Эх, дороги... 17. Трупы и перчатки

         

   Из Управления комплектации подошли запчасти и новая машина, бортовой УАЗ-452. Новенький, он сверкал зелеными глянцевыми боками, интригуя водителей, гадающих, кому это счастье достанется. В условиях горных дорог это была не машина – золото! Вездеход, небольших габаритов, еще и грузовая. Мечта несунов, которыми были поголовно все.
   Когда задали вопрос диспетчеру, та сказала, что на нем будет ездить кто-то из начальства. Все решили, что завгар пригнал себе. Так же вынесли вердикт, что завгар не простой человек, теперь понятно, почему так себя ведет. Особенно после отпора ГАИ и разговора его по телефону с начальником управления, о котором поведала кадровичка. Темой разговора было притеснение ветеранов гаража новым начальником, не берегущим драгоценные кадры. Каким-то образом они сумели довести до него свои беды.
   Разговор этот произошел после возвращения начальника из командировки и всех перипетий, связанных с ГАИ. Руководитель сам позвонил, чтобы одобрить его действия, кстати, в этом же разговоре сказал ему о персональной надбавке к окладу и, между прочим, поинтересовался проблемами автобусников. После краткой информации посмеялся, сказал, что у них на Севере за это просто бьют морды. Но им проще, люди держатся за непрерывный стаж, от которого зависят северные надбавки и с увольнением они обнуляются. Все это утвердило коллектив в каких-то неведомых связях нового работника, что распространилось за пределы предприятия. Многие вздохнули с облегчением. Все встало на свои места и не надо ломать голову, почему он себе многое позволяет. Тем более, пока его не трогают, сам не нарывается. Так всегда ведут себя уверенные люди. Да и результаты командировки говорили о многом. В первый раз вывез с севера столько запчастей, сколько не вывозилось уже лет пять. Еще и внеплановую машину. Если уж он с северным начальством быстро нашел общий язык, значит и здесь не всем по зубам. В горком свободно ходит.

   Дело в том, что на юг многие попадали по протекции. Правда, на номенклатурные должности. Например, начальником РОНО работал бывший министр образования Карельской республики, предпочевший жизнь на юге северной карьере. Ладно, поживем, увидим.
   Так могли рассуждать коллеги, с которыми Олегу Сергеевичу приходилось взаимодействовать. Обладающие опытом коммуникаций и дипломатии на своем уровне.
   Публика не удрученная этими качествами рассуждала проще. При первой возможности, автобусники продолжили свои игры.
   Каждый заезд необходимо было обеспечить дальней экскурсией, вроде Абхазии или Крыма. Для этого и предназначены автобусы повышенной надежности и комфортабельности. Были они далеко не в каждом пансионате, что наделяло их особенным статусом, а водителей ореолом исключительности.
   Наши герои решили взять реванш. Не без участия обиженного Алика Морева. Срыв экскурсии явление небывалое и ответственность за него грезилась ужасная. Если директора пощадят, то завгар уж точно головы не сносит. За всю десятилетнюю историю пансионата такого не бывало.
   В первый же заезд решили закатить пробный шар. Масла в огонь подлил сам начальник.
   Первую экскурсию в этом заезде готовились отправить в десять утра. Олег Сергеевич решил проследить за посадкой людей и вообще проконтролировать, как выполняются инструкции, которые он составил для водителей и прочитал под роспись перед рейсом, чем их развеселил.
- Восемь лет людей возим, а тут нас учить вздумали!
   На остановке перед спальным корпусом, где стоял автобус Казьмина, которому выпал жребий (в прямом смысле) открывать сезон, шла перекличка. Серега Шигунян, тоже водитель Икаруса, кричал Казьмину во всю глотку под хохот ротозеев из работников пансионата.
- Ты загрузился? Сколько у тебя?
- Под завязку, сорок пять трупов!
- Как думаешь, довезешь?
- Хрен их знает, может, как прошлый раз получиться. Какая там, у абхазов дорога никто не знает.
- А страховку оформил, завещание написал?
 - Еще в прошлом году, когда тела из пропасти доставали, помнишь?

      Окна автобусов были открыты, весь этот заряд бодрости слышали пассажиры. В двери автобуса стали стучаться изнутри. Половина отдыхающих состояла не из северных брутальных мужиков, понимающих такой юмор, а из конторских женщин и вообще посторонних людей.
   Казьмин, перемежая речь матами, выпустил несколько женщин на полусогнутых ногах двинувшихся к корпусу, оглядывающихся на ходу.
- Эй, Серега у меня уже первые жертвы!

   Олег Сергеевич подошел и, открыв дверь водителя, приказал идти ему в диспетчерскую.
- Сергеевич, вы эту публику возили когда-нибудь? Да если их сейчас не напугать, потом по дороге после них ведрами выгребать приходится. Из них половина не переносит горных дорог.
- У тебя не хватает запаса слов и такта объяснить это людям по-человечески? Я не слепой и вижу, что вы развлекаетесь. Оба будете лишены премии за месяц. Впредь буду интересоваться у гида вашим поведением после каждого рейса.

   Перед очередной экскурсией при поездке на заправку с автобуса Казьмина сняли номера за плохое состояние стекол. Они действительно были в трещинах, и заменить не позволял дефицит. Но, что остановили именно сейчас, говорило о многом. Олег Сергеевич вызвал водителя.
- Кто снимал номера, Морев?
- А я виноват? Вы гаишников возбудили, злые как собаки, уже и на личных машинах проходу не дают.
- Все понятно. Зарылись вы, ребята. Ездить будете не на Икарусах, а на КАВЗиках и то, как себя поведете.
- Посмотрим.
- Смотри как бы со стороны смотреть не пришлось.

   Позвонил начальнику ГАИ, поинтересовался, какой процент изношенности допускается для лобовых стекол и каким прибором они определяют их пригодность. Попросил назвать его марку и сертификат. А также дату последней проверки. Попросил включить эти данные в протокол, поскольку намерен оспаривать законность остановки автомобиля и требовать возмещения ущерба. Кроме того, уверен, что налицо сговор, за который тоже придется ответить.
   Колбасов взревел белугой. Заверил, что в порошок сотрет этого Морева и попросил не беспокоиться, все будет исправлено.
- Хотите я вам его пригоню?
- Нет уж, воспитывайте его сами, мне своих недоумков хватает, как видите.

   После этого автобусники сникли. Ждали лета, когда приедут их покровители и расставят все на места. Надежд не оправдались. Как приехали, так и уехали. Остальные водители посмеивались над «избранными», стали жаловаться на них, когда те отлынивали от общественных работ по уборке помещений гаража и территории. Раньше это их совсем не касалось. Гаишники уже боялись нечаянно нарваться на машину этого пансионата. Благо, номера были Коми-республиканские, трудно ошибиться.
   «Икарусники» тоже не были единой командой, в них только стремление сохранить доминирующее положение было единым. Один из них, Толя, не ерепенился, все принимал спокойно, посмеиваясь. Заводилой был Серега, но не демонстрировал этого, тайно подстрекая товарищей. Он же первый «пошел на сотрудничество», начал проявлять показную старательность.  Казьмин шел у него на поводу и пытался фрондировать. Но быстро стихал, когда видел, что привлекает внимание. Олег Сергеевич раскусил их быстро. Ну и ладно. Дело они знают, просто к излишней свободе привыкли, так в этом не они виноваты.   

   Внутри довольно быстро все утряслось, неожиданности появились при контактах с коллегами. Технари, из соседних предприятий прослышав об изобилии стали обращаться за помощью, просить в порядке займа запчасти, уверяя, что в оговоренные сроки вернут. Диспетчер гаража, она же завскладом запчастей предостерегала, что это надувательство. Олег Сергеевич, по прежнему опыту работы верил коллегам и полагался на слово. У всех на носу был техосмотр. Взаимовыручка как никогда важна. Галина Ивановна над словом «взаимовыручка» хохотала.
- Вы хоть выдачу им оформляйте, как положено, я не хочу загреметь после первой же ревизии!

   Все кончилось, как и предупреждали. Заемщики стали избегать общения или вешали очередную лапшу на уши. Взывание к совести вызывало недоуменные взгляды как что-то неуместное и неумное. Если бы ему сказали десятую часть того, что он говорил этим, так называемым «коллегам», он бы сквозь землю провалился. Эти же между собой, как ему передавали, посмеивались над «уральским лохом».
   Олег Сергеевич теперь прежде, чем вступать в переговоры с очередным просителем стал приглашать Галину Ивановну, женщину прямую, не боящуюся в глаза говорить людям то, что о них думает.
   Иногда разыгрывался целый спектакль. Олег Сергеевич, понимая, что о его простоте извещена вся округа, не стеснялся.
- Галина Ивановна, на ваш взгляд с этим товарищем можно иметь дело?
- С этим? Да он проходимец, каких мало! Не советую.
   Ошарашенный посетитель, зная, что развивать тему не в его интересах, Галину Ивановну раззадоривать себе дороже, поспешно убирался.
   В округе в дополнение к «лоху» сложилось мнение еще и как о подкаблучнике, причем у собственной подчиненной. В глаза продолжали лебезить, прослышав уже о его резкой и непривычной для них реакции. Директор тоже посмеивался над его промахами, советовал быть внимательнее.

   Просителей поубавилось, но Олег Сергеевич не привык оставаться в дураках и решил отучить эту публику резвиться за его счет.

 
  На весь район было три автовышки. В электросетях, у коммунальщиков и в строительном тресте. Пользуясь безвыходным положением нуждающихся, они их сдавали в аренду по высшему тарифу, вдобавок требуя левые стимулы. Даже на этих условиях давали избранным, так как приходилось отрывать от своих дел.
 
  Когда строителям пансионата она потребовалась для ремонта кровли, те насели на гараж, обязанный обеспечивать службы техникой. Олег Сергеевич, несколько раз побывав в роли просителя, решил, что так не годится.
   Обратился в управление за разрешением приобрести автовышку для пансионата. Там посмеялись. У них самих не было возможности добыть ее для нужд собственного производства. Вышки выпускались в Союзе двумя заводами Ивановским и Краснодарским.
- Вы ближе к производителю, вам и карты в руки.
 
  Директор к идее отнесся скептически, сказал, что у него столько путевок нет.
   На заводе договориться оказалось проще. Структуры родственных предприятий схожи и Олег Сергеевич, имея опыт работы на автосборочном заводе, знал с кого начинать. Производственники между собой быстро находят общий язык, они меньше подвержены торгашескому разложению, более конкретны, корпоративные отношения чтутся не в пример сфере обслуживания. Правдами и неправдами ему удалось договориться с директором по установке агрегата на давальческих шасси. Это было большой победой, в условиях плановых показателей, фондов и нарядов выделить не деталь или узел, а целую установку, было непросто. Не обошлось без путевок и других услуг, но вещь того стоила.
 
  Снял с бортового ЗИЛа кузов, пригнал на завод, пообещали через месяц сдать агрегат в полной готовности.
   Читая инструкции по эксплуатации, наткнулся на неприятную для себя новость. Оказывается, к работе на мехруке допускаются водители со специальной подготовкой. Простой стажировки недостаточно, нужно обучать специальности.
 Выяснилось, что на «вышкарей» переучивают из автокрановщиков в регионе лишь на ведомственном учебном комбинате Главстроя. Это контора совсем не завод. Здесь бюрократия, возведенная в абсолют, ориентированная на максимальное извлечение личной выгоды и тотальной слежки друг за другом, оказалась неодолимым препятствием. В учебном комбинате даже разговаривать не стали.
   Директор смотрел на него как на посягателя незыблемых устоев.
- Принимаем на обучение исключительно по направлению из Главка работников собственных предприятий.
    Баста. В попытках выйти на лицо, обладающее нужными полномочиями, дошел до приемной начальника управления Главка. Заготовил заранее письмо, дождался приема, изложил просьбу. Директор пригласил какого-то заместителя. Тот долго разглядывал фирменный бланк.
- Так, пансионат. Филиал управления, структурного подразделения Объединения НефтеГазГеологии. Вы кем там работаете?
- Начальник гаража пансионата.
- Стало быть, вы принадлежите Управлению, а оно является подразделением Объединения?
- Выходит так.
- И вы там даже не директор?
- Нет, я начальник гаража.
- Поразительно! Почему вас послали к нам? Вы о таком понятии как субординация слышали? А так же подведомственность? Для решения любого вопроса здесь как минимум должен быть руководитель Управления. Хотя, если подходить к вопросу соблюдая производственную этику и разговаривать на равных, обратиться должен был гендиректор Объединения. Хотя бы письмом. Механика они прислали.
- Извините, но меня никто не присылал. Передо мной поставили задачу, я сам нахожу средства для ее выполнения.
- Значит вы самовольщик. Давайте решать вопросы, соблюдая правила. Мы дадим ответ вашему руководству, если будет соответствующее обращение.
- Мне кажется, наше руководство занимается своим делом и перепиской по пустякам заниматься не будет. Самовольства тоже не вижу. Я не виноват, что у вас такими делами занимаются начальники главков, а у нас механики.
   Олег Сергеевич, взял письмо и быстро вышел, пока не попросили, оставив на поле боя ошарашенных его хамством начальников.

   В приемной его задержала секретарь, чтобы занести в журнал посещений результаты визита. Олег Сергеевич расхохотался.
- Пишите – результат ошеломительный, получен колоссальный опыт общения с существами высшего порядка.
   Пока та переваривала информацию, вышел в коридор, чтобы покинуть эту кладезь чинопочитания и бюрократии. Его окликнул пожилой мужчина, с интересом прислушивавшийся к его разговору с секретаршей.
- Молодой человек! Зайдите, пожалуйста, ко мне,- показав рукой на кабинет с табличкой «Начальник отдела кадров».
   Усевшись за свой стол и показав ему на стул напротив, продолжил.
- Вы сибиряк? Я по вашему говору определил. Сам четыре года назад приехал из Иркутска и не упускаю случая поговорить с земляками.
- Сибиряк и почти земляк, из Читы. Полгода как приехал и все никак не привыкну к здешним порядкам.
- Что такое полгода? Люди десятками лет привыкают. Многие не приживаются.
   Дядька оказался простой, с юмором. Посмеялся над приключениями Олега Сергеевича.
- Взятку давать не пробовали? Здесь почти все решается кумовством и подачками. Но и подачки возьмут лишь по протекции или от проверенного лица.
- Я это уже понял. Но меня в краску бросает от одной мысли. Я не дать, не взять, ни украсть, ни покараулить. Мне как-то посоветовали сесть на попутный автобус и доехать за рубль без билета. Я сел, зажал в руке этот рубль и не знаю, что дальше делать. Людей много, все видят, вдруг водитель обидится, как у нас в Сибири. Обматерит еще прилюдно. Так и вышло. Обматерил прилюдно, за то, что не расплачиваюсь. Теперь хоть в автобусах не комплексую.
- Вот-вот. Сам такой. Твой вопрос пустяковый, ты правильно нашим вождям сказал. И решать его надо проще.
   Он снял трубку и позвонил. Заговорил совсем другим заигрывающе-приторным тоном. Даже загэкал по-местному.
- Але! Иван Федорович, наше вам с почтением. Понимаю, не буду отвлекать. Докладываю, что с вашим протеже все в порядке, согласование проходит. Да не стоит благодарности, нам ли считаться! Вопросик есть. Паренька надо одного принять, моего хорошего знакомого. Он заблудился в наших лабиринтах. Вопрос его в твоей компетенции. По силам, по силам! Заранее благодарю, он через часок будет.
- Вот и все. Дуй в учебный комбинат.
- Да вы что? Чем же я вам обязан?
- А ты способный! Ничем. Учись людей сортировать.
- Спасибо, лечу. Вот вам телефон пансионата на всякий случай, меня позовут. Не обижайтесь, всегда буду рад встрече с земляками.

   Вот и вся неразрешимая задача. Иван Федорович принял как родного, добродушно посмеялся, ничем не напоминая номенклатурную твердыню трехчасовой давности, и обозначил дату обучения на нужные курсы.

   Оставался пустяк, определиться с курсантами. Вернее определить курсантов. Времени на это отведено дней пять до начала курсов. В пансионате было два автокрановщика. Один парень лет тридцати пяти, второй предпенсионного возраста. Надо было определиться с их проживанием недалеко от учебного комбината. Саша Каверин, молодой, доверился вкусу Николая Литвинова, пожилого. Олег Сергеевич с ним ездил в город за сто километров три дня и уже отчаялся в поисках подходящей квартиры. Он изучил все тайные места с посредниками и объявлениями, перезнакомился с кучей нелегальных арендодателей, но безуспешно. Литвинов оказался настолько привередливым, что ему не подходили апартаменты любого разряда.
   Литвинов только отрицательно качал головой, садился в машину и покряхтывая, курил, выпуская дым в открытое окно. При этом пансионат не скупился в расходах. На третий день он сказал, что уволит их и примет автокрановщиков со стороны, если вопрос не будет решен.
- Чего тебе не хватает? Жилье благоустроенное, я уже и двухкомнатные квартиры вам предлагал с видом на сад и с видом на помойку, вам никак не угодишь. Скажи что вам нужно. Тебе что нравится ездить сюда, не накатался за всю жизнь?

 Литвинов, наконец, огласил приоритеты.
- Сергеич, ты мне попроще что-нибудь. Мы согласны и на частный сектор. Что за удовольствие в душных квартирах жить. Это не у нас на побережье, поживешь, поймешь. Здесь по ночам душегубка, в жизни не уснешь.
- Так бы и сказал. Но, ты видел по объявлениям, что в частном секторе все жилье сдается в каких-то чуланах и проживание совместно с хозяевами?
- Пускай, смотреть надо. Летом чулан может лучше твоих апартаментов, где лишний раз плюнуть некуда.
   Начались мытарства иного порядка. То далеко, то грязно, то сада нет, следовательно, и смысла. Хозяйка вредная, по тонким губам видно. Хозяин жадный и придирчивый, шагу лишнего не ступишь. Здесь сыро, там сквозняки, куры над головой, свинья не так пахнет, собака злая. Весь частный фонд района был изучен. К концу дня Олег Сергеевич уже не разговаривал с подопечным. Сказал, что его дело отправить их в командировку, пусть сами занимаются своим обустройством, ему надоело нянчиться.
- Сергеич, давай посмотрим у того мужика где ты отказался во двор заходить.
- Да там же свинство сплошное! Хозяин неприглядный, неопрятный, спросонья, алкаш какой-то. И кислятиной за версту несет.
- Зато один, без бабы живет, никто по ушам ездить не будет. А кислятина временная, это у него где-то в сарае вино бродит. Зато сад какой!
- По-моему, там кроме винограда ничего нет. Ну, давай съездим и домой.
 
  Во дворе облюбованного Литвиновым участка стоял неказистый саманный домишко и небольшой дощатый сарайчик. В доме предлагалась комнатушка с двумя топчанами в придачу к затхлой атмосфере с застоявшимся старческим запахом. Литвинов поморщился. Олег Сергеевич, насмешливо глядя на него, спросил.
- Ну как тебе после благоустроенных  и ухоженных квартир?
   Литвинов вышел и, протискиваясь по узенькой дорожке между шпалерами винограда, направился к сарайчику. Олег Сергеевич вышел на улицу покурить. Через некоторое время Литвинов позвал его.

   Хозяин обсуждал с Литвиновым как приспособить сарай для жилья. Олег Сергеевич заглянул в помещение. Не больше двадцати квадратных метров, сарай с земляным полом и просвечивающими кое-где стенами был весь заставлен стеклянными двадцатилитровыми бутылями, с  перчатками, надетыми на них. Некоторые перчатки опали и безвольно поникли. Те бутыли, на которых перчатки вздувшись, шевелили пальцами, издавали бормочущие звуки и тот запах, который не понравился ему сразу.  Олег Сергеевич засмеялся.
- И ты здесь хочешь жить? Задохнешься ведь. А если с похмелья ночью эти перчатки увидишь, тебя удар не хватит? И антисанитария полная.
- Ничего, бутыли сдвинем, топчаны сюда перенесем, пол подметем, не баре. А перчатки, как вино перебродит, шевелиться перестанут. Мы к этому привычны. Ну и что, что пол земляной. У нас вон в сезон люди под открытым небом на раскладушках спят. А здесь крыша над головой. Хозяин сказал, не протекает.
   Хозяин, дед лет семидесяти с клочковатой бородой и хитренькой улыбкой согласно закивал головой.
 
 Этот вопрос решился так же просто как и с учебой. Правильно говаривал знакомый инженер Петров.
- Не занаучивайте простых вопросов!