Великан Ярыня

Жил ещё до разинского бунта в селе Усолье великан, звали его старинным именем Ярыня. На кудрявый дуб, выросший у дороги, был похож. Скитался Ярыня по жигулёвским сёлам да силу свою недюжую показывал. Этим себя и кормил. А как в средний возраст вышел, стал вдруг тела своего великаньего стесняться.

Услышал как-то Ярыня от старожилов местных, что под горами жигулёвскими светлые старцы живут. Способны будто бы старцы эти любое чудо совершить. Собрался он спешно в дорогу и отправился тех старцев искать.

Лет четырнадцать пропадал. Вернулся человеком обыкновенного роста, умом явно повреждённый. Сидел целыми днями на завалинке своего дома в шапке-ушанке, которую ни зимой, ни летом не снимал.

Явились как-то в село Усолье три великана. Рыжие. Страшные. Злые. Увидели Ярыню, задрожали в испуге и в ноги ему повалились.

– Это, – говорят, – великан, какого ещё свет не видывал. Мы по сравнению с ним – муравьи!

Тем, кто им не поверил, предложили снять с Ярыни шапку-ушанку. Сняли. На лбу у него ещё один глаз оказался. Заглянули в него, как в трубу подзорную, и увидели сонмы звёзд и галактик, в беспредельность жуткую летящие. А Ярыня заворчал медведем, слез с завалинки и в горы жигулёвские снова подался – от людей покоя искать.

Лет семь ещё, сказывают, пропадал. Вернулся обычным человеком, и шрама от глаза диковинного на лбу не осталось. Устроился к местному барину лесником. И вскоре стал ходить в передовиках, уважаемый всеми другими лесниками.

Пришла к Ярыне старость, подарила ему старинные книги, учившие, как надо жить. Стал Ярыня, их начитавшись, выручать из беды даже муху, попавшую в банку с мёдом, стоявшую на столе!

Время сморщило его кожу, уподобило сердце пению сверчка. Заглянул Ярыня однажды в зеркало, и первый раз в жизни себя не узнал. Лёг он тогда на скамейку и прислушался к звукам, доносившимся в открытую дверь.

Ходики настенные тикали-тикали, да и замолчали. И как только затих последний звук, тело Ярыни невыносимым светом озарилось.

*

Сказы и байки Жигулей