Заяц под луной

     Все началось задолго.
     Либо кто-то знал и таким образом пытался донести если не миру, то нам, самым простым и обыкновенным россиянам, либо догадывался, а может и …    
     Ну были же великие предсказатели, рассказавшие миру о гибели «Титаника», о войнах, о мире…
     Ну были…
     Так вот, всё началось задолго до объявления и начала. С огромного дивана. С телевизора. Какой канал это начал первым, уже никто и не вспомнит, но в какой-то из добрых и тихих семейных вечеров, после ужина и в ожидании наступающих выходных, он выпустил в свет старенький и почти родной фильм – «Обитель зла». Посмотрели. Улыбнулись. Вспомнили его первый просмотр. Легли спать.
     Следующий вечер был уже со вторым фильмом.
     Затем третий.
     Четвёртый.
     Говорят, был и пятый.
     Лучшим был, конечно, первый. Остальные - закрученные сюжетом и непонятные.
     Всё было бы ничего – посмотрели и забыли. Но на следующей неделе уже другой канал демонстрировал эту самую «Обитель». Первую, вторую, третью… Потом ещё один. И ещё, и ещё, и ещё. Фильм можно было смотреть как с начала, так и с конца. Первую часть или пятую. Достаточно полистать каналы. На выходных все фильмы можно было посмотреть подряд и без остановки с паузами на рекламу, в том числе на эту самую «Обитель зла».
     Прошла очередная тихая и молчаливая ночь. Тепло зимы сменили холода наступившей весны.
     Утро не предвещало.
     Предвещал телевизор. Что-то бормоча про Китай и вирус. Далеко. И вчера.
     А сегодня приехали люди. Всех согнали с детской площадки. Оставив после себя красные ленточки. Словно оцепили место происшествия. Будто кого-то здесь, минимум, убили. На белых листках, прищёлкнутых степлером к сигнальной ленте: «Уважаемые собственники помещений! В целях предупреждения и распространения короновирусной инфекции и в соответствии с… находиться на детской площадке и пользоваться игровыми элементами СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО С уважением…»
     Строго запрещено.
     Строго запретили также ходить и перемещаться.
     А можно не строго запретить?
     Или ласково?
     Или серьёзно?
     Или серьёзно два раза? Или всё же три?
     А сын не спит.
     На воздухе спал, а теперь не спит.
     У малышей болят животики. Они же не собаки – им гулять нельзя. Вот и кричат, вот и орут во всю мощь своих маленьких лёгких.
     В телевизоре Галкин по сцене шутом. У него концерт. Полный зал без масок. И не смешно, хоть и красиво. И почему столько народу и они, и он без маски – уже ещё непонятно. Утешает – может в записи? Хоть и не верится.
     На улицу нельзя.
     Самоизоляция.
     Дома невозможно, но на улицу нельзя.
     Самоизоляция — это когда патрульные машины, казаки и росгвардейцы пираньями набрасывающиеся, обступающие, окружающие заблудших и ошалевших от такой засады-досады, что не успел сбежать, людей. Им не страшно, страшно, что отберут, вырвут с кровью и мясом, то что предназначалось для семьи. Эти то не вырвут, вырвут другие. Эти с улыбкой. Протокольчик оформят и отпустят. А шкуру снимут другие и им так же плевать, где неработающий возьмёт денег, чтобы прокормить семью. Бюджет нужно консолидировать. И тут никакие и знания нормы не помогут. А вырученные деньги поделят. На маски и разные средства. В пропасть.
     Мир поделился на до и после.
     Окружающие изменились на работающих и самоизолированных.
     Работающие поделились на бизнес и бюджет…
     Мир закрутился кольцами. Страна закрылась от мира. Область от страны. Город от города. Район от района. Дом от дома. Подъезд от подъезда. Квартира от квартиры…
     Опустели улицы и переходы. До темноты. Всем понятно, что из дома выходить запрещено! Но если нужно, то почему бы и не выйти.
     С наступлением темноты на дороге стали появляться коляски с детьми, их родителями опасливо осматривающихся по сторонам, озирающих окрестности и оценивающих идущих навстречу. Глаза в глаза. Пристально. Изучающих. Определяющих все факторы: кашель, температуру, походку. Как учили. Стараясь занять подветренную сторону дороги. Риск, но детям нужен воздух. По ночам полиции, как, впрочем, и других органов не видно. Это вчера, там, в соседнем доме, ну что сразу за этим, приезжали вчера по темноте. Словно в романах, на чёрном воронке, но с мигалками. Наверное, чтобы никто не заметил. Спасибо сирену не включили. Светомузыки хватило на то, чтобы никто не узнал, что в этом доме, на неизвестно седьмом этаже, в квартире с тем самым номером, забрали с подозрениями на свершившийся положительный анализ по вирусу. Никто ничего не узнал ночью на улице, никто на утро не узнал из соседних домов, никто не узнал к обеду в районе, а к вечеру и в городе. А сегодня никто не моргает и никого не ловит. Тихо, как всегда. Ночью силы не равны. Безлунье.
     А вдруг все замерли. Уже никто не рассматривал-любовался близкой Венерой. Открытыми ртами все смотрели на звёзды, а точнее на цепочку маленьких светящихся точек, вылетающих из лучей той самой Венеры и скрывающейся в темноте далёкого Черняховска. Опасно! Звуков моторов не слышно. Звёзды далеко. А светлячки летят себе и летят, утками-гусями на восток. Лебедями не летят, ибо лебеди или обленились, или забыли путь на юг – они тут остаются жить.
     Дорога в строгом соответствии с правилами дорожного движения: все с правой стороны, встречка также прижимается справа, дистанция два-три метра. Не за вирус – ветер такой, что этот самый вирус бьётся в закрытые окна, а люди-то на улице.  Нет, он целится в курящих на балконе – они для него лёгкая добыча. А чтобы не подслушивать, как сзади или спереди пугают друг друга новыми секретными цифрами. Если кто и идёт на обгон, то моргает, как и положено: руками или глазами. Торопится. Пока обгоняет помолчим. Вдруг он ещё не знает, что вирус смертельный. Но кто-то уже выступил и сказал – ну не совсем он и страшен. Помолчим. Пусть идёт жертва тв-ужасов.
     Изредка, какая собака перетащит кого мимо и поперёк пешеходного перехода на поводке. Ну, так, подзадержались. Хотя собачники, они раньше своих собак выгуливают. Или уже собаки - своих хозяев. А эти приблудные. Они вообще не из нашего района. Пусть бегут. Мы притормозим.
     Утро оно всё в учёбе. Когда камерами на дороге заменили гаишников, казалось пришёл конец света. Ещё ни одна камера не предотвратила преступления и не поймала преступника. Камеры поставили чтобы не было коррупции. Чтобы гаишники не обирали водителей. Теперь их нет. Гаишников. А кто-то деньги собирает так, что рубаха заворачивается. И не факт, что в бюджет. На зависть всем. И бывшим, и настоящим. Но это было тогда. Тогда дети не пели хором по скайпу. Тут тоже казалось, что край. Но нет, оказалось всё не так. Оказалось, что мы в пути. И нам ещё повезло тем, что на уроке физкультуры мы должны своим мячом попасть в кольцо учителя. По уже не знаю какому интернет сервису. Их столько много, что компьютер с родителями тихо сходит с ума, не в силах одолеть задания, задачи, вопросы.
     Это утро. И солнечным оно бывает лишь когда нет интернету. Тогда солнце. А когда солнце — это детская площадка до сих пор укутанная предупредительными, пищащими на ветру в бессильной злобе лентами. Укутана каждая качелька. Каждая горка. Каждая песочница обмотана по краям и перечёркнута лентами крест на крест. Чтобы никто не просочился, не прошёл, не залез, не съехал. Любуясь детьми понимаешь, что эту страну не победит никто, тем более какой-то вшивый вирус, пусть хоть и с тремя коронами. Никогда! Наше поколение оно другое. Другое только потому, что мальчики бы взяли ножички, девочки ножницы и перерезали эти самые ленточки вдоль и поперёк. Самые нетерпеливо-вредные так просто изорвали их бы в клочья. Но теперешние дети сознательные, они телевизор посматривают, нам не дали ленточки сорвать и потому сейчас из двадцати детских площадок района перемотаны все. Ну кроме той, что у церкви. Ту обматывать не стали видимо посчитав, что там достаточная крыша от вируса. Сначала все ходили на неё, как на белую ворону кататься, но потом махнули руками – и народу много, и свои интересней. Дети-то, что удумали!? Они обозвали ленты лазерными лучами и стали устраивать там игры догонялки. Самая главная задача во время которых не попасть под смертоносные лучи. Забавное зрелище. Наиболее культурные, из девочек, ленты всё же отрывали. Длинными кусками. И потом устраивали, на той же площадке, представление с лентами. Достойное времяпровождение под одобрительные возгласы родителей и шипящих из окон иль проходящих мимо, ну тех, у кого нет детей и тех, кто глубоко и надолго верит телевизору. Правильные. Дома-то хорошо на пару с четвероногим другом диваном – можно удалиться от всех. Затарится-запастись продуктами и сидеть.
     С детьми веселее. После штурма удалённых уроков, детки начинают искать место приложения своих гениальных замыслов и возможностей. Они начинают ходить по стенам, потом осваивают потолок. Они ненавязчиво дёргают маму, готовящую обед, за руку со своими очень важными вопросами. Целый день. Мама оставляется в покое лишь когда ребятушки находят за компьютером папу, работающего на удалёнке. Они вместе приступают выполнять сложную работу по зарабатыванию денег. Как правило у пап запас прочности меньше. Он бросает компьютер и хватается за ремень, дети понимают, что началась игра в прятки и с радостными визгами бегут прятаться на кухню к маме. Сначала достаётся детям, потом папе. Дом замирает на пяток минут, а затем где-то наверху, сбоку, снизу – отовсюду раздаётся приятный рёв перфоратора, копающего куда-то и откуда-то метро. Год или два? Уже не важно. Важно то, что закрытые строительные магазины ему не помеха – там вечный двигатель и стройматериалы при строительстве метро ему не нужны. Пусть копает. Гад. Самое то непонятное, что найти его никто не может. Что там полиция – она, когда их не касается лично ничего никогда не могла и не хотела найти, а жильцы, без спецподготовки, образования и надлежащего опыта не могут определить происхождение звука. Может кто из другого измерения копает? А может по их законам можно! Или несовершеннолетний. Тоже вариант. С него и взятки гладки…
     Вошло в привычку ходить с мусорным пакетом по улице. Через весь город. Ведь раньше так ходили уже. Гордо задрав нос с дипломатами, импортными и модными спортивными сумками, и сумочками. Теперь с мусором. Появился, как сейчас модно говорить – дресс-код. Манера поведения по-нашему. Пакет должен быть обязательно максимально прозрачным, мусор должен быть ярким, колоритным, бросающимся в глаза. Для большего эффекта в пакете должен лежать отдельный пакетик со стойким и резким запахом – для проверяющих. Чтобы было более убедительно. Ну чтобы окружающие, сквозь маски не учуяли, пакетик должен быть плотно завязан. Открывать необходимо во время проверки документов, как гранату, рванув узел – чеку на себя, выпуская смрадоносного и ужасного джина на составителей протоколов. Всё по закону и обману.  А по психологии так и не останавливает никто. Ну кому придёт в голову остановить человека с пакетом мусора? Ну не будет же он через весь город мусор таскать!
     По телевизору добрая и улыбчивая девушка без маски, рассказала, что правоохранительные органы получили указание обратить внимание на деток, играющих у домов. И добавила, что будут штрафовать родителей по статье – оставление детей без присмотра. Или что-то около этого. Теперь дети получили от родителей чёткие и вполне понятные указания: смотреть по сторонам и при появлении полиции или людей в форме бежать со всех ног домой; если поймают – вырываться, бежать, прятаться, звонить домой; если вырваться не удаётся отзываться только на имена: Павлик Морозов или Зоя Космодемьянская. Взрослые гуляющие с детьми во дворе занимают места для наблюдения за окружающими дорогами. Война так война.
- Ну, что ты бабка смотришь в упор? Давай сдавайся. Ночной дозор.
     В пятницу, новое постановление, голосом Левитана: в понедельник освободят строительные магазины, не исключены локальные протоколы за отсутствие масок; во вторник предпримут усилия и освободят от необходимости соблюдать светомаскировку парикмахерские и салоны красоты, оборудование, используемое в качестве тайных передвижных салонов для любительниц красивых причёсок и прочих женских премудростей, будет возвращено в места постоянной дислокации. Шиномонтажные мастерские освободили на неделю раньше. Но почему-то забыли о мойке автомашин. К ним наиболее пристальное внимание. На них штрафы до космоса. И проверяющим, как, впрочем, и издающим указы и распоряжения глубоко наплевать, что закупили владельцы специальные дезинфицирующие жидкости для помывки авто. Как внутри, так и снаружи. Они, как на той же войне, объявили вирусу, угрожающему их нормальной жизни, бой. Но видимо у тех, кто сверху на вирус другие взгляды. А может понимание другое. Потому лучше оштрафовать – чтобы не высовывались. И плевать, что люди включились в борьбу – нельзя! Бороться могут только они! И никаких партизанских действий!
     Вот вчера в новостях сказали, что вирус на улице под ветром и солнцем гибнет через минуты, в квартирах, заболевших – живых бацилл не найдено и заразиться можно только если очень тесно общаться и маска не спасёт… Но… На улицу идти нельзя. А тут ещё выяснилось, что множество людей болеют. И болеют они как-то неправильно. И термин-название придумали – бессимптомно. То есть ты совершенно здоровый человек и одновременно больной. Просто об этом тебе неизвестно, и ты об этом даже не догадываешься. Или наоборот: Ты совершенно больной человек, но умышленно скрываешь - это факт потому как ходишь без температуры, кашля и прочих проявлений страшной болезни. Что-то это напомнило-резануло.
     А вчера соседка поинтересовалась, как у нас успехи в бассейне. А какие у нас успехи? Мы его ещё в прошлом году закончили и зачёты сдали. Она помолчала, вздохнула, посмотрела с грустью и как бы сама с собой, обронила:
- А я вчера пришла домой, а сын на полу в комнате лежит и руками водит по сторонам. Испугалась, аж ноги подогнулись. Думала совсем плохо ему. А он мне кричит: «Мама! Отойди! Я по плаванию зачёт сдаю!»… Думала поседею. А теперь подумала и думаю обратиться с просьбой этот период, в изоляции и дистанционном обучении засчитать мне как педагогический стаж в колонии особого режима. С вредными. Если есть, очень вредными условиями. Ведь как раньше было? Вытолкаю детей в школу, а вечером только домашнюю работу проверю и всё. А теперь? Начинаешь готовиться с часов семи-восьми. Пока найдёшь сайт, на котором дети занимаются. У каждого преподавателя он свой. Надо настроиться и зарегистрироваться. Зарегистрироваться очень надо, но, если вчера получилось это не значит, что получится сегодня. Такое впечатление, что все в разведке, а потому пароли и места явок меняются постоянно. А ты в новостном потоке, между жалобами и разъяснениями не успел ухватить это заветное слово и всё. Начинаешь домогаться родителей, которые успели записать. А начнёшь входить?! Так как в хорошем ресторане в праздничный день – все места заняты, и ты сначала стоишь, глядя на участвующих, а потом наведываешься… Как повезёт. А домашняя работа в электронном журнале. А он кипит и буксует. А уроки в ютюбе и ещё в рекомендациях. Физкультура, разминка. Снимай видео на фоне ролика по физкультуре своей школы. Тогда зачёт… А родители как в песне: «Папа решает, а Вася сдаёт». Только Вася уже давно не сдаёт. И решают, и сдают родители. Потому как задания такие, что на простой вопрос по русскому языку два родителя, имеющих образования и учёные степени по родному бриллиантовому, на пару часов впадают в ступор, а прийдя в себя начинают тихонько, чтобы дети не слышали, нашёптывать в мобильник «Окей, гугл!». Там и ответ. Там и зачёт.
     Зачёт всем в это смутное время. А народ-то поговаривает, что шиномонтажки открыли после того как у губернатора, лопнуло колесо на машине. А продолжает: зарастёт, постричься не сможет – парикмахерские откроют. Строительные магазины – ремонт затеял. К морю людей не пускают – любит насладиться одиночеством и тихим шепчущим прибоем одинокого моря. Ну любит он один на один с прекрасным подумать за народ. А народ у нас терпеливый. Всё ждёт, когда он начнёт обустраивать свой участок деревьями-саженцами и при этом у него порвётся рубашка, брюки лопнут по шву, понятно по какому, на галстук прыгнет уголёк из жаровни-шашлыков. Ждёт. Чтобы быстрее купить что можно, а то закупится он, сделает всё как надо и снова всё позакрывает. Ну так говорят…
     А с завтра отменят справки с места работы. Ну это такие справки, чтобы ходить по улице и тебя не оштрафовали. Эти справки только для тех, кто работает на предприятиях, необходимых для жизнеобеспечения города. Это очень действенная мера по сокращению шатающихся по улицам. Вчера все ходили без справок, сегодня все ходят со справками. А как по-другому, если каждое предприятие необходимо для жизнеобеспечения. Ну если это нужно мне, то значит и городу. А значит и справка положена. Не получили справки только те, кто ничего не знает о вирусе, пандемии, запретах. Они как раньше живут в своих Богом забытых местах, также и умирают. Тихо и незаметно. И диагноз всегда один. Сначала – заболел. Потом умер. Или выздоровел. Там нет интернет-страшилок, там нет интернета. Хорошо электричество есть, а первым каналам, хоть и смотрют, никто давно не верит. Ну разве только погода, да гороскоп не соврёт. Все чётко знают, что если завтра поступит указание писать диагноз про звёздную звездатость, то всех накроет эта самая неведомая звезная датость. Ничего не меняется в этой стране. Раньше было также. Кто-то умный открыл острую коронарную недостаточность и пошли диагнозы. Если голову не разбили насмерть и ничего не понятно – недостаточность. Потом кто-то придумал спид. Но со спидом получилось как-то не ловко. Неблагородно, что ли. Не каждому поставишь такой вердикт. Сошлись на тромбах. Ну пил человек хороший пил, а тут бац и тромб. И он уже в наших сердцах. И не подкопаешься. А сейчас вирус. Да кто там будет разбираться если за него такие деньги платят. Не смешно, хоть и хочется...
     Справки отменили, но продлили. Продлили и открыли. Машин стало больше, но к морю, в выходные, сказали, что не пустят. Машин стало ощутимо больше. Катаются соблюдая социальную дистанцию в пять-десять метров. Плетутся черепахами, но автобусов не добавилось. Их пустили, но сократили. Какие-то предприятия разрешили, но автобусов всё нет. Вот стоят на безопасном расстоянии друг от друга на остановках. Люди-человеки-работяги. Как шашки на шахматной доске, а редкий автобус он объединяет. И шашки-фигурки-людишки со всей доски устремляются в маленькую, тесную, дрожащую в пути коробчонку. Объединённые на работу. На улице нельзя друг к другу, а тут и сам… не против… И что? Везде написано, чтобы больше трёх не собирались. Написали в стране, в которой тройка всегда была основной: в семье, в подворотне, в тридцать шестом…  Да и кого это останавливало? В той же стране, которая всегда была самая грамотная и читающая. В стране, в которой с детства учили не верить на писанному на заборе, как, впрочем, и не читать всякие глупости, расклеенные на столбах. Зачем читать, если ничего нового и хорошего там не прочитаешь, а все новости исходят лишь из первых уст? Телевизор превратили в обычный деревянный забор. Читай, не читай – там одни дрова. В этой стране никогда не любили спекулянтов-посредников-торгашей. Так, что пусть пишут, если есть что и на чём писать. Нас это не остановит.
     Но у умного и хитрого народа всегда есть умные и хитрые руководители, которые идут впереди. Минимум на три шага. Пока народ схитрит, они его уже перехитрили и умничают себе в рамках дозволенного.
     Вот и сегодня. Открыли строительные магазины. А парикмахерские всё никак. И теперь, в смысле сегодня, в строительный магазин по записи, а постричься – нельзя. В строительный магазин с ранья устремился народец свободный и освобождённый от труда, в стареньком, прошлогоднем гардеробчике и уже, но ещё лохматый. Магазин, то открыли и люд-народ, понимая, что там вверху хитрее чем всегда, устремился. Тем более вчерашнее выступление руководства добавило решимости выходного дня. Не работать осталось ещё десять дней, а день Победы и первомайские у телевизора это уже не сложно, а до революции сознания. И никакие интересные передачи, фильмы и прочие придумки не помогают. Как оказалось, что мы всегда ждущие и стремящиеся к выходным и праздникам, физически не можем без работы. Противной, ненавистной, практически бесплатной. Ну изнываем с утра до утра по ней, по нелюбимой. Мечемся в четырёх стенках уже не смеясь и не показывая пальцем на животных в зоопарке: тут всего месяц, а они там всю жизнь. Но без масок. Одеть не заставишь и их просто упрятали за стекло. Людей стекло не удерживает. Да и маски их носить не заставишь. По городу так и колобродят. А почему: да потому как дышать и без них сейчас трудно, во-вторых их нигде, особенно в аптеках нет, в-третьих если где и есть, то стоимость грошовой тряпицы на час продаётся с равнодушным-каменным выражением лица равнодушным-каменным продавцом по заоблачным ценам. Те, кто купил, оберегая своё здоровье и здоровье окружающих, используют маски в качестве массажёра для второго подбородка и оттопыревания ушей. В масках остаются лишь фанатики своего здоровья. Они твёрдо уверены, что носить маски необходимо, даже если они не помогают. Ходють по городу и сверкают добрыми и почти не злыми глазёнками. Может что и говорят, но маска не даёт вырваться эмоциям наружу. В общем выполняют и экспериментируют пока есть на что.
     Что-что, а экспериментировать у нас любят. Вот месяц лабораторных испытаний по сидению дома закончился тёплыми деньками. Пока было холодно вверху стоящие телеграфировали вверх о высокой сознательности населения и поддержке проводимых мер. Но стих ветер, выглянуло солнышко, зацвели вишни-яблоки и потянулся народ к свету из темных уголков. И тут на этом пути ничто не может остановить – ни охранители, ни ядрённая война. Но у умного и хитрого верха все ходы записаны и предусмотрены. Все, кто служил в любимой и родной армии знают, что желание: «Пусть слоники побегают» выполняется на щелчок пальцев. Так, что май объявили. Вчера. И все это слышали. Весь май в масках! Ну если дома не сидится, то следующий этап – в масках. Как сказал Задорнов: «Счас!». В смысле разбежались и побежали по аптекам в поисках недорогих и доступных масок. Счас! Разбежались! Сказать можно, но обеспечить нельзя. А зачем? Вот магазины строительные открыли? Открыли! Ну и что, что на полтора дня. Подумаешь. Народ заскучавший по труду – побежал. Кто за гвоздями, кто за граблями, кто пощупать и купить то, что на глаза попадёт. Всем всё надо. Побежали. Побежали… Добежали… Кто и кого хотел перехитрить? Магазины открыли. С условиями. В магазине на пятьдесят метров должен быть один человек. Исходя площади магазина, с его подсобными помещениями, парковками общими, инвалидными, служебными, внутренними дорогами и тропинками находится может не больше тридцати человек. Не важно где они будут: по углам ли, вальс-полечку танцевать в центре – не важно. Тридцать зашло, а остальные на улице, за свеженькую жёлтую чёрточку на асфальте. Дубинками бить конечно не будут – всё на сознательности, но народ подпирает. Стоянка уже не вмещает автомобили, да и люди, как в светлом прошлом, за водкой, что по талонам была, жмутся друг к другу. Открыто и в лицо смеются, курят, ругаются, кашляют скромно в сторонку, травят анекдоты и байки из прошлой жизни. Светлые не спрятанные лица светятся под восходящим, стоящим, заходящим солнышком. А в магазине бандитская песня: все в масках и перчатках. Без них -  домой. А нету, так тут, сбоку, на входе столик, и на нём почти недорого – бери, покупай, облачайся и шлёпай. Нечего людей задерживать. У них ещё впереди ночь с номерком на руке и чуть больше полудня завтра до праздников…
     Слоников нет, потому как противогазов уже давно нет… Но есть маски. Конечно не как вчера - три за десять, но белых, а как сегодня - одна за триста, но в кружочек, ромашку, с кружевами, словно из магазина женской и нижней одежды. Красота. И хоть это, хоть чуть-чуть скрашивает и сдерживает русский медвежий рык…
     А рычи не рычи… Дом берлога. С запасами от недели до полугода. Банки-консервы, крупы-макароны. У тех, кого клеймили паникёрами, скупающими всё и вся запасов больше, чем у тех, кто клеймил, ибо паникёры покупали по старым ценам, а спокойные и уверенные в завтрашнем дне брали уже по космическим. И в берлоге медведи-хомяки курсируют от холодильника до дивана.  Со стоном вставая, со скрипом идя, не запинаясь, но шаркая, чвакая открывая, со вздохом хлопая, замирая наполняясь и расширяясь. Толстея.
     А рычи не рычи – одёжки-то мельчают. И пуговицы не перешьёшь, и вставки не сделаешь. В двадцати квадратах жирок не теряется – только завязывается, а макароны да тушёнка подспорье огромное в этой бесконечной охоте на холодильник…
     А сегодня чудо! Прорвался в строительный. Ещё утром толпы направлялись ленточками, а к вечеру видимо деньги иссякли, или люди. А в магазине хочется купить всё. Потрогать. Погладить. Взять и положить. Вынуть и вернуть. Хочется. И берётся с надеждой на лучшее, но верой в хитрых и умных. Их не видно и не слышно, но они есть, и они снова что-то замышляют. И кто знает, что у них на уме. Они же как дети малые – когда шумят, кричат, кидают и гремят – всё нормально. Это значит, что они заняты своим обычным делом, но стоит им замолчать, то родителей охватывает ужас и они бегут искать детишек, коль замолчали, так жди беды, опять набедокурят и главное, чтобы ничего не спалили, да себе не сломали. Найдут и успокоятся. Отцы и дети. Вечная история. А наши хитрые и умные постоянно куда-то пропадают и появляются на свет с новыми идеями и замыслами. А народ не понимает, но прощает, в смысле терпит – свои же гадёныши, родные. Так что чудо, когда выбрался с товарами и тележку пустую из рук не рвут на части.
     А солнышко светит, а в парке соловьи. И никого. Ну почти. Вот девушка бегает по кругу вся в обтяжку. Наверное, хочет замуж, а жирка уже давно нет, как нет и нормальных мужиков. Все с колясками, да в возрасте. Не партия, однако. Мужики правильные и нормальные есть. Как положено и предписано, в траурных черных масках и таких же резиновых перчатках. Вышли с работы, перешли улицу, подошли к служебной машине, включили мигалки, да давай хватать прохожих за там и за здесь. Отпуская лишь после оформления. А народ дворами. Поперёк дороги и назад. Лучше кругом, чем за деньги и напрямик. Служивые во дворы не ходят, там не всё благополучно, там и вирусы бывают. Но сегодня по слухам, уже стреляли. Задерживали. Ну не в тех, кто шёл за хлебушком конечно, и не у нас, но начало положено… Лиха беда начало. В Москве крикнут, а на окраинах так иногда аукается. До дрожи…
     А какое благодатное время для криминальных господ и коррумпированных товарищей! В масках и перчатках. Теперь легче договариваться и решать. Договорился – полечили. Порешал – пропустили. В перчатках и масках. Тут жену только на ощупь можешь определить, а «Безопасный город» он и раньше никого не мог определить, то что говорить о сейчас? Вот краской облили памятник гражданину Российской Федерации Канту. На контроле у всех было. Камеры всё увидели, всем показали и кирдык. Тихо сползло в прошлое. В паровозный гудок и сотрясание воздуха. А в этом году случилось страшное! Из-за этого самого вируса в городе не произошло то, что происходило десятилетиями. Причинные места борющихся зубров остались на Пасху не окрашенными. Уже это одно говорит о глубинных, трагических изменениях в процессах социальных. И десяток камер, готовых запечатлеть сие традиционное действо в ночи, тут не причём. Сжирает проклятый вирус вековые традиции города. Да что там города! Руку протянешь в приветствии, а в ответ руки прячут за спину. А домой с работы придёшь, так ни ребёнка не покружишь в коридоре, ни жену не поцелуешь-прижмёшь. В вонную отправляют руки-лицо мылить. А выйдешь, так уже и настрой другой. Стёрся папка, вернувшийся с поля битвы.
     А так тепло, а день чудесный не бывает одинок своими чудесами. Начало то было каким? С работы отпустили, сократив рабочий день пополам. Приходишь поработать, попьёшь чаю, обсудишь рабочие моменты, попьёшь чаю, хлопнешь рука об руку, а тут – до обеда! Неожиданно до оцепенения. Но справились и чудесным образом стройматерьялов в машинку закидал. А душевно. В закрытом безлюдном парке погулял соловьём прочирикал весну. На девчонок весенних поглазел. Тут хорошо, тут скамейки не демонтируют, чтобы не садились, как в соседнем районе. Потому и отдохнуть получилось. Ох - чудо!
     Недельки три назад, знакомого уговаривал приоткрыть магазин и продать быстрорастущему в изоляции ребёнку одежду. Никак. Правильный. Во всём. Всю жизнь. Не открыл и не продал. А тут – ЧУДО! Звонит. Называет адрес, пароль, имя. И мчусь, лечу ветром балтийским, ураганом февральским. Успеть. Условный стук. Пароль. Имя. Отзыв. И в царстве одежды. Пусть на глазок, но денег не берут. По два три размера. Померять и вернуть. Или предложить соседям. После вирусов встретимся и сочтёмся. Подполье так подполье. Не зря же нас учили столько лет на примере отцов и дедов. Главное выжить, а там история рассудит.
     А юркий пушной зверёк подкрался незаметно. Как гром с ясного неба – масочный режим. А люди уже давно не смотрят телевизор. В телевизоре работает счётчик. Цифры растут. Помощь Италии, Китаю, ещё кому-то оказываем. Самолёты масок и чего-то нужного везут. Но не к нам. Когда туда повезли, то нам по телевизору сказали, что они не помогают. Сейчас – обязательно носить. Перчатки не спасут – но носить очень нужно. Ещё сказали, что вирус не оказывает никакого воздействия на детей, но для них он опасен. Заболевших мало, но все больницы освободили от больных. Оборудование хватит на всех, но его нужно закупить. Да и вообще в случае заболевания необходимо бежать в больницу, но там все равно не знают, как лечить. Кто-то очень умный сказал, что переболевшие и получившие иммунитет могут с ним жить два года, а потом всё по новой. Перестали смотреть. Страшно не интересно. Потому, как начали что-то подозревать. Ну вот за маски. Доверять можно аптекам. В ближайшей - масок нет. До всего этого были. По рублю за маску. Потом, когда началось по двадцать пять. И сейчас их нет, потому как кто-то на заводе выкупил сразу и всё. И на контракты развёл руками. И продаются по двести и выше… Вот и ходят мысли слухами, что масочный режим вводят те, кому это выгодно, наверное, бряхня, как обычно. Примечательно-замечательно, что при объявлении «масочного режима», ну это когда все поголовно должны спрятать свою довольную физию под тряпку, все почему-то спрятали не физию, а маски. Да и на улицах прежний весёлый смех и добрый говор. Кругом лица, лица, лица! Даже самые стойкие перестали клевать на снижение цен и красивые расцветки ручной работы. Но в магазины одевают из страха, что их закроют за нахождение в магазине без намордника и сострадания к продавцам. А продавцы тоже боятся, что этот день может стать последним и потому взвинчивают цены до высот не соразмерных. А может тоже из жалости. К себе.
     А ещё народ говорит, что основные источники распространения заразы — это органы, администрации и врачи. Наверное, есть причины и они совсем не моют руки. А может это злые языки несут очередную околесицу. А может и другое объяснение этому есть. Только не для нас оно, а будущих, выживших поколений.
     И в чудесном краю новое чудо. В полнолунную ночь в городе запели соловьи. Неизвестно откуда и зачем приблудившийся заяц, размером с большую собаку, станцевал ламбаду в свете крадущихся фар и не торопясь попрыгал между домов. Свободный от всего заяц может себе это позволить.
     «Обитель зла» затерялась, макароны-гречка-постоянный перекус приелись, а огромный диван кончился.
     Надоело.
     Но, то ли ещё будет...
     Первая серия только подходит к концу.
     Во всяком случае, так сказала по телевизору добрая и улыбчивая девушка.  Без маски…
     А ещё, в этот момент у неё на экране, в правом верхнем углу, почему-то было написано: «Людей нет».