История креста

Крест.

Появившись 2 тысячи лет назад,  учение Христа стало краеугольным камнем, на котором строился мир в нынешнем своем обличье. Христианская культура, основы государственности и построенная в христианском мире цивилизация в наши дни в равной степени влияет на современные Христианские, Магометанские и Буддийские государства.
Поэтому история распространения христианства не только первичными но и вторичными признаками, важна для понимания истории стран и регионов.
Ока и её бассейн, это самое сердце России нынешнее государство построенное на фундаменте Московского государства по сути и зародилось на берегах Оки и её притоках.
Реки, которая являлась важной частью «Великого мехового, или «серебряного пути соединяющего»  Восток и Запад. Многие тысячи лет по нему двигались племена и целые народы. А с первого тысячелетия нашей эры, многочисленные суда арабских торговцев поставляющих серебро на запад, и вывозящие западные товары на восток.  Этот путь выходил не только на северо-запад, но и на юг через верховья Дона в обход диких степей населенных враждебными кочевниками. 
Вмести с торговцами, двигались послы и путешественники, философы и священнослужители. Не только из стран востока, но и из Рима, Византии, Причерноморья и других стран. А вместе с ними двигались и распространялись, предметы и идеи  сперва еще молодой, а затем сильной и уверенной в себе религии, Христианства.

Для изучения истории распространения христианства на территории будущей России важно понимание того что в этом пространстве христианство было задолго до Владимирова крещения.
Первым источником в этом вопросе служит легенда о путешествии по будущей территории Руси Андрея Первозванного. Конечно факт реальности описаных в нем событий подвергают сомнению даже церковные историки (1). Но игнорировать этот источник будет столь же неправильно, так как будучи по сути мифотворческим он все же относиться к периоду ранней истории христианства в нашем отечестве. Относясь к как минимум к 11 веку он все же ближе к описываемым в нем событиемчем мы почти что на тысячу лет. Поэтому всеже приведем его.   Предание о жребии апостолов было известно на Руси с момента появления здесь христианства. В 1051 году о нём пишет киевский митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати». Также предание было внесено в «Изборник Святослава 1076 года». Но в них предание о жребии апостолов не связывается с крещением Руси. Так, митрополит Иларион писал: «Хвалит же хвалебным гласом римская страна Петра и Павла… Асия и Эфес, и Патмос — Иоанна Богослова. Индия — Фому, Египет — Марка… Похвалим же и мы… великое и дивное сотворившего, нашего учителя и наставника, великого князя земли нашей Владимира…»). Более того, первый список «Повести временных лет» — так называемый Древнейший свод 1039 года, а также Начальный свод 1095 года и «Чтение о Борисе и Глебе» Нестора Летописца прямо заявляют, что на Русь апостолы «не ходили» и что они в наших землях «не быша».
Но уже с 1116 года сын Всеволода Ярославича, Владимир Мономах, приказал игумену Выдубицкого монастыря Сильвестру внести в «Повесть временных лет» русский вариант легенды об апостольской миссии Андрея Первозванного. Так с того времени рассказы о посещении апостолом земли русской непременно включаются во все последующие летописные списки .

Так появился рассказ о путешествии апостола Андрея из Крыма в Рим через Ладогу. Согласно этой версии о служении апостола в Причерноморье: «А Днепр втечёт в Понетьское море жерелом; еже море словет Руское, по немуже учил святый Оньдрей, брат Петров» (Стлб. 7), — далее рассказывает о том, что по прибытии в Корсунь Андрей узнал, что неподалёку находится устье Днепра, и, решив отправиться в Рим, поднялся вверх по Днепру. Остановившись на ночлег на холмах, на которых впоследствии был построен Киев, апостол, по утверждению летописца, сказал бывшим с ним ученикам:
«Видите ли горы сия? Яко на сих горах возсияет благодать Божия, имать град великий быти и церкви многи Бог въздвигнути имать.»
По преданию апостол поднялся на горы, благословил их и водрузил крест(5). Из Киева апостол прибыл в Новгород, где удивлялся тому, что местные жители любят, моясь в банях, бить себя «молодыми прутьями», обливаться квасом и студёною водой. Рассказ ученикам Иисуса в Риме ограничился только банями, и римские слушатели «слышаще, дивляхуся» .
При всей спорности достоверности этой легенды, в ней как минимум могут быть отражены воспоминания о проникновении христианских проповедников из армянской или иной ранней церкви. 
Достоверно известно что  готы уже к 4 веку приняли христианство значительным религиозным центром, например, был г. Томы — епископская резиденция (Скифская или Готская епархия). Важным христианским центром являлось  Причерноморье.  Уже к началу IV в. в Северном Причерноморье сложились первые варварские епископии. В 325 г. на первом Никейском соборе участвовали епископы Домн Боспорский и Феофил Готский .
Немало сторонников новой веры проживало в Херсонесе и в городах бывшего Боспорского царства .
В это время на территории средней Оки носители Культуры рязано-окских могильников. В середине первого тысячелетия н.э. именно они занимали главенствующею роль среди народов волго-окского междуречья.   У Иордана среди прочих народов подчиненных Германариху упоминаются народы,  Меренс, Морденс и Имнискаров.  Рядом авторов отмечалось что речь идет не о прямо подчиненных народах, автор просто собрал все известные ему племена ойкумены и включил их в список для значимости.  Хотя справедливости ради надо сказать что подобное суждение идет в разрез с первоисточником. Что при принятии данного факта может говорить о факте бесспорного влияния христианства в этот период.
Имена народов Морденс и Меренс вполне созвучны с Мордвой и Мерей
то идентификация других названий племен весьма туманна в частности И. Миккола пытается связать народ Имнискаров с Мещерой.  Хотя на наш взгляд данное утверждена  не слишком  надежно, куда вероятное потому что во времена описываемые Иорданом такого народа как Мещера могло и не существовать. Территория её распространения была занята носителями культуры Рязано-Окских могильников, от того и запись «moredens, merens in micsharis» то есть «in»-«в». Получается что народы Морденс и Меренс в Мещере. Не ставя целью поднимать вопрос о аутентичном названии  культуры Рязано-окских могильников, всеже упомянем о нем в контексте «готских связей».
Следствием этих связей является значительное количество  вещей «готских эмалей» традиционно сопоставимых с древностями Киевской культуры 2-4 века н.э.
Да простит мне читатель повтор, того о чем мы говорили в начале этой главы, но более чем повториться, я боюсь быть непонятым.

Их находки многократно описаны в литературе. Так наиболее яркой является фибула с тремя крестами из погребения 39 могильника Кораблино (Раскопки Белоцерковской И.В.) датированная в пределах 3-4 века нашей эры.
Известна также гривна с замком в виде щитка с красной эмалью из погребения 66 Кошибеева  и подковообразная фибула из погребения 21 Кузьминского могильника . Нам бы также хотелось в вести в научный оборот находки хранящиеся в коллекции Шиловского музея. Прежде всего это два обломка кольцевых фибул найденных на Тереховском  и Борковском и Тырновском городищах, относящихся к тому же типу времени что и фибула их могильника Кораблино. Аналогичная фибула была случайно обнаруженный на огороде села Борок Шиловского района, Ряз.обл. в 1991 году, Виктором Дрожиним.  При этом Тереховская  и Борковсиее фибулы имеют в круглых концах своего окончания крест, а Тырновская нет. Интересна  находка крестовидной подвески с капсулой (реликварием?) с обратной стороны происходящая из пг.8 могильника Ундрих. А также крестовидная подвеска с территории археологического комплекса «Белые Бугры» . К этому же кругу эмалей относиться серия круглых фибул происходящих из случайных находок по всему течению Оки от её верховьев до среднего Поволжья.   Одна из них со свастичным орнаментом была найдена разрушенном погребении м.2 у селе Борок, а из погребения 222 могильника ундрих происходит местный дерриват этого типа фибул. Отличительной чертой «готских крестов» является их расположение на красном эмалевом поле, что через контекст солярного культа отсылает нас к «Константиновой легенде».
Которую мы приведем здесь: Об этом событии рассказывает жизнеописатель св. Константина, Евсевий, его современник и собеседник. Оно случилось прежде обретения первоначального креста Христова равноапостольною Еленою, матерью Константина, что видно между прочим из того, что, по возвращении св. Елены из Иерусалима, равноапостольный сын ее соорудил уже три больших креста в память трех, последовавших одно за другим, явлений креста на небе. Вот как описывает Евсевий это чудесное явление креста на небе и форму воинского знамени, устроенного по образу этого креста: «Усердно вознося свои молитвы и прошения [к Богу о том, чтобы Он вразумил его о Себе и обратил от заблуждения к свету истины], царь получил удивительнейшее, посланное от Бога знамение, так что и поверить было бы не легко, если бы говорил кто другой. Однажды в полуденные часы дня, когда солнце начало склоняться к западу, говорил царь, я собственными очами видел составившееся из света и игравшее на солнце знамение креста, с надписью: «сим побеждай». Это зрелище объяло ужасом как его самого, так и все войско, которое, само не зная куда, следовало за ним и продолжало созерцать явившееся чудо»  Это свидетельство не только дает семантическую трактовку готских крестов, но и объясняет их соотношение с солярной символикой.
Заметим что этот сюжет мог отложить свой отпечаток и на появление в Рязаноо-окской среде блях с перекрестием ставшей с 4 века нашей эры важным аутентичным элементом этой культуры. Примечательно что этот тип блях бытовал наряду с прочими что может косвенно свидетельствовать многоверии носителей КРОМ.  Предметом также связанным со Святым Константином является монета Константина 1 (с воротами) которая была случайно найдена на территории Териховского городища  Шиловского района в 1987 году. Специфика монетных находок спорно позволяет причислить её к христианским артефактам. Все же памятуя о роли императора Константина в узаконивании христианства в Римской империи, назовем эту находку древнейшей в нашей местности связанной с Христианством.
Рядом авторов уже отмечалось, что в варварском мире с именем Константина были связаны представления о триумфе, власти и изменении мировосприятия, что позволяет воспринимать данную находку не только как атрибут торговли, но и как некий символ. Косвенным доказательством этого может служить тот факт, что она избежала переплавки, не исключено что она сохранялась как память о каком-то событии.
Еще одним источником проникновения ранних-христианских вещей на среднею Оку может  служить общее распространение «римских традиций» среди носителей  Рязано-Окской культуры . Об их наличии в последнее время всё чаще пишет И.Р.Ахмедов .

Следующий важный пласт христианских древностей связан с материалами Черняховской культуры  на средней-оке  это целый и фрагментированный сосуды из погребения  49 Ундрих 83 раскопок Гаврилова А.Н. Которые датируются не позднее 5 века нашей эры. Сосуд с синими глазками пятого века нашей эры, традиционно принято считать эти сосуды, связанными с христианским культом. Наиболее показательно это в материалах Черняховской культуры.  Вообще следует обратить внимание на то что сосуды важнейший атрибут ритуала захоронений носителей культуры Рязано-Окских могильников . Так как в христианстве сосуд, не только используется для омовения погребенного, но и олицетворяет чашу святого Грааля, с кровью Христовой, а следовательно и вечную жизнь.
Мысль о том, что христианство было достаточно распространено среди черняховских племен, впервые высказана известным советским ученым Э. Сымоновичем в 1955 г. и основательно развита им в ряде работ в 60–70-х гг. Эраста Сымоновича поддержали многие исследователи, которые усмотрели возможность соотнести археологические сведения с письменными свидетельствами о христианизации готских и скифских племен уже в первые века нашей эры .
В ранний период самыми распространенными символами христианской веры были изображения рыбы и виноградной лозы, хотя изображение креста также встречается на керамической посуде местного производства. Обычно эти изображения принадлежат к типу косых крестов – монограммы имени Христа.  Также имеются они на нагрудных бляхах о которых мы говорили чуть ранее.  Красноречивым фактом являются хронологические соответствия: черняховское население начало хоронить покойников головой на запад именно тогда, когда, по свидетельству письменных источников, христианские идеи активно начали проникать в Причерноморье. Тертуллиан (160–220 гг.) утверждал о раннем начале проникновения христианства в Скифию: «...уже покорились Христу также и страны сарматов и скифов». А Гермий Созомен писал: «Уже исповедовали христианскую веру ... готы и племена, жившие раньше по соседству с ними по берегам реки Истра (Дуная), давно уже, приняв веру во Христа, изменили свои обычаи на более кроткие и разумные». Примечательно что на средней Оке именно в это время появляется обряд грунтовых захоронений, часть из которых также имеет западную ориентацию.

Следующим артефактом из христианского мира  можно считать овально рамчатую пряжку, приобретенную Шиловским краеведческим музеем из комплекса обнаруженного рыбаками  На берегу Оки недалеко от п.Шилово. Пряжка изготовлена из низкосортного серебра. Рамка цельнолитая, а щиток выполнен тиснением в достаточно толстой фольге. Щиток оформлен в виде орлиной головы и орнаментирован в округлой части основания равноконечным крестом. Сходные овальнорамчатые пряжки обычно датируются концом 5-го началом 6-го века.
Целая серия схожих  пряжек  с птичьей головкой на тыльной стороне обоймы происходят из германских погребений в Виен-Леопольдау, Сигмундесберге, Мёще и датируются Я. Тейралом,  в целом,  серединой V в. В некоторых случаях шейки птичек также орнаментированы поперечным рифлением,  что сближает их по стилю с нашей находкой.
В данном изделии византийских или причерноморских мастеров четко прослеживаются черты «легионерского стиля» когда легионерский орел знак власти и славы сочетается с крестом знаком христианского триумфа. Крест изображенный на пряжке является типичным Константиновым крестом с лучами равной длины.
Самая представительная подборка христианских артефактов относится к 6-7 векам, прежде всего это различные элементы поясного набора так называемого геральдического круга,  крестовидной формы или с крестовидными прорезями. Наиболее показательной в этой группе древностей является небольшая заклепка с могильника 2 у села Борок. (рис1.3.) Заклепка четко выраженной крестовидной формы концы креста оформлены в виде ласточкиного хвоста, что весьма характерно для византийских крестов 7-го века.
В материалах этого периода интересен, фольговый крест, входящий в состав погребения 2/90 могильника 1 у села Борок. В богатом женском погребении (датированного по совокупности вещей первой половиной 7 века) в состав покрывала головного убора входила крестовидная нашивка в виде равнолучевого креста со слегка расширяющимися трапециевидными концами, каждый из которых имел два грубо проткнутых отверстия для пришивания креста к ткани. Подобные кресты в составе женских покрывал широко известны в Европе, их находки исчисляются несколькими сотнями, и там их традиционно принято считать не просто заимствованным христианским предметом, а признаком принадлежности к христианам. 
Довершает картину найденная в 2007 году на территории села Тырново малая византийская овальнорамчатая пряжка с щитком в форме креста 7-го первой половины 7-говека. 
Не менее интерес и шлем найденный в погребении 1/90 у села Борок, где был погребен супруг женщины из погребения 2/90.
Шлем на голове погребенного был достаточно сложной конструкции, если судить по дошедшим до нас фрагментам. Основной несущей его частью была деревянный каркас  с полукруглым основанием, которое  непосредственно примыкало к верхней части черепа. С некоторой долей вероятности можно предположить что он был цилиндрической формы со скошенным задником.
 С лицевой стороны имелась обрамленная, в виде арки, площадка «обрамление» было выполнено    сцепками полусферических бляшек из фольги белого металла, со свинцово-оловяннистым заполнением, прибитых к деревянному каркасу небольшими бронзовыми скобочками. Внутри этой композиции располагались противостоящие фольговые  накладки, изображения прыгающих львов, стилистически близкие мартыновским изображениям. Между ними прослеживались остатки сложной фигуры, полностью разрушившейся в результате коррозии свинцово-оловянистого заполнения.
 Фигурки львов выполнены с помощью приемов «геральдической» художественной  традиции 6-7 века. Особенно показательны в этом оформление краев изделий, в виде скошенной грани, характерное для геральдических пряжек и накладок. Это укладывается в новейшие представления ряда авторов, о совокупности в изделиях данного времени и круга: идеологии, стилистики и технологий кочевого мира.
Наиболее близкими аналогами являются львы из станицы Преградная также изготовленные из серебряной фольги. Степень схожести Преградненской находки с Борковской очень велика. Общая форма, элементы декора, и технология изготовления почти идентичны, отличия заключаются только в деталях орнаментального оформления, но и они выполнены одними и теми, же  художественными средствами. Технология тиснения в которой изготовлены Борковские и Преградненские львы, подразумевает наличие металлических матриц для их тиснения. Подобные матрицы были найдены
в кладе матриц обнаруженного  в  Фельнаке (округ Арад Румыния) .
Хронологически они относятся к среднеаварскому периоду, и последующему времени, и датируясь серединой 7-го века.
Иконографически композиция с парными львами и центральной фигурой
Мартыновского типа может  восходить к образу  «Даниила со львами» популярного в изобразительном искусстве Византии и Европы 2-3 четверти первого тыс.н.е.
Композиция «Даниил со львами», изображающая пророка с поднятыми руками  между двумя львами, львы показаны в профиль, в позе угрозы или прыжка, с раскрытыми пастями, выделенными гривами и поднятыми хвостами.  Эта композиция иллюстрирует  ветхозаветный рассказ о том, как брошенного в ров на растерзание львам Даниила спасла от неминуемой гибели обращенная к Богу молитва. Эта композиция фиксируется, начиная с I в.н.э. , и существует чрезвычайно долго в разных видах изобразительного искусства.
Находки изображений «Даниила со львами» широко известны от северного Кавказа, до западной Европы, где он изображался на чаша, стелах, пряжках и тд.
 Подобно Валентинианову кресту эта композиция в варварской среде могла отождествляться с символом триумфа. И являться маркером верховной власти. Тем более что лев с древнейших времен ассоциировался с верховной властью и был её символом.  Вождь в условиях военно-демократического общества, являлся перьфицированным мистическим образом, чья власть являлась освященной богами, и связанной с тотемными, и мифическими образами.
Одним из способов достижения этой цели служило мистическое слияние с божеством, которое осуществлялось различными способами. Одним из этих способов являлось ритуальное перевоплощение лидера – вождя воинско-корпоративного коллектива, так и его членов – воинов,  в божество – покровителя. Помещение на предметы воинской и престижной культуры изображений божества или мифических животных – спутников или воплощений этого божества являлось частью мистического ритуала перевоплощения. Заметим что вышеописанный головной убор вероятно преемственен крестообразным диадемам, более раннего времени как символ верховной власти в Рязано-окской среде. И сам факт, что его семантика может восходить к христианским мотивам заставляет задуматься, а не была ли воспринята рязано-окцами если не христианство как религия, то по крайней мере христианские инсигнии власти. Что вновь напоминает нам о наличии в Рязано-Окской среде государственности, не чуть не уступающей династии Меровингов, а быть может и связанной с нею. О чем свидетельствуют множественные параллели в материалах двух этих культур.