Призрак войны

Мы шли в наступление. Сколько нас было - я не знаю. Много. Очень много. Куда ни обращался мой взор, всюду двигались люди - впереди, по бокам, позади... Серые шинели, сапоги, винтовки, кому повезло - автоматы. Все молчали. Лишь осторожное, слаженное движение в тишине. По нахмуренным, сосредоточенным лицам можно было прочесть, что каждый думал о своем. Но лес всё же изредка разговаривал с нами голосами одиноких птиц, кваканьем лягушек, пением ветра в кронах деревьев, тресканьем сучьев под ногами. Я осмотрела себя. Я тоже как эти бойцы. Я одна из них. Пальто тяжелое и жаркое, но мне холодно... Будто это идет изнутри. Лесная сырость проникает под одежду и пробирает до мозга костей. Туманно. Полумрак. Плохая видимость и тяжелый влажный воздух. Пахнет пожухлой травой и приближающимися заморозками. Солнце еще сюда не заглянуло. Наверное, рассвет...
Куда и зачем мы направлялись, я знала. Все знали, для чего мы здесь. Вперед и ни шагу назад. И каждый подчинялся этому приказу беспрекословно. Впереди шел командир. Он вел нас в бой... И когда впереди стали различаться размытые силуэты вражеских солдат и боевой техники, он закричал. Команда была ясна. Его голос разлетелся по всему лесу, и все как ошалелые понеслись вперед. И я побежала. Сердце стучало как бешеное, но страха не было. Мне казалось, что я кукла, которую на веревочке тянули вперед. Полное обмундирование сковывало движения, трудно было даже переставлять ноги. К ним прилипала грязь, а густая жесткая трава мешала бегу. Пот застилал глаза. Но это ерунда. Никто не замечал подобных мелочей. С криками все приближались к врагам. И когда расстояние между нами стало уменьшаться, раздались первые автоматные очереди. Спустя несколько секунд запели фашистские пулеметы...
Наши солдаты падали оземь как скошенные налитые колосья пшеницы. Один за одним, иногда по нескольку сразу. Как-то мягко, будто им уже некуда было спешить. Опушка леса заполнилась воплями и перекрестным огнем. Тишина молча покинула этот безмятежный уголок природы. Но всё же я продолжала бежать. Спотыкалась, орала, задыхалась. Вокруг меня падали бойцы. И вскоре я осознала, что остаюсь почти одна. Под градом пуль я оставалась целой и невредимой. Теперь своими глазами я видела впереди вражеских пулеметчиков, солдат, офицеров. Как ни странно, но они были хмуры. Радости не было. В войне ей не остается места. Лишь смерть ликовала в их лицах, поражая летящим металлом сердца наших героев...
Рядом со мной свалился командир. Совсем молодой парнишка. Душа поспешила покинуть его бравое тело. Я оглянулась. Позади бежали человек пять. И тут в моем сознании что-то переклинило. Не раздумывая, я припала к земле, сделала вид, что пуля наконец-то смогла сделать свое черное дело.
Я отчаянно не хотела умирать. Только ни здесь и ни сейчас! Под этим огнем и среди множества тел убитых товарищей мне еще сильнее захотелось жить. До боли, до удушья. Сердце сжалось в комок,а глазам стало больно от наступающего плача. Я замерла, лежала ничком, уткнув лицо в траву, неестественно раскидав руки. Еще несколько мгновений, и пулеметы затихли. Их работа была выполнена блестяще. Наших солдат не осталось. Только я. Но это был еще спорный вопрос...
Сердце колотилось не только в груди, оно билось будто в ушах и горле. Запах умирающей травы медленно заполнял мои легкие, мои мысли, но я старалась не дышать. По характерному шуму вскоре стало понятно, что фашисты двинулись вперед. Они шли добивать раненых. Что я тогда испытала? Наверное, это и был просто животный страх. Парализующий ужас. Враги рассыпались по опушке, изредка переговаривались, а потом раздавались одиночные выстрелы. Все мои мольбы были о том, чтобы никто не услышал биение моего непослушного и живучего сердца. Я вся взмокла. И чудовищный, проклятый страх слабой человеческой натуры едва не выдавил из меня душу. Как сладко и горько пахла захолодевшая земля... Она ласково и утешающе звала меня к себе, словно по-матерински. Но не пришло еще время становится её частью. А надо мной был прекрасный огромный мир, седое небо и ветер, никогда не знавшие, что такое неволя... И тут около моего уха неожиданно раздался резкий звук - это под вражеским сапогом треснула сухая ветка...
Я вздрогнула и проснулась. Серое небо заглядывало в окно. Сегодня будет пасмурный день. Часы показывали пять утра. Форточка была приоткрыта, и из нее сквозило. Тяжелые думы остались во сне. Странно, но я просто лежала и бессмысленно смотрела на тяжелые облака за стеклом. К чему мне явился этот крохотный эпизод великого полотна войны? Призрак ушедшего горя миллионов. Может, слишком много военные фильмом насмотрелась в преддверии 9 мая? А может, душа погибшего фронтовика потом стала моей? Глупые вопросы.
Наши ветераны... Это удивительно и почти немыслимо, но в том аду они смогли выжить. А еще любить, быть добрыми и честными. Государство сейчас их почитает, обеспечивает. Это хорошо. Но некоторые из них всё же забыты. Но новостям как-то видела репортаж о том, как в далекой российской глубинке живет ветеран войны. Старик уже не ходит. Благо, дочь и жена заботятся о нем. Изба совсем у них худая. Удобств нет. И старого больного человека женщины таскают на себе в баню во двор... Абсурд. Мне думается, что это не единичный случай. Я представляю, как живут сейчас те солдаты фашисткой армии. Конечно, они заплатили за свои преступления, были в тюрьме, в лагерях. Но сейчас их жизнь - полная чаша. Не сравнить с жизнью наших поседевших бойцов. Такие грустные дела. Каков ныне уровень жизни поверженного врага и солдата-победителя, освободившего мир от фашисткой чумы... Великая разница.
За стенкой захрапел отец, и мама, переворачиваясь на другой бок, скрипела старым диваном. Мы живы и поэтому счастливы. Простые истины, над которыми сейчас почти никто не задумывается. Чудовищный мир войны я видела лишь в страшном сне. И этого хватило, чтобы понять, как дорого заплачено за мир. Я жива, мои близкие живы. Будет новый день. За ним
другой, и еще, и еще... Победа. Это счастье для всех нас отвоевал своим самоотверженным трудом, мужеством и бесконечным героизмом простой советский солдат. Помните его.