Однажды утром

Наташа допивала кофе. Гуща, остававшаяся на дне чашки, словно песок, рассыпалась во рту с последним глотком. Утреннее солнце обжигало глаза, она слегка опустила жалюзи и тут ее взгляд  остановился на мусорном баке напротив. Мужчина медленной походкой подошел к нему и выбросил большой пластиковый пакет. На этом месте сразу же появился  человек неопределенного пола и возраста, обмотанный в несколько слоев одежды. Переступая босыми ногами, он нерешительно заглянул внутрь. Порывшись в мусоре, словно искал несметные богатства, достал маленький кулек и довольный находкой развернул его. Затем принялся торопливо есть то, что выуживал оттуда, оглядываясь по сторонам в опасении, что у него отнимут добычу.

Наташа почувствовала, как внутри нее что-то стало скрести, будто кто-то счищал ножом пригоревшие остатки эмпатии.  Не заостряя внимания на происходящем, она поспешила объяснить себе наиболее безболезненым образом то, что наблюдала.  "Это просто сумасшедший, больной, не отдающий себе отчета, который роется в помойках и ест отходы. Обычный человек не может опуститься до такого состояния."Чтобы переключить мысль на что-то более  приятное и приемлемое для ее не успевшего еще испортиться  настроения, она прошлась взглядом по двору. В отдалении на тротуаре сидела чернокожая женщина, прижимающая к груди ребенка. Рядом, предоставленная самой себе, бегала девочка лет пяти.

Наташа посмотрела на часы. Кукушонок вот-вот прокукует полдень. Пора. Она накинула на плечи кофту, повязала голову платком, взяла солнцезащитные очки и вышла из дома. Наташа и не думала идти к баку, у нее были дела поважней, но, поддавшись внутреннему чутью, она оказалась во дворе. Откуда-то прибежали местные мальчишки. Они окружили пару иностранцев и заскулили, с жалобным видом выпрашивая деньги. Молодые люди  отвернулись, делаяя вид, что ничего не понимают, и перешли на другую сторону дороги.

Женщина на тротуаре склонилась над ребенком, укачивая  и что-то нашептывая ему. Она не улыбалась,  смотрела в одну точку и была полностью погружена в себя и свои мысли.   Прохожий дал надоевшим ему мальчишкам пару монет. Те загалдели и обступили его толпой, словно свора собак,  преследующая случайную жертву. Тут же откуда-то  возникли старухи в арабских одеждах и с протянутой рукой завели свою заунывную песню, пронизанную одним и тем же лейтмотивом. Мужчина стал отмахиваться от них как от назойливых насекомых.

Женщина с малышкой сидела неподвижно, с совершенно отрешенным видом, будто  существовала в какой-то иной параллельной реальности. Она ничего не просила, а закутанный ребенок такого же оттенка кожи, как и  у его матери,  крепко спал, не реагируя на окружающих. Мимо пролетала чайка и, едва не задев старшую девочку крылом, спланировала на тротуар. Лишь это событие пробудило женщину.

- Анита, осторожно, - устало сказала она. Дочка послушалась. Наташа подошла ближе и протянула женщине небольшую сумму денег. Та подняла на нее ничего не выражавшие глаза и отрицательно покачала головой.
"Наверное, это мало, ведь у нее двое детей , их надо кормить", - подумала Наташа, и порывшись в кошельке, положила  рядом с женщиной более крупную купюру. Та посмотрела на нее с благодарностью и , слегка улыбнувшись, сказала "спасибо", но денег не взяла, отодвинув их в сторону.
-Я чем-то могу вам помочь?  - спросила Наташа.

Женщина подняла на нее тяжелый взгляд. Минуту они смотрели друг на друга, изучая сосудистый рисунок радужной оболочки и читая то, что скрывалось между ее листками.
Затем она  протянула сверток, который с таким усердием укачивала, и  Наташа  увидела маленькое безжизненное тело: ребенок не спал, он  был мертвый.
Испуг, сочувствие, досада, почему и как - невидимый пульт переключал ее эмоции с одной на другую.

- Анита! - подозвала к себе женщина опять увлекшуюся чем-то  девочку.- Я не хочу, чтобы и она.  Мы здесь чужие, никому до нас нет дела. Я боюсь за нее. У меня мало времени.
Ее слова по-прежнему не содержали явной просьбы, но Наташа все поняла по глазам, растеребившим  в ней то, что  так аккуратно было утром разложено по полочкам.

Она поднялась домой и достала из шкафчика плитку  шоколада с миндальным орехом, который  обычно помогал  ей снять стресс и сосредоточиться. Но в этот раз привычного удовольствия от тающей во рту сладковато-горькой субстанции  не испытала. Она выглянула в окно и посмотрела на замершую, словно статую женщину, около нее стоял полицейский. А потом  вспомнила о большом плюшевом медведе, скучающем на  антресоле - подарке "не по годам" к ее очередному дню рождения. И в этот момент  кусочки пазла сложились в ее голове в единую картинку, на которой было море и она, держащая за ручку маленькую чернокожую девочку.