Молодая буря

— Давно уже пора, - прошептал я, покрывая ее шею поцелуями, и положил руки на талию.
— Н-нет, - сказала она неуверенно, уворачиваясь от поцелуев.
— Да-а, - протянул я, гладя ее плечо.
— Нет, - ответила она, несмело отстраняясь.
— Да-а-а-а, - вкрадчиво пропел я, положив руку ей на коленку.
— Ну нет! - с ноткой истерики в голосе воскликнула она. Я тяжело вздохнул.
— Почему нет-то? Мы ж ничего не потеряем.
— Это ты не потеряешь, - опустив взгляд, тихо промолвила она. - А я потеряю.
— Что потеряешь? - настороженно спросил я.
— Я... Я девочка еще.
Внутри у меня что-то оборвалось.
— И как давно? - упавшим голосом спросил я, но, спохватившись, добавил: — В смысле... Как так?
— А вот так, - был ее ответ. Сказала, как отрезала.


«Вот я лопух! — пульсировало у меня в голове, когда я на ватных ногах мчался домой. — Полгода ухаживаний - и всё напрасно. Что за напасть!» Меня выбил из колеи этот неожиданный поворот событий. Мне было обидно до глубины души, и я не знал, что мне делать. С "еще девочками" не хотелось иметь ничего общего.
Но, придя домой, я поуспокоился. «А что, — подумал я трезво. — Ничего страшного не произошло. Во всех фильмах всегда подобные ситуации подавались как джек-пот для парней. Не зря же я шесть месяцев сюсюкался, как голубок недобитый!»
В трудные моменты жизни я всегда полагался на опыт, который черпал из фильмов. Как поступить и что сказать - всё бралось с кинокартин. Да и свое проживание я напрямую сравнивал с фильмами.
«Решено. Завтра же пойду и буду с ней разговаривать!»

*

— Вчера ушел, не попрощавшись, - надув губки, обиженно сказала она.
— На меня вдруг резко напала диарея, - промямлил я первое, что пришло мне в голову, и, вдохновенно устремив взгляд в небо (а на деле - в потолок), продолжил: - Я отбивался от нее, как только мог, но всё тщетно. Можешь у товарища спросить (ты его не знаешь) - я встретил его по дороге, даже не поздоровался. Палец не посмел вынуть. На вот, убедись!
— Прекрати, - засмеялась она, убирая мой палец из-под носа. - Врунишка.
— И не думал врать, - заверил я, нюхая палец и оттого брезгливо морщась.
Наблюдая, как она заливается смехом, я блаженно улыбнулся. Несмотря на то, что она не поверила моим вракам, я сумел избежать нотаций о том, как должны вести себя парни при дамах. Я не был джентльменом, хоть и читал в книжках, что такие действительно существуют.
— В прошлый раз ты тоже так говорил, - прыснула она.
Я вспомнил, как обмочил всю уборную у нее дома.
— Я просто чихнул во время мочеиспускания, - скромно потупил я взгляд. Она вновь засмеялась.


— Ты сходишь через полчаса со мной в больницу? - спросила она, успокоившись.
— Я не могу, - ответил я, глядя в сторону и почесывая затылок. - Мне надо маме помочь. Она огурчики консервирует. Буду им жопки отрывать.
— Ну ладно, - насупилась она. - Я тебе вечером позвоню.
«Завтра с ней обсужу все волнующие дела» - подумал я, шаркая ножкой и откланиваясь.

*
На следующий день я заявился с букетом роз.
— Ах, какая прелесть! - воскликнула она в восторге. - Это мне?
«Нет, блин, бабушке твоей, — мрачно подумал я. — Меня тут вдруг на вяленое мясо потянуло».
— Конечно тебе, любовь моя, - сладко пропел я.
— Спасибо! Мне так приятно...
«Надеюсь, и мне сейчас станет приятно, если обломится» - пронеслось у меня в голове.
— А что за повод? - спросила она, когда поставила букет в вазу и села возле меня на диван.
— Мой повод - это твое присутствие рядом со мной, - зажмурившись, как на солнышке, проворковал я.
— Правда?! - спросила она, и было заметно, как захватило у нее дух.
— Конечно, - заверил я, рукой нащупывая резинового друга в заднем кармане.
— Ну хоть настроение поднял, - сказала она с благодарностью.
— А что с ним не так?
— Да вчера в больницу ходила, - вздохнула она. - Там...
Но дальше я ее уже не слушал, размышляя о своем. «Как же мне так к ней подкатить, — пульсировало у меня в голове. — Чтоб не отсрочить этот момент на длительное время? Ведь она такая тонкая и ранимая натура, что если я прямо сейчас заявлю ей о своих намерениях, то не видать мне этого момента до самой свадьбы. А уж на ком, на ком, а на ней я жениться точно не собираюсь».
Я перевел внимание со своих мыслей на нее.
— ...а на это требуется просто уйма денег, - закончила она и выжидающе посмотрела на меня.
— Да, беда, - тяжело вздохнул я с пониманием. - Ну, не будем о плохом. Я тут хотел тебе сказать...
Я замялся.
— О чем?
— Ну, мы уже не дети, и знаем друг друга...
— Опять ты о своем? - негодующе воскликнула она. - Я тут тебе о проблеме рассказываю, а ты... А я-то думаю, что это ты щедрый такой, цветочки вот купил.
«Насобирал» - хотел было поправить я, но осекся. Так и знал, что не получится ее задобрить букетом.
— Ну а когда мы...
— Никогда, - отрезала она.
— Никогда? - взвизгнул я, и почувствовал, что от страшной мысли про поражение волосы на голове заплясали танец живота. - Ну пойми, ребята там уже давно...
— Ну вот и иди к ребятам, - отвернулась она, насупившись. Я вздохнул.
— Не сердись. Я тебе об этом говорю только потому, что люблю тебя, глупышку. И мне хочется это делать с тобой и только с тобой.
Я встал и быстрым шагом вышел из комнаты, чтобы обуться и отправиться домой. Я знал, что ее необходимо оставить именно на этой нотке - так мои последние слова очень прочно врежутся ей в память и она над ними усердно задумается, и потом, в конце концов, я был уверен, придет к правильному решению. А еще я знал, что если останусь, то обязательно что-нибудь ляпну лишнее и испорчу всю картину. А это мне сейчас было ни к чему.

*

«Что обычно делают в фильмах в таких случаях? — мозговал я, раскинувшись на кровати в своей комнате и направив свой взор в потолок. — Наверняка устроили бы незабываемую прогулку под луной, или придумали бы что-то романтическое - признание в любви воздушными шариками, например. И закрепили бы успех ужином при свечах. Но нет, — одернул я себя. — Это не для меня. Мне бы что-то простенькое, не требующее особых усилий... А что бы делал герой наших фильмов, а не заокеанских? Явно не чванился бы богатым воображением, ограничившись обычным "Я тебя люблю" на асфальтовой дороге. Или напоил бы... Точно, вот же оно, совсем рядом было, то что нужно! А еще можно таблеточку подсыпать. Но какую? Клофелин, или быть может - афро...»
Додумать мне не дал телефонный звонок.

— У аппарата, - деловым тоном начал я, но сразу же сник, услышав в телефоне громкие всхлипывания. - Что случилось, родная?
В ответ она еще громче зарыдала.
— Что случилось?! - повторил я обеспокоенно, почуяв неладное. Наконец она выдавила:
— Я... ослепла... ослепла...
Я опешил, не веря своим ушам.
— Как? - пролепетал я, вскочив на ноги, не зная, что говорят в таких случаях.
— Я же говорила... нужны большие деньги...
Она положила трубку. А я так и остался стоять с телефоном возле уха.

*

*

*

На следующий день я с самого утра заявился к ней домой - благо была суббота, выходной.
Она сидела на кровати, опершись спиной об кучу подушек, вся поникшая и резко похудевшая, с осунувшимся лицом, мертвенно-бледный цвет которого заставил меня встревожиться не на шутку. Глаза ее скрывали темные непроницаемые очки. Оставив нас наедине, ее мама вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Привет, - сказал я тихо, присаживаясь рядом.
— Зачем ты пришел? - спросила она, и голос ее предательски задрожал. Я не без усилий сглотнул комок в горле.
— Как зачем... К тебе.
— Уходи, - хрипло сказала она и громко засопела.
— Не надо так, роднуль, - проговорил я нежно, гладя ее по ноге.
— Зачем тебе ТАКАЯ девушка? - воскликнула она, и слезы рекой потекли по ее лицу. Мне стало жаль девчушку. Глаза мои были сухи, но сердце громко рыдало.
— Что врачи говорят? - спросил я, чтобы отвлечь ее от неприятных мыслей.
— Что жизнь моя больше не имеет смысла.
— Но...
— Я не вижу смысла жить. Я не могу больше видеть... - она вновь затряслась в рыданиях.
— Но а что говорят, надежда есть?
— Какой прок от самой надежды...
Я подсел к ней поближе, обнял за плечи.
— Зачем ты пришел? Ведь все равно мы не будем вместе...
Я хотел возразить, горячо воскликнуть, что она ошибается, что всё у нас будет хорошо, что у нас есть будущее... Но вдруг осознал, что она права. Мы оба прекрасно понимали, что не сможем быть вместе. Мы стали слишком разными людьми...

Когда я возвращался домой, на душе было очень тяжело. Небо затянуло тучами, и это подчеркивало всю трагедию происходящего. Как человека мне ее до бесконечности было жаль. Очень трудно терять то, к чему с рождения привык и воспринимаешь как должное. Но готов ли я был связать свою жизнь с незрячей девушкой, беречь и опекать ее, словно младенца, взвалить на свои плечи всю тяжесть ответственности? Я с полной уверенностью мог бы сказать, что нет, не готов.
С болью на сердце я вспомнил момент прощания. "Я тебя больше никогда не увижу, — сказала она. — И я хочу, чтоб и ты меня больше никогда не видел. Не надо усложнять ситуацию, я тебя прошу, не приходи больше. Так и мне будет проще забыть тебя, и тебе будет легче от меня уйти... Прощай".
«Она права» - подумал я, прячась под капюшоном от начавшегося дождя.

*

Третью ночь подряд я не мог уснуть. Вытянувшись как солдат на построении, я лежал на спине и смотрел в потолок. Меня вдруг резко перестало заботить всё земное, все проблемы и потребности. Я перестал ходить на учебу, стал почти не есть и улицу видел только в окно комнаты...
Под утро мой организм не выдержал и я наконец-то уснул. Неспокойным оказался мой сон. Мне снилась она.
Она сидела среди поля, облаченная в национальный наряд, и вила венок из ромашек и мать-и-мачехи. Я подходил к ней со спины. Когда до нее оставалось метра полтора, она обернулась, посмотрев на меня пустыми черными глазницами. Я остановился, впившись взглядом в ее страшное лицо, которое приобрело выражение демона. "А-а-а-а!" - закричал я, упав, и попытался подняться на ноги, но какая-то неведомая сила не давала мне это сделать. Я с ужасом наблюдал, как она поднялась на ноги словно с помощью воздуха, будто выросла из земли. Ее волосы и одежда, вдруг оказавшаяся лохмотьями, развевались по поднявшемуся ветру. На потемневшем небе засверкала молния.
От панического ужаса у меня перехватило дыхание. Широко открытыми глазами я наблюдал, как она начала медленно ко мне приближаться. Я хотел закричать, но открыл рот лишь в беззвучном вопле. Когда она была уже рядом, я вдруг оказался в постели. Полная луна освещала мою комнату, шторы почему-то отсутствовали.
Она стояла надо мной, одетая в белую ночную рубашку, и ее прозрачная кожа мертвеца отсвечивалась в лунном свете. Казалось, мое сердце перестало биться, и кровь остановилась в моих венах. Весь мир перестал существовать, я полными ужаса глазами видел только ее, парящую в воздухе над полом. Она протянула ко мне руки, и вдруг я увидел слезы, текущие по ее белому лицу с пустых глазниц, и полное мольбы выражение лица. "Помоги мне" - читалось на нем. "Мне нужна твоя помощь". "Нет!" - мотнул я головой, пятясь назад. Она опустила руки, ее тело взмыло вверх, к самому потолку. С ее широко открытого рта раздалось завывание, пронизывающее до глубины души, проникающее в самые глубокие уголки подсознания, рвущее сознание на клочья.
Вдруг завывание прекратилось. Она резко дернулась вниз и остановилась, покачиваясь на веревке, закрепленной на шее. Мертвое лицо было обращено в пол, руки безжизненно свисали. Неожиданно она грузно упала, оставив на какое-то мгновение голову на веревке, которая затем отправилась на пол, откатившись в сторону.
От ее тела начали отделяться цвета темноты блестящие змеи, которые, высовывая свои длинные языки, стали взбираться ко мне на кровать. "Нет, не надо, — взмолился я. — Пожалуйста, роднуля, не надо. Я люблю тебя. Честно, люблю". Я уже чувствовал их приближение на своей коже, от этого стало еще страшнее. "Я люблю тебя! — закричал я что было мочи. — Я люблю тебя! Люблю!".
Сев на кровати и тяжело дыша, я открыл глаза. Остатки сна расползлись по голым стенам. В окно заглядывало яркое обеденное солнце. Капли пота стекали под звуки бешено колотящегося сердца в груди. Губы по инерции нашептывали "Я люблю тебя, роднуля, я люблю тебя, люблю..."

*

Принимая ванну, я пытался разобраться в своих чувствах. Любил ли я ее так сильно, как уверял сам себя, или же все признаки - сон, апатия, мысли о ней - вызваны лишь чувством вины и не более того? Нет, я четко понимал, что ни о какой любви не может быть и речи. Некая симпатия, пожалуй, присутствовала - хорошо провести время и дарить друг другу радости существования. Но никак не посвятить этому человеку всю свою жизнь.
Фильмы - это обратная сторона реальности. Если сценарий в них вымышлен, это не значит, что показанные в них ситуации не происходили наяву или не могут произойти в будущем. Поэтому я вновь, в который раз, обратился к ним за помощью.
Я попытался вспомнить, что происходит в фильмах в подобных случаях, и пришел к неутешительному выводу, что всё заканчивается очень плачевно. В конце фильма лишившаяся зрения героиня от несчастной любви и в память об умерших мечтаниях о счастливой жизни кончает жизнь самоубийством, а персонаж, который пренебрег ее чувствами и трусливо оставил ее в одиночестве, остается обреченным на вечные страдания от совести мук. Мне не улыбалось прожить всю жизнь в одиночестве, и уж тем более не утешала перспектива сбежать от этих мучений на тот свет. И тогда я задумался.
Чем больше я об этом думал, тем больше приходил к мысли, что мне надо быть с ней. В конце концов, убеждал я себя, даже если мы и поженимся, то это не значит, что я не смогу вести разгульную жизнь холостяка, а льготы и денежные выплаты по инвалидности будут греть мою душу и делать беззаботные деньки более красочными. А потом, глядишь, я ей надоем.
Забыв вытереться и прикрыть наготу, я под удивленным взглядом матери выбежал из ванной и заспешил в комнату.

По пути к любимой я хотел было зайти в цветочный, но засомневался — а будет ли это кстати? Я немного нервничал, так как не знал, как она воспримет мое появление после того, как я чуть ли не поклялся больше не появляться.
Когда я подходил к дому, сердце мое, казалось, провалилось в прямую кишку, а ноги перестали слушаться. Возле ее подъезда стояла "скорая", в которую помещали вперед ногами накрытое с головой тело.
«Боже, нет! — подумал я. — Всё пропало».
Я собрал все свои имеющиеся силы, чтобы не грохнуться в обморок. Значит, опоздал. Она решила одним махом избавиться от навалившихся проблем. Скинув их разом на мои плечи.
Взяв себя в руки, я подошел к толпе зевак с вопросом:
— Простите, а что здесь случилось?
— Инфаркт у старушки, - охотно поделился щуплый старичок в пенсне. - Всего-то девяносто три года женщине было.
— Слава Богу, - облегченно вздохнул я.
— Что?! - уставился на меня любопытный старик, но я уже зашагал в сторону подъезда, с безразличием минуя толпу зевак.
Как хорошо, подумал я, что на свете есть бабки, которые то и дело не брезгуют отдать душу Господу Богу.

*

Когда ее мама сказала, что дочь отправилась за границу на сложную операцию, я почувствовал, как резко отлегло от сердца. Все проблемы решились сами собой. Когда она вернется, зрячая и жизнерадостная, ее мама подтвердит, что я непрерывно оббивал пороги в надежде наладить наши умирающие отношения. Пара ласковых слов, нежный поцелуй - и всё, она моя навеки.
— И сколько стоит операция? - спросил я ради приличия, чтоб не показаться невежей.
— Очень дорого, - ответила мама. - Если б не ее приятель, отец которого - знатная шишка в правительстве, я не знаю, что бы мы делали.
— Приятель?
— Да, приятель. Он сам только приехал из-за границы, и как только неизвестно откуда узнал о трагедии, сразу заявился сюда и взял ситуацию в свои руки. И, знаешь, по нему видно, что он к ней неравнодушен. Такой хороший мальчик...
Пробурчав "До свидания", я вышел из подъезда и сел на лавочку. "Скорая" уже уехала, толпа рассосалась, и можно было в спокойной обстановке обмозговать произошедшее. Хотя и так всё было яснее некуда.
«Ну да, — мрачно подумал я, сплюнув под ноги. — Нашла себе женишка, не прошло и три года. Вертихвостка. И эта еще... — я посмотрел вверх на окна. — "Взял ситуацию в свои руки"... Конечно, он теперь вне конкуренции. Раз разъезжает по заграницам и делает из слепых кур зрячих цыпочек».
Еще раз сплюнув, я встал и направился в сторону своего дома. Неожиданная мысль заставила меня ускорить шаг.
«А что там говорят фильмы по этому поводу? Надо разложить всё по полочкам. — Я углубился в свои мысли. — Сначала она была зрячей, потом нет, потом вновь да. Ее герой - забугорный малый, который на белом коне отвез ее за границу в офтальмологическую хирургию. А я, получается, негативный персонаж, плохой парень, который сначала запаниковал, затем струсил, возложив всю ответственность на бедную слепую девочку, а потом в силу собственной выгоды решил возобновить отношения. Что обычно случается с такими ребятами?»
Какой-то громкий шум вывел меня из размышлений. Я повернул голову в сторону звука. «А, ну да, конечно» - мрачно подумал я, глядя на несущийся в мою сторону с огромной скоростью грузовик, который был уже в шаге от меня.