Судья. Пролог

Рассказ, ранее публикующийся как "Призрак" был завершен. У него изменилось название. Поехали.


СУДЬЯ.


       Эта история началась очень давно. Вот перед нами человек двадцати восьми лет, который сидит в баре и накидывается шотами, рядом с ним ещё двое таких же молодых раздолбаев - лучшие друзья. Их дружба длится более 10 лет. В свое время они попали в один и тот же детский дом. Знаете, такое место очень сближает, или делает злым, но этим троим повезло.

Мать Ивана, нашего героя, была наркоманкой и её лишили родительских прав, тётя же — единственный близкий родственник, болела и ей не могли дать опекунство.

Первые несколько лет в детском доме были просто ужасны, да,  дома  иногда приходилось голодать, воровать еду, попрошайничать и спать в холоде, но это было лучше, чем постоянные нападки других детей, безразличие взрослых и одиночество.

***
Когда мама принимала дозу, она нравилась Ивану. Гладила его по голове, рассказывала истории, тихо напевала песни. Была весёлой и живой, а потом уходила в себя, просто по нескольку часов сидела и ни на что не реагировала. Когда дозы не было, мама становилась раздражённой и злой, могла ударить, накричать, выставить за дверь, он не любил её такую.

***
И вот, руки поднялись, рюмки звякнули, алкоголь обжег горло и скатился вниз, казалось бы, в самые ноги, которые категорически отказывались куда-то идти. А идти было нужно. Друзья решили продолжить веселье дома.

Все же заставив свои ноги двигаться, Иван, шатаясь и прикрывая глаза, пошёл к выходу, за ним, такие же выпившие и уверенные в себе, шли его друзья. Выйдя на улицу, наш герой вдохнул полной грудью ночной осенний воздух и испытал чувство, не приходившее к нему давно. Чувство счастья. Такого простого и человеческого. Оно не зависело от количества денег в кармане, или коллекции бутафорского оружия, собранного в гараже.


Трое сели в машину и поехали домой к Ивану. Водитель был опытный, и, как он сам говорил, не раз ездил пьяным. Что здесь может быть сложного и опасного? Тормоз, газ, руль. Элементарно.

Скорость за 120, проспект, встречная полоса, фары, авария лоб в лоб. В ту ночь погибло четыре человека, и только Иван, зажатый между сиденьями с переломленными рёбрами и порезами остался жить. Пока ехали спасатели, он смотрел на то, как из бока его друга стекает вязкая кровь, видел зазубренную кость, торчащую из сломанной ноги, вдыхал запах разорванной плоти и бензина.

Его извлекли как консерву из покорёженной банки, вкололи лошадиную дозу успокоительного и на скорой отправили в больницу. Над каталкой висела лампа, меньше чем за минуту глаза привыкли к её яркости и человек полностью ушёл в эту светящуюся точку, какие-то звуки и покачивания остались на заднем плане.

Очнувшись утром на больничной койке, Иван понял, что у него болит почти всё тело. «Господи... Что случилось?» — подумал он. Постепенно события вчерашней ночи восстановились в голове. «Нет! Не может быть. Такого просто не бывает.» Но, как бы ни хотелось не верить в такой расклад, он от этого не менялся. Иван потерял лучших друзей в один вечер. «Ну почему мы не вызвали такси? Какая теперь разница?»  Молодая медсестра зашла в палату, поставила укол одиноко лежащему человеку, погружённому в свои мысли и упорхнула.

Иван провёл в больнице около трёх недель, почти каждую ночь он просыпался от кошмара, снящегося ему. В остальные ночи человек и вовсе не спал, а просто плакал, закусив кулак и размышлял о том, как же теперь быть, что делать и кто виноват. В первую очередь он винил во всём себя. «Мог бы посоветовать вызвать такси.» Винил водителя машины, с которой они столкнулись. «Как будто он не мог вывернуть руль.» Хотя, что с него теперь возьмешь? Он лежит холодный, безмолвный и не ответит ни на какие вопросы, как и его молодая жена. Винил алкоголь. Чёртово бухло, будь оно проклято! Мерзкое, обжигающее горло пойло.