2. И смех и грех

-А!! Твою мать!!!
Тилль выпрыгнул из раскладушки: -Что? Что случилось, Флаке?
-Я не знал, что ты тут спишь и налетел на раскладушку. Ногу поранил.
-А ты зачем встал? Тебе надо лежать. Покажи рану.
-А в туалет я как должен ходить? Ой, да нет там ничего, ссадина и синяк будет, -Флаке, смешно наморщив нос, потёр ушибленную ногу.
-Я смотрю, тебе получше? Ну, давай, чеши в сортир и температуру надо измерить. А потом завтракать будешь.
Лоренц пошёл в ванную комнату. Хотелось принять душ, но его все еще пошатывало от слабости, поэтому он ограничился умыванием. Вернувшись в комнату Флаке присел с градусником на кровать:
-Вот-тридцать восемь и два.
-А теперь снова в постель. Сегодня будешь лежать и причём под моим присмотром. Сейчас принесу тебе что-нибудь.
Тилль спустился вниз. На кухне никого не было, видимо, все уже позавтракали и разбрелись по делам. Линдеманн открыл холодильник: "Так, надо по-быстрому что-то сделать. Яичницу с ветчиной, например. И чай ему заварю с мятой." Он был так увлечен своим занятием, что не заметил, как на кухню вошёл Рихард и тихонечко присел с краю стола:
-Ну, как наш больной?
От неожиданности Тилль чуть не выронил яйца.
-Блин, Рихард, ты меня напугал! Лучше. Температура спала до тридцати восьми, но у него слабость, он ходить нормально не может, шатается, как тростник на ветру, будет лежать весь день, а я буду с ним, только накормить его надо сейчас.
Вокалист снова принялся за приготовление завтрака, а Рихард молча сидел и курил. Флаке ему было жалко, но себя было еще жальче: "Почему всё так? Я-же в сто раз лучше нашего доходяги. Он прекрасный, талантливый малый, добрый, хороший друг, но я-то ничем не хуже, а возможно и лучше него. Может у Тилля просто временное осеннее помешательство? Ладно, подожду пока Флаке выздоровеет, потом поговорю с Тиллем. Как-то всё неправильно, всё вышло у меня из-под контроля и меня это напрягает и абсолютно не устраивает. Всё должно быть так, как нужно мне. Но надо бы Флаке попозже  навестить.  А с Тиллем потом разберусь.", -с этими мыслями гитарист затушил сигарету и пошёл в репетиционную.

-Я принёс тебе фирменное блюдо от самого Тилля Линдеманна! А? Каково? Где ещё можно увидеть вокалиста Раммштайн, подающего завтрак клавишнику в постель? Сейчас усажу тебя и будешь есть. Яичница с ветчиной и чай с мятой!
Тилль помог Лоренцу присесть и поставил ему поднос на колени:
 -Ешь, а я пойду найду Пауля, у него телефон нашего врача, нужно, чтобы она всё-таки осмотрела тебя и назначила лечение.
-Спасибо, мой заботливый друг, -Флаке улыбнулся и принялся за еду.
Тилль нашёл Пауля в саду. Тот сидел на скамейке закрыв глаза.
-Здарова. Ты чего, спишь что ли?
-Привет. Нет. Слушаю, как ветер листвой шуршит.
-Ишь ты, блин, романтик фигов. Давай телефон докторши, пусть приедет.
-Ему что, хуже? -Пауль открыл глаза и серьёзно посмотрел на Тилля.
-Нет, не хуже, температура спала немного, но он очень слаб. Нефига самолечением заниматься, пусть приедет и осмотрит его, нам только осложнений не хватало.
-Да, конечно. Вот, телефон, звони.
Вокалист набрал номер врача, всё рассказал, что произошло с Флаке и договорился, что врач приедет через пару часов.
-Я пойду, его пока нельзя надолго одного оставлять. Я ему сейчас вместо няньки, -Тилль развернулся и пошёл в дом. Пауль с улыбкой проводил его взглядом.
Поднявшись наверх Тилль услышал в комнате Флаке голоса. Войдя, он увидел Олли, расставившего по комнате какие-то вонючие веники в вазах. Ридель с энтузиазмом рассказывал Флаке о пользе сих цветов, что они являются природными антисептиками и вдобавок приятно пахнут. Ну, по поводу приятного запаха у Тилля были сомнения, но трогательная забота о товарище его умилила. Но ещё более трогательно смотрелся Рихард в старых трико и вытянутой майке, вытирающий пыль с мебели. И за всем этим наблюдал Флаке с блаженной улыбкой.
-Да я смотрю вы все взяли шефство над нашим больным?-Тилль подмигнул клавишнику и прошёлся по комнате. -Чистота-то какая, ай-яй-яй, прямо плюнуть некуда. Рихард, а вот тут пыль! -вокалист провёл пальцем по полке компьютерного стола. -Рих, халтуришь!
Гитарист нахмурился и принялся вытирать полку. Тилль встал, подошёл к нему сзади и  прижался, изображая половой акт: -Моя сладкая задница! Ееее!!
Оливер покрутил пальцем у виска и вышел из комнаты.
-Олли, спасибо тебе! -проговорил вдогонку басисту Флаке.
-Да не за что, выздоравливай.
-Рихард, тебе тоже б-б-большое спасибо, -Лоренц закашлялся.
-Да ладно, -Рихард махнул рукой.
Флаке отвернулся к окну, полуулыбка сошла с его лица.
-Я вызвал нашего врача, она приедет через пару часов. Я скоро приду,-Тилль взял поднос, на котором стояла посуда от утреннего завтрака и понёс его на кухню. Рихард пошел за ним.
Флаке накрылся с головой одеялом и тихо заплакал. По этому поводу он плакал всего второй раз в своей жизни. Первый раз, когда случайно увидел целующихся Тилля и Рихарда в гримёрке после концерта, тогда...5 лет назад...Он догадывался, что между ними что-то есть, но увидеть своими глазами было очень больно. Тогда он закрылся в душе и плакал, впервые плакал от бессилия, стыда за свою слабость и от чувств к мужчине. Вот и сейчас, то же чувство стыда, беспомощности, бессилия и ревности.
-В гостиной есть свежие газе...Флаке?! -Тилль откинул одеяло и увидел уткнувшегося в подушку шмыгающего носом клавишника. -Что случилось пока меня не было? -Тилль попытался перевернуть Лоренца, но тот дёрнул плечом и ещё сильнее вжался в подушку. -Да что случилось-то?? -ему, удалось повернуть клавишника лицом к себе. -Ты чего, родной мой?-вокалист вытер слёзы на лице Флаке и заглянул ему в глаза.
-Тилль, ты вчера говорил мне очень приятные слова, и я почти поверил тебе, но сегодня я увидел, что всё, что я слышал вчера, лишь, временная блажь, ты п-п-по-прежнему неравнодушен к Рихарду. Только зачем нужна была эта демонстрация?
-О, мать вашу! Ты принял мою шутку за правду? Дурища. Риху за жопу ухватил, эка невидаль!
-Не ухватил, а показал явное к нему расположение. Всё, я не хочу выяснения отношений.
Флаке отвернулся к окну. Тилль со злости пнул стоящий рядом стул, одежда, аккуратно развешанная накануне, упала на пол. Он подошёл к кровати Лоренца, рывком сорвал с него одеяло и прижал к себе худенького клавишника:
-Глупый! Да ни с какими Рихами ты не сравнишься! Ну, прости меня, я не должен был этого делать. Я сглупил. Ну, Флаке, это была глупая шутка, только и всего! Ах ты дурачок. Где твой носовой платок? Вот, давай-ка утрись. Как ребёнок, ей богу! Всё? А теперь иди ко мне, -вокалист сгрёб клавишника в охапку и стал нежно целовать того за ухом.
Флаке вздрогнул: -Тилль, не надо, я не смогу сопротивляться.
-А не надо сопротивляться тому, что тебе приятно. Да и всё равно, я сильнее.
Вокалист положил клавишника на живот и продолжил целовать его за ушами, в шею, опускаясь к лопаткам. Флаке застонал. Тилль был готов его разорвать на сотню маленьких клавишников, но его болезненное состояние сдерживало порывы вокалиста.
-У тебя тело 17-летнего пацана, ты знаешь об этом?
-Нет. Я как-то не задумывался.
-Теперь будешь знать. Я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не станешь молить о пощаде! 
Флаке уцепился руками за спинку кровати и тяжело дышал. Тилль целовал спину клавишника, еле касаясь губами, медленно и очень осторожно, будто боялся, что тот от более грубых прикосновений расколется, как фарфоровая статуэтка. Он и сам уже был в таком состоянии-"прикоснись и взорвётся", но целовать Флаке и видеть его удовольствие было таким кайфом, что вокалист и не думал о себе. Линдеманн крепко прижимал руками клавишника к кровати, от чего у того сбивалось дыхание, и он возбуждался еще сильнее. Вокалист немного ускорил темп, у Лоренца вырвался громкий стон, дыхание участилось. Тилль опускался ниже и ниже, целуя Флаке вдоль позвоночника, в районе талии, подбираясь к заднице, затем возвращался наверх и снова спускался, покрывая поцелуями каждый сантиметр спины Лоренца. Терпеть становилось всё сложнее, кружилась голова, клавишник начал дрожать от возбуждения:
-Всё, всё, не могу больше! Пожалуйста! Тилль!! Дай мне кончить!
-Нет! Это ещё не всё!
Линдеманн зубами стянул трусы с упругой задницы клавишника, проведя языком вдоль поясницы.
-Тилль!-взмолился Лоренц.
-Нет! Не время ещё! -Вокалист одной рукой продолжал прижимать клавишника к кровати, а другой начал ласкать его между ягодиц, одновременно касаясь пальцами члена. Этих ласк Флаке уже выдержать не смог, он дернулся, чуть приподнялся, громко застонал и без сил упал на кровать.
Тилль присел на пол возле дивана:
-Ты чертовски красив, когда возбужден! -вокалист гладил по волосам вспотевшего клавишника. -А теперь ты должен мне немного помочь. Линдеманн расстегнул джинсы, встал на колени и положил руку Флаке себе на член. -Давай, мой родной, помоги мне.
Флаке начал двигать рукой, постепенно ускоряя темп. Тилль прикрыл глаза и инстинктивно подмахивал бедрами в такт движениям руки клавишника:
-Да! Да! Ещё! Быстрее! А-а!!! -вокалист взревел и плюхнулся на пол.
На лестнице послышались шаги. Линдеманн суетливыми движениями быстро застегнул молнию на джинсах, укрыл одеялом растерявшегося клавишника и присел на кровать, как ни в чём не бывало.
-Тук-тук, к вам лекарь, -Пауль приоткрыл дверь, быстро окинул взглядом комнату и распахнул дверь пошире, приглашая врача войти.
- Прошу Вас, проходите, присаживайтесь, -Тилль встал с кровати, поставил валявшийся стул, поднял одежду Флаке и отошёл к окну, чтобы не мешать.
 -Пауль, побудь тут, -вокалист не хотел оставаться один с врачом, поскольку, мало что понимал в медицинских терминах, да и вид людей в белых халатах всегда заставлял его нервничать.
Врач измерила клавишнику давление, и долго выслушивала легкие и грудную клетку. Сделать это оказалось не просто, поскольку Флаке постоянно кашлял.
-Подозрение на острый бронхит. Но нужно сделать обследование и сдать на анализ мочу и кровь. Завтра утром пришлю к вам лаборантов, они сделают забор крови, а уж Вы, любезный, потрудитесь наполнить эту тару, -докторша достала из сумки одноразовый пластиковый стаканчик в упаковке. -Наполните и отдадите лаборантам, а это Вам рецепт на препараты, нужно начать принимать уже сейчас. Как только будут готовы результаты анализов, я позвоню и подъеду. Выздоравливайте, герр Лоренц.
-Благодарю Вас, -клавишник улыбнулся.
-Спасибо, фрау Марта, всего хорошего. -Пауль проводил врача и поднялся обратно в комнату Флаке.
-Любезный, потрудитесь наполнить эту тару! -передразнил доктора Пауль и они с Тиллем на пару засмеялись.
-Дураки! Не стыдно? -проворчал клавишник, натягивая на нос одеяло и еле сдерживая смех.
-Ладно, поржали и хватит, обедать пора. Пойдём, Пауль, посмотрим, что там у нас и больному нашему принесем.
-Я съезжу за лекарствами, лучше, потом поем. Флаке, я возьму твою машину?
-Конечно, ключи в куртке, в шкафу.
Когда за Ландерсом закрылась дверь, Тилль присел на край кровати и обнял клавишника:
-Ты мой и я никому тебя не отдам. И чувства свои скрывать я тоже больше не хочу.
Флаке положил голову на колени вокалисту и глубоко вздохнул:
 -Я тоже не хочу скрывать чувства, я устал от этого. Я научился их прятать и даже нормально с этим жить, но теперь как быть, я не знаю, обратно их уже не запихнуть.
-Не надо никуда ничего пихать! И ребята не слепые.
-А как-же Рихард?
-А что-Рихард? Ну, подуется на меня недельку. У него вон, Джо есть и баба-красавица, мало ему, что ли?
-Так он тебя хочет, а не Джо.
-Хочется-перехочется. Да, блин, Флаке, чёрт побери! Я ему никаких обещаний не давал, я тогда еще сразу сказал, что он мне нравится, но это только секс.
-Да? А в гримёрке тогда кто целовался? Я что-ли?
-Ну, да, было дело. Флаке! Это было очень давно! Прекрати! Что я тут оправдываюсь перед тобой, как загулявшая жена перед мужем?!
Тилль не видел, как на лице, уткнувшегося ему в колени клавишника сияла радостно-ехидная улыбка.
-Тилль, уж коли ты мне не разрешаешь вставать, принеси мне что-нибудь поесть, пожалуйста.
-Чёрт! Я и забыл, что мы собирались обедать! Да, сейчас пойду посмотрю, что там есть.

На кухне уже сидели Шнайдер и Олли. У плиты возился Рихард, колдуя над кастрюлей.
-Это что за неведомая хрень? -Тилль заглянул через плечо Рихарда.
-Это щавелевые щи. Очень вкусно и очень полезно, особенно нашему больному.
-Так повар-же с утра колдовал тут, или это внезапный душевный порыв?-вокалист состроил ехидную гримасу.
-Считай, что порыв. И вообще, отойди от плиты, ты мне мешаешь.
-Ладно, зовите, как будет готово, пойду на веранде посижу, подышу.

"Что-то я залежался, надо попробовать встать и походить, -Флаке осторожно присел на край кровати, затем потихоньку встал, зашатался и опять закашлялся, -совсем я ослаб. Надо подвигаться, кровь разогнать." Сделав несколько шагов по комнате, он  взял с полки чистую футболку и, подойдя к окну, облокотившись на подоконник, стал наблюдать, как собаки гоняют по двору резиновый мячик. Несмотря на болезнь, в голове и вдуше было приятно, но всё равно, немного тревожно: "Как-то всё слишком быстро случилось...Столько лет жить с этим и вдруг, раз! Вот вам-Тилль, ешьте его с кашей. Да и Рихард какой-то подозрительно спокойный, уж не задумал ли чего?", -клавишник тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Он не заметил, как в чуть приоткрытую дверь за ним наблюдал Тилль.
"Трахнуть бы его сейчас! Задницу отклячил! Ладно, ещё не время, потом разберёмся.", -Линдеманн выдохнул.
-Флаке, я тебе щавелевые щи принёс! Риха расстарался! -Тилль ногой распахнул дверь и ввалился с подносом в руках в комнату.
-Спасибо, поставь на стол, пожалуйста, я не могу уже лежать, жопа болит.
"Жопа скоро у тебя от другого болеть будет.", -подумал вокалист плотоядно улыбаясь.
Флаке натянул трико и присел к столу:
 -О! Вкусно! Скажи Рихарду, что это замечательно!
-Скажу, -соврал вокалист, а сам подумал: "Ага, как-же...обойдётся наш Ришаня без похвалы как-нибудь. Я его похвалю, а он подумает, что не просто так, не отстанет потом."
-Ешь, я второе принесу, повар утром мясо потушил с овощами.
-Только немного, Тилль, я пока не могу столько в себя впихнуть.
"Да ты ещё не знаешь, сколько можешь в себя впихнуть.", -пошлые мысли не давали вокалисту покоя. Он радовался, что клавишнику лучше, что наконец сказал ему то, что не мог сказать все эти годы и теперь все нерастраченное желание так и лезло наружу.
В комнату вошёл Пауль с пакетиком лекарств: -Вот. Это тебе на десерт, -гитарист широко улыбнулся и высыпал на стол упаковки с таблетками. Флаке наморщил нос и с отвращением посмотрел на лекарства:
-Не хочу я это, я пиво хочу.
-Какое тебе ещё пиво? Тилль, глянь-ка, он капризничает! -Пауль улыбался во все тридцать два зуба.
-Я вот ему сейчас покажу- "не хочу"! -Тилль поставил тарелку со вторым на стол. -Жуй, давай, а потом лекарства. Сейчас ещё компот принесу.
-А ты сразу с тарелкой не мог принести? Пить хочется.
-А кто это у нас тут возмущается? А? Недавно в обморок падал, а сейчас уже выпендриваешься? -вокалист изо всех сил старался не засмеяться. Он сходил за компотом, притащив всю кастрюлю:
 -Во! Пить хочешь? Пей!
-Да, да, правильно, Тилль, Флаке надо много пить, ему-же ещё нужно наполнить эту тару! -гитарист указал пальцем на пластиковый стаканчик. Ребята дружно засмеялись. Флаке закашлял и чуть не подавился:
-Да прекратите вы ржать! Дайте доесть! -клавишник с трудом впихнул в себя остатки мяса и запил компотом.
-Так, через пол часа примешь лекарства, а я пойду в репетиционную. Тилль, проследи.
-Да примет он, никуда не денется! -вокалист взял поднос. -Отдыхай, я отнесу посуду и приду.
Тилль спустился вниз, оставил поднос с посудой на кухонном столе, налил себе компот, и прошел на веранду. Сев на скамейку он погрузился в свои мысли: " Чёрт меня подери! Я постоянно его хочу! И ведь он прав. То, что скрывалось внутри, вылезло и не спрячешь теперь. И чем он меня притягивает? Да всем! Странно, вот если взять его и Рихарда-тот хорош: красивое лицо, красивое тело, а тянет к худому, долговязому чудику в очках! Нонсенс. И, кстати, чудику в очках пора принимать лекарства, Пауль-то не забудет нос свой засунуть и проверить,  наверняка, обо всём догадывается, уж больно морда хитрая.", -вокалист поднялся к Флаке в комнату, тот полулёжа читал какую-то книгу.
-Уже книгу успел надыбать где-то?
-Олли заходил, пока тебя не было, принес почитать по психологии кое-что, -Флаке зевнул, но от книги не оторвался.
-Вот, недаром мы тебя прозвали Доктором. Прими вот, а потом тебе лучше поспать, послеобеденный сон тебе на пользу пойдет, а я пойду поработаю немного, -Линдеманн подошёл к кровати, дал клавишнику таблетку и воды, забрал книгу и пошёл вниз.
"Надо и мне поесть.", -вокалист разогрел себе  в микроволновке второе и налив в стакан остатки компота понёс еду на веранду. Там сидел Рихард и курил:
-Ну, как Флаке?
-Да, ничего, вроде. Слабый ещё, но уже книжки читает. Сейчас спит.
-Это хорошо. Может тебе сегодня уже не нужно у него ночевать?
-Нужно. Сегодня останусь с ним, а завтра-посмотрим, может уже и не надо будет.
"А, жаль, -подумал про себя Тилль, -было бы классно засыпать каждую ночь вместе, но он, скорее всего, не захочет." Вокалист разделался с едой и собрался уходить, но Рихард его задержал:
-Послушай, Тилль, я вижу, что между вами что-то происходит. Ответь мне, почему-он? Почему не я? У нас-же всё было хорошо! Да, я знаю, безо всяких розовых соплей, но всё же?! 
-Рих, прости, но я не смогу ответить тебе на твои вопросы, потому что и сам не знаю ответа. Никто никого не лучше и не хуже, просто он другой. Совсем. Я не могу это объяснить.
-Но...
-Рих, всё, -Тилль прервал гитариста, махнув рукой, показывая, что не желает мусолить эту тему и пошёл наверх.
" Ишь, как его зацепило! Прилип к нему, как банный лист!  Интересно, у них уже было что-то, или нет? Хм...Не может такого быть, чтобы наш доходяга был лучше меня в этом плане. Хотя...Можно ведь это проверить! Надо обдумать эту идею.", -Круспе встал и ободренный собственными мыслями пошел работать.
Флаке спал, тихо посапывая, вытянувшись во весь рост на краю кровати, укрывшись с головой одеялом. Тилль не смог устоять от соблазна прилечь на свободное место. Он разделся, нырнул под одеяло и обнял худенького клавишника, чуть прижав того к себе. От близости его тела Тилль возбудился и уперся членом тому в спину. Он осторожно оттянул спереди резинку трусов Флаке, засунул руку внутрь и положил ладонь клавишнику на член.
Лоренц зашевелился и открыл глаза:
-Тилль? Ты что делаешь? -пробурчал он.
-Пока ничего. Просто лежу рядом.
-Ты не просто лежишь, я держишь свою руку у меня в трусах!
-Да. И что? Нельзя? Попробуй, запрети мне! -вокалист еще плотнее прижался к Лоренцу, уткнувшись носом ему в шею, вдыхая его запах. -Спи, я не буду тебе мешать.
-Ты мне уже мешаешь! Рука твоя мешает. Я не смогу так заснуть, -с этими словами клавишник вынул руку вокалиста из своих трусов и положил её на кровать.
"Вредная колючка! -подумал Линдеманн. -Строит из себя тут! Ладно, пусть сил набирается, они ему пригодятся!", -Тилль положил свою руку Флаке на бедро и тоже задремал.

Продолжение следует...