Некем и нечем

   1 апреля вернулся зять на машине с северными номерами. Видно, сумел получить пособие по очередной программе за рождение детей. И вот уже месяц с неделей он никуда не выходит со двора, охраняет детей и мою дочь. Как кстати ему оказался режим самоизоляции! И претензий предъявить не к чему.
   Пока я думала о положительных тенденциях в жизни, мне пришла повестка в суд от Дамира. Из-за карантина суд перенесли на 12мая. Я целый месяц пыталась найти замену умершему М. и закрытым от меня внукам. Занималась со своим учеником по удаленке. Редактировала повесть брата о войне, чтобы закинуть в интернет. Ставила шатёр за домом, облагораживала место для загорания. 4 дня ходила мимо забора дочери, чтобы попросить у неё лопату - копать грядки, а заодно и семена. Но семья была застегнута на все пуговицы.
   Всё же удалось пару раз окликнуть вышедшую во двор дочь. Она подошла к забору, счастливо улыбаясь своему семейному счастью, и сказала, что лопату я должна просить у Дамира: он хозяин всего и всех.
   Подруга Ханифа, из чьего двора я в щёлку высматривала "добычу", советовала подождать, пока они сами обо мне вспомнят и придут. Но прошло уже много лет, пока я сидела в одиночестве и воспитывала силу воли: никто из них меня не вспомнил и не пришёл.
   Вот наступил тёплый майский день. Я пошла на свой наблюдательный пост. Так и есть, малыши во дворе. Я давай их подзывать к углу забора, где железные листы не сходились с кирпичной стенкой. Там была небольшая завалинка, а отверстие закрыто кирпичом. Вчера удалось угостить их йогуртом. Папа запретил им у меня что-нибудь брать. Я дала им ложечки и велела вернуть назад опустевшие стаканчики. Дочь в прошлый раз сообщила, что они со старшими детьми держат уразу (пост по-мусульмански, с рассвета до заката не едят, не пьют).
   И тут дети произнесли "папа", а над забором возникла голова в шапке. Я уже насмотрелась видео, что надо ко всем идти с любовью, и добро произнесла:
- С праздником! - хоть и было уже 2 мая.
Дамир что-то пробормотал, я истолковала, что "лёд тронулся", и покатила детскую коляску с не понадобившимися игрушками домой.
   Дома не читалось, не писалось, ТВ не смотрелись, и назавтра я опять пошла на разведку. Зять подготовился: сразу выскочил на улицу, как только малыши подошли к щели в заборе, мягко отгнал их. Я уже изучила, как он это делает. Принцип мягкой силы: просто уводит за руку, за плечо, либо в дом, либо сажает рядом на уличный диван и прижимает к себе, как только малыш пытается уйти.
   Дамир взял молоток, лестницу и начал подколачивать провисший металлический забор, поглядывая сверху на меня. Я подозвала к щелке так удачно вышедшую во двор дочь, та шепнула, подойдя:
- Там же Дамир!
- Я знаю. 6-го маленькой исполняется 6 месяцев. Тебе ни о чем это не говорит? - спросила я, намекая, что хочу увидеть Хаврошку (так я стала называть их Хаву, найдя примирившее меня имя для малышки).
-Положи мне на телефон 100 рублей, - шепнула дочь, и я ушла к себе.
   Назавтра я пошла навестить Ханифу: подруга ведь, а я торчу у забора, не заходя к ней. Гляжу: а забор свален на землю. Зять что-то там корпит, а детки гуляют во дворе. Побыла я у подруги недолго (карантин ведь) и давай мыльные пузыри надувать во двор родственников. Дети в тот раз сообщили, что баночку с пузырями папа вылил на землю. А у меня ещё осталась. Подула и ушла. Ещё шарик надула и бросила во двор.
   На другой день я просидела дома в борьбе: пойти смотреть на деток или демонстрировать, что я жутко занята, мне не до них. По идее, он взялся за забор, чтобы вдохновенно закрыть все доступны для моего наблюдения и общения. Значит, надо бежать, пока не заделан обзор! И я прикатила коляску с игрушками к проёму. Зять вновь  подготовился: малыши смотрели на меня недобро, супили бровки. Дамир дал Ахмадику шланг в руки, и тот стал мыть машину. После него эстафету приняла Яся. Про меня забыли. А я сидела на завалинке и украдкой сморкалась в носовой платок. Я люблю смотреть на внуков, как они играют, ходят, что-то делают. Вдали виднелась голова старшего внука, с некоторых пор он стал на меня подглядывать, похоже, даже с улыбкой, вместо прежнего злобного выражения лица. Выходит, я никак не могла покинуть эту семейку: всегда находился кто-то, кто привечал меня. И я мысленно не могла объяснить ему, почему я должна его или её бросить и забыть!
   Ханифа на улице стала кричать мне, чтоб я уходила, не позорила её, что я сумасшедшая, раз катаю игрушки в коляске. Приплела, что я приезжая, должна соблюдать их обычаи, а то приедет её сын и выгонит меня со двора. Это к ней заходил сосед Дамира и друг Салли. После чего она вышла во двор, подозвала меня и сказала, что этот Салли будет свидетелем на суде со стороны Дамира и покажет, что я сумасшедшая. Тогда я обратила внимание, что Дамир на телефон, похоже, записывал, как я дефилирую взад-вперед с коляской.
   Я высказала Ханифе:
- Ты Дамиру боишься сказать, что Римма - родная бабушка его детям, что в исламе принято уважать тёщу, а во мне нашла сразу нарушителя традиций!
- Я никого не боюсь! - заорала взбешенная моими словами подруга, и мы расстались, кажется, уже не подругами.
   И вот уже два дня я никого не раздражаю, ни к кому не иду. Вчера был град: какие-то страшные огромные обломки льда швырялись сверху. А сегодня непрекращающийся ливень. Вот так погода помогает выдерживать характер. А ведь позавчера я хотела немедленно уехать куда глаза глядят от не любящих меня людей. А сегодня не знаю: есть ли любящие, куда стоит переехать?!

6.05.2020