***

1


Середина осени, 1943 год, река Днепр.

Ночью в этих координатах Днепра редко падали осветительные ракеты, участок считался тихим и маловероятным для появления в нём противника. Именно на этом участке и нарисовались в небе белые купала. Это были парашюты, их было немного. Парашюты, а под ними фашистские десантники и непромокаемые мешки с резиновыми лодками внутри относительно быстро приближались к воде. Немцы с небольшим шумом, поочерёдно, входили в воду, гораздо громче плюхались объёмные мешки с уже надутыми лодками. Приводнившись, без какой либо команды, немцы освобождали себя и мешки от парашютов, затем, фашистский десант сгруппировался и, облепив мешки, поплыл к берегу.

Пятидесятилетний бригадефюрер СС Ганс Юрген, один находясь в дзоте, спал, ему снился хороший сон: весёлым летним днём он гулял по вымощенным плиткой дорожкам своей фермы с молодой женой и дочерью. Жена Агна ему приветливо улыбалась, а малолетняя дочь Алосия без конца просилась на папины плечи, в чём папа не в силах был ей отказать. Бригадефюрер так хохотал во сне, что даже наяву его тонкие губы растянулись в улыбке, а изо рта раздавался смешок.

В дзот вбежал адъютант бригадефюрера, он навис над боссом и тихонько тронул того за плечо, Юрген открыл глаза.

; Какого чёрта, Отто?!

Адьютант отскочил и вытянулся по струнке.

; Господин бригадефюрер, прошу прощения, что разбудил вас! Прибыла группа специального назначения! Командир группы ждёт за дверью вашего приглашения!

; Отто, что ты всё время орёшь? Зови гостя.

Вслед за убежавшим адъютантом бригадефюрера в дзот вошёл мокрый с головы до ног, экипированный в камуфляж цвета хаки, немецкий офицер.

; Слава Гитлеру!

; Слава. ; Вставая с лежанки, Юнгер вяло поприветствовал офицера поднятием правой руки.

; Штурмбанфюрер СС Йоханнес Майер! ; представился гость.

; Наконец-то, я уже стал подумывать о том, что руководство забыло обо мне. ; Кряхтя, худой и высокий бригдефюрер надел фуражку и накинул на плечи мятую, грязную шинель. ; Говорите.

; Господин бригадефюрер, я прибыл с группой в составе десяти человек, чтобы немедленно переправить вас на правый берег Днепра.

; Хорошо. Нужно сообщить моим людям.

; Господин бригадефюрер, вы не поняли, вы один отправляетесь с нами, у нас всего две резиновые лодки.

; Как же так? ; Юнгер, явно расстроенный, осел на лежанку. ; Здесь пятьдесят человек. Плоты ещё не готовы.

; По нашим сведениям вас обнаружили, и сюда скоро придут русские, ваши люди прикроют наш отход. Это война, господин бригадефюрер, и кем-то, или чем-то приходится жертвовать.

; А много идёт сюда русских?

; Насколько мне известно, на рассвете, выдвинется рота пехоты русских.

; Всего лишь! У меня пятьдесят человек, плюс ваша группа. Да мы, с дзотом, с нашими двумя миномётами легко отобьемся. Впрочем, они могут вызвать на помощь авиацию, и тогда нам крышка.

; Господин штурмбанфюрер, скоро совсем рассветёт, русские придут лично по вашу душу. Я прошу вас, не мешкая, идти со мной, к лодкам.

Ганс Юрген, хмуря лоб, раздумывал, наконец, он произнёс:

; Я могу взять с собой хотя бы своего адъютанта?

; Место в лодке для вашего адъютанта мы найдём, ; пообещал штурмбанфюрер. ; Но только для него, больше никого мы взять не можем.

; И всё же... ; Юнгер редко когда просил, но тут в его зелёных жёстких глазах появилось нечто вроде мольбы, ; Йоханнес, мне нужен час, я не могу просто так бросить своих солдат, я должен их подготовить к обороне.

;... У вас один час, не больше, господин бригадерфюрер.


2

Над левым берегом Днепра поднималось солнце. Оно своими золотыми, но отнюдь не тёплыми лучами прошлось вскользь по окопам, тянувшимся километровой змеёй, выкопанными два года назад державшими здесь оборону красноармейцами и, с недавних пор, вновь набитыми живыми комочками. Солнце прошлось по единственному сохранённому блиндажу в этих окопах, по диким берёзкам, по часовым (они же дневальные), зевающим, но всё же терпеливо прикладывающим к глазам бинокли. Солнце, оно как бы прощупывало землю и её обитателей: а стоит ли над всем этим светить? Греть всё это? И вот, наконец, решило ; стоит. И вот оно зардело, разрумянилось, показав себя полностью. Солнце поднималось к небу, воздух становился чуть теплее. А в пяти километрах от расположения роты пехотинцев майора Кравцова засеребрился великий и многострадальный, как и вся русская земля, Днепр.

; Рота, подъём! Рота, подъём! ;это будил роту один из дневальных, неторопливо шагая по-над окопами.

Бойцы просыпались: не суетливо, я бы даже сказал ; расслаблено. Ёжились, щурились, потягивались. Вы заметили, что и дети и взрослые просыпаются одинаково, если их не будить по тревоге.

; Ну и спишь ты, брат, беспокойно! ; это звенел голос командира первого отделения взвода Ярового, сержанта Кости Борткина, двадцатисемилетнего рыжего парня, вечно весёлого от пяток до рыжей макушки, но, который, бывало, так задумается, что самокрутка обжигала его пальцы, а он и не замечает этого. ; Накось, умойся, товарищ младший лейтенант.

Младший лейтенант Всеволод Яровой, двадцати пяти лет от роду, приоткрыв один глаз, откинул шинель, рывком встал на ноги, охнул от нахлынувшего холода. Затем, он склонился над ведром с водицей, набранной сержантом из недалёкого ручья, коих в округе было множество и все они впадали в Днепр. Младший лейтенант обрызгал лицо, растёр пару пригоршней по носу, глазам и впалым небритым щекам, прошёлся по шее. Тот же Костя протянул ему полотенце.

; Спасибо, Костя, ; Яровой вытерся, вернул полотенце.

; Что же тебе снилось такое, товарищ младший лейтенант, что ты всю ночь не давал спать своим товарищам по оружию, всё охал и ахал во сне. И даже ; кричал. ; Это подошёл командир второго отделения взвода Ярового, старшина Фролов Фёдор Маркелович, которого все в роте величали просто ; Маркелычем. Потому как лет ему было глубоко за сорок и был он в роте самым опытным бойцом. Чистенький, побритый, телогрейка ровная, как будто гладил её только что утюгом, пилотка не лодочкой, а крейсером стоит на голове. Орёл! Маркелыч по-доброму улыбался, мусоля «цигарку».

; Да так, Маркелыч. Книги начитался.

; Книга ; это хорошо. Чую, Всеволод Олегович, вернёшься ты домой генералом.

; А что, я не против, ; улыбнулся в ответ Яровой.

; Замполит командира полка приехал. Только что, ; объявил новость рыжий сержант. ; В сопровождении двух особистов и медички. Не нравиться мне всё это.

; Думаешь, быть бою? ; встревожился младший лейтенант.

; Но ведь немцев на сорок километров в округе нет, ; тихо и в тоже время также с тревогой сказал Маркелыч.

; Значит, появились, ; хмыкнул сержант.

Рота майора Кравцова заняла эти окопы, дожидаясь прихода полка. Многочисленные гильзы, поросшие травой, напоминали о боях, шедших здесь два года назад. Кое-где даже попадались полусгнившие скатки, ржавые винтовки, каски, пробитые пулями, либо осколками. Воронки вдоль окоп, так же заросли травой, местами из них торчали молодые берёзки. Яровой уставился на одну из таких, она была совсем близко, настолько, что касалась его лица «лысеющими» ветками. Он вспомнил сон, скорее всего это было последствие чтения исторической книги до полночи, при свете «керосинки». Книга была о Киевской Руси 16-го века. Всеволод взглянул на часы. Наручные часы «Кировские» показывали шесть часов десять минут утра.

; Рота, строиться! ; раздался внезапно откуда-то сверху истошный крик дневального.

; Взвод, строиться! ; прокричал Яровой, шаря глазами, ища своих людей. ; Борткин, помогай! Маркелыч, строй своё отделение!

; Первое отделение, стройся! ; заорал Борткин.

; Второе отделение, строй-ся! ; скомандовал старшина Фролов.

Зашумели, загалдели окопы, солдаты спешно одевались и выскакивали из окопов по одну сторону. Рота майора Кравцова, состоящая из трёх взводов, численностью сто двенадцать человек, построилась. Перед ротой стояло шестеро: сам майор Кравцов, его замполит, замполит командира полка, двое особистов (их было почти не видно из-за командиров) и ещё рядом с Кравцовым ёжилась, вжималась в телогрейку девчушка с белой повязкой на рукаве и сумкой на карабине через плечо, на повязке и сумке алели медицинские кресты.

Майор Кравцов был уже пожилым человеком, когда-то командовал батальоном, но потом «не оправдал» и вот «доверили» только роту. Майор оглаживал с сединой усы. Зам по политической части командира полка, подполковник Клюев что-то напористо жужжал ему в ухо. «Батя» заговорил:

; Сынки, у нас мало времени. По данным полковой разведки кучка фашистов готовится сейчас к переправе через Днепр, это в нескольких километрах от нас. Ну, что поделать, только что их углядели. Поэтому, экстренно совершаем марш-бросок, уничтожаем фашистов и возвращаемся. С завтраком у нас не получилось. Я понимаю ваше недовольство, но что поделать, служба у нас такая.

; Да что вы их уговариваете! ; зашипел, ; относительно молодой, лощёный подполковник Клюев.

;Здесь я командую, ; краем рта сказал майор и снова обратился к роте: ; Зато, когда вернёмся, то нас будет ждать полковая кухня с наваристыми щами и кулешом! Это я вам гарантирую!

По роте пробежал одобрительный говор.

; Да, вот ещё, помощницу нам привезли. Санинструктор ефрейтор Карпеченко... Галина. Прошу любить и жаловать.

К говору добавился одобрительный смешок, но совсем не пошлый.

; Становись, дочка, в строй. Не бойся, у меня бойцы что надо.

; А... куда, товарищ майор, становиться? ; растерялась девчушка с румянцем на лице и с русой косичкой, падающей из-под пилотки на прямую спинку.

; Да к любому командиру отделения становись. Ну, живее.

Санинструктор потеснила сержанта Борткина и младшего лейтенанта Ярового.

; Время, майор, ;это снова бухтел лощёный замполит комполка.

; Командиры взводов, выйти из строя! Рота, напра-во! Шагом марш! ; скомандовал майор Кравцов.

; Бегом! Бегом! ; чуть ли не завизжал подполковник.

Рота сменила шаг на бег, который был сравним с трусцой.


3

; Давай сумку, понесу, ; протянул руку к санинструктору Всеволод.

Девчонка поначалу гордо мотнула головой, но потом отдала сумку с красным крестом на боку младшему лейтенанту. Рыжый сержант Борткин, который дышал в затылок ефрейтору Галине Карпеченко, с намёком присвистнул.

; Разговорчики в строю! ; зачем-то окрикнул того Яровой. А сам всё поглядывал на девчонку, на её ладное сложение, на русую косичку, на румянец, на капельку пота на виске с жилкой.

; Откуда родом, ефрейтор? ; Всеволод не ожидал от себя такой прыти, но слово не воробей ; вылетело, не поймаешь.

; С Днепропетровска. ; Кареглазая Галина открыто посмотрела на младшего лейтенанта. Её голос от бега слегка дребезжал. ; А вы?

; А я москвич. А ты, можно сказать, здешняя.

; Можно и так сказать... У нас с вами глаза, товарищ младший лейтенант, одинаковые.

; Это как?

; Карие.

Теперь, девчонка смотрела себе под ноги. И Яровой смотрел себе под ноги. И молчали оба.

; Шире шаг! ; то и дело подтрунивал подполковник Клюев роту. Кстати, ротный замполит, капитан Заречный Константин Степанович всю дорогу молчал, он, вообще, был неразговорчивым человеком. Крепкий, сибирский мужик со сдержанным характером, он держал в голове тяжёлые мысли. Ох, и недолюбливал он этого лощённого хмыря ; подполковника. Тот в полку появился с полгода назад. И так он лебезил перед командиром полка и так дружил с энкэвэдэшниками, что становилось тошно. А сколько людей ни за что отправил под трибунал... Капитан то и дело поглядывал недоброжелательно на бритый затылок Клюева и так хотелось по нему врезать. А особистов Константин Степанович, так тех просто презирал. И этих двух, и всех, без разбора. «Что-то тут не то. Неспроста приехали синие фуражки. Ох, неспроста», ; думал капитан всю дорогу. «Синие фуражки», кстати, замыкали роту.

; К чему такая спешка? ; возмущался запыхавшийся Кравцов.

; Уйдут фрицы, майор, ; чересчур искренне беспокоился подполковник Клюев. ; Да, впереди холмы, обходить их нельзя, время потеряем. Придётся поднатужиться.

Давно так не бегала рота Кравцова, да ещё с препятствиями. Майор с непривычки отстал.

; Рота, перейти на шаг! ; приказал замполит комполка. ; И никаких разговоров. Полная тишина!

Рота приближалась к невысокому валу, длинному, поросшему травой, кустарниками и деревцами, запахло большой водой.

; Рота, стой, ; догнав роту, негромко приказал майор Кравцов. ; Командиры взводов, ко мне.

Рота цепочкой залегла на валу. Командир роты, замполиты и командиры взводов наблюдали в бинокли на то, что происходило ниже, на берегу Днепра. А там вот что происходило. Человек десять-двенадцать немцев вязали бревенчатый плот, прямо в воде. Вокруг них, казалось, ни души. Слева от немцев рос плотный смешанный лес, в котором доминировали хвойные деревья, то есть лес был сплошь зелёным. Он то и смущал Кравцова. Ещё смущало майора то, что до леса было открытое пространство ; луг. Хорошо, что хоть луговая трава была высокой.

; Надо бы разведку провести, ; сказал он, теребя ус.

; Некогда, майор. Проведём разведку боем, ; возражал замкомполка. ; Уйдут фрицы.

; Что вы так кипятитесь из-за какой-то испуганной кучки фашистов? ; вмешался в разговор капитан Заречный. ; Никуда они от нас не денутся. У них работы вон, непочатый край.

; Товарищ капитан, советую соблюдать субординацию и обращаться ко мне по уставу, ; огрызнулся лощёный подполковник Клюев. И ещё, я сейчас говорю от имени командира полка, немецких офицеров брать живыми.

; Что-то я не вижу офицеров там. Ладно, ударим через лес. Сто метров ползём: первый, следом второй, следом третий взвод. Затем, атакуем в полный рост, ; решил командир роты. Взводные, донесите до личного состава ; офицеров брать живыми. Только где они?.. Может, как раз в этом лесочке хоронится кто? Всё, всем по своим местам, начинаем через пять минут. Да, командир третьего взвода младший лейтенант Яровой, санинструктора отправьте ко мне.

; Товарищ майор, ; обратился к командиру капитан Заречный. ; Разрешите мне повести роту.

; Хорошо, Константин Степанович, веди роту, ; дал добро Кравцов и предупредил: ; Бойся этого лесочка, капитан. Идти спокойно, без всяких там «Ура». Береги людей, Степаныч.

; Я всё понял, товарищ майор.

Майор Кравцов и полковой политработник остались на валу, вскоре к ним присоединилась санинструктор ефрейтор Карпеченко. Ах да, про «синие фуражки». А те, вообще, как лежали на травке, за валом, так и остались там отдыхать. Рота, согласно приказу поползла к лесу, вот поднялся первый взвод, второй, третий и тут из леса посыпался град пуль ; бил станковый пулемёт и «Шмайссеры». Тут же из леса, свистя, полетели лягушки-мины. Кравцов рванул к роте. Его голос еле было слышно из-за грохота взрывающихся мин.

; Отходить! Всем на вал! Капитан! Командиры взводов! Отводить роту на вал!

Рота ползком и перебежками возвращалась к валу, оставляя раненных и убитых. Санинструктор Карпеченко помчалась вслед за командиром роты и столкнулась с Яровым.

; Куда?! Назад! ; закричал на неё младший лейтенант.

Санинструктор не послушалась Всеволода, но её схватил за руку капитан Заречный: ; Не время пока, сестричка! Назад. Потом займёмся ранеными.

Рота заняла прежние позиции ; вал. Командиры роты были живы, капитан Заречный был ранен в левую руку, в предплечье. К счастью, пуля прошла навылет, не задев кости. Командиры держали совет прямо за валом. Тут же тёрлись подполковник и особисты.

; У них дзот с пулемётом. Я так думаю, два миномёта, потому что били с двух сторон. Сколько автоматчиков ; сказать не могу, но думаю, не менее взвода, ; докладывал капитан Заречный. Он скрипел зубами от злости и боли.

; Идите к санинструктору, Константин Степанович, ; приказал ему серый лицом майор Кравцов, а затем обратился к взводным. ; Командиры взводов, доложите потери.

Лейтенанты докладывали вполголоса:

; Моих на поле боя осталось шестеро.

; Моих трое.

; Моих четверо.

; Итого, осталось целых бойцов ; девяносто девять, ; горько подытожил майор и резко подошёл к подполковнику Клюеву, так, что шарахнулись особисты.

; Кучка, говоришь! Что же ты не про дзот, не про миномёты ничего не сказал!? ; Казалось, командир роты сейчас ударит замполита комполка. Но тот даже не смутился.

; Я тебе сказал, майор, то, что знал, ; просипел лощёный политработник.

; Значит, так. Сейчас я налаживаю связь с полком. Я буду просить у командира полка помощи в живой силе и поддержку авиацией.

Подполковник Клюев окинул оценивающим взглядом с ног до головы майора, а потом кивнул пригласительно: ; Вернёмся-ка на вал, майор.

Подполковник и Кравцов поднялись на вал, залегли, приложили к глазам бинокли.

; Ну что там, у фашистов, майор?

; Из-за леса мало что увидишь. Плот больше не мастырят.

; Лодки! Видишь резиновые лодки, Кравцов?! ; вдруг закричал подполковник. ; Смотри ближе к лесу.

; Вижу две лодки. Резиновые. Фашисты. Десантники. Откуда здесь десантники?

; От верблюда, ; ядовито брякнул Клюев.

Клюев и командир роты в бинокли наблюдали, как фашистские десантники порядка десяти человек готовятся к отплытию на двух резиновых лодках. Среди немцев выделялся высокий, худой офицер в шинели с генеральскими погонами.

; Так вот из-за чего сыр-бор, ; майор оторвался от бинокля. ; Крупную шишку хочешь взять живьём, подполковник! А я для этого роту должен положить?!

; Это приказ командира полка! Кто же знал, что здесь такая оборона! В общем, так, майор, либо твоя рота немедленно атакует, либо ты идёшь под арест, а я командование роты беру на себя. У тебя на раздумье три секунды.

; Так ты же всех моих ребят угробишь.

; Раз...

Особисты словно «двое из ларца» были уже тут как тут.

; Два... С тобой, или без тебя, но я возьму этого бригадефюрера.

; И людей угробишь... и генерала не возьмёшь...

И тот и другой не отводили взгляда. Глаза, умудрённого жизнью, смелого, честного майора Кравцова и глаза хитрого и бездушного карьериста, подполковника Клюева. Да, нелёгкая эта штука ; смотреть глаза в глаза.

; Командиры взводов, ко мне!


4

Командиры взводов немедленно откликнулись на призыв «бати». Все командиры ещё раз взялись за бинокли. И теперь уже все они увидели и лодки и «шишку» фашистов. Потом Кравцов повёл разговор с лейтенантами.

; Короче так, служивые. Скажу правду, дело нам предстоит нелёгкое. Но не безнадёжное. Первый и второй взвода по-прежнему атакуют немцев со стороны леса. Я пойду с вами. Но никакой суеты! Только ползком! Только ползком! Яровой, отправишь человек пять ко мне, желательно добровольцев, им предстоит уничтожить дзот. Любой ценой уничтожить. Дашь им гранат столько, сколько нужно. А сам, с остальными людьми пойдёшь в обход справа, по кромке Днепра, по песочку, по воде. Хоть плыви, но не дай себя обнаружить как можно дольше.

; Бригадефюрера брать живым! Только живым! ; влез Клюев.

; А может с третьим взводом, пойдёте, товарищ подполковник, ; вдруг предложил Кравцов. Это был вызов. ; Глядишь, и лично возьмёте генерала в плен.

Клюев побледнел и явно растерялся.

; И пойду, ; этих слов он, наверное, и сам от себя не ожидал.

; Отлично, ; кивнул майор. ; Младший лейтенант Яровой, приступай к заданию. Воюй по обстановке, сынок.

; Товарищ, майор, ; замялся Всеволод. ; Разрешите мне, с группой бойцов, уничтожить дзот.

;Что-о-о?! Ростом не вышел!

; Нормальный у меня рост ; метр семьдесят пять.

; Погеройствовать захотелось?! Ану, веди взвод!

; Есть вести взвод! ; Яровой спешно пополз-побежал к своему взводу.

На его место явился капитан Заречный.

; Константин Степанович, как себя чувствуешь? ; не дал сказать и слова капитану Кравцов.

; Хоть сейчас в бой. Сестричка так обработала мне руку, что даже сгибать могу. ; Капитан начал было демонстрировать то, чем похвастался, но майор остановил его.

; Дуй, Степаныч, домой, к окопам. Возьмёшь связистов, что там остались и тяните провод сюда. Мне нужна связь с полком.

Капитан хотел что-либо возразить, но, глядя на командира роты, понял, что лучше ему не перечить.

; Есть наладить связь с полком.

Подполковник Клюев аж подскочил, но то, что он увидел заставило его принять прежнее положение, а именно направленный на него ствол пистолета.

; Шлёпну, и особисты не помогут, предупредил Кравцов. Вкрадчиво и твёрдо. ; Кстати, этих красавцев, забирай с собой. Чтоб духу здесь их не было! Сейчас моих бойцов нервировать не надо. А меня тем паче…


; Мужики, обратился младший лейтенант к взводу, построив людей за валом. ; «Батя» попросил пятерых добровольцев. Нужно уничтожить дзот.

; А что сам, не хочешь гранатку кинуть? ; спросил кто-то из шеренги.

Тот, кто это вякнул, схлопотал подзатыльник от соседа

; ... Я сказал, дело добровольное...

Из строя вышли... почти все, в том числе сержант Борткин и старшина Фролов.

; Ты, это, ; заговорил Маркелыч, ; меня обязательно отправь. Я эти дзоты как семечки щёлкаю. Да разве сам не видел, ведь мы с тобой с сорок первого фашистов бьём?

; Видел, ; согласился Яровой. А он и на самом деле видел.

Всеволод был искренне рад смелости своего взвода, он готов был обнять каждого из добровольцев, и бойцы поняли это.

; Ну, ты ещё прослезись, младший лейтенант, ; полез за табаком старшина.

; Но я не могу оставить взвод совсем без командиров отделений.

; А вон, рыжий, пусть за меня покомандует, ; кивнул на Борткина Маркелыч.

; А что сразу, рыжий? Ты... это... Маркелыч, остынь. Я, может, тоже медальку хочу.

; Будут тебе ещё медальки и даже ордена, ; пообещал старшина.

От слов Маркелыча взвод дружно рассмеялся.

; И четверых помощников я себе сам подберу. Взломаем мы это дзот, как орех расколем!

; Так тому и быть, ; согласился младший лейтенант. А рыжий сержант Борткин вроде как обиделся. ; И тебе дел хватит, Костя, ; положил руку на его плечо Яровой. Нам всем сегодня дел хватит.






5


Земля была прохладной, воздух тёплым, луговая трава влажной ; это, наверное, от близкой воды. Солнце, к счастью, не слепило глаза. Где находился дзот, бойцы поняли ещё при атаке. Сейчас тот молчал. Проклятый лес, он прятал в себе врагов, или, правильнее, это они прятались в нём. А лес, он не проклятый, потому что русский, значит родной.

Старшина Фролов полз к дзоту. Четверо его товарищей ползли по двое, справа и слева от командира отделения, на расстоянии примерно пятидесяти метров. У каждого бойца наготове были в руках гранаты. Вот кого-то из красноармейцев обнаружили, и в лесу то тут, то там затрещали «Шмайссеры». А вот и замолотил дзот. Пулемёт стрелял по бойцам, что ползли с флангов. Наконец, полетели в сторону леса гранаты четверых красноармейцев. Стали раздаваться крики раненных фашистов. Но дзот продолжал молотить. И тут знакомо и противно засвистело. Это были мины, пущенные из немецких миномётов. Ещё по несколько гранат успели бросить красноармейцы, пока не погибли…

Удивительно, но Маркелыч до сих пор не был обнаружен фашистами. Чудо, но он оказался целым и невредимым прямо под окошечком бревенчатого дзота. Между очередями пулемёта, он отчётливо слышал немецкий говор фашистов.

«Сейчас вы у меня по-другому закудахчете!» ; подумал вслух старшина. И бросил гранату прямо в окошко. Затем бросил вторую, третью. Взрывы грохотали один за другим, от дзота летели щепы и фрагменты фрицев. В конце концов дзот так раскатало, что накрыло брёвнами Маркелыча.

Как только был уничтожен дзот, поползли первый и второй взвода роты майора Кравцова. То, что дзот был взорван, воодушевило красноармейцев. «Не боись, травка высокая, она нас выручит», ; подбадривал своих «сынков» «батя». Мины стали падать реже. «Экономить начали, сволочи», ; бодро констатировал факт Кравцов.

Конечно, у фашистов было преимущество, хотя их и было меньше, но они вели бой, укрытые лесом. Поэтому, пока что рота Кравцова несла большие потери. Впрочем, всё же выручала высокая трава и то, что чем ближе к лесу, тем больше было кустарников. Майор Кравцов не торопился поднимать бойцов в полный рост, ему наплевать было на захват генерала, главное ; как можно больше сберечь людей в этой, так глупо затеянной бойне. Наконец, можно было различить фигуры эсесовцев, увидеть их ожесточённые лица.

Санинструктор ефрейтор Карпеченко всё-таки ослушалась приказа командира роты ; оставаться на валу. Она ловко поползла вслед за взводами и вскоре уже перевязывала бойца, раненого в голову и грудь. Тот удивлённо таращил на девушку глаза и даже не стонал. Он что-то всё время хотел сказать, но горлом шла кровь. Галя настойчиво давала ему понять, что надо молчать, что ему нельзя говорить. Солдат потерял сознание. Перевязав, она потащила его к валу. Худенькая с виду девушка оказалась сильной и выносливой: она дотащила солдата до вала и снова поползла в гущу сражения, к следующему раненому. Девушку заметил Кравцов, это заметила санинструктор. Он не закричал, не заматирился, только пробормотал незлобиво: «Ну, я тебе задам после боя». И погрозил кулаком. Она махнула на него рукой ; мол, не мешай, товарищ командир, работать.

Огонь от немцев становился всё менее и менее шквальным. Видать, начали беречь не только мины, но и патроны. К Кравцову подползли командиры взводов.

; Товарищ майор, ; обратился один из них, белобрысый лейтенант. ; Может, перебежками на фашистов двинем?

; Я тебе сейчас так двину, ; совсем не по-отцовски сказал Кравцов. ; Ползти, пока я не дам команду. Ползти всем!

Следующим раненным оказался широкоплечий двухметровый рядовой, весом явно за сто килограмм. Он был ранен в живот и был в сознании. И этот двухметровый красивый мужчина плакал, он понимал, что скорее всего умрёт, потому что видел свои кишки. Галя перевязала его и, даже не думая о том, что надорвётся, схватила солдата за ворот телогрейки и рванула что есть сил. А ещё солдат понимал, что санинструктору будет очень тяжело тащить его. И он приставил ствол «ППШ» к своему подбородку и нажал на курок.





6

Константин Степанович Заречный то быстро шёл, то бежал, не чуя ног. Двигался он напрямки, через теперь уже знакомые холмы. В шинели было жарко. Капитан приостановился, снял портупею с кобурой. Превозмогая боль в руке, стянул с себя шинель. Проверив, что карманы пусты, он сложил шинель под ближайший куст. Вдруг в небе затарахтело. Капитан запрокинул голову. Высоко, в синих облаках висел «Фокке-Вульв», немецкий разведывательный самолёт. «Рама» была высоко в небе, что было привычно, такие самолёты низко летают только при взлёте и посадке. Но вдруг «Фокке-Вульв» стал снижаться. Заречный не мог поверить своим глазам, фашистский самолёт «падал» прямо на него.

«Этого ещё мне не хватало, ; поперхнулся Константин Степанович. ; Что ж тебе, сволочь, спокойно не летается?» Он приготовил Наган. Но что может сделать пистолет против самолёта с двумя пулемётами и бомбами в бронированном брюхе. Заречный побежал, побежал что есть сил. А «Фокке-Вульв» вошёл в пикирование. И вот длинная пулемётная очередь отобразилась всплесками почвы. Капитану обожгло левую лодыжку. Фашист пролетел над головой замполита командира роты и ушёл вверх. Машинально Заречный отправил пару пуль в хвост «Раме». Понятно, что это было всё равно что две дробинки, выпущенные в слона. Он приостановился, глядя на дырявый левый сапог. «Не везёт мне нынче с левой стороной, ; мысленно пошутил он, не зная плакать ему, или смеяться». Самолёт разворачивался, идя на второе пикирование.

Капитан старался перебегать от кустарника к кустарнику. Теперь он невольно прихрамывал. К несчастью, никакой лесистой местности не предполагалось по дороге «домой». «Надо бежать!» ; главенствовала мысль в голове капитана. Но нога горела, а ещё в сапоге стало мокро. Сзади снова противно загудел «Фокке-Вульв». И снова длинная очередь пулемёта. На этот раз чиркнуло по ребру. И ведь опять слева, но это было уже не смешно. Совсем не смешно. Немецкий самолёт снова пронёсся над головой Заречного и снова стал разворачиваться.

«Бог любит троицу», ; подумал Константин Степанович. И подумал он так без всякого сарказма, а даже с какой-то иронией. И без обречённости. Он скатился в подвернувшеюся канавку и лёг лицом к приближающемуся самолёту. Он не видел экипаж фашистов, но он отчётливо видел кабину самолёта, он выпустил из Нагана по стеклу «Рамы» пять пуль, а в ответ получил пулемётную очередь и две бомбы. Взрыв бомб оглушил капитана, слава богу, не контузил. Константин Степанович, матерясь, вылез из-под завалившей его земли.

«Ой, а где же ты, касатик?» Он поискал глазами фашистский самолёт. Странно, но «Фокке-Вульв» не пошёл на четвёртое пикирование. Самолёт полетел к Днепру. Низко и криво. «А может, попал в кого, или куда? Из нагана-то? Так-то вот, жестянка фашистская!»

«Бежать! Надо бежать!» ; спохватился капитан. Он тяжело поднялся, сначала заковылял, а затем пошёл всё быстрее и быстрее, а затем и на самом деле побежал. И его самоотверженность дала результаты: впереди замаячил красноармеец-часовой. Заречный на ходу выкрикнул несколько раз пароль.

Он буквально ворвался в блиндаж. Двое молоденьких пацанов-связистов, сидевшие за столом с радиоаппаратурой, повскакали с мест.

; Товарищ капитан, ; проговорил один из них, ; вы весь в крови.

И тут Заречного осенило: надо самому переговорить с командиром полка. Тянуть сейчас провод к Днепру ; это потеря времени, это потеря человеческих жизней.

; Ну-ка, ребятки, ; еле стоя на ногах, сказал Константин Степанович. ; Соедините-ка меня с полком.


7

Шальная пуля пробила боковину резиновой лодки, в которой находился бригадефюрер СС Ганс Юнгер. Пришлось возвращаться к берегу обеим лодкам. Штурмбанфюрер СС Майер страшно орал на своих людей, но что они могли сделать? Разве что починить лодку, но на это требовалось время. Оставался только один вариант ; пересесть генералу Юнгеру во вторую лодку. А вот как переправляться через Днепр остальным фашистам-десантникам? Впрочем, всё решилось само собой. Группа красноармейцев показалась с фланга. Человек двадцать пять-тридцать быстро приближались. Красноармейцы бежали вдоль поблёскивающей на солнце воды Днепра. Штурмбанфюрер отдал команду и большая часть его людей залегла для обороны. Сам Майер и бригадефюрер сели во вторую лодку, на вёсла посадили адъютанта бригадефюрера и ещё одного десантника. Лодка оттолкнулась от берега.

; Уйдёт, гад! ; кричал, пыхтя, Клюев. ; В атаку, братцы! Быстрее!

Но быстрой атаки не получилось. Фашистские десантники отлично знали своё дело, они метко стреляли из автоматов и точно кидали гранаты. Взвод Ярового, атакующий было в полный рост, вынужден был передвигаться ползком. Но не только фашисты знали своё дело, во взводе Всеволода Ярового также бойцы умели и метко стрелять и удачно кидать гранаты. И храбрости большинству красноармейцев было не занимать. Особенно отличился сержант Борткин, он лично уничтожил несколько фашистках десантников. Сам Костя погиб, пал смертью храбрых рыжий весёлый смоленский парень. Младший лейтенант, закрывая командиру отделения глаза, прошептал: «Спи, приятель, мы за тебя посчитаемся.» Да, кстати, наши незабвенные особисты, то бишь «синие фуражки» ползли далеко позади третьего взвода роты майора Кравцова, а вот, к удивлению, подполковник Клюев всё время находился рядом с младшим лейтенантом и не уклонялся от боя.

«А ты не такой уж и урод, ; думал Всеволод, чувствуя плечо замполита командира полка. ; И всё равно, этот бой, неправильный бой. Сколько ребят зазря полегло...»

... Как только майор Кравцов услышал где-то за лесом многочисленные выстрелы и взрывы гранат, он поднял роту:

; За мной, сынки! Бей их, гадов! Бей, не робей! Ур-ра!

; Ур-ра! ; подхватили клич «Бати» первый и второй взвода роты.

«Ай-да молодец, младший лейтенант... Всеволод Олегович!» ; подумал вслух о Яровом Кравцов. ; Не подвёл».

Немцы, те, что укрепились в лесу, дрогнули, они стали отступать, углубляясь в лес. И тут с востока, в небе, появилось три наших самолёта, звено эскадрильи.

; «Илы»! ; кто-то из красноармейцев выкрикнул радостно. Бойцы приветливо замахали пилотками. Даже майор Кравцов махнул фуражкой: «И Константин Степанович не подвёл. Спасибо тебе, капитан Заречный. Лучше меня соображаешь». Майор понял, что его зам по политической части добрался до «дома» и сам переговорил с командиром полка.

Несколько бомб упало на фашистов, отчего замолкли их миномёты. Красноармейцы вступили в лес, теперь они были на равных с немцами. Перестрелки принимали дуэльный характер, кое-кто из фашистов не выдерживал, поднимал руки, сдавался в плен.

Но никто не собирался сдаваться из оставшихся в живых фашистских десантников, они отчаянно сражались. Взвод младшего лейтенанта Ярового заметно поредел. А лодка с брагадефюрером СС Гансом Юнгером удалялась всё дальше и дальше от берега Днепра. Штурмбанфюрер Йоханесс Майер истошно вопил на тех, кто сидел за вёслами. Немецкие солдаты гребли изо всех сил. Юнгер с печалью смотрел на удаляющийся берег, ему было жаль брошенных на смерть своих людей. Один из «Илов» пролетел над лодкой, обстрелял её из пулемёта, но безрезультатно.

Погибали наши красноармейцы, но гибли и фашисты. Отступающие немцы, из леса выходили к берегу Днепра, но тут их встречали огнём бойцы третьего отделения роты Кравцова. Таким образом, фашисты оказались в окружении. Бой не прекращался, но постепенно сходил на нет.

Младший лейтенант, наконец, спокойно огляделся: воронки от гранат и бомб, опрокинутый фашистский миномёт, раскрытый ящик с минами, то тут, то там тела солдат. И наших и немцев.

; Младший лейтенант, ; услышал вдруг слабый голос Яровой. Это был голос подполковника Клюева, не командно-визгливый, как обычно, а... просящий. Тяжелораненый подполковник лёжал у воронки и показывал рукой в сторону реки. ; Уходят... уходят...

Всеволод понял о чём речь. Он с перебежкой подполз к Клюеву, склонился к его лицу.

; Генерал фашистский... ; выдавливал из себя слова отнюдь теперь не лощёный подполковник. ; Разведка доложила, я его взять хотел... живым, комполка дал добро... Прости... те...

; Подвинься, москвич! ; откуда не возьмись появилась санинструктор, ефрейтор Галина Карпеченко. Она собралась было перевязывать подполковника, вынимая из сумки бинты.

; Не надо, ; остановил её Яровой. ; Мёртвый он...

; Какой-никакой, а человек, ; вздохнула Галя.

; Меня, кстати, Всеволодом зовут, ; чё к чему сказал Яровой.

; Нашёл время, когда знакомиться, ; едва улыбнулась санинструктор.

Яровой кинул взор на воду реки. Лодка с генералом становилась всё меньше. Но, тем не менее, можно было достать её и из винтовки, и из автомата, и из... Яровой вспомнил об опрокинутом немецком миномёте, он был где-то тут. Да вот же он! Младший лейтенант подскочил к довольно тяжёлому восьмидесяти двух миллиметровому орудию, он попытался поставить его на двуногу-лафет и опорную плиту, не получалось. И тут ему помогли женские руки ; это была Галя. Вдвоём они установили миномёт трубой к реке. Яровой торопливо обтёр механизм наведения, дунул в пятак прицела. За время войны младший лейтенант (а он воевал с июня сорок первого) научился обращаться с таким оружием. Он навёл миномёт на лодку фашистов.

; Заткни уши! ; крикнул он Гале, доставая мину из ящика. Мина ушла в трубу миномёта. Взрыв раздался в нескольких метрах от лодки с немцами. Вода Днепра окатила фашистов.

Младший лейтенант нагнулся за второй миной. С лодки открыли огонь из «Шмайссеров». Пули застучали по земле, по опорной плите миномёта.

; Прыгай в воронку! ; крикнул Гале Всеволод, опуская мину в трубу. Миномёт выстрелил. «Ну же, попадай!» Заткнув уши, он глядел во все глаза на кляксу, плывущую по-над водой Днепра, на ту самую резиновую лодку с фашистами, с тем самым бригадефюрером, из-за которого и произошёл сегодня этот кровавый бой. А Галя Карпеченко не прыгнула в воронку, она с ужасом на лице бросилась к Всеволоду и подхватила падающего младшего лейтенанта. Немецкая пуля попала ему грудь.

В следующую секунду вторая мина разнесла фашистскую лодку в клочья.



8

Бой закончился.

; Потерпи, ; что ещё она могла сказать раненому солдату. Галя распахнула шинель младшему лейтенанту. Яровой застонал. С гимнастёрки Всеволода скатилась книга в твёрдом переплёте, окровавленная и с дыркой. Галю охватила такая радость, что ей стало почему-то стыдно. Судя по виднеющейся под кровью иллюстрацией на обложке ; с русским богатырями и половцами, книга была явно исторического характера.

; Попал? В лодку попал? ; хрипло спросил, облизывая пересохшие губы, Яровой. Ему трудно было дышать

; Попал. И в тебя попали. Но не насмерть, пуля неглубоко вошла.

Галя взялась бинтовать Всеволода. Она бинтовала быстро и профессионально.

Младший лейтенант с нежностью смотрел на девчонку

; Я на тебе женюсь. Даже не буду ждать, когда война закончится.

Галя прыснула от смеха. Но не возразила. А только палец прижала к губам Ярового.

; Тебе нельзя разговаривать.

К своему командиру со всех сторон стали стекаться солдаты третьего взвода, или то, что осталось от взвода. Из леса, на берег Днепра всё чаще и чаще выходили бойцы также первого и второго взводов роты майора Кравцова. А вот и послышался басок самого майора:

; Пленных немцев сводить в одну кодлу! Лейтенант Петров, смотри, чтоб охраняли! Всем приводить себя в порядок! Яровой! Жив?!

«Батя» наклонился над Всеволодом.

; Ты, как сынок?! Как ты, мой дорогой командир третьего взвода?

; Сказали, буду жить.

; Да жив, жив ваш сынок, ; успокоила майора ефрейтор Карпеченко.

Послышался шум моторов ; это колонна техники из пяти грузовиков спускалась к месту закончившегося боя. На двух, крытых брезентом грузовиках были красные кресты, в этих грузовиках находились санинструкторы, в трёх открытых грузовиках сидели красноармейцы.

; Легки на помине, ; усмехнулся Кравцов.

Прибывшие красноармейцы стали подбирать наших убитых и раненных солдат, Ярового водрузили в кузов вместе с носилками в одну из крытых машин. На перебинтованной груди он держал окровавленную книгу.

; Ах, вот эта книга, из-за которой я не спал по ночам, ; услышал ворчание одного из лежащих соседей Яровой.

; Маркелыч! Жив?! ; закричал младший лейтенант, повернув голову к рядом лежащему старшине Фролову, отчего закашлялся.

; Ну-ка, тихо мне тут, ; показала кто здесь главный санинструктор Галя. Она залезла в кузов, чтобы сопровождать раненных бойцов.

; А рыжий, рыжий жив?

; Погиб Костя, ; отозвался Яровой.

В кузов добавили ещё одного из не ходячих раненного красноармейца, и машина тронулась с места.