Кому война, а кому?

Кому война, а кому?
Про своего отца я уже ранее писал, и то как он внушал своим детям, что государство по сути нас обворовывает, выплачивая рабочим зарплату, на которую трудно прожить, но зато не помрешь с голоду. А еще он говорил,  взять у государства, то что оно не додало работяге незазорно, и это даже нельзя назвать воровством, правда попадаться при этом тоже плохо, ведь ты в этом случае сам себя сделаешь дураком. Понимая приближение войны, он специально устроился работать в военизированную пожарную охрану, чтобы по его словам не воевать за коммунистов. Можно предположить, что если бы например фронт докатился до Казани, он добровольно пошел бы служить врагу. Правда отец так не говорил, и это утверждение является только моим предположением. Но и моя мать, если разговор заходил, о времени войны обычно говорила, да что об этом вспоминать, кому война, а кому мать родна. Именно от матери я услышал эту историю о которой пойдет разговор. На приложенной к тексту фотографии моя мать стоит около своего подъезда на  фоне соседнего 21 барака. 1. Если пойти от нашего подъезда влево метров на пятьдесят, то можно попасть на дорогу идущую мимо стоящих в ряд строений, от улицы Восстание к клубу Куйбышева. Именно в первом подъезде нашего 22 барака, рядом с дорогой и жила известная всему барачному поселку семья Ивановых. Это была, в общем то обычная семья, состоящая из мужа, с женой, двух сыновей, один из которых старший Валерка был моим одногодком, и их бабушки работавшей в барачном поселке комендантом. Вот об этом то коменданте, мать нелестно отзывалась, когда речь заходила о жизни во время войны. По ее словам, когда вся страна прилагала усилия, чтобы помочь, кто чем может фронту, в комнате у коменданта каждый день устраивались гулянки. Даже своего зятя Валеркиного и Мишкиного отца она сумела оградить от отправки на фронт. Правда эта тетка, по словам матери, не была сильно жадной, и давала соседкам по бараку муку, и сахар, если те приходили просить у нее продукты, в обмен на шмотки, оставшиеся еще с прошлых благополучных времен. Муки у коменданта по воспоминаниям матери, несмотря на нехватку продуктов из за войны было всегда полно. Например, она вспоминала огромный сундук коменданта, в котором та хранила свою муку. Сам я тоже хорошо помню этого человека, который ходил по комнатам барака со слесарями бывшими участниками войны, заставляя тех снимать с батарей отопления незаконно установленные жителями краны. Чтобы не греть для стирки воду, тратя на это дефицитный керосин, зимой женщины сливали из батарей отопления горячую воду. Сразу же за спиной управдома слесаря предлагали женщинам снова за пять рублей поставить снятые с батареи краны. Можно даже предположить, что заведующая сама была причастна к афере с кранами, ведь слесаря ставили назад только что снятые ими устройства. Мишка Иванов по возрасту был младше, поэтому не входил в нашу дворовую компанию. Старший Валерка будучи моим одногодком отличался трусливым характером, поэтому в серьезных мальчишеских проказах не участвовал. В своей предыдущей статье, я уже упоминал об этом человеке, как местные мальчишки его избили, пока остальные мои приятели  лазили по подземному ходу в кремле. Не любила дворовая компания Валерку и за его способность врать когда он начинал хвалиться своими мнимыми подвигами. Обычно повторяя ранее рассказанную историю он умудрялся так преувеличить свои заслуги, что становилось удивительно как он мог позабыть сказанное им только вчера. Мелькали эти братья Ивановы и еще в одной моей статье, где рассказывалось, как я однажды чуть не застрелил этих чудиков из самодельного поджига. Хорошо еще, что Женька Вальшин успел ударить меня по рукам, и заряд дроби угодил в землю. Хотя сам Валерка не делал поджигов, и самопалов, но однажды вся наша компания занималась их изготовлением у него в палисаднике на южной стороне барака, для чего он притащил из коридора даже свой примус на котором раскалялся до красна гвоздь которым прожигались отверстия в дереве или расплавлялся в задней части ствола кусок свинца. После заливки в заднюю часть трубки свинца, требовалось просверлить в стволе запальное отверстие, через которое поджигался заряд пороха или серы от спичек. Это отверстие требовалось сделать как можно тоньше, иначе никакого выстрела не последует, а весь запас газов выйдет через запальную дырку наружу. Не имея таких тонких сверл, запальное отверстие обычно сверлилось сломанной швейной иголкой, или пробивалось патефонной иглой, которых в то время было еще много. 
   Использованные материалы.
Моя мать у подъезда, фото автора.