Не вижу зла

Сергей стоял перед дверью подъезда и не глядя пытался попасть «таблеткой» в домофон. Несмотря на колкий мороз, который бесстыже хватал мальчишку за синеющие ладони, тот не спешил надевать перчатки-дутики. В них совсем неудобно обновлять ленту Инстаграма. А нетерпеливому пареньку было жизненно необходимо узнать, сколько просмотров набрал его последний ролик.

В самый ответственный момент на экране высветилось имя «Толстый» - товарищ как всегда звонил не вовремя. Раздражение, зародившись где-то в районе солнечного сплетения, подкатило к горлу и вылилось в злобном рыке: «Какого черта?!»

- Что?
- Серый, удаляй! Быстро удаляй! «Шпага» увидела. Нам пи...
 - И? Ты там свой голос слышал? А мой? Как запись ко мне попала - в душе не знаю. А запостил, потому что могу. Усек?
- Ты не понимаешь! - голос приятеля сорвался на визг.
 
Теперь из динамика доносились звуки, будто голову здоровяка сунули под кран с водой и тот одновременно пьет, разговаривает и вырывается. Серый даже посмеялся, представив себе эту картину.

- Ау! У меня батя - судья, забыл? Я тебе все по законам разложить могу. Обычный ролик. Там же не девки месятся, не режут кого-то - все естественно. Ладно. Давай.

Уверенность оставила четырнадцатилетнего паренька, как только он нажал отбой. Было что-то давящее в уже сформулированных в голове словах, которые он не осмелился произнести другу. Они были слишком конкретными, пробуждали к жизни яркие картинки недавно произошедшего. И теперь, когда раж начал спадать, мысли о рейтинге показались немного дикими. Большой палец сам потянулся к значку «удалить», но действие свое не завершил.

«Я ничего не сделал. Просто снял. Дома удалю», - проговорив это про себя, Сергей, наконец, распахнул дверь.

***
Еще в коридоре он почувствовал пряный запах тушеного мяса, где-то под челюстью мучительно свело. На кухне хлопотала мать.
Высокая женщина с длинными, едва вьющимися волосами, где бы ни находилась, сразу привлекала к себе внимание. Она была довольно красива и очень ухожена. Но, при этом, казалось, не до конца уверена, что заслужила все то, что имеет. Комплекс золушки рождал в ней что-то беспокойное, даже нервное - движения резки, а руки извечно искали для себя работу.
 
Услышав предвкушающее сопение сына, Елена на секунду замерла и не поворачиваясь выдавила:

- Сядь. И объясни, что я только что видела у тебя в Инстаграме. Где ты это взял?

- Мам, ты следишь за мной что ли? Мне четырнадцать, я вообще-то не ребенок!

Сергей даже не пытался скрыть вспышку гнева. Он давно выучил, что мать привыкла сдаваться, стоит на нее немного надавить. Еще будучи первоклашкой, он наблюдал откровенные родительские ссоры, где победителем неизменно выходил отец. Даже если был виноват. Строгий, одетый с иголочки мужчина всегда в таких случаях начинал с громогласностью оскорбленной невинности, сбивая оппонента с толку, а потом продолжал вкрадчиво и доходчиво объяснять свою позицию. Сергей учился быстро.

- Я сам снял. Если бы ты по-настоящему интересовалась моей жизнью, то зала бы, что я хочу стать блоггером. А отбросы - это хайп! Но нет, ты же занята слежкой, даже не зная сути, - мальчишка приосанился и, подражая голосу отца, добавил. - Я готов ответить на все твои вопросы.

- Как - сам? - Мать потеряла дар речи. - Боже...
- Да что я сделал-то?
- У тебя на глазах человек умирал. Прямо под ногами! - посуда, которую женщина держала в руках, с грохотом вернулась на кухонную тумбу.

- Мам, это не человек. Бомж. Алкашня в грязных штанах, - рассеянно ляпнул Сергей, провожая взглядом  тарелку с мясом.  - Его никто не бил, над ним никто не издевался. Он просто рухнул и корчился. Я думал сначала, что это «белочка», вот телефон и достал, начал снимать. Я что ли виноват, что он дуба дал?

- Ты себя слышишь? Мы говорим о смерти человека. А у тебя ни капли сострадания. А если я сейчас рухну, ты тоже телефон достанешь?

Сергей на секунду задумался. Его голос стал вкрадчивым - нелегко будет объяснить свою позицию. Но именно в этот момент отчаянно захотелось быть понятым.

- Спроси это у журналистов, которые теракты снимают, вместо того, чтобы помогать людей из-под завалов вытаскивать. Это профессия. Ты просто показываешь, что видят твои глаза. Я не извращенец и удовольствия не получал. Просто это тренд.

Женщина неосознанно прикрыла горло рукой. Тревожное чувство бессилия неприятно щекотало нервы. Она говорила уже не с ребенком, а с вполне сформировавшимся человеком. Человеком вызывавшим смутный внутренний протест.

- Ты передергиваешь, - без прежнего энтузиазма ответила Елена. - Какая у тебя профессия? Ты школьник. А твоя реакция на гибель живого существа ненормальна. Это не компьютерная игра, не фильм. Это реальная жизнь.

- В точку, мам. Это жизнь. И с этим ничего не поделаешь. Припадочный бомж катался по сугробам. Что мне надо было делать? Искусственное дыхание? И поучаствовать в акции «Поцелуй бомжа и получи его вшей бесплатно»? Все длилось минуты три, даже скорая не успела бы приехать.

Мать невольно сморщилась и отстранилась, представив как ее сын тянется к пропитому, воняющему калом бездомному. Разговор пошел не так и выводы из него получались совсем не те. А какие были бы верными, она теперь и сама себе не могла сказать.
 
- Вы хоть вызывали врачей? И там был кто-нибудь из взрослых?

В голосе матери звучало столько надежды, что Сергею стало понятно, ответь он утвердительно, и она безраздельно встанет на его сторону. Но подростковое упрямство брало верх - врать не хотелось из принципа. В этой ситуации паренек чувствовал себя абсолютно правым.

- Нет. Да и не успели бы. А взрослые были. Мимо проходили и делали вид, что ничего не происходит. Один только остановился и выругался, но я не понял - на бомжа или на нас.

Елена молчала. Ответить было нечего и это ее тяготило. Она судорожно пыталась собраться с мыслями, уводившими куда-то далеко от основной темы. Перед глазами вставали образы разодетых кто во что прохожих, спешно упиравшихся подбородком в грудь, чтобы взгляд мог падать исключительно под ноги. У них были свои проблемы, своя траектория движения и чья-то беда в эту историю совсем не вписывалась. Сколько из них осудили подростка, снимающего на камеру то, что они предпочли не заметить?

- Сережа...- казалось, мать говорит сама себе. – Ради чего это?

- Я не хочу быть хуже всех. Вот ради чего. Это рейтинг. Толстый ради этого людям на головы шарики с водой кидал и снимал, -  Сергей про себя ухмыльнулся, потому что в дело шли совсем не шарики, - Егор хомяка в микроволновку засунул. И кстати, мы его за это потом за школой жизни научили. А я вообще никому не навредил.

- Хуже всех?! У тебя всегда все было! Ты никогда не задумывался, откуда появляются деньги на одежду, приставки, айфоны. Мы дали тебе хорошее детство!

- А с чего ты взяла, что у остальных этого нет? Для статуса вещей мало. Нужно что-то делать, что-то новое! Вы в этом возрасте будто друг перед другом не выпендривались? Просто возможности были другими.

Парень подошел к кухонной тумбе, взял в зубы кусок хлеба, обхватил обеими руками широкую тарелку и отправился обедать к себе в комнату.

– Мы ошибались, - произнесла женщина в сторону открытой настежь двери.

***
- Лена, это может мне навредить, ты же понимаешь? У меня карьера, профессиональная репутация. Я хорошо себя зарекомендовал среди коллег. Да мне в затылок дышат с десяток прохвостов! Один неверный шаг, одно пятно - и будем жить на зарплату пристава. Так что никакой огласки. Никакого разбирательства. Директору звонить ты не будешь, с классной руководительницей я поговорю сам. Он пацан. Все пацаны делают глупости. Лишим карманных денег. Это семейное дело, - Николай широким шагом мерил просторную кухню, резко останавливаясь, чтобы выплюнуть очередную фразу. - Он удалил видео? Да? Отлично. Теперь вопрос в учительнице.

***
Елена сидела в гостиной, оставив включенной одну тусклую настольную лампу. Раньше она обожала коротать вечера за пролистыванием журналов, забравшись с ногами в объемное кресло и слушала стук клавиш, доносившийся из кабинета мужа. Но сегодня все было не так. Убого-желтый свет навязчиво падал на руки, бесстыдно обнажая ее волнение - даже чашку чая  женщине держать удавалось с трудом.

За стенкой проходил разговор отца с сыном. К ее изумлению, ни криков, ни нотаций оттуда не доносилось. Два болезненно любимых ею голоса, казалось, ворковали о чем-то приятном и беззаботном. Она могла поклясться, что несколько раз даже слышала смешки Николая. И эти интонации решали для нее многое.

С каждой минутой женщина приходила к выводу, что совершенно зря запаниковала. Она вспоминала послеполуденную беседу с Сергеем и все больше восхищалась его совсем не детской рассудительностью, признавала, что агрессии и каких-то болезненных отклонений в его мотивах не было совсем.

«Он вырастет успешным. Сейчас попробует разные методы выделиться и обязательно выберет правильный. Он у нас умный мальчик. Меня в свое время тоже осуждали, когда я из деревни уезжала. Стариков, якобы, бросала, хозяйство. Зато теперь у меня «умный дом» и нет ни одного отеля в Барселоне, в котором я не побывала».

Лена расслаблено откинулась на спинку кресла и мечтательно улыбнулась. Ее больше не нужно было признаваться себе, что дитя, которое она растила в идеальных тепличных условиях, теперь не знает цену жизни, не осознает, что смерть - это реально и страшно. Она оправдала его, а заодно и себя.

***
Дарья Викторовна, которую дети прозвали «Шпагой» за необъяснимую страсть к указкам, с едва скрываемым гневом смотрела на своего собеседника. Николай Петрович был нечастым гостем в стенах школы, но сейчас держал себя так, будто здесь его всегда ждут с распростертыми объятьями.

- ... и этот поступок вышел не только за рамки норм воспитания, но и за рамки простой человечности. Я планирую организовать родительское собрание и привлечь завуча и директора. Кроме того, будет проводиться разъяснительная беседа с учениками его класса и из параллелей. Если Сергей думал, что ему все сойдет с рук, он ошибался. У меня за плечами большой опыт преподавания, но с подобным сталкиваюсь впервые, - женщина резко потянула вниз полы пиджака и продолжила с раздражением. - Я номинирована на конкурс «Учитель года». Вы понимаете, что это значит? Мои методы воспитания считаются эффективными. Но я не могу следить за тем, что происходит у детей в семьях.

«Боже, что ты несешь? Так и скажи: «Я не виновата, это ты идиот и жена твоя. А я хочу премию и чтобы мной восхищались», - думал Николай, понимающе кивая учительнице.

- Дарья Викторовна, это вопрос деликатный. И исключительно в интересах репутации школы, и вашей личной репутации, я бы хотел предложить решить его несколько иначе. Порицать подростка, да еще и публично... Кто знает, как это отразится на нем, - он внимательно наблюдал за реакцией собеседницы и уже тверже продолжил свою речь, - Я хочу предложить школе определенную финансовую поддержку. На эти средства можно купить современные учебники, видеоматериалы, которые направлены на возрождение той самой человечности. А вас приглашаю к нам в дом для индивидуальных занятий с мальчиком. В любое удобное для вас время. Я уверен, вы со своим опытом справитесь намного лучше психологов. Чужой человек так не знает его, как вы.

- То есть вы, говоря проще, намерены скрыть ото всех этот проступок? - у женщины вырвался едкий смешок.

- Говоря проще, да. Есть еще один момент, касающийся моей службы, который я не хотел освещать. По роду деятельности я часто сталкиваюсь с подростковой преступностью. Дело доходит до скамьи подсудимых тогда, когда ребенок, совершив проступок, получает желаемый результат и убеждается в верности выбранного направления. А дальше - по наклонной. Мой сын снял видео, чтобы стать известным. Если вы расскажете на собрании при всех об этом, он добьется того, чего ожидал. И тогда никто не сможет гарантировать, что он не решится на что-то более опасное для общественности. Вы должны в этом разбираться так же хорошо, как и я, но со своей стороны. Лучшим выбором будет лишить его так называемой «славы». Финансово он уже понес наказание.

- Вы совершенно сбили меня с толку. Здесь есть рациональное зерно, но... - Дарья Викторовна замолчала,  не зная, как закончить предложение. - Хорошо, давайте попробуем так. Но если со стороны Сергея будет хотя бы намек на подобный поступок, действовать буду уже через органы соцопеки.

Николай перестал слушать собеседницу после слова «хорошо» и звонко отщелкнул кнопку портмоне.