором засела большая группа солдат противника. Выбирая удачные моменты, он всего за десять минут убил четверых из них. Но, в ходе начавшегося миномётного обстрела после того, как противник засёк его огневую точку, Иван и сам был по касательной легко ранен в голову слева.

Перевязав рану, Коваль вскоре засёк снайперскую засаду противника в доме наискосок через улицу. Это была уже зона действий штурмовых групп 461-го полка. Но немец стрелял в направлении штурмовой группы Цымбалюка. Поэтому Иван, прикрываясь загромоздившими улицу развалинами, проник в этот дом и со спины незаметно подкрался к снайперу. Угрожая гранатой в руке, принудил фашиста сдаться в плен.

А Толян Уваров в этот же день повторил свой же подвиг, совершённый в районе кладбища.
Уже в сумерки этого «спокойного» дня завязалась перестрелка с группой противника, засевшего на первом этаже здания, только что отбитого у нашей штурмовой группы. Прекратив напрасную, как он посчитал, трату времени и боеприпасов, Толян прокрался к дому и с фланга забросал помещение гранатами. После чего тут же ворвался в него. Неожиданным своим появлением из клубов дыма и пыли он, показавшись им страшным «красным» привидением, парализовал действия противника, со страха поднявшего руки вверх. Четверых солдат взял в плен, ещё пятеро были убиты осколками гранат.

*   *   *
27 февраля – третий день боёв у ж-д моста,
второй день ледохода и начало половодья

Противник продолжал оказывать упорное сопротивление. Обстреливал боевые порядки штурмовых групп из своих «кочующих» тяжёлых миномётов и настойчиво вёл бой за каждый жилой дом или производственное здание. Контратаковал штурмовыми группами до взвода пехоты при поддержке выставленных на прямую наводку 37-миллиметровых пушек, широко применяя фаустпатроны против нашей артиллерии и миномётов. Кроме того, как мухи в летнюю жару, донимали снайперы. Их опасались больше всего.
Впрочем, противнику было не легче.

На третий день ведения боёв за железнодорожную линию с мостом через Вислу, в батальоне действовали только две штурмовые группы, которых поддерживали взвод огнемётчиков и взвод подрывников, а также славные и незаменимые наши сорокапятки прямой наводки. Встречая сильное сопротивление, организованное в крайних домах квартала, примыкающего к железной дороге с севера, в течение дня роты топтались на месте и ожидали подкрепления со стороны недавно прибывшего пополнения.
Но его пока не было.

28 февраля – четвёртый день боёв у ж-д моста,
третий день ледохода и второй день половодья

В ночь на последний день зимы, двадцать восьмое февраля, боевые действия не прекращались. Для повышения эффективности штурмовых действий батальона, начальство придумало располовинить штурмовые группы. Начали действовать более мелкими группами, но к утру так и не выполнили поставленной перед батальоном задачи – оседлать железную дорогу и начать освобождать от противника большой квартал в районе порта. Судя по карте, он протянулся от железнодорожной линии до самого канала Рув Германа.

Почесали в затылках бойцы, озабоченные большими размерами квартала, да и успокоились после слов Сабирова:
- А какая разница, брать один большой квартал или несколько маленьких? Так что пробьёмся мы к этому каналу. Никуда он от нас не денется.
Но от его бодрых слов ни у кого не поднялось настроение.

Ничем не обрадовал и серый, холодный рассвет. Перед глазами бойцов из отделения младшего сержанта Сабирова маячили намозолившие взгляд дома за железной дорогой. Слева шумела полноводная Висла, которая за эти дни так сильно вздулась, что едва не перехлёстывала через противопаводковые дамбы.

Тешило то, что батальон сегодня будет усилен ещё одной штурмовой группой, сформированной из пополнения. Но Цымбалюк был недоволен этим, да и вообще он ничем не был доволен. Потому что утром в штурмовую группу вернулся лейтенант Тушинич, после чего Сенькино начальствование закончилось.
- Тоже мне пополнение, – пробубнил он недовольно насчет необстрелянных новичков. – Да их всех во время первый же атаки немцы перебьют, как коршун цыплят.
- А ты не обольщайся раньше времени, ефрейтор, – сыронизировал комвзвода. – Вначале они будут зачищать от просочившихся групп и одиночных солдат те кварталы, что мы уже освободили. А вот нам придётся штурмовать этот чёртов квартал за железной дорогой.

В этот день наступательный порыв усилили все четыре штурмовые группы первого батальона, развязавшие себе руки тем, что о тылах можно больше не беспокоиться. Штурмовая группа лейтенанта Тушинича на правом фланге батальона и группа лейтенанта Петрова в центре смогли пробиться за линию железной дороги и завладеть крайними домами квартала, освобождение которого своим успехом они только начали.

За неделю ведению штурмовых действий в городе Грауденц было не узнать. Местами творилось что-то невероятное: это была сплошная каша из руин домов и мёртвых людей, одетых кто в немецкую, кто в советскую форму. Поскольку бои зачастую шли с переменным успехом, то есть один и тот же дом мог несколько раз переходить из рук в руки, трупы не успевали убирать. В ходе боёв гибли и мирные жители, в основном поляки. Потому что этнические немцы большей частью покинули город.

Зима ознаменовала свой завершение тем, что в её последний день вода в Висле поднялась ещё выше. И в некоторых пониженных местах стала переливаться через дамбу. Вскоре позиции левофланговой штурмовой группы из второго батальона оказались по пояс в воде. Поскольку группа занимала стратегичпески важную позицию между первым быком моста и узкоколейкой, ведущей к кирпичному заводу, а также контролировала подступы к порту по берегу реки, то бойцам не разрешили отойти с затопленных боевых участков.  Видимо, в штабе дивизии не сразу оценили масштаб наводнения. Поэтому вскоре обе роты второго батальона куковали кто на чердаках и крышах зданий, а кто на деревьях спасался. На ночь солдаты остались там же и, чтобы во сне не свалиться в воду, пристёгивались ремнями.
Правда, под утро сапёры на лодках вызволили бедолаг из водного плена.

Но слух об этих «водяных дятлах» быстро распространился. Видимо, дошёл он и до 109-го гвардейского полка. Потому что через полтора месяца, уже на Одере, бойцы одного батальона этого полка тоже всю ночь просидели на дереве. Но командарм-65 генерал-полковник Батов назвал «грачами» солдат, спасавшихся на деревьях от подтопления, начавшегося в междуречье Одера в ночь перед генеральным наступлением 2-го Белорусского фронта. Так что спасательный опыт висленских «дятлов» вполне пригодился одерским «грачам».

Продолжение здесь: http://proza.ru/2020/05/05/2152