11. Перекресток номер один

    Весна. Еще холодно, но уже понятно, что вот-вот и настанет это, с нетерпеньем ожидаемое, чудо - пробуждение и обновление всего вокруг. Пафосно и, к сожалению банально. Но как быть, если это чистая, правда? Там где прошло мое детство, так ведь и было! Весной, в апреле открываются шлюзы, и наполняется Северо-Крымский канал. Для Крыма – это как разлив Нила в Древнем Египте. Весной заканчивается учебный год,  и ты становишься осязаемо старше. 9 Мая День Победы – «всеармянский» праздник на Турецком валу. Вот и эти события, про которые я хочу рассказать, тоже происходили весной и были связаны с конкретным местом в городе.

     Автомобильная дорога, делит Армянск на две половинки. Поселок стал городом благодаря этой дороге. В семидесятые годы она проходила точно так же, как и сейчас, только разделялась на окраине на две. Одна вела в Херсон, другая в Чаплинку, образуя V-образный перекресток, кстати, первый перекресток при въезде в Крым. Рядом с ним стояла двухэтажная будка из ракушечника с балкончиком по периметру. Это был, так называемый, ветеринарно-контрольный пункт. До того, как в Красноперекопском районе стали сплошняком засаживать все кукурузой и рисом, в степях выпасали овец. Когда возникала нужда перегонять их из района в район, их путь лежал через этот самый пункт. Дорога посыпалась опилками, пропитывалась какими-то химикатами, и овцы, шагая по подстилке, таким незамысловатым способом проходили санитарную обработку. Рядом с постом был  даже сделан колодец из железобетонных колец, в который подвели воду для разбавления этих самых химикатов. После очередного съезда партии овцы были признаны неперспективными, занялись кукурузой, и пост стал не нужен. Сначала там выбили стекла, потом  сняли двери, потом заглушили воду. Использовали его только редкие  в те времена, инспектора ГАИ, прятавшиеся, в нем, от дождя или солнца, да наш участковый.

     Доставалось же ему. Поддержание порядка в таком своеобразном городке, как Армянск, дело не простое. Ведь помимо семейных разборок, пьяных дебошей и наличие спецконтингента* приходилось постоянно помнить о том, что молодежь неуклонно вооружается. То одна группка, то другая уходила в полевые экспедиции. Сиваш, Турецкий вал, Залив, немецкое поле, Морской садик, Перекоп, география походов была обширна и разнообразна. Путь домой же, в зависимости от добычи, мог быть очень извилист и не прост. Но!!! Больше половины маршрутов просматривалось … с той самой будки, на перекрестке дорог. Наш участковый просто покуривал на балконе, облокотившись о перила, и иногда бросал, натренированный взгляд на окрестности. Представьте себе. Еще нет стадиона и его тополей, нет парка у канала и дач за ним, нет коттеджей и рынка, нет второго микрорайона! С пятиметровой высоты просматривалась вся степь между Турецким валом и Перекопским заливом, вплоть до железной дороги. Когда мальчишки шли домой кругами, а не напрямик, для участкового это был сигнал. Оставалось только, не торопясь сесть на мотоцикл и перехватить «археологов» на входе в город. Я и сам, дважды, был пойман с поличным. Но участковый был «правильный мужик», неприятностей от него не было никогда. Отбирая у нас смертоносные находки и укладывая их в коляску милицейского «Урала», он всегда бурчал одно и то же:

     - Ну, нашто это вам? Ишь игрушки нашли. А не дай бог взорвется? А? Мамку с папкой не жалко?! Брысь, оболтусы!

     И оболтусы, понурясь и чертыхаясь, удалялись. Единственный вопрос, который нас мучил – это куда участковый девал изъятые «богатства»? Саперов, не дождешься, а целый день возить, что-нибудь взрывоопасное в коляске, ну это вряд ли. Значит, где-то хранил. Но где? Так бы мы никогда и не узнали про тайный склад нашего участкового, если бы не развитие и бурный рост нашего города.

     Весной 75-го, страна готовилась отметить тридцатилетие Победы. К этой дате, по всей стране, досрочно сдавались объекты, выполнялись планы и совершались трудовые подвиги. Вот и в Армянске решили реконструировать, описываемый мной перекресток. По замыслу дорожников на его месте должна была появиться современная, по тем меркам, дорожная развязка – кольцо-клумба с постаментом-памятником  посередине. На постаменте планировали поставить настоящий танк Т-34!

     На место строительства прибыл бульдозер и начал разгребать землю. Будку понятное дело, пришлось снести, а вот … что-то зацепилось за ковш бульдозера. Ага, старый водопроводный колодец. Крышку зачем-то приварили. Кому это понадобилось? Зубилом ударили, ломиком поддели, и … оказалось, что колодец на всю глубину, под крышку, был завален всевозможными боеприпасами! Пять метров глубины и больше метра в диаметре! Практически без просвета. Мины, снаряды, гранаты, фугас и даже фауст-патрон. Вот оказывается, куда участковый складировал, конфискованное у нас «добро». Сколько жизней он спас, одному богу известно. Бульдозерист, не дыша, положил, оторванную крышку на место, придавил ее ковшом, и поспешил вызывать саперов. Юбилейная стройка под угрозой!

     Чтобы строители успели в срок, саперы трудились больше суток. Больше суток не снималось оцепление, и все движение шло в объезд, прямо через поселок. Слава богу, все прошло благополучно. Снова за дело взялись дорожники, и вскоре кольцо было готово. Новые бордюры, асфальт, свежий чернозем. В центре возвышался бетонный постамент. По слухам, танк должен был прибыть своим ходом, из Симферополя, прямо из воинской части. За ночь, его планировали установить на пьедестал, а на утро был объявлен торжественный митинг. Грандиозное событие для маленького городка.

     Вечером, перед приходом танка, мы уже крутились возле кольца. Какие уроки?! Нас даже на ужин пришлось загонять с руганью и угрозами. Так боялись мы пропустить решающий момент. Но как, ни старались, непосредственное появление боевой машины в Армянске мы все-таки прозевали. Я, помнится, что-то доедал, когда отец, выглянув в окно, вдруг крикнул:

     - Андрей, что же ты? Танк то уже пришел!

     Выскочив из дома, я увидел, как, в сумерках, со всех концов Армянска к кольцу стекался народ. Взрослые, дети, те кто успел хлебнуть во Вторую мировую и неслуживший молодняк, все хотели увидеть танк. А он стоял на обочине, совсем не грозный, заляпанный глиной. Возле него прохаживался солдатик в шлеме, второй выглядывал из люка. Люди окружили боевую машину плотной стеной и молчали. Женщины постарше почему-то плакали. Только сейчас, описывая эти события, я понял, что же это мне напоминало! Это было похоже на военную фотографию из серии «Советские войска освободили очередной населенный пункт».

     Сквозь людскую стену протиснулся старший лейтенант. Улыбаясь, попросил всех расступиться и освободить из плена машину, чтобы готовить ее к установке. После его слов напряжение сразу спало. Солдатам стали предлагать сигареты, кто-то уже принес нехитрую снедь. Мы же крутились возле  танкиста, которому командир приказал снимать пулемет. А вдруг, что перепадет. И оказалось не напрасно. За то, что мы помогли донести до УАЗика, замотанный в брезент пулемет, на троих, мы получили горсть патронов!

     При свете прожекторов появилось два автокрана, заняли позиции возле постамента. Танк, рыкнув горячим выхлопом, осторожно двинулся к месту последней парковки. И тут мне почему-то стало его, очень жаль. Я чуть не заплакал. Такой грозный, с пушкой, пулеметом. Такой мощный и вдруг памятник. Еще чуть-чуть и уже никогда не  зарычит двигатель, и не закрутится башня. Еще чуть-чуть и уже никогда заботливый механик не похлопает ласково по броне, протирая его ветошью. А с другой стороны пойти на переплавку лучше? Ну не знаю. Хотя может потом, из него сделали бы новый танк. В общем, я расстроился.

     А танк зацепили тросами и по направляющим, не с первого, а со второго раза он заехал на постамент. Двигатель заглушили. Стали сливать солярку и вынимать аккумуляторы. Все! Теперь это не боевая единица, а достопримечательность. С этого дня местные жители, на вопрос водителя рейсового автобуса:

     - Где выходим? - будут дружно отвечать. - На танке остановите, пожалуйста. - как говорится «штык в землю».

    Но все это потом. А на следующий день был митинг. С трибуны выступали какие-то важные люди, и даже старший лейтенант, которому тоже дали слово. Говорили, что мы будем достойны и не забудем, выполним в два раза и четыре года, в общем, расширим и углубим. Конечно, в том возрасте, меня это мало волновало. Меня волновало, когда с танка начнут снимать белую простыню. А почему? А потому, что невдалеке несколько солдат с автоматами готовились стать Почетным караулом и я справедливо надеялся, что они, салютуя, будут стрелять. Наконец все повернулись к замотанному в белое танку. Выступавшие, спустились с трибуны и, взявшись за простыню, сорвали ее. Солдаты в карауле трижды выстрелили в воздух. Мы бросились подбирать, пахнущие порохом, горячие гильзы. Церемония подошла к своему концу.  Официальный и уже, как все памятники, поднявшийся над повседневной суетой, танк гордо стоял на бетонном постаменте. Старший лейтенант залез на башню и водрузил Красное Знамя. Митинг объявили закрытым.
…………………………………………………………………………………………………

     9 Мая, как обычно, съехались ветераны. Город почти удвоился населением. Народ в приподнятом настроении отмечал тридцатую годовщину Победы. Для ветеранов добавился еще один памятник, где можно было возложить цветы и налить по пятьдесят, поминая товарищей.

     Кстати, в этот праздник, возле бывшего перекрестка (теперь, уже кольца) произошло еще одно событие. Ветеранов уже привезли с Турецкого вала, они постояли у танка и стали расходиться группами по интересам. Только одна компания не расходилась, стояла между домами и еще крепкий мужичок, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь сориентироваться, частил:

     - Ну, вот где-то здесь. Похожее место. Тоже перекресток какой-то был … Только отошел … точно в окоп … Бац! … Все отделение … Десять человек! Где-то здесь и схоронили. Прям возле перекрестка … Да как же щас узнаешь где! Все ж поменялось. Каски на могилку тока и положили.

     Народ стоял вокруг и кивал, понимающе:

     - Не убивайся! Что ж поделаешь. Всем, кого на Перекопе схоронили, вон, какой памятник отгрохали. А чуть левее, чуть правее… Приходи помянуть к танку, не ошибешься.

     Но ровно через полгода, на том, же самом месте**, батина бригада, исправляя водопроводную течь в трубе, наткнулась в яме на десять черепов, кости и останки обмундирования! После этого скажите мне, что нет связи с потусторонним миром! Как этот мужик, через тридцать лет нашел своих товарищей?! Изменилось все. Появились дома, деревья, канал, перекресток и тот переделали, а он приехал и нашел.
 
     Солдатиков перезахоронили в братской могиле у Вечного огня. А танк? Танк стоит, что ему будет. Сколько таких памятников по городам и поселкам? Дивизию, в случае чего собрать можно. НЗ своеобразный. Не дай бог.

     Патроны, доставшиеся нам от танкиста, потом пригодились. Где? Расскажу в другой раз.

     P.S. Летом, в танковой пушке, свили гнездо воробьи.

* - условно освобожденные из мест лишения свободы.
** - Между домом номер один, по улице Симферопольской и «старым» гастрономом.