***

Пал Михалыч топчется у нас на крыльце, вытирая резиновые боты о жёсткий коврик. "У меня, Маша, Наталья-то к сестре уехала, в Курск. И застряла в карантине-херантине этом. Мы с Кнопой одни сидим". Кнопа это крошечная собаченция, с бельмом на правом глазу. Она приблудилась к хозяйству Михалыча в начале зимы и теперь он ходит с собакой под мышкой. Выглядит Михалыч при этом карнавально. Ватник, дерзкий красно-синий шапочка-петушок, резиновые сапоги и бежевый чихуа-хуа. "Слушай, Маша, ты мне дай что почитать, а? А то Наталья читает не знаю что...вот ты мне скажи, что это за м...ня, а? Я читать-то начал, а  ничего понять и не могу". И ПалМихалыч пихает мне под нос томину "Пятьдесят оттенков серого". "Мне Наталка сказала, что все читают, это про любовь". "Голубь мой, - думаю я нежно, - зачем ты так с собой?" И говорю:  "ПалМихалыч, Наташа что-то перепутала. Это не эротический, а производственный роман. Там парень  у девицы в самом начале в строительном магазине веревку покупает. Вот дальше они будут долго выяснять как веревку использовать, и правила вместе писать. Ну тоска, короче". "Маша, а любовь-то будет?" "Да какая там любовь, ПалМихалыч, тоска одна. Бросайте вы это мутное дело". "Вот, Маша, и я так думаю и Кнопа тоже, она, знаешь, все норовит ж..ой на книжонку эту сесть. Я только открою, а она шасть и села. Маша, а вот ещё что нашел: Азимов "Конец Вечности". Читать? Это тоже про любовь?" Я, озадаченная странным набором литературы, говорю: "Ну как сказать...там герой чуть вечность не сломал, чтобы с любимой женщиной быть, а потом выяснилось, что она вообще-то была засланной и нарочно его в себя влюбила, чтобы вечность порушить, потому что счастье не в вечности, а в любви". "Значит лучше чем про верёвку?" - уточняет Михалыч, и я понимаю, что в моем изложении не то чтобы лучше. Муж наблюдая за моими мучениями приносит томик Тургенева. "Вот, Михалыч, читайте это". "А, в школе читал", - машет рукой Михалыч. Я в затруднении, а Михалыч говорит: "Ой Маш, я вот помню в 93 жрать было нечего, а начали Чейза продавать вот как я его читал. Да мы тут все читали и я, и полковник и Митя-электрик Бабы-то все больше сериалы, а мы читали... Гарднера ещё читали, но его раньше...Вот это понимаю - свобода! Жрать нечего, а свобода! А сейчас, - Михалыч досадливо машет рукой, -  жрачки завались, а сиди как Кнопа ж..ой".
"Кнопа - ж..па", - радостно повторяет наша младшенькая, подслушивающая за дверью. "Ты, пигалица, родителей слушай, - строго говорит Михалыч, - вон у тебя мать какая умная, так ты и слушай, слушай... отца". И удаляется полный достоинства.