Заботливые дежурные

   Разбудили Мурата голоса девчат. Он открыл глаза и увидел в комнате девчонок из своей группы. Девчата сидели на кровати Мухина и громко переговаривались. Заметив, что Ночкин проснулся, Таня Долматина сказала, с улыбкой кивнув на стол:
- Хорош дрыхнуть, мальчик. Давай вставай, а то всё остынет.
   На столе стояла тарелка с геркулесовой кашей, хлеб с маслом, стакан остывшего чая и варёное яйцо.
- Это мне? - с удивлением спросил Мурат.
- Нет, мне, - рассмеялась Люда Гаргантюкова.
    Девчата пристально въелись глазами в пацана. Мурат даже оробел. Под их коварными взглядами он вылез из-под одеяла и сел за стол в трусах и в майке. Девчата, взглянув на его семейные широкие трусы в мелкий цветочек, чуть не захохотали! И только он поднёс ко рту ложку с кашей, как раздался смешливый вопрос:
- А ты чё такой худой?
   Мурат чуть ложку не уронил! Девчата не сводили с него глаз, нескромно разглядывая в упор.
- Я не худой, а стройный, - как можно спокойнее ответил Ночкин, напуская на себя браваду.
   Сердце его так заколотилось, что готово было выпрыгнуть из груди и упасть в геркулесовую кашу! Но он попытался взять себя в руки! Да будет он ещё тут каких-то девчонок стесняться! Пусть они сами его стесняются! Вон, как Мухина!
   Услышав такой ответ, Гаргантюкова и Долматина расхохотались во всё горло, упав на кровати в разные стороны!
- Мальчик, ты хоть сам понял, что сейчас сказал? – сквозь смех спросила Долматина.
- А ты что, девочка, глухая, или уши по утрам не моешь? – доедая кашу, спросил Мурат.
   Девчата ещё больше закатились смехом.
- Что-то мы не увидели, как ты после сна свои ушки мыл! – ловко подъела пацана Гаргантюкова.
- Я больной! – не сдаваясь, вывернулся Ночкин.
   Он изо всех сил старался не показывать своё смущение. Отодвинув пустую тарелку, быстро очистил яйцо, намазал ложкой на хлеб масло, отхлебнул из стакана чай и недовольно начал предъявлять претензии:
- Почему чай холодный? У меня горло больное! И вообще мало каши принесли, как коту! Хлеба мало, как украли! Яиц могли бы побольше принести!
- А ты чего так покраснел, котик? – нарочно смущая пацана, спросила Таня.
- У меня температура! Я весь горю! Не соображаешь? – разозлившись на Долматину за такой провоцирующий вопрос, с вызовом ответил Ночкин и ещё больше покраснел.
- Мурочка! А ты бы ещё дольше спал, и твоя кашка стала бы ледяная вместе с чаем! – засмеялись девчонки.
- Спишь, как младенчик. Язычком чмокаешь, будто соску ищешь, - села на его кровать Гаргантюкова.
- Рефлекс младенца не утратился? – ласково подёргала бровями Таня.
   От таких нежностей Ночкин ещё больше вспыхнул. Дурная привычка во сне чмокать языком так и осталась с младенчества и никак не оставляла пацана, будто на смех! Люда пересела на его кровать, взяла подушку, прижала к себе и, глядя хитрющими глазами, спросила:
- Мурочка, а у тебя девочка есть?
- А на кой ляд она мне нужна?! – сердито дёрнул бровью Мурат, стараясь унять бешеное возбуждение, от которого начало противно сводить и потряхивать коленки.
   Он откусил бутерброд с маслом и половину яйца. Ночкин решил железно вести себя так же уверенно, как Фрол. От одного взгляда Мухина девчонки готовы были упасть в обморок к его ногам! Чем же он хуже Мухина?!
- А я тебе нравлюсь? – неожиданно встала с кровати Люда.
   Она провела своим пальцем по его хребту так внезапно, что Мурат поперхнулся! И так судорожно начал кашлять, задыхаясь, что изо рта полетели пережёванные хлеб с яйцом и полезли из орбит глаза! Девчата испуганно начали бить пацана по спине! Кое-как, с трудом откашлявшись и держась рукой за грудь, Мурат сердито посмотрел на девчат и, схватив полотенце, вытер бардовое вспотевшее лицо. Девчонки коварно смотрели блестящими глазами на Ночкина!
«Э-э-э! Это мне не деревня! Тут Катька на Катьке сидит и Катькой погоняет!» - с опаской подумал пацан, вспоминая кукурузную предательницу.
- Что же ты такой лохматенький, радость моя? – продолжила провокацию Люда и провела по нечёсаным волосам пацана.
   Ночкин сердито дёрнул головой и в душе запаниковал!
- А ты чего так испугался, бедненький? – присев перед ним, сузила глаза Таня.
   И Мурат уже почувствовал, как под столом по его ноге нежно ползёт её рука.
- Шли бы вы на уроки лучше! Чего пристали?! – дрогнувшим голосом произнёс он, дёрнул ногами и встал.
- А наша группа сегодня по училищу дежурная. Мы не учимся, - растянулись в улыбке девчата.
- Я больной! Не нарушайте мой режим! – быстро полез в кровать Ночкин.
- Конечно, конечно! – согласно закивали девчонки.
   И нахально бросились на пацана, укутывая его плотнее одеялом.
- Отстаньте!!! – испуганно заорал Ночкин.
   Девчонки нагло придавили его руки, зажали в подушку голову и по очереди начали крепко целовать! Ночкин зажмурился, дрыгая ногами, и всё в его голове поехало набекрень!
   В коридоре раздались шаги и голоса. Девчата сразу бросили пацана и спешно начали собирать со стола посуду.
   В комнату вошли врач Елена Анатольевна и комендант общежития Нина Петровна. Врача Елену Анатольевну дети звали между собой «Таблетка». Девчата скромно поздоровались и тихо вышли. Нина Петровна ушла с дежурными девчатами, оставив врача.
   Заполнив карту больного, Елена Анатольевна прослушала его, измерила температуру, давление, посмотрела язык, горло и предупредила:
- Если так простывать будешь, Ночкин, в больницу положу. Поправляйся и больше не болей, - словно приказала она, выписывая больничный лист.
   Ночкину счастливо предоставили вытягиваться в тёплой постели пять дней на зависть всем пацанам и девчонкам. Мальчишка лежал на мягкой подушке, горя от высокой температуры. Вспоминая наглые поцелуи коварных девчат, от наплыва приятного упадка сил, он так в истоме и уснул.
   Проснувшись на следующее утро, он увидел на подоконнике яблоко, баранки, и маленькую баночку с мёдом. Девчонки из его группы всё это передали больному, чтобы не грустилось в одиночестве. Еду на ужин ему приносили пацаны-каменщики. Всё было классно. Только вот болючие уколы, которые приходила каждый день ставить Таблетка в зад, всё портили!
   
продолжение следует-------------------