Мальчик в зеркале

Мальчик в зеркале.

Фанфик на тему Вселенной Гарри Поттера №2.
Главные герои: Виктор Крам и Гермиона Грейнджер.

Глава 1. Мальчик в зеркале.
Виктор Крам проснулся в холодном поту. 31 августа, конечно же! Что еще можно было ожидать от этого дня? Уже 8 лет подряд, каждый раз в один и тот же день, 31 августа, Крам просыпался в холодном поту, и весь день потом был сам не свой. Правда, с тех пор, как он стал работать в Хогвартсе, ему стало несколько легче. А все потому, что однажды, также проснувшись посреди ночи, он отправился бродить по замку, и наткнулся на одно очень старинное зеркало. Большое и красивое, в огромной золотой раме. Но самое интересное было то, что Виктор не увидел в нем себя.
Но давайте попробуем начать с начала, если такое начало вообще существует.
Итак, ровно пять лет назад он получил весьма интересное письмо от директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс – Минервы Макгонагал, где она просила Виктора о личной встрече. Надо сказать, что в этот период своей жизни Виктор Крам был сильно подавлен. Из-за сильной травмы запястья ему пришлось завершить свою спортивную карьеру в сборной команде Болгарии по квиддичу в качестве ловца. Крам считал, что, кроме как ловить золотой снитч, он больше ни на что не годен, поэтому он очень удивился, когда директор Макгонагал предложила ему работу в Хогвартсе. Школе очень был нужен преподаватель полетов. Недолго поразмыслив, Виктор Крам согласился. Терять ему было нечего, а вот начинать новую жизнь без большого спорта стоило. Тем более Хогвартс ему нравился. Первый раз он побывал в этом чудесном месте в 18 лет, когда школу Хогвартс выбрали центром проведения Турнира Трех Волшебников, хотя по факту, участников и оказалось четверо. Так случилось, что Кубок Огня выбрал именно Крама представителем школы Дурмстранг. Немногословный и нелюдимый Виктор Крам был очарован мягкостью и красотой этого места, так сильно отличавшегося от его родной Болгарии.
Согласившись поработать учителем полетов, Виктор в августе переехал в Хогвартс и начал готовиться к началу нового учебного года. Хорошенько изучив школьную программу, он внес в нее свои коррективы. Лично осмотрев все имеющиеся у школы метлы, сражу же отправил некоторые из них на утилизацию, а вместо них заказал новый комплект из 20 метел от производителей Нимбусов. Благо, средства у него были, ведь еще полгода назад он был самым высокооплачиваемым ловцом в мире.
Проснувшись ночью 31 августа в жутком и необъяснимом состоянии, он отправился в дальний конец замка, где были разобраны еще далеко не все комнаты. В одной из них он и нашел спрятанное за портьерой таинственное зеркало. В зеркале он увидел мальчика, лет пяти-шести. Мальчик сидел на полу и собирал высокую пирамидку из кубиков. У него были густые и кучерявые волосы черного цвета, воздушной шапкой обрамляющие бледное лицо. Большие, золотисто карие глаза очень внимательно изучали пирамиду, прежде чем поставить следующий кубик. В замешательстве, Виктор некоторое время наблюдал за малышом. Мальчик был очень похож на самого Виктора, хотя Крам ясно понимал, что это точно не он. Осознав, что его голова больше не болит, он направился обратно в свою комнату, с твердым намерением вернуться сюда днем и повнимательнее осмотреть таинственное зеркало. Но утром за завтраком директор Макгонагал попросила его и еще нескольких преподавателей помочь ей подготовить большой зал к банкету, посвященному 1 сентября. В череде последующих приготовлений, Крам совсем забыл о странном зеркале. Потом начались учебные будни, которые были ему в новинку в роли преподавателя, и когда он вспомнил о странном зеркале, то найти его уже не смог.
Время бежало все быстрее и быстрее, Виктор втягивался в работу. Сначала ему было сложновато найти общий язык с учениками, потому что в его родной школе ученики воспитывались и обучались совсем по-другому. Но потом ему стало нравиться. Он учил мальчишек и девчонок летать, проводил турниры по квиддичу, даже собрал сборную Хогвартса - где были собраны лучшие игроки со всех факультетов для игр против Шармбатона и Дурмстранга. Незаметно пролетел его первый учебный год в Хогвартсе в роли преподавателя. Наступили летние каникулы. На несколько недель он съездил в родную Болгарию, посетил несколько матчей по квиддичу в качестве приглашенного гостя, но его буквально тянуло в Хогвартс обратно.
В ночь перед первым сентября он снова проснулся в холодном поту. Его будто бы что-то манило. Он шел и шел по ночному замку, а лестницы, как и всегда, меняли направления. Когда Виктор остановился, то понял, что находится в незнакомом ему кабинете, а около дальней стены стояло большое зеркало в тяжелой оправе. Крам стремительно подошел к зеркалу и заглянул в него. Как и в прошлый раз, себя он там не увидел. В зеркале сидел мальчик, лет 6, и читал книжку, аккуратно водя пальчиком по странице. Черная кучеряшка свесилась ему на глаза, и он нетерпеливо закинул ее вверх. Виктор медленно и глубоко дышал, наблюдая за мальчиком. Постепенно он снова пришел в себя.
- Кто же ты такой, малыш? – тихо прошептал Виктор Крам, глядя во все глаза на этого так похожего на него самого мальчишку. Будто услышав его, мальчик поднял голову и посмотрел прямо перед собой. Недовольно сдвинул черные брови, тряхнул кудряшками и продолжил читать. Виктор еще немного постоял, глядя на мальчика, а потом резко развернулся и отправился обратно к себе. Днем он эту комнату, с таинственным зеркалом внутри, не нашел.
И это продолжалось уже 6 лет. Каждую ночь, 31 августа, Виктор просыпался в холодном поту, ему было невыносимо плохо, и он шел гулять по замку, пока не находил комнату с таинственным зеркалом. А в зеркале, каждый раз, он увидел одного и того же мальчика. Впрочем, с каждым годом мальчик становился взрослее. Несколько раз Виктор пробовал хорошенько осмотреть зеркало и его раму, он стучал по ним волшебной палочкой, осторожно проводил руками по поверхности, заглядывал назад в поисках ответов, но все было безрезультатно. Мальчик всегда занимался своими делами, и никогда не обращал на Виктора ни малейшего внимания. За прошедшие годы, Виктор видел, как мальчик учится играть в волшебные шахматы, учится летать на метле, рисует и много читает.

Глава 2. 12 лет назад.
Второй раз Виктор Крам очутился в Хогвартсе после окончания волшебной войны с Воландемортом. Как только он узнал, что произошло в стенах этого замечательного замка, Виктор тут же собрал команду друзей – волшебников и отправился помогать восстанавливать эту школу чародейства и волшебства. И помощь их очень пригодилась, дел было немало! Все лето и осень он провел, помогая разгребать завалы и восстанавливать этот великолепный замок. Тем же летом он снова встретил и знакомых ребят, с которыми успел познакомиться и даже подружиться во время Турнира Трех Волшебников. Особенно он был рад встрече с Гермионой Грейнджер и Гарри Поттером. Хотя пообщаться как следует им не удалось. Днем было слишком много работы, а вечером они падали уже без сил. Гермиона в то время встречалась с Рональдом Уизли, и, как понял Крам, у них все было очень серьезно. Они всегда были вместе, всегда помогали друг другу. Поэтому, как бы сильно Гермиона ему не нравилась, он предпочитал не лезть в чужое счастье.
Однажды, уже поздней осенью, сидя у костра палаточного лагеря, Крам заметил подошедшую в одиночестве Гермиону. Виктор махнул ей приветственно рукой, и она присела рядом с ним.
- Как дела, Гермиона? Где твой друг? – Виктор был очень удивлен тем, что Гермиона была одна.
- Рон? - как-то нервно переспросила девушка. – Да он уехал в Нору, вчера еще. Скоро будет полгода со дня смерти Фреда, его старшего брата. Миссис Уизли никак не оправится, после утраты сына. Хотя нам всем тяжело дается эта потеря, - Гермиона грустно вздохнула и утерла ладонью скатившуюся по щеке слезу. А потом тихо продолжила, - Да и не только эта. Знаешь, когда я думаю о том, сколько хороших людей погибло… - договорить она не смогла, из ее глаз полились слезы, и она в смущении отвернулась от молодого человека.
Виктор Крам молча притянул ее к себе и крепко обнял. Успокаивающе гладя ее одной рукой по спине, он почувствовал, как она доверчиво уткнулась ему лицом в грудь.
- Знаешь, лучше думать о том, скольких хороших людей вы смогли спасти. Ведь если бы вы с Гарри не уничтожили Воландеморта… я даже представить боюсь, сколько бы погибло людей тогда.
- Да, наверное, ты прав, - утерев слезы, сказала Гермиона.
- Ты  его любишь? – внезапно меняя тему разговора, спросил Виктор.
- Кого? – Гермиона отстранилась и удивленно взглянула на Виктора Крама.
- Кого, кого, - криво усмехнулся Виктор. – Парня своего, конечно же.
- Люблю, - как то очень быстро, с вызовом даже, ответила девушка, и Виктор понял, что что-то тут не так.
- Да ладно, Герм, рассказывай, я же  вижу, что тебя что-то тревожит.
Гермиона была очень удивлена, насколько ей сейчас легко общаться с Виктором Крамом. И его неподдельный интерес был ей приятен. А еще, ей действительно необходимо было выговориться.
- Понимаешь, мы пока решили с Роном побыть немного отдельно. Столько всего навалилось. Я, мы, он… Мы официально стали встречаться в последний день волшебной войны. Ты даже представить себе не можешь, через что нам пришлось вместе пройти в тот год. И все эти эмоции облеклись в более сильные и острые чувства, чем раньше. Хотя, конечно, ни о какой романтике в череде тех событий думать не приходилось. Он потерял брата. Мы все потеряли такое количество  друзей, близких и очень важных для нас людей, - Гермиона рассеянно развела руками в стороны. – Да, ему было очень тяжело. Он вообще как-то морально не устойчив. Но нам же всем было тяжело!!! – вскрикнула внезапно Гермиона. – А он думает только о себе. Опять. А я… понимаешь, я так и не знаю, что случилось с моими родителями. Восстанавливая Хогвартс, мне просто некогда было о них думать. А сейчас мне так страшно, Виктор, так страшно.
Виктор снова прижал к себе девушку, даря ей чувство защищенности, а она рассказала ему, при каких обстоятельствах стерла своим родителям память. Виктор слушал ее очень внимательно, не перебивал. Замечая слезы в глазах девушки, он лишь сильнее сжимал руку Гермионы.
- Знаешь, вот я тебе все рассказала, и мне прям сразу легче стало. Спасибо, Виктор, что выслушал меня.
- Не за что, Гермиона. Я всегда с большим удовольствием готов выслушать тебя и попытаться помочь. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Какое то время они молча сидели и смотрели на яркие звезды, раскинувшиеся над ними, вдыхая запахи поздней осени и горящего костра.
- Скажи мне честно, я правильно понял, что тебе пока что некуда возвращаться? Поэтому ты до сих пор остаешься тут, в Хогвартсе.
- Ну, знаешь, - начала издалека Гермиона, - меня конечно и в Нору звали, и Гарри предлагал пожить пока у него на площади Гриммо… Но я еще не готова отсюда уходить. Но и конечно, я не хочу никого отягощать своим присутствием, так как дома у меня действительно пока нет. Профессор Макгонагал разрешила мне пожить здесь немного.
- Знаешь, Гермиона, я тут подумал, скоро Новый год. Приезжай ко мне в гости, в Болгарию, - увидев промелькнувшее сомнение в ее глазах, он тут же добавил, - тебя очень надо отдохнуть от всего этого и развеяться. А после Нового года я помогу тебе найти родителей. Я уверен, что с ними все хорошо.
- Наверное, ты снова прав, Виктор. Я приеду.
- Правда? – Виктор довольно, но недоверчиво посмотрел на девушку, и, пока она не передумала, добавил, - ну вот и отлично! Пойдем, я провожу тебя. А то уже слишком поздно, я вижу, что ты устала и замерзла.
Болгарин снял с себя парку и накинул на плечи действительно начинавшей замерзать Гермионе. У костра уже почти никого не осталось, все разошлись по своим палаткам. Виктор довел Гермиону до ее палатки, поцеловал в щеку, и ушел к себе.




Глава 3. Новый год.
Собирая вещи для поездки в Болгарию, Гермиона все еще не была уверена, что действительно туда отправиться. Хотя на ее тумбочке и лежал билет не самолет. Она послала Рону сову, где сообщила о том, что на Новый год ее пригласил Виктор Крам. Рон ничего не ответил. Он был слишком обижен на Гермиону за то, что она не отправилась в Нору за ним еще поздней осенью. Он вроде как дал ей шанс вернуться до Нового года, ждал ее. Но никаких действий от него так и не последовало.
Наконец, все же решившись, Гермиона аппарировала прямо в аэропорт, ровно за пять минут до окончания регистрации пассажиров на рейс. Летать Гермиона не любила. Ни на самолетах, ни на метлах, ни на фестралах, ни даже на драконах. Поэтому она сразу закрыла окно иллюминатора, натянула на глаза повязку и погрузилась в тревожный сон.
Виктор Крам встречал девушку прямо около трапа. Он был одет в ярко красный теплый спортивный костюм. На голове – красная вязаная шапка. Молодой человек протянул ей руку, и она с облегчением ступила на твердую землю.
- Гермиона, я так рад, что ты прилетела!, - сказал он, быстро обнимая Гермиону и целуя ее в щеку.
- Я тоже рада, Виктор, - улыбнулась она.
В здание аэропорта они не пошли. Виктор подвел ее к небольшому ангару, оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, завернул за угол и, крепко прижав к себе Гермиону, дезаппарировал.
Почувствовав, что они снова стоят на ногах, Гермиона открыла глаза. Прямо перед ней возвышалась огромная ель, украшенная красными и золотыми шарами разных размеров. На ее вершине горела большая красная звезда, а вниз спускались сотни тысяч разноцветных фонариков.
- Виктор, как красиво, - вдохнув свежий морозный воздух, воскликнула Гермиона. Ее глаза восхищенно блестели в сгущающихся сумерках.
- Это наша центральная площадь, в этом году ее действительно очень красиво украсили. Даже и не скажешь, что это сделали маглы, - по-доброму рассмеялся он. – Я живу здесь не далеко, пойдем.
Пока они медленно шли к дому Виктора, начал падать снег. Гермиона подняла голову вверх, и ей на лицо сразу упали крупные хлопья снега, которые тут же и растаяли. Девушка моргнула и рассмеялась. Легко и беззаботно, в первый раз за очень долгое время. Виктор наслаждался ее чистым и звонким смехом, который он не слышал уже несколько лет. Облегченно выдохнув, он подумал о том, что это будет самый теплый Новый год в его жизни.
Пройдя по утоптанной дорожке к дому из красного кирпича, Виктор, мановением волшебной палочки, зажег на крыльце свет. Еще один взмах, и он стряхнул снег с себя и Гермионы, а отворив дверь, пригласил ее войти первой.
В доме было тепло и уютно, не было ничего лишнего. Стены были отделаны панелями из темного дерева. В углу гостиной стояла небольшая живая елка, украшенная волшебным снегом и свечами. Простой дубовый стол был сервирован на двоих. Сначала это несколько смутило Гермиону, она не думала, что они будут отмечать этот Новый год одни, хотя и в шумную компанию ей сейчас тоже не хотелось.
- Виктор, у тебя очень уютно. Ты здесь живешь один?
- Спасибо, Гермиона. Да, один, хотя иногда ко мне захаживает гнома, помощь которой мне бывает не обходима.
Виктор внимательно смотрел на Гермиону, пытаясь понять, все ли в порядке. Не имеет ли она чего против того, чтобы провести этот Новый год вдвоем. Виктор сам очень нервничал, боясь напугать девушку, которая только начала отходить после ужасов войны и расставания со своим парнем. А так как сам Виктор ни с кем по-настоящему не встречался, то опыта общения с девушками у него было маловато.
- Скажи, я могу принять душ? – смущенно спросила Гермиона. Горячая вода ее всегда успокаивала, да и новогоднее платье хотелось одеть на чистое тело, ибо во время полета и аппарации она сильно вспотела.
- Да, да, конечно. Ванная комната на втором этаже. Пойдем, я покажу тебе, - и Виктор, взяв девушку за руку, потянул ее за собой вверх по лестнице.
На втором этаже все тоже было отделано деревом, только тона на 2 светлее.
- Твоя комната – вторая дверь справа, - сразу сказал Виктор, как только они поднялись на второй этаж. – Первая дверь налево это ванная. Дальше идет мой кабинет, он же и небольшая библиотека, - Виктор заметил, как при слове «библиотека» загорелись глаза девушки. – В конце коридора – бильярдная. А первая дверь справа – моя тренировочная.
Гермиона внимательно слушала Виктора, и рассматривала все вокруг. Дом был не большой. Хотя Гермиона не знала как живут одинокие молодые волшебники, ей было это очень интересно. Для семьи места здесь маловато, а для одного спортсмена – в самый раз. Отгоняя подобные мысли, она спросила:
- Значит, ты играешь в бильярд?
- Да, играю иногда, - Виктор повел широкими плечами.  – А ты? – и он внимательно посмотрел на Гермиону.
- Вообще-то нет, но мне всегда хотелось научиться.
- Я обязательно научу тебя, - с улыбкой пообещал Виктор Крам, открывая перед Гермионой дверь гостевой комнаты.
Комната оказалась очень уютной, в теплых, шоколадных тонах. Цвета молочного шоколада шторы были распахнуты, и из окна можно было увидеть яркие огни новогодней ели на главной площади.
- Виктор, у тебя очень уютный дом, - и Гермиона на мгновение сжала его руку чуть сильнее.
- Спасибо. Я пойду вниз, а ты как будешь готова, спускайся тоже. В ванной все нужное есть. Ну там шампунь, чистые полотенца, халат. Так что ты не стесняйся, - тихо добавил он, и закрыл за собой дверь.
Гермиона еще раз оглядела комнату. Большую ее часть занимала массивная деревянная кровать, покрытая пледом, такого же цвета, как и шторы. Так же в комнате имелся небольшой платяной шкаф и туалетный столик с большим зеркалом. Повесив на вешалку платье, девушка достала из сумочки щетку для волос и волшебный спрей для их укладки, чистое нижнее белье, и отправилась в ванную комнату. Ванная комната поразила девушку своими размерами. Здесь была и просторная мраморная ванна, со множеством всяких миниатюрных краников, которая могла вместить несколько человек и современная душевая кабина, и очень удобная раковина для умывания, и, конечно же, унитаз. Им Гермиона и воспользовалась в первую очередь. Еще раз посмотрев на большую ванну, Гермиона тут же покраснела, представив себе Виктора, расслабляющегося в ней после очередного матча по квиддичу. Встряхнув непослушной гривой, дабы отогнать не очень приличные мысли, девушка скользнула в не менее прекрасную душевую кабину, скинув предварительно с себя всю одежду. Девушка не смогла подавить восхищенный визг, когда она нажала на режим «ливень в джунглях». Горячие струи воды обрушились на нее настоящим ливневым дождем, массируя каждую клеточку тела. С большим трудом она заставила себя закрыть кран, ибо такого удовольствия давно не ощущала. Промокнув тело большим махровым полотенцем, Гермиона занялась волосами, уложив их с помощью волшебного спрея, нескольких шпилек и волшебной палочки в высокую прическу. Пальцами она осторожно выпустила несколько прядей, которые тут же закучерявились. На крючке висел красный махровый халат, который явно был Виктору маловат в плечах, а под ним стояли мягкие вязаные тапочки, приготовленные специально для нее. Поплотнее закутавшись в халат, девушка спустилась на несколько ступенек вниз по лестнице и улыбнулась, заметив, как Виктор что-то помешивает в кастрюльке. Услышав скрип ступенек, Виктор обернулся и замер. Гермиона была очень хороша даже в халате.
- Виктор, скажи, тебе нужна помощь на кухне?
- Нет, все в порядке. Ужин будет готов через 15 минут, но если ты уже готова, - и он сделал приглашающий жест рукой.
Гермиона откинула назад голову и снова звонко рассмеялась.
- Безусловно, этот халат очень красивый и удобный, но мне бы очень хотелось надеть, наконец, красивое платье, - уже тише и немного смущенно сказала Гермиона.
- Да, конечно, тогда жду тебя через 15 минут, - тут же откликнулся Виктор Крам.
Сам мужчина тоже переоделся. Темно бордовые брюки в тонкую черную полоску безупречно подчеркивали его узкие бедра, а белая рубашка – широкие спортивные плечи. Виктор в этом наряде был очень хорош, но когда он увидел спускающуюся на шпильках Гермиону, в маленьком черном платье, его сердце пропустило удар.
- Какая же ты красивая, - выдохнул он и тут же протянул ей руку, помогая спуститься с лестницы, чтобы проводить к столу.
Помимо всяческих легких закусок, тут были и фасолевый суп, и гювеч (мясное рагу), и баница (пирог) с брынзой и яйцами, и сладкие деликатесы, и, конечно же, графин с густым красным вином.
- Только не говори мне, что ты все это сам приготовил, - улыбнулась Виктору Гермиона.
- Ну, кое-что я действительно приготовил сам. Хотя большую часть блюд приготовила моя домашняя гнома Агра. Как насчет вина? – тут же спросил он, и, не дожидаясь ответа, наполнил оба фужера.
Ужин получился очень душевный, никто из них двоих совершенно не чувствовал дискомфорта. Они много разговаривали, закусывали и пили очень вкусное вино. Потрескивающий камин окрашивал комнату в красные и оранжевые тона. Откуда-то издалека ненавязчиво звучала скрипка. Когда громко стали бить куранты, Гермиона вздрогнула от неожиданности. Время с Виктором летело очень быстро.
- С Новым годом, Виктор! – восторженно прокричала Гермиона и протянула ему небольшой сверток шуршащей золотистой бумаги.
- Спасибо, тебе совсем не стоило, - пробормотал он, в тоже время жадно хватая подарок. – Можно открыть сейчас? – спросил он, внимательно смотря Гермионе в глаза.
Та смущенно кивнула головой. Очень осторожно мужчина разорвал упаковку, и на руку ему выпал очень мягкий, красно-коричневый шарф из шерсти единорога.
- Я сама его связала, - тихо сказала девушка, опустив вниз ресницы, а ее щеки покрылись румянцем.
- Спасибо, Гермиона, мне очень нравится, - и в подтверждении своих слов, он обмотал свою шею ее шарфом. Выйдя из-за стола, он подошел к Гермионе и расцеловал ее в обе щеки.
- А это тебе от меня, - Виктор протянул девушке вытянутый красный бархатный футляр.
Дрожащими пальчиками Гермиона взяла его подарок, ясно понимая, что там врятли лежит нечто, сделанное руками Виктора. Открыв футляр, девушка ахнула от восхищения. На красной бархатной подушечке лежал заключенный в золотую оправу небольшой, но очень красивый камень желто-коричневого цвета. Золотая цепочка прилагалась. Гермиона осторожно вынула кулон из коробочки и повертела в руках. Виктор снова не сводил с нее напряженного взгляда.
- Ну что, тебе нравится? – наконец не выдержал он.
- Очень, Виктор! И ты еще спрашиваешь! Но я не могу это принять, это очень дорогой подарок.
- Гермиона, - Виктор положил свою ладонь на ее плечо, - я самый высокооплачиваемый ловец в мире. Я могу себе позволить делать подарки для дорогих мне людей. Тем более этот кулон уже заждался тебя.
Гермиона недоуменно посмотрела на него.
- Ну, после нашего знакомства, на Турнире Трех Волшебников, понимаешь, ты мне тогда очень понравилась, я хотел подарить тебе его на день рождение, - сбивчиво начал он, - а ты мне так и не написала. – Виктор грустно улыбнулся. – Сам не знаю зачем, но я хранил этот кулон все это время. Хотя я и забыл про него уже. Но когда ты согласилась приехать, то вспомнил и нашел. И вот… - Виктор осторожно взял украшение из рук Гермионы и застегнул его на шее девушки.
Гермиона не знала, что и сказать. Эмоции переполняли ее через край. Никто и никогда не дарил ей ничего подобного, да еще с таким трепетом. Ее ресницы дрогнули, и из глаз скатилась слезинка, которую она быстро сморгнула.
- Спасибо тебе, Виктор, - она встала, чтобы поблагодарить его.
Мужчина стоял к ней так близко, и его лицо было тоже так близко сейчас, что она видела в его черных глазах свое отражение, и его губы…. Губы были тоже так близко. И вдруг они встретились. И поцеловались, и целовались, и целовались снова. Сначала трепетно и нежно, а потом со все возрастающей и возрастающей страстью. А за окном взрывался Новогодний салют, на который они не обращали внимания.

Глава 4. Мальчик из зеркала.
Утро 1 сентября выдалось просто идеальное. Ярко светило солнце. Виктор Крам провел очень продуктивную тренировку на свежем воздухе, несмотря на свой ночной кошмар. После завтрака он снова отправился на школьный стадион, чтобы проверить еще раз, все ли готово к новому учебному году. Однако, чем ближе приближалось время праздничного банкета, тем неспокойнее становилось на его душе. Сердце отчаянно сжималось в странном ожидании чего-то, чего он сам еще не толком не знал. После обеда он был сам не свой, под глазами залегли черные тени.
- Мистер Крам, с вами вес в порядке? – участливо спросила его Минерва Макгонагал. – На вас просто лица нет. Может, вместо банкета посетите лазарет?
- Нет, нет, - задумчиво выдохнул Виктор Крам. – Спасибо директор, со мной все в порядке.
Минерва Макгонагал окинула его скептическим взглядом.
- Знаете, вы уже работаете у нас шестой год, и всегда так волнуетесь перед первым сентября, - директор Макгонагал продолжала внимательно изучать молодого мужчину.
- Со мной все в порядке, правда. Но вы же сами знаете, новый учебный год, новые ученики, новые учебные планы, - нервно повел плечами Крам.
- Да, конечно, я вас понимаю. Тогда, может глоток огневиски? – понизив голос предложила директор Макгонагал. – Я уверена, вам сразу станет полегче.
И, похлопав Виктора Крама по плечу, Минерва Макгонагал удалилась в свой кабинет, чтобы самой собраться перед банкетом.
Ровно в шесть часов вечера двери Большого Зала отворились, пропуская первогодков. Остальные ученики уже минут двадцать находились здесь. В зале стоял неимоверный гул от радостных встреч старых друзей. Виктор внимательно наблюдал, как новички боязливо проходят в Большой Зал, вертя головами во все стороны, и вдруг стал белее чем снег. Так как все взгляды сейчас были обращены на вошедших, никто ничего не заметил. Крам судорожно вздохнул. Казалось, он сразу увидел его в толпе. По всему телу Виктора прокатилась крупная дрожь. Лоб взмок от холодного пота. Кажется, совсем уже скоро он узнает разгадку мальчика из зеркала.
Несмотря на то, что Минерва Макгонагал была теперь директором школы, процедуру распределения учеников по-прежнему проводила она. Это был один из ее самых любимых моментов. Процедура распределения учеников по четырем факультетам проходила всегда одинаково, и всегда так по-разному. Директор Макгонагал называла фамилию и имя ученика, он или она застенчиво выходили вперед и неуклюже забирались на высокий табурет, и им на голову опускалась старая латаная-перелатанная шляпа Распределительница. Обычно, Виктор весьма спокойно наблюдал за происходящим, но сейчас он вцепился в край деревянного стола так, что побелели костяшки пальцев. Он был напряжен так, как еще никогда в жизни. Впрочем, сам бы он не смог объяснить, что именно с ним сейчас происходит.
Громким и четким голосом Минерва Макгонагал, наконец-то, произнесла:
- Диметрий Грейнджер.
Из поредевшей толпы первогодок вышел невысокий, коренастенький мальчишка, с кучерявыми, черными, как смоль, волосами, черными густыми бровями и с задумчивым взглядом. Мальчик казался несколько старше своих сверстников, за счет слишком серьезного, можно даже сказать, угрюмого вида. Как только он услышал имя мальчика, сердце его упало куда-то вниз. Он не отрываясь смотрел на мальчика. Сомнений больше не осталось. Он хотел прямо сейчас броситься к этому мальчишке, и приложил огромное усилие, чтобы остаться на месте.
- Гриффиндор! – громко завопила шляпа, а Большой Зал разразился аплодисментами. Виктор хлопал громче всех.
Когда Диметрий подходил к своему столу, Крам заметил, что мальчик немного косолапит. Внезапно, будто почувствовав на себе его взгляд, Диметрий поднял голову и обернувшись, внимательно посмотрел прямо на Крама. На мгновение, его брови сошлись на переносице. Диметрия тут же окружили другие гриффиндорские ученики. Встряхнув своими кучеряшками, он отвернулся от преподавательского стола, и присел на скамью уже за свой, возбужденно галдящий, гриффиндорский стол. Огромное количество мыслей пронеслось в голове у Виктора Крама. Сейчас он понял лишь одно, надо взять себя в руки, и перестать таращиться на Диметрия Грейнджер. А то он просто раньше времени напугает мальчика.

Глава 5. Новогодняя сказка Гермионы.
Глава содержит эротические элементы и сцены секса.
Салют в честь начала нового года все взрывался и взрывался, окрашивая небеса в яркие красные, желтые, синие и зеленые тона. А Виктор все целовал и целовал Гермиону своими мягкими и теплыми губами, и никак не мог оторваться. Нежные касания становились все более требовательными. Вино подействовало на Гермиону расслабляюще, границы ее поведения расширились. Юное девичье тело жаждало любви. Она с удовольствием отвечала на поцелуи Виктора, и ей хотелось все больше и больше. Где-то на краю ее подсознания мелькнула мысль о том, что ее первый поцелуй был именно с Виктором Крамом. Это произошло на Святочном балу во время Турнира Трех Волшебников. И тогда ей очень понравилось. Иногда она позволяла себе вспомнить, какие были вкусные у него губы, как он осторожно ее целовал, боясь напугать. Как царапала его быстро отрастающая щетина нежную кожу ее лица. Сейчас поцелуи Виктора нравились ей еще больше. Она чувствовала, как внутри нее рождается всесгижающий пожар страсти  и желания. Руки Виктора, сначала очень неуверенно и осторожно, скользнули по ее спине. Когда мужчина понял, что девушка не против, его ласки стали смелее. Сделав шаг назад, он потянул девушку за собой. От возбуждения, ее ноги слегка дрожали, и она оступилась на высоких каблуках. Виктор опустился на колени, и освободил ее ступни от туфель, его руки скользнули вверх по икрам, задержались на коленях, жадно коснулись бедер. Гермиона судорожно втянула воздух и откинула назад голову. Аккуратно Виктор стянул с девушки чулочки, медленно поднявшись, жадно впился в ее губы. Подняв вверх ее руки, он стянул одним резким движением ее платье. Его губы тут же проложили горячую дорожку поцелуев по ее нежной шее к левой ключице. Когда Виктор снимал с Гермионы платье, то задел шпильки, которыми были сколоты волосы, и они волной упали на ее плечи. Виктор чуть потянул Гермиону за волосы назад, и с ее губ сорвался стон. Вторая его рука нашла грудь девушки и принялась ее мять. Гермиона обхватила Виктора за плечи, крепче прижимая его к себе, ей очень хотелось быть активной участницей этого весьма приятного процесса. Одно движение бедер вперед, и она поняла, насколько сильно он хочет ее. Ее тонкие пальцы потянулись к его рубашке, и она стала быстро ее расстегивать, путаясь в пуговицах. Потом не смело потянулась к ремню на его брюках, и Виктор резко выдохнул. Гермиона еще никогда не раздевала мужчину, и это безумно возбуждало ее. Однако, Виктор решил ей помочь, и освободился от одежды сам. Осторожно, он опустил Гермиону на пол и навис над ней. Гермиона почувствовала, что ее трусики стали мокрыми и от нетерпения чуть сжала ноги. Виктор быстро стянул их, и чуть расставив Гермионе ноги резко вошел в нее. Крик боли привел его в легкое замешательство, хотя он все сразу понял. Крам замер, не зная, что делать дальше. Он совсем не ожидал, что окажется у Гермионы первым. Член выскользнул из девушки и уперся ей в живот.
- Все в порядке, Виктор, - хрипло прошептала Гермиона. – Давай попробуем еще раз.
- Ох, Гермиона, - Виктор не знал, что сейчас сказать ей. У него было не так много женщин, а девственниц еще никогда. – Ты уверена? - спросил он, уткнувшись лицом в копну ее волос.
Девушка только слегка кивнула, и нашла губами его подключичную ямку. На этот раз очень медленно и нежно Виктор снова вошел в разгоряченную девушку. На мгновение он замер, позволяя ее телу привыкнуть к новым ощущениям, а потом стал двигаться. Очень медленно сначала, а когда почувствовал, что девушка приподнимает бедра ему навстречу, стал ускорять темп. Одной рукой он старался нежно гладить ее тело, сжимал ее небольшие грудки, целовал ее приоткрытые губы и шею. Гермиона уже совсем не могла сдерживать томные стоны. Ее дыхание становилось прерывистым и быстрым. Осознание того, что он первый у этой чудесной девушки, просто снесло ему голову, и сделав еще несколько быстрых толчков он кончил.
Они вместе лежали на теплой бараньей шкуре перед камином, и пламя отбрасывало на них причудливые темно оранжевые теми. Оба молчали. Виктор не выдержал первым и тихо спросил:
- Гермиона, с тобой все в порядке? Ты прости меня, я же не знал, - его рука дернулась вверх и опустилась на тонкую талию девушки.
- Да, все нормально, - задумчивым голосом сказала Гермиона, еще не до конца осознавая случившееся.
- Может, хочешь вина? – Виктор совсем не знал, как себя вести сейчас. Он поднялся на ноги и налил два бокала вина. Однако, когда он снова подошел к Гермионе, то заметил, что она спит. Девушка перевернулась на живот, утопая в мягкой бараньей шкуре. Ее волосы разметались по спине непослушными кучеряшками. Она безмятежно и расслаблено спала, хотя на ее щеках еще горел румянец. Допив залпом свое вино, Виктор опустился на пол рядом с Гермионой. Она была очень красивая, стройная, с длинными ногами и упругой попкой. А еще она была очень умная и добрая. И очень сильно ему нравилась. Виктор поцеловал ее в макушку, и она улыбнулась во сне. Немного подумав, мужчина поднял ее на руки и отнес в свою комнату на первом этаже. Бережно уложив девушку в свою кровать, он прилег рядом, и накрыл их обоих теплым одеялом. Гермиона повернулась на бок и доверчиво положила свою руку ему грудь. В этот момент Виктор понял, что Гермиона не просто нравится ему, а что он в нее очень сильно влюблен.
Проснулась Гермиона от того, что ей стало тяжело дышать. Виктор слишком крепко прижимал обнаженную девушку к себе. Гермиона моргнула, вспоминая вчерашний вечер и густо покраснела. Нет, она ни о чем не жалела, ее тело уже давно было готово к близости с мужчиной, и даже жаждало ее. Просто это было немного странно.
Аккуратно, чтобы не разбудить Виктора Крама, она выбралась из его горячих рук и прошла в душ. Промежность немного саднило. Насладившись горячей водой, она одела шорты с футболкой и отправилась на кухню. Воспользовавшись тем, что Виктор еще спит, она решила приготовить им завтрак. Пока молодая женщина взбивала вилкой яйца для омлета и варила кофе, проснулся Виктор. Не обнаружив Гермиону в своей постели, он натянул домашние штаны и отправился ее искать. Уловив ароматные запахи кухни, туда он и отправился. Остановившись в дверном проеме, мужчина замер с улыбкой на губах. Девушка как раз раскладывала по тарелкам еду.
- Привет, - тепло прошептал он с улыбкой. – Ты сегодня еще красивее, чем вчера.
- Привет, - смущенно обернулась к нему Гермиона. – Голоден?
На ее щеках играли ямочки, когда она улыбалась, раньше Виктор этого не замечал.
- Голоден, - как-то двусмысленно отозвался Крам и, подойдя к девушке, легонько чмокнул ее в губы. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, внимательно заглядывая ей в глаза.
- Виктор, со мной все в порядке, - Гермиона нервно повела плечами и сжала его ладонь своей.
- Хорошо, - Виктор решил больше не смущать девушку и не нервировать ее. – Как насчет прогулки после завтрака?
- О, я с удовольствием! Куда пойдем?
- Пойдем кататься на санках, раз выдалась такая снежная зима! И спасибо за завтрак, ты очень вкусно готовишь, - улыбнулся Виктор и дожевал свою порцию. Гермиона только улыбнулась ему в ответ.
Одевшись после завтрака потеплее, они вышли из дома и аппарировали на вершину высокой горы. Помимо них здесь было еще человек десять волшебников, и Виктор со всеми дружелюбно поздоровался. На небольшом ровном месте стояли различные сани. Виктор выбрал для них двуместные сани, с высокими бортами и защитными ремнями.
- Готова? – спросил он ей в самое ухо, проверяя, как она сама застегнула ремни безопасности, и усаживаясь позади нее.
- Готова, - выдохнула Гермиона, даже не представляя, что же сейчас будет, но стараясь не выдавать своего волнения.
- Отлично. Тогда вниз, - громко сказал он, и сани сами подъехали к крутому спуску и с молниеносной скоростью сорвались вниз.
Гермиона громко завизжала сначала от страха, а потом от бешеного адреналина и красоты, которая открылась ее глазам. Они спускались не меньше десяти минут, Виктор крепко держал ее за талию и громко смелся от восторга. В конце спуска она увидела воткнутую в снег палку, которая оказалась порталом, который снова перенес их на вершину горы.
Те несколько дней, что Гермиона провела у Виктора Крама в гостях, были просто чудесными. Они много гуляли по лесу и даже ходили в небольшой пеший поход в горы, катались на волшебных санях и часами разговаривали, не замолкая, что обоим было не свойственно. После долгих прогулок, счастливые и мокрые насквозь, они аппарировали к Виктору домой, где по очереди принимали душ и наслаждались горячим и вкусным поздним обедом, который оставляла для них гнома Виктора – Агра. Вечерами, сидя перед камином на бараньей шкуре, они по очереди читали друг другу болгарские сказки из библиотеки Виктора. Однажды, сразу после завтрака, начался такой сильный снегопад, что они даже не рискнули выйти из дома, и Виктор решил научить Гермиону игре в бильярд. Тёмно-зелёная бильярдная была явно одним из любимых мест у Виктора в доме. Большой бильярдный стол занимал четверть комнаты, около левой стены стояло несколько киев разной длины, аккуратно были сложены в корзины шары, отдельно белые и отдельно цветные. На полке стояли еще какие-то штуки, предназначения которых Гермиона не знала. На круглом столике у окна, Агра организовала им перекус из сливочного пива и различных канапе. В динамиках раздавались негромкие звуки скрипки, виолончели или саксофона. За окном бушевала метель. Сначала у Гермионы совсем не получалось попасть в лузу, даже не всегда получалось попасть по шару как следует. Она откидывала голову и заливисто смеялась. Виктор наслаждался ее жизнерадостным смехом, наслаждался ее присутствием, даже не представляя себе, что скоро это все кончится. Небывалое удовольствие он испытал, обучая Гермиону правильно держать кий и рассчитывать силу и место удара. Стоя за ней очень близко, вдыхая запах ее волос, едва касаясь ее тела, наслаждаясь плавными изгибами ее плеч и нежность шеи. Он прикасался к ее рукам, поправляя направление кия. Гермиона старалась сохранить ровное дыхание, потому что теплое дыхание Виктора сводило ее с ума. Когда почти все шары удалось загнать в лузы, Гермиона счастливо обернулась к Виктору и утонула в его черных от возбуждения глазах. Их губы соприкоснулись в жадном и страстном поцелуе, и Виктор положил Гермиону прямо на бильярдный стол. Быстро стянув с нее одежду, он стал медленно целовать и гладить ее тело. Крепко сжимая одну ее грудь рукой, он губами обхватил вторую, провел языком по соску и прикусил его зубами. С губ Гермионы сорвался стон. Руками, она с удовольствием ласкала его спину, сжимала ладонями его ягодицы. Виктор провел ладонью по ее плоскому животу, спустился ниже. В этот раз ей почти не было больно, когда он осторожно вошел в нее. Мужчина двигался медленно, наслаждаясь каждой секундой, которую он проводил внутри Гермионы. Девушка неумело отдавалась ему, забывая обо всем на свете. Положив ноги девушки себе на плечи, Виктор стал двигаться быстрее. Гермиона почувствовала, как теплые волны откуда то изнутри поднимаются все выше и выше, даря наслаждение каждой клеточке ее тела, издав протяжный стон, она стала быстро двигать бедрами навстречу Виктору. Виктор снова жадно коснулся ее губ, их языки терлись друг об друга, Виктор двигался все быстрее и быстрее, и вдруг вселенная Гермионы будто распалась на части. Девушка громко вскрикнула из глаз ее брызнули слезы, а спина изогнулась дугой. Никогда прежде она не испытывала еще ничего подобного. Оргазм на несколько минут даже будто ослепил ее, заставляя крепче прижаться к Виктору Краму, который кончил сразу же после нее.

Глава 6. Первое знакомство.
Первые две недели в Хогвартсе обычно всегда самые напряженные. Это и новые знакомства с новыми обитателями замка, и необузданные эмоции вновь возвратившихся, и первые отчеты для Министерства Магии. Две недели – тот срок, за который обычно все втягивались снова в активную работу. Все, кроме учителя по квиддичу. Потому что для него знакомство с первогодками начиналось как раз через 2 недели после первого сентября. Виктор сам настоял на этом, когда только начал работать. А так же на том, чтобы теперь все первогодки занимались отдельно по своим факультетам. В понедельник – день тяжелый – он начинал с Пуффендуя, затем – Когтевран, в среду был Слизерин, и только в четверг – Гриффиндор. Крам и сам не знал, как смог дожить до этого самого важного четверга в своей жизни.
Конечно, сначала он сразу же хотел пойти к директору Макгонагал, но что-то его все же останавливало. Не мог он просто так ворваться в кабинет к директору и требовать от бедной старушки непонятно каких объяснений. Потом он решил во чтобы то ни стало найти комнату с таинственным зеркалом, и еще раз попробовать разобраться в нем. Но увы, все было бесполезно. Целую неделю он не спал, по ночам блуждая по замку в поисках зеркала, в поисках ответов на свои вопросы. Несколько раз он даже посетил библиотеку, но так ничего и не нашел. А еще пару раз он начинал писать письмо, но так ни разу его и не закончив, отправлял письмо в камин мановением волшебной палочки. Наконец, он все таки решил дождаться заветного четверга. Чтобы хоть как-то снять напряжение, Крам всю ночь перед четвергом летал на метле по полю, выделывая почти позабытые пируэты. Виктор даже не догадывался о том, что в эту самую ночь один из гриффиндорцев тоже не спит, наблюдая в окно за полетами бывшего спортсмена в волшебный бинокль.
В четверг после обеда тренер по квиддичу наконец-то отправился на занятия с первогодками из Гриффиндора. Как всегда, он прочитал весь список класса, чтобы познакомиться со своими новыми учениками. На трех фамилиях он задержался, рассматривая этих учеников более пристально. Это были Селестина Уизли, оказавшаяся дочерью Чарли Уизли, Джейсон Вуд – сын Оливера Вуда и Диметрий Грейнджер, сын Гермионы. Именно у этих и еще у нескольких ребят метлы сразу по команде послушно влетели в раскрытые ладони. И именно этих ребят он оставил после первого полета, в то время как всех остальных отпустил обратно в замок.
- Где научились летать, ребята? – добродушно спросил он у выбранных учеников.
- Мой папа сейчас играет за «Пушки педлз», - гордо ответил Джейсон Вуд.
- Отлично, - тут же откликнулся Виктор Крам. – Мы успели поиграть с ним в школе, в дружеском матче во время Турнира Трех Волшебников. А однажды встретились и на большой игре, до моей травмы. Он отличный вратарь! – добавил он, переводя взгляд на Селестину Уизли.
- Ну, у нас в семье все любят квиддич. Почти вся семья рано или поздно играла за Гриффиндор. Кроме дяди Перси. Он для этого слишком умен, - усмехнулась девушка и тут же прикусила кончик языка, поняв, что сказала явно лишнее. Перси Уизли был сейчас первым заместителем министра магии, его имя часто мелькало в «Ежедневном пророке».
- А ты, Диметрий? – с горящими от волнения глазами спросил Виктор Крам. Ладони его вспотели.
- Меня крестный научил летать.
- А кто твой крестный?
- Гарри Поттер.
Так как ни Джеймс, ни Селестина, не были удивлены этому, Крам сразу подумал, что они, вероятнее всего, дружат семьями.
- Ладно ребят, давайте еще раз облетим стадион, и я вас отпущу. Вы неплохо летаете, и если продолжите в том же духе, у вас есть все шансы попасть в сборную Гриффиндора в следующем году. Как вы наверняка знаете, первогодки не участвуют в матче, Гарри Поттер был единственным исключением. Но я вас приглашаю в пятницу, так сказать, в клуб по интересам.
Ребята с удовольствием снова поднялись в воздух и облетели несколько раз стадион, следуя за Виктором Крамом то вверх, то вниз. Виктор заметил, что, как и он сам, Диметрий чувствует себя в воздухе гораздо увереннее, чем на земле.
Когда они опустились вниз, Крам сказал:
- Вы молодцы. Надеюсь, до скорой встречи.
Диметрий и Селестина какое-то время еще смотрели молча на Виктора Крама, пока их не терпеливо не дернул за рукава мантий Джейсон Вуд:
- Ну что, идем в замок или нет?
- Да, да, конечно идем, - почти синхронно ответили Селестина и Диметрий. – До свидания, профессор.
- До свидания, ребята, - Крам поднял руку в знак прощания, и ребята развернувшись, поспешили в замок.
- Ты заметил, как сильно вы с ним похожи? – услышал Виктор голос Селестины, которая чуть повернулась к Диметрию. Однако ответ Диметрия Виктор Крам не услышал. Он стоял и смотрел в спины ребят, пока те не скрылись из виду.

Глава 7. Беседа с Минервой Макгонагал.
Ни занятий, ни тренировок у Виктора больше не было запланировано на сегодня, и он решил отправиться в душ. Стоя под режимом «Гейзер» - горячей, сильно бьющей сразу по нескольким точкам водой, он думал. И думал,  и думал, и думал. А потом решил все таки навестить директора Макгонагал.
Подойдя к каменной уродливой горгулье, защищающей вход в кабинет директора, он прошептал: «Черная кошка». Горгулья тут же отпрыгнула в сторону, пропуская его на винтовую лестницу, уходящую высоко вверх. Набрав в легкие побольше воздуха, для храбрости, Виктор Крам постучал серебряным молоточком в закрытую дверь.
- Входите, - раздался удивленный голос Минервы Макгонагал.
Увидев на пороге Виктора Крама, что-то промелькнуло в ее глазах. А может быть, это ему только показалось.
- Виктор, очень рада вас видеть у себя. Надеюсь, с вами все в порядке, - спросила она, внимательно оглядывая молодого человека. – Присаживайтесь. Знаете, Виктор, вы такой странный ходите последнее время. Скажите, я могу вам чем-нибудь помочь?
Виктор медленно на нее посмотрел, еще медленнее подошел к высокому креслу для посетителей и сел. Какое-то время он молчал, а потом снова заметил этот странный взгляд у Минервы Макгонагал.
- Скажите, Минерва, я могу задать вам вопрос?
- Конечно можете, Виктор. И мне кажется, что я даже знаю, о чем именно вы хотите спросить. Вот только у меня нет точного ответа на этот вопрос.
- Кто отец Диметрий Грейнджер?
- Увы, Виктор, я не знаю, - она открытым взглядом посмотрела на Виктора Крама и продолжила, - в графе отец у него стоит прочерк. Но я знаю, почему вы пришли. Он очень на вас похож, это отметила не только я. Скажите мне, вы действительно можете быть его отцом?
- Я, я не знаю. 12 лет назад мы вместе с Гермионой Грейнджер отмечали Новый год. Вместе. Вы не поверите, но это был лучший Новый год в моей жизни! И да, у нас была связь. Но через несколько дней Гермиона уехала от меня, и больше я ее не видел. Хотя и пытался. Я давно был влюблен в эту девушку, и тот Новый год показался мне весьма удачным, чтобы начать серьезные отношения. Когда она уехала, мы перебросились с ней парой-тройкой сов. Потом у меня пошли активные тренировки по квиддичу, приближался чемпионат. А Гермиона вдруг перестала отвечать мне и, как будто пропала. Я старательно писал ей каждую неделю, но так и не получил ни одного ответа. Сначала я подумал, что может быть ей тоже некогда, что она, быть может, решала сейчас слишком важные вопросы в своей жизни, ну там, как жить дальше, где жить, где работать, где искать своих родителей. Хотя я и предлагал ей свою помощь, но, видимо, ей было не до меня. Потом я решил приехать по ее последнему адресу, но ее там не оказалось. Я понял, что что-то случилось, но все равно ждал, что она вот-вот объявится. Но она просто исчезла.
Виктор замолчал, а Минерва Макгонагал смахнула с ресниц слезу и, наколдовав стаканы, плеснула им огневиски. Крам залпом осушил свой стакан и внимательно посмотрел на сидящую перед ним женщину.
- Скажите, вам что-нибудь известно о Гермионе?
Минерва глубоко вздохнула, откинулась поудобнее на спинку кресла и начала говорить:
- Гермиона пришла ко мне в марте вся в слезах. Я никогда не видела ее такой прежде и была очень удивлена. Тогда она мне и поведала, что беременна, однако не сказала от кого. Сказала, что срок поставили уже 3 месяца, а она об этом только недавно поняла. Бедная девочка. Ее родители на тот момент были все еще со стертой памятью где-то в Австралии, а она, из-за плохого самочувствия, как выяснилось позже, из-за сильного токсикоза, так и не решилась отправиться на их поиски. А когда точно узнала, что беременна, решила и вовсе их не искать, пока не родится ребенок. Она попросила разрешения временно остаться в Хогвартсе и никому ничего не рассказывать. Бедная девочка, она же сама была еще ребенок, а нее столько всего навалилось. Они с Гарри и Роном столько всего пережили за эту страшную войну, а тут еще и это. Если честно, я думала, что она понесла от Рональда Уизли, думала, что скоро все наладится, ее гормональный фон придет более менее в норму, и она вернется в Нору. Студентов в Хогвартсе тогда еще не было, Хогвартс активно реставрировали к началу нового учебного года. И, конечно же, я согласилась. Шло время, а Гермиона ни разу так и не вспомнила о мистере Уизли. И самое странное, что и он ее не искал. А ведь они были так близки еще совсем недавно. Я несколько раз заводила с ней разговор об отце ребенка, но она лишь загадочно улыбалась. А иногда и краснела от стыда. Но ни разу она не призналась мне, кто он. Мальчик должен был родиться в конце сентября, но появился на свет 31 августа. Почти на целый месяц раньше! Как же я за нее тогда испугалась! Гермиона, такая умная, такая талантливая волшебница, привыкшая всегда и во всем быть первой, героиня войны… Она просто не выдержала. Была слишком эмоционально истощена. Мне даже иногда казалось, что ребенок, находясь еще внутри нее, забирает ее магию. Не знаю, знаешь ты или нет, но без партнера волшебницам гораздо тяжелее вынести беременность, да и сами роды. Маглорожденная Гермиона об этом не знала, и продолжала хранить свой секрет.
- Скажите, с ней все в порядке? – предположив самое ужасное, Виктор Крам перебил Минерву Макгонагал, а тело его била крупная дрожь.
- Да, да, мой мальчик, успокойтесь. С ней все в порядке. Хотя тогда ей и было очень тяжело. Итак, как я и казала, мальчик родился 31 августа в больнице Святого Мунго. А 1 сентября Хогвартс снова открыл двери для учеников. И я, как директор, должна была быть здесь, в школе. И Гарри Поттер, и Рональд Уизли, да и многие другие ученики, вернулись в школу, чтобы завершить свое образование, так как из-за волшебной войны многие прервали свое обучение в тот страшный год. Гермиона вернуться в школу не могла из-за ребенка. Насколько я знаю, она жила в доме Гарри Поттера на площади Гриммо весь первый год жизни малыша, а может и дольше. Знаю, что когда Диметрию исполнилось 2 года, Гермиона нашла своих родителей с помощью Гарри Поттера. Они снова вернулись в Англию и стали жить вместе. Когда Диметрию исполнилось 3 – Гермиона экстерном окончила школу, получив самые высокие оценки за последние 100 лет. Не зря же она была лучшей ученицей своего десятилетия, а как оказалось, и столетия. Даже сейчас ее никто не переплюнул. После сдачи всех необходимых экзаменов, она стала работать в министерстве Магии, где ее, если честно, уже заждались. Когда мальчик подрос и стал активнее проявлять магию, Гермиона вместе с сыном переехала в Годрикову впадину. Там они и живут сейчас.
- Скажите, директор, - Крам снова напрягся, - а она замужем?
- Насколько я знаю, Гермиона так и не вышла замуж. Хотя претенденты и были.
Какое-то время Виктор Крам и Минерва Макгонагал еще сидели вместе и молчали. Каждый из них думал о чем-то о своем. Виктор посмотрел в окно и понял, что на Хогвартс неслышно опустилась ночь. А он даже и не заметил.
- Простите, что лишил вас ужина сегодня, Минерва.
- Ничего страшного, ничего страшного, Виктор. Будем надеяться, что все это к лучшему, - и она ободряюще ему улыбнулась. – А уж голодной я не останусь, не переживайте.
- Спокойной ночи, Минерва, и спасибо вам за все.
- Спокойной ночи, Виктор. Хочется верить, что я смогла вам помочь.

Глава 8. Письма, встречи и принятия решений.
После разговора с Минервой Макгонагал, Виктор еще долго не мог уснуть, задавая себе все больше и больше вопросов. Ну почему…? Почему Гермиона ничего не сказала ему? Почему он сам не додумался обо всем раньше, когда только первый раз увидел Диметрия в зеркале? Почему сам не позаботился о методах контрацепции, когда понял, что Гермиона совсем не опытна в этих вопросах? Почему не сказал Диметрию, что он его сын? Неужели он оказался настолько плох, что Гермиона просто взяла и сбежала от него?
Первая более менее адекватная мысль посетила его уже почти под утро. Он решил написать письмо Гарри Поттеру, и для начала поговорить с ним.
Гарри Поттер уже несколько лет весьма успешно возглавлял отряд мракоборцев. Сегодня ему удалось на удивление рано окончить свои дела, и он с удовольствием аппарировал домой. Джинни испекла его любимый яблочный пирог, и они его поглощали под горячий шоколад с капелькой эля, когда в окно постучала сова. Джинни встала с колен мужа и не охотно открыла форточку. Небольшая сипуха влетела в просторную кухню-гостиную, опустив письмо на стол прямо перед Гарри. Ухнув два раза, сова дала понять адресату, что от нее требуется принести ответ.
- Похоже, что это из Хогвартса, - узнавая плотный пергамент конверта, проговорил Гарри. Джинни удивленно смотрела на мужа, пока тот разворачивал письмо.
- Что-то случилось, дорогой? – Джинни заметила напряженное выражение лица супруга, и подошла поближе, чтобы поцеловать его.
- Письмо от Виктора Крама, ну помнишь, он еще был самым крутым болгарским ловцом несколько лет назад. Предлагает мне встретиться. Крам хочет обсудить что-то очень важное, поэтому, если у нас нет никаких планов на эту субботу, а бы с удовольствием посетил Хогсмед.
- Хогсмед? Виктор Крам разве живет не в Болгарии? – снова удивилась Джинни.
- Раньше действительно жил, но уже несколько лет он преподает полеты на метле в Хогвартсе.
- Ого, а я и не знала! И чего он от тебя хочет, - уже более заинтересовано полюбопытствовала рыженькая миссис Поттер.
- Если честно, пока я не знаю, он не пишет об этом. Хотя у меня и есть смутные догадки по этому поводу. Но я все расскажу тебе потом, обещаю, - и,  поцеловав жену, быстро накарябал ответ.
Спустя несколько часов, гуляя на детской площадке со своими детьми, Гарри заметил, как к нему летит еще одна сова. Прищурившись, он вытянул вперед руку, и пестрая Ингрид тут же опустилась на нее. От кого будет это письмо, он ни капли не сомневался, потому что почти три недели назад сам ее выбрал и подарил на день рождение своему второму крестнику – Диметрию Грейнджер. Его подозрения относительно встречи с Виктором Крамом начали обретать более четкие формы, пока он осторожно отвязывал от совиной лапки письмо.
«Дорогой крестный!
Первые 2 недели в Хогвартсе прошли очень хорошо. Меня определили в Гриффиндор, вместе с Селестиной Уизли и Джейсоном Вудом. Вчера состоялось наше первое занятие по полетам. Ни за что не угадаешь, кто наш тренер. Виктор Крам. Селестина говорит, что мы очень с ним похожи. А еще мне кажется, что он как-то испытывающе на меня все время смотрит.
Гарри, мама никогда не говорит мне об отце. Когда я раньше ее спрашивал, она всегда начинала плакать. Я знаю, что в те годы ей пришлось нелегко, поэтому лишний раз не хочу бередить ее чувства. Скажи мне честно, ты знаешь, кто мой отец?
П.С. Не говори маме, что я написал тебе.
П.С. 2 Письмо вынудила меня написать Селестина.
С глубоким уважением, Диметрий Г.»
Гарри Поттер глубоко вздохнул. Он даже представить себе не мог, что совершенно случайно узнает тайну, которую Гермиона трепетно хранила уже 11 лет даже от своих самых близких друзей.
Поздно вечером, когда дети и жена уже уснули, Гарри Поттер достал чистый лист и написал ответ для Диметрия:
«Дорогой Диметрий!
Я искренне поздравляю тебя с поступлением на Гриффиндор. Уверен, что Виктор Крам будет лучшим учителем полетов, мне посчастливилось видеть игры с ним, и он правда летает как Бог.
Что же касается твоего главного вопроса, то я не знаю. В любом случае, разговаривать об этом нужно не со мной, и даже не с Селестиной. Наверное, у твоей мамы есть серьезные причины, по которым она ничего тебе не рассказывает. Но я тебе обещаю, что поговорю с ней. Ведь, по-моему мнению,  ты уже достаточно взрослый для того, чтобы знать правду. Я тоже узнал правду о своих родителях, когда мне было 11, поэтому прекрасно тебя понимаю. Дай мне время,
Искренне твой, Гарри Поттер».
В субботу, к часу дня, Гарри Поттер аппарировал недалеко от волшебной деревеньки Хогсмид, чтобы для начала насладиться видом любимой школы, которая стала его первым настоящим домом. Погода была преотличная, и он с удовольствием прогулялся до паба «Три метлы». Виктор Крам уже ждал его в самом конце зала. Заказав за барной стойкой сливочного пива, Гарри поспешил к нему. Мужчины пожали друг другу руки.
- Рад тебя снова видеть, Гарри. Слышал, ты делаешь успехи в британском министерстве магии, - сказал Виктор Крам.
- Я тоже рад тебя видеть, Виктор. Знаешь, я всегда мечтал о карьере мракоборца, как только познакомился с ними лично, - улыбнулся Гарри Поттер. – О чем ты хотел поговорить?
Виктор тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.
- Скажи мне, ты еще общаешься с Гермионой Грейнджер, помню, вы в школе были неразлучными друзьями.
- Да, конечно, - Гарри посмотрел на Виктора и понял, что чтобы не произошло между ним и Гермионой, каждый имеет право знать правду. – Виктор, я уже знаю, что ты хочешь спросить. Видишь ли, не только тебя интересует этот вопрос.
Виктор Крам напрягся, понимая, что скорее всего Диметрий, познакомившись с Виктором Крамом, не смог не заметить поразительного сходства между ними.
- Ты знаешь, кто отец у Диметрия? – не стал тянуть он.
- Точно не знаю, но видя то, как вы похожи, у меня даже сомнений не остается. Я спрашивал Гермиону много раз. Понимаешь, она же моя подруга, и я готов был драться с ее обидчиком. Хотя она клялась, что никто ее не обижал. Пока она еще была беременна, я думал, что она носит сына Рона. Был уверен в этом, пока однажды она не призналась мне, что у них с Роном вообще не было близости. Как-то не дошло, - сразу ответил он, увидев вопросительный взгляд Крама. – Я думал, они как обычно поругались и вот-вот помирятся. Да все этого ждали! Но, Гермиона не стремилась возвращаться в Нору, с Роном окончательно перестала общаться. Рон вообще как воды в рот набрал. Видимо, так и не смог ей простить этого. Но нас, по большому счету, это не касается. Как только я понял, что Гермиона беременна не от Рона, когда она уже больше не могла скрывать свой растущий живот, я всячески старался помочь ей, чем мог. Однажды я спросил ее, почему она не хочет мне рассказать правду. На что она ответила мне, что не готова разрушить жизнь другого человека.
- Разрушить жизнь? – не выдержал Крам с горькой усмешкой. – Да это я, кажется, разрушил всю ее жизнь.
- Ну, не знаю. Это был выбор Гермионы, и я его уважал. Скажи мне, почему она скрыла сына от тебя? Ты, - Гарри немного помолчал, - обидел ее?
- Нет, очень хочется верить, что нет, - печально выдохнул Виктор Крам. – Мы провели вместе чудесный Новый год. Я был безумно счастлив в те дни! Когда она уехала, мы продолжали общаться, правда не долго. Она вдруг пропала, перестала мне отвечать. Видимо, она как раз поняла, что беременна, и очень испугалась. Я бы тоже испугался на ее месте, конечно, но уверен, что мы бы справились с этим вместе. Я все думаю, что же я сделал не так, что она до сих пор не сказала мне о нашем ребенке? – горько пробормотал Виктор Крам. – Я пытался ее искать, но все безуспешно.
- Да, она попросила никому, никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не говорить о ней тогда.
- Почему же ты говоришь со мной об этом сейчас?
- Потому что очень люблю своего крестника, потому что все бы отдал на свете за то, чтобы обнять своих родителей, а они мертвы. А у вас еще есть шанс быть счастливой семьей. Гермиона так и не вышла замуж. Однажды мы сильно напились, - Гарри вдруг покраснел, как рак, но продолжил, - и  я спросил ее, почему она никак не выберет себе спутника жизни? Ведь вокруг нее крутилось тогда несколько очень хороших вариантов, готовых взять ее  с ребенком. Но она сказала, что сердце ее отдано, и быть по-настоящему счастливой она сможет только с одним человеком. Но ей перед ним безумно стыдно, - и Гарри в недоумении развел руками.
- А ведь стыдно должно быть мне, - настроение у Виктора совсем упало.
- Ладно Гарри, спасибо тебе. Видимо настал тот момент, когда нам с Гермионой все же придется встретиться, - хочет она того, или нет, додумал Виктор Крам уже про себя.
- Мне тут пришла в голову весьма увлекательная мысль, - вдруг уже более веселым голосом сказал Гарри. – Мы устраиваем завтра бал-маскарад по случаю Гермиониного тридцатилетия. Вот, - и он вынул из кармана и протянул Виктору поддельный галеон. – Завтра вечером, ровно в шесть часов, монета перенесет тебя на вечеринку.
- Спасибо, Гарри, - дрожащими пальцами Виктор взял поддельный галеон и убрал в нагрудный карман.
- Пока не за что, а сейчас, извини, мне пора, - и Гарри пожал Виктору Краму руку. – Не забудь маску, - Гарри Поттер подмигнул Виктору Краму и дезаппарировал.
Виктор Крам посидел еще немного в «Трех метлах», а оптом аппарировал в Косой переулок, чтобы посетить мадам Малкин.
- Прошу прощение за такую срочность, мадам, - и Виктор изложил уже не молодой женщине свою просьбу, и, виновато улыбнувшись, уставился вниз, ожидая ее ответа. – Я готов заплатить любую сумму, только назовите.
Мадам Малкин критически осмотрела молодого мужчину. То, как он просил ее, заставляло подумать, что хороший костюм - это самое важное на свете сейчас для него. Немного подумав, лицо ее вдруг прояснилось. Она быстро сняла мерки с Виктора Крама и довольно заулыбалась.
- У вас будет отличный костюм, мистер Крам. Завтра к трем часам дня я пришлю вам его со своим филином.

Глава 9. Подарок на день рождения.
Виктор очень нервничал с утра. Он думал о том, как ему следует себя вести с Гермионой, что ей стоит сказать, спустя столько лет. За очень кругленькую сумму, он сумел заказать к вечеру цветы для нее. Филин от мадам Малкин прилетел ровно в три часа. С нетерпением Виктор Крам разорвал увесистый сверток и аккуратно разложил свой вечерний костюм. Темно бордовый бархат камзола был отделан чернеными серебряными пуговицами. Высокий воротник-стойка и манжеты были оторочены серебряной нитью. Брюки заужены к низу, все – как он любил. И кружевная бархатная маска, в тон костюма. Виктор Крам не узнал бы сам себя, поэтому он остался очень доволен этим приобретением. В назначенное время Виктор Крам сжал заветный галеон и очутился в просторном зале. Он сразу же заметил Гермиону. Волею судьбы, на ней было ярко бордовое бархатное платье в пол, украшенное снизу бархатными же розами. Гермиона беседовала с кем-то из друзей. Гости пребывали, кто-то сразу же подходил к хозяйке торжества, кто-то, как и сам Виктор, временно оставались в тени. Звучала приятная музыка, Виктор огляделся по сторонам, но никого, кроме Гарри Поттера и его жены узнать не смог. Заметив небольшую сцену для музыкантов, Виктор прошел к ней, и о чем-то договорился. Подали ужин, после которого начались танцы. Время от времени, к Гермионе подходили гости, чтобы вручить подарки. Наконец, Виктор Крам понял, что пора. Он стремительно направился к девушке. Попав в поле ее зрения, прошептал длинное заклинание, создавая небольшой портал, протянул руку, и вынул из портала букет из 300 пышных бордовых роз.
- С днем рождения, Гермиона, - низко прошептал он.
Девушка лишилась дара речи от такой красоты. А Крам протянул ей открытую ладонь:
- Потанцуем?
И в этот момент музыканты заиграли вальс. Виктор вывел девушку на середину зала, все танцующие до этого момента гости молча расступились, пропуская их. Виктор склонил голову в легком поклоне, одной рукой обнял Гермиону за талию, а второй нежно взял за руку, и повел ее в танце. Взгляды всех присутствующих были обращены на танцующую пару, никто не решался выйти на танцпол. Гермиона и Виктор так гармонировали сейчас своей одеждой, так слаженно двигались вместе, что удивленные шепотки не переставали рябью проноситься по залу. Никто, кроме Гарри Поттера, не знал, что это был Виктор Крам. Музыка лилась и лилась, а Виктор все кружил и кружил Гермиону по залу. Жгучее любопытство, захватившее ее сначала, уступило место давно забытым воспоминанием. Гермиона не узнала Виктора Крама, но наслаждалась, танцуя с ним. Виктор прижал ее сильнее, и она вдохнула его запах. Что-то древесное, с нотками кориандра и горького шоколада. Что-то, давно забытое просыпалось в глубине ее души.
Нет, не может быть, подумала Гермиона, чуть отстраняясь от мужчины, чтобы повнимательнее его рассмотреть. Волевой подбородок тронут тенью щетины, чувственные губы приоткрыты в легкой улыбке, нос горбинкой. Черные глаза прожигали ее насквозь.
- Виктор, - выдохнула Гермиона, низ живота свело судорогой желания. Гермиона попыталась вырваться из объятий мужчины, но Крам ее крепко держал. Мелодия подходила к концу, и Виктор Крам снова вывел Гермиону на центр зала. Музыка смолкла, он остановился, склонился в поклоне и поцеловал ее руку. Заиграла следующая мелодия, Гермиона и Виктор молча стояли, не отрывая друг от друга глаз. Гости снова вышли на танцпол.
- Виктор, это ты? - спросила Гермиона, коснувшись его руки.
- Здравствуй, Гермиона, - вместо ответа сказал он.
- Я, я так рада тебя видеть, хотя это так неожиданно, - быстро забормотала она, гадая про себя, знает ли он самый большой ее секрет или нет.
- Гермиона, - серьезно сказал Виктор Крам, - мне кажется, нам уже давно пора с тобой поговорить, и он потянул ее за руку из зала.
Гарри Поттер внимательно наблюдал за ними, когда к нему подошла Джинни и спросила:
- Кто это? Виктор Крам?
- Да. Только не говори пока никому. Они должны сначала сами во многом разобраться.
Джинни ахнула, поднеся ладонь ко рту:
- Только не говори мне…?
- Тсс, - прервал ее Гари поцелуем, и увлек свою любимую женщину танцевать.
Оказавшись снаружи, Виктор помог Гермионе спуститься по ступенькам, и они оказались в красивом саду. Мужчина снял с лица маску, и Гермиона отметила, что он почти не изменился за эти годы, разве что черты его лица стали мягче.
- Гермиона, ты очень красивая сегодня, - начал Виктор. – Скажи, ты мне ничего не хочешь сказать?
Девушка пристыженно опустила глаза и шумно вдохнула воздух. Из глаз ее скатилась слеза, и Виктор тут же ее утер.
- Почему ты мне ничего не сказала, почему исчезла тогда?, - не стал тянуть резину мужчина.
- Значит, ты знаешь уже, - ее тихий шепот разрезал воздух между ними. – Но никто же не знает! Я  не говорила никому.
- Гермиона, расслабься. Давай присядем, - он подвел ее к деревянной скамейке, и они оба присели. – Ты ведь не знала, что я преподаю в школе Хогвартс полеты, так ведь?
Гермиона побледнела,  и из ее глаз потекли слезы. Она не знала, что сказать ему, как объяснить весь тот страх, что она испытала. Ведь это был ее первый сексуальный опыт, ей было и страшно, и стыдно,  и она не хотела рушить ему этой беременностью жизнь, ведь совсем не была уверена в том, что он любит ее. А секс в современном мире не такая уж редкая вещь, если подумать. И любить для этого вовсе не обязательно, что она поняла позже. А вдруг бы он разозлился, или, или она даже не знает, что еще могло бы произойти. Вдруг, он бы не захотел этого ребенка. Гермиона судорожно всхлипнула в попытке что-то сказать, но утонув в черных глазах Виктора заплакала еще сильнее. Виктор молча притянул ее к себе, поцеловал в макушку и стал успокаивающе гладить по спине. Раз Гермиона сейчас не могла произнести ни слова, говорить решил он:
- Знаешь, я каждый раз в жутких мучениях просыпаюсь 31 августа. Мне становится нечем дышать, я задыхаюсь. А еще я нашел какое-то странное зеркало. И в нем я в первый раз увидел Диметрия, когда ему было 5 лет. Только тогда я не знал, что это мой сын, и никак не мог понять, чего же хочет от меня то странное зеркало и тот маленький мальчик.
Гермиона вся напряглась, переставая плакать и обратившись в слух.
- Да, я знаю, что Диметрий наш с тобой сын, но мне никто не говорил об этом. Просто когда я его увидел… то сходство между нами, когда я узнал как его зовут… у меня даже сомнений не возникло. Только острая боль. Вот здесь, - и Виктор коснулся рукой своего сердца.
- Прости меня, Виктор. Если сможешь, прости, - и она положила свою ладонь на его, почувствовав, как сильно бьется сердце мужчины.
- Мне не за что тебя прощать. Ведь это ты прошла через Ад. А я ничего не знал. Хотя именно я должен был позаботиться и о тебе, и о Диметрии, - Виктор грустно уставился вниз на листья, застилавшие землю.
Гермиона попыталась ему все объяснить. И Виктор понял. Зная Гермиону, он и сам догадывался, почему она не пришла к нему, почему пыталась все решить самостоятельно. И это только возвышало ее в его глазах. Хотя он бы многое отдал, чтобы все начать с начала, чтобы присутствовать в жизни Диметрия с самого его рождения.
- Диметрий ничего не знает? – спросил Виктор.
- Нет, - грустно хмыкнула Гермиона. - Как ты себе это представляешь?  Подхожу я такая к ребенку, и говорю ему, сын, твоя мама такая неопытная дура, что, однажды отдавшись лучшему мужчине на земле, тут же залетела и сбежала от него?!
Истеричный хохот Гермионы вспугнул нескольких птичек, притаившихся в кустах.
- Может, ты в чем-то и права, но мне очень не нравится, как ты об этом говоришь.
Подул ветер, и Гермиона вздрогнула. Виктор тут же снял свой камзол, и набросил его на плечи девушке.
- Пойдем обратно, я не хочу, чтобы ты замерзла. Да и гости, наверняка, уже потеряли тебя.
Гермиона кивнула головой, достала из складок платья зеркальце и волшебную палочку и поправила макияж.
Виктор крепко держал Гермиону за руку до самых дверей праздничного зала. Когда они вошли, он отпустил ее руку, но она сама с силой сжала ее.
- Потанцуй со мной еще, пожалуйста, - тихо прошептала она, поворачиваясь к нему лицом и касаясь его губ.
Внутри у Виктора будто бы взорвался вулкан, он притянул ее к себе и стал жадно целовать ее нежные, соленые от слез губы. И Гермиона, изголодавшаяся по мужскому теплу, отвечала ему пылкой взаимностью. Конечно, за эти 11 лет у нее были любовники, но ни один из них не мог сравниться с ее первым мужчиной, с Виктором Крамом. Никого она не желала так сильно, как его сейчас. Но вокруг были люди, и им пришлось приложить недюжинное усилие, чтобы отлепиться друг от друга, а не посрывать друг с друга всю эту праздничную одежду.
- Кажется, я проголодалась, - сказала Гермиона, и предложила пройти Виктору к столу рядом с ней. За ее спиной, в огромном вазоне, стояли подаренные Виктором розы, которые сводили с ума своим чарующим ароматом. – Спасибо за цветы, - сказала Гермиона, глядя Виктору в глаза.
- С днем рождения, Гермиона, - к ним подошел Гарри Поттер и Джинни. – Отличная была вечеринка, но нам пора домой, к детям, - делая акцент на последнем слове, сказал Гарри.
- Спасибо, что пришли, - улыбнулась им Гермиона, покрываясь краской стыда.
- Виктор, - Гарри протянул ему руку.
- Был рад встрече с тобой, Гарри, - пожимая руку, ответил Крам.
Постепенно, гости стали расходиться по домам, с интересом оглядывая мужчину, сидевшего рядом с Гермионой. Но большинству из них хватило такта, и они не задавали лишних вопросов. Одними из последних, к Виктору и Гермионе подошли Невилл Долгопупс со своей женой Полумной.
- Виктор, не знал, что ты тоже тут будешь, - обратился к Краму Долгопупс. – Ну что, может вместе аппарируем в замок? А то у меня завтра с утра контрольная по травологии у Пуффендуя, не хочу опоздать. А Луна отправиться домой.
Виктор в нерешительности посмотрел на Гермиону. Ему совсем не хотелось оставлять ее сейчас одну. Да и вообще больше не хотелось оставлять ее одну никогда.
- Дорогой, - пропела Полумна, глядя на Невилла, - кажется, мы с тобой не во время. Виктор и Гермиона так давно не виделись, не будем им мешать.
Гермиона благодарно на нее посмотрела, а Полумна, крепко обняв мужа, дезаппарировала вместе с ним.
Наконец, в огромном зале остались только Гермиона Грейнджер и Виктор Крам. Больше всего на свете Гермионе сейчас хотелось отправиться вместе с Виктором в спальню, но она молча сидела, опустив глаза.
- Гермиона, - Виктор опустился перед девушкой на одно колено, и взял ее дрожащие руки в свои. – Выходи за меня замуж.

Глава 10. Отец и сын.
Гермиона не поверила своим ушам. В растерянности, она перевела взгляд на Виктора Крама, который не отрываясь смотрел на нее.
- Ох, Виктор, это так… неожиданно, - с одной стороны, Гермионе очень хотелось ответить сейчас ДА, с другой стороны, ей просто необходимо было знать, что скажет обо всем этом Диметрий. – Я думаю, что мне пора поговорить с сыном.
- Нам пора, Гермиона. Ты больше не одна. У тебя есть я, и второй раз я не допущу ошибок.
Гермиона расплакалась, Виктор подхватил ее на руки и аппарировал в свой дом, в Болгарии. Оказавшись в своей спальне, он осторожно расстегнул длинную молнию на платье девушки. Любоваться красотой ее тела у него просто не осталось терпения, поэтому, он просто взмахнул своей палочкой, освобождая их обоих от одежды полностью. Осторожно опустив девушку на кровать, он целовал каждый миллиметр ее тела, нежно касался ее колен, талии, груди, пока стон, сорвавшийся с ее губ не сказал ему, что ей этого мало. И тогда он вошел в нее. Сильно, жестко, стремительно, как будто мстил ей за все эти годы. А Гермиона, растворившись в его черных глазах, только распаляла его своей жаждой, своим желанием. Конечно, сейчас она была более опытна чем тогда, и двигалась уже совсем по-другому, и наслаждение очень быстро настигло их обоих. Это была сказочно-прекрасная ночь для обоих, очень жаль, что так быстро наступило утро, и они вынуждены были покинуть теплую постель из-за работы.
Во время завтрака Диметрий Грейнджер получил письмо от мамы. Глаза его лихорадочно блестели.
- Селестина, мама пишет, что в эту субботу приедет в Хогсмед. Говорит, что ей нужно поговорить со мной о чем-то очень важном.
- Ты думаешь, она расскажет тебе об отце? – Селестина от неожиданности и радости за друга разлила по столу какао.
- Да. Думаю, что да, потому что нет ничего более важного! Первогодкам не разрешается ходить в Хогсмед, мама пишет, что поговорит с директором Макгонагал об этом. И я уверен, та ей не откажет.
Машинально обернувшись, Диметрий скользнул взглядом по преподавательскому столу. Виктор Крам разговаривал с директором Макгонагал. Выглядел он очень счастливым. Почувствовав, что на него смотрят, Крам обернулся, и встретился взглядом с Диметрием. Как же ему хотелось, прямо сейчас подойти к сыну, объясниться с ним, прижать его к себе.
- Почему он так смотрит все время на тебя? – не удержалась снова Селестина. 
- Не знаю. Может, я ему нравлюсь, - вдруг легко рассмеялся Диметрий, и позволил себя увести на урок. Вторым уроком у него сегодня была трансфигурация с Минервой Макгонагал. Диметрий не смог не заметить, что та периодически на него поглядывает, даже не скрывая улыбки.
- Знаешь, Селестина, мне кажется, что все знают что-то, о чем не знаю я, и меня это начинает раздражать, - сказал он подруге после урока.
- Ну, я  тоже не знаю. Но готова поставить галеон, что профессор Крам – твой отец.
- Почему тогда он мне это не скажет?
- Может быть, он сам не знает? Зная твою маму, все очень может быть, - задумавшись, сказала Селестина Уизли. – Кстати, я узнала случайно, что твоя мама встречалась с моим дядей Роном. Но ты точно не его сын, иначе был бы рыжим, как и я, - и девочка заливисто рассмеялась, а Диметрий Грейнджер снова нахмурил брови.
Для Диметрия эта неделя тянулась неимоверно долго. В четверг он чуть было не сорвался, и не бросился к профессору Краму с вопросами. Тот снова чересчур внимательно на него смотрел, порой даже теряя нить занятия.
Для Виктора Крама же неделя пролетела как один миг. В понедельник они вместе ужинали с Гермионой в кафе. Им о стольком нужно было друг другу рассказать! Во вторник у Гермионы было позднее совещание, но она прислала Виктору сову, что скучает. В среду они снова вместе ночевали. Прижимая к себе спящую и удовлетворенную Гермиону, вдыхая запах ее волос, Виктор ощущал себя как никогда живым и счастливым. В четверг Виктор снова встретился с сыном, и радости его не было предела, хотя это и выглядело очень странно со стороны. В пятницу прошла вторая тренировка любителей квиддича, куда Диметрий пришел вместе со своими друзьями. Они разбирали одну из самых интересных игр, в которой Крам участвовал еще в качестве ловца; и Диметрий с восторгом ловил каждое его слово.
В субботу после завтрака, к Диметрию подошла директор Макгонагал.
- Мистер Грейнджер, ваша мама очень просила отпустить вас сегодня в Хогсмед, прошу вас, пойдемте со мной.
-  Но, директор, выход из замка находится в другой стороне, - в нерешительности пробормотал Диметрий, не понимая, почему они уже поднимаются вверх по лестнице.
- Первогодкам запрещено не в каникулы покидать стены школы, молодой человек, - сухо отозвалась директор Макгонагал, хотя тон ее тут же смягчился, когда она заговорила о Гермионе. – Но из-за глубокой признательности вашей маме… В общем, вы воспользуетесь моим камином. Пойдемте. Мисс Грейнджер сообщила мне, что вы знакомы с этим способом перемещения.
- Конечно! Кто же не умеет летать по каминам? – не удержавшись, рассмеялся мальчик.  – Хотя, я бы предпочел метлу.
Как и его отец, подумала Минерва Макгонагал, но промолчала.
Зачерпнув в кулачок летучего пороха, Диметрий вошел в директорский камин, и громко сказал:
- Три метлы.
Он прижал руки плотно к телу, потому что его тут же закружило в камине. Когда вращение замедлилось, он приоткрыл один глаз и, заметив маму, вывалился из камина. Гермиона тут же наклонилась к нему, помогая подняться и утирая сажу с лица.
- Ну мам, - попытался отмахнуться от нее мальчик, но она крепко сжала его в объятиях и расцеловала в обе щеки.
- Я так по тебе скучала, - сказала она, отпуская сына. - Пойдем за столик, я уже заказала твое любимое мороженое.
Гермиона повернулась так, что Диметрий оказался спиной ко входу в бар.
- Я тоже соскучился, мам. Хотя Хогвартс это не то место, где скучно. Сама же знаешь, - лукаво посмотрел на мать Диметрий. – Ну, и о чем ты хотела поговорить?
Гермиона нервно посмотрела на часы. Дверь открылась, и вошел Виктор Крам.
- Я, - замялась Гермиона, - я хотела познакомить тебя с твоим отцом.
- Познакомить, - глаза у мальчика вспыхнули. – Значит, он тоже придет?
- Он уже пришел, - сделав глубокий вдох, сказала Гермиона. – Знакомься, Диметрий. Твой отец – Виктор Крам.
Виктор Крам вышел из-за спины мальчика и протянул ему руку. Диметрий нахмурил брови, но ни двинулся с места. Заметив, что Виктор Крам вовсе не удивлен, он агрессивно бросил:
- Ну и почему вы нас с мамой бросили?
- Я не бросал вас, Диметрий. Я не знал, что у меня есть сын, пока не увидел тебя первого сентября этого года и не попытался выяснить правду.
Диметрий молчал, и Виктор продолжил:
- Иногда, нам не понятно, почему взрослые поступают так, как поступают, сынок. Даже если эти взрослые еще сами дети. Я прекрасно понимаю твои чувства сейчас.
- Да как вы можете понимать? У вас, наверняка, был отец, и вы не мечтали о встречи с ним 11целых лет, - вскричал Диметрий.
- Что же ты мечтал сделать со своим отцом? – напрягся Виктор Крам.
А мальчик уже выскочил из-за стола и бросился к Виктору Краму, чтобы крепко его обнять. Куча мыслей проносилась у него в голове, а из глаз текли горячие слезы. Виктор опустился на одно колено, и крепко прижал к себе сына. Гермиона даже не замечала струившиеся по ее лицу слезы, как и не замечал их Виктор Крам. Одинокий официант совершенно не знал, как реагировать на эту сцену. Тихонечко подкравшись, он смущенно спросил:
- У вас все в порядке? Извините, - тут же опустил он глаза.
-  Да, более чем. Принесите нам, пожалуйста, сливочного пива, - попросил Виктор Крам, быстро смахнув слезы рукавом, и поднимаясь с колен, не отпуская при этом сына.
- Знаешь, Диметрий, когда я узнал, что у меня есть ты, я сделал твоей маме предложение, а она до сих пор мне не ответила, - и Виктор Крам сурово посмотрел на Гермиону. – Как ты считаешь, может быть, нам, наконец-то, стоит жить одной семьей?
- Я согласен! – только и сказал Диметрий, и принялся доедать уже изрядно подтаявшее мороженое.
Гермиона нервно кусала нижнюю губу. Плакать она перестала, и была очень рада, что Диметрий так отнесся к встрече с ним. То, что мальчик не выразил протеста к ее замужеству, тоже не могло не радовать. Сейчас Гермиона поняла, что почти целых 12 лет она сама лишала себя счастья. Сначала по неопытности, потом из-за страха и чувства стыда. Но сейчас она поняла, что готова начать новую главу своей жизни с двумя самыми любимыми мужчинами на этой Земле.
- Я согласна, - тихо прошептала она, посмотрев в глаза Виктору Краму.