Гоголь

Была в парке имени Маяковского в Екатеринбурге еще при СССР единственная достойная бильярдная на весь город.  Игра в бильярд не приветствовалась властями и долгие годы не получала никакого развития. В 1989 году бильярдная сгорела, но столы при этом сильно не пострадали, а спустя короткое время был построен павильон из деревянных щитов, где и были размещены уцелевшие пять столов.

В указанное время в течение трех лет я был постоянным завсегдатаем этого заведения. Мало того, я там подрабатывал уборщицей, полы мыл. О Гоголе я слышал задолго до его появления. Чаще всего его имя вспоминали при исполнении бильярдных трюков или редких ударов, говоря: «Ну, это только Гоголь мог такое исполнить». И вот однажды в бильярдную зашел мужик в фуфайке с очень короткой прической и широким воровским шагом. Ни с кем не здороваясь, прошел к маркеру Борису Николаевичу. По бильярдной прошел шепот: «Гоголь вернулся!»

Настоящая его фамилия Стариков, звали Александром. За что он получил это прозвище я так и не узнал, а сам у него не спрашивал и называл его только по имени. Гоголь отсидел 10 лет в колонии №2 в  Екатеринбурге, в той, что находится рядом с изолятором. Наказание отбывал за убийство человека в пьяной ссоре – обычное дело. Познакомились мы с ним легко на почве привязанности к бильярдной. Был он среднего роста, худой, но не очень. Походка у него была стремительная, с широким шагом, я бы сказал чуть постановочная. Шаг не быстрый, но подчеркнуто индивидуальный, впрочем, как и все его движения. Выдавала его также характерная поза при сидении на лавочке. Он редко откидывался на спинку. Всегда держал локти на коленях. Подолгу мог сидеть на корточках, как и все зеки, привыкшие к конвоированию.

Взгляд долгий, немигающий и всегда оценивающий. Не помню, чтобы он улыбался. Нахождение долгое время в одной позе не вызывало у него проблем. Это было его естественное состояние. Он был игрок по призванию и по состоянию души. До тюрьмы считался одним из лучших, а может и самым лучшим. Игра давала ему все, что нужно было для жизни в его понимании: деньги, славу, уважение и самое главное – смысл. Людей, живущих в то время от одной игры, было крайне мало, а желающих – почти все. Но все это было давно, ровно десять лет назад. Десять лет он не брал кий в руки  – инструмент, который был его основным средством к существованию. Срок немалый.

Понимание сути игры никуда не делось. И навыки все сохранились, но прошло время, и чувствительность пальцев чуть-чуть ослабла. И это чуть-чуть уже не давало бесспорного превосходства. За время его отсутствия другие играли, подросло очень много молодых талантливых игроков. И если раньше он входил в тройку лучших, то сейчас с большой натяжкой - лишь в первый десяток. Опять же для игры, хорошей игры нужны были деньги, которых у него не было. Все это было тяжело принять. Он смотрел за чужой игрой и думал: «Чтобы я сделал с вами лет десять назад».

Кое-какие козыри у него все же сохранились. У Гоголя была редкая физиологическая особенность – чем больше он употреблял спиртного, тем лучше играл. Его задача заключалась в том, чтобы втянуть соперника в долгую игру с переменным успехом и с постоянным увеличением ставки. После каждой партии он предлагал партнеру «накатить». Если соперник не поддерживал – не беда. Главное, чтобы тот видел: какое количество алкоголя он принимает. Перед последней решающей партией, когда на кону стояла уже очень приличная сумма, Гоголь умудрялся приговорить всю бутылку, водки естественно. Ноги начинали заплетаться, движения неуверенны, но при этом в силу «невероятного везения» решающая партия оставалась за ним.
Потом он уже мне говорил: «Витек они же все дураки, не понимают, что чем больше я пью, тем лучше играю».

Был у него еще козырь – потрясающее умение сосредоточиться в самый нужный момент. Присутствовал я раз при его игре с Мишкой-строителем. Где-то мастером он на стройке работал. Играл очень прилично, особенно в московскую пирамиду. Недавно приехал из Москвы, где какое-то время повышал квалификацию. Очень здорово научился там затягивать «свояков» в лузы у короткого борта. За партию до двух шаров мог затянуть, а это уже фора солидная получалась. Играли они, играли с переменным успехом. Гоголь все старался Мишку на большой куш затащить и это ему удалось. При всем притом, что по количеству выигранных партий Мишка шел с заметным отрывом. Как-то и водка Гоголю уже не помогала. Мишка играл легко, интеллигентно и изящно. И вот уже в самой решающей партии счет по шарам 6-2 в Мишкину пользу. Конечно, я болел за Сашку.

При таком счете шансов у него практически не оставалось, но он уперся. Я видел, как у него на лбу появилась испарина. Невероятно, что при такой малоподвижной игре у него стали проступать капли пота. Гоголь стал делать удары, как последний раз в жизни. Он не играл - выживал. Для него игра закончилась и началась война. На каждый отыгрыш он стал тратить все свое умение и силы. Игра затянулась. И тут неожиданно Гоголь кладет шара через всю поляну. Не кладет, вколачивает с характерным треском о железную душку. При этом своего оттягивает назад почти к самому борту. Тут же на кураже заколачивает второй и опять дальнего «чужого» с таким же треском. Счет становится уже 6-4 все еще в Мишкину пользу, но перелом уже наступил. Игра пошла совсем другая. Игроки знают, как такие удары болезненно действуют на противника. В итоге заканчивают партию в последнем шаре, и Гоголь берет верх. Продолжать игру в такой ситуации бессмысленно и Мишка отказывается.

Гоголь был незаурядной личностью. Любил стихи и классическую русскую литературу. Его суждения были ёмки, без литературных вычурных фраз и вздохов. Как-то мы сидели на лавочке недалеко от центральных ворот. Играла музыка. Потом прослушали песню в исполнении Юрия Лозы «Плот». Она еще не была хитом, он только ее сочинил. Помолчали, а потом Гоголь сказал: «Вот написать такую песню, одну и больше в жизни уже ничего делать не надо». Для меня это была сильная фраза.

Время было тогда переломное в нашей истории. В Москве собирались митинги в поддержку Ельцина, по улицам разъезжали танки и - знаменитый выстрел прямой наводкой по Государственной Думе. Я каждый день покупал газеты и читал новости, пытаясь угадать будущее. Тогда же первый раз в жизни сознательно пошел на выборы и проголосовал за Ельцина. Потом поделился этим событием с Гоголем. Тот помолчал с минуту, глянул на меня своим долгим выразительным взглядом, спросил: «Витек, а какая тебе хер разница кто там у власти будет? Для нас с тобой ничего не изменится и лучше не будет. Как работал ты на заводе за кусок хлеба, так и будешь работать». Глядел как в воду и ведь не политик. Простой советский заключенный в недавнем прошлом. Откуда такая прозорливость? Тогда все верили в перемены, а он – нет.

Один раз помог мне выпутаться из непростой ситуации. Нашу бильярдную любили посещать представители ассирийской диаспоры. Все они были тесно связаны с криминальным переделом собственности в нашем городе. Молодые ассирийцы обычно приезжали, когда бильярдная заканчивала свою работу. Я иногда в это время делал уборку. Относились они ко мне  пренебрежительно. Никогда не делали паузу в игре, чтобы я мог без помех протереть мокрой тряпкой пол. Тут же стряхивали пепел с сигарет на пол. Я не перемывал уже после них. Маркеру тоже это не нравилось, но он вынужден был считаться с этой влиятельной криминальной силой.

Игроков среди них не было. Ассирийский молодняк лишь перенимал у старшего поколения своей диаспоры благородные привычки как-то: умение играть в азартные игры, куда в обязательном порядке входили преферанс и игра на бильярде; пить благородные спиртные напитки (водка не входила в этот список) курить дорогие сигареты, отжимать чужую собственность, ну и устранять конкурентов. Бизнес у них с банками связан был.

 Игроки встречались среди старшего поколения. Самым известным был некто по кличке Аварёнок. Один раз он даже стал чемпионом по бильярду в нашем городе. До своей посадки Гоголь хорошо с ним был знаком. Его потом застрелили. Чаще других в бильярдной околачивался Юрка-ассириец, очень неприятный тип. Играл средне и хромал на одну ногу. С ним никто играть не хотел. Ему обязательно нужно было выиграть. Каждый его проигрыш сопровождался оскорблениями в адрес партнера.

Однажды ему вдруг очень захотелось поиграть со мной. Я отказался. Тогда он стал оскорблять меня бранными словами – я ответил. Ответил, не подумавши, в силу молодой горячности и пофигизма. Дело было возле самой бильярдной, где находились две скамейки для курящих. Морда у него покраснела, а глаза налились кровью. На его попытку ударить меня ногой в лицо, уклонился и хотел его уже бить, но тут появился Гоголь и резко оттолкнул меня в сторону. Возможно, это спасло мне в будущем жизнь. Юрка был чем-то вроде цыганского барона на ассирийский манер. Гоголь на полном серьезе убеждал меня на какое-то время уехать из города.

По своей неопытности я не придавал большого значения этой ссоре и уезжать никуда не собирался.  За меня заступились тогда маркер Борис Николаевич и Гоголь. Заступились, в смысле упросили этого барона простить пацана. Потом передали его слова: «Пусть живет».

Выйти на прежний уровень Гоголь так и не смог. Выщелкивать работяг с завода по три рубля не позволяла гордость. Он никогда не играл для поддержания формы. В этом была своя закономерность. У этой игры есть определенный предел. Чтобы его преодолеть, необходим ряд условий, в том числе определенное душевное состояние. Проще говоря, если человек привык играть по 10 рублей, то по одному рублю он уже играть не сможет. Для других игроков Гоголь, как партнер был неинтересен из-за отсутствия денег. Вот не сложилась у него жизнь после тюрьмы. Мечтал, наверное, думал на зоне о том, как он выйдет на свободу, как встретят его дружки-приятели, помогут восстановить форму и снова все закрутится по-прежнему: успех, деньги, женщины, рестораны. О создании семьи Стариков никогда не думал. Какая семья, что вы говорите? Он же избран. У него зоркий глаз и твердая рука и удача.

Начал потихоньку спиваться, где-то пропадал по недели две, возвращался, занимал деньги на хлеб. Как-то напросился ко мне в гости на несколько дней, ночевать негде было. У меня в квартире своя комната была, разрешил. Жена и дети не в восторге. Тут повезло ему немного в игре. Пришел – барин. Попросил меня сбегать в магазин, купить водки, курицы вареной, колбасы. Праздник у него. Я сходил нехотя. От выпитой водки вкупе с неудачами по жизни стал высказывать мне претензии по поводу купленных мной продуктов. То ли курица ему не по вкусу пришлась, то ли водка не той марки. Жалко его было, но дружбе нашей приходил конец. Его общество становилось опасным. Так и расстались.