Утомленные солнцем 2. 1 Предстояние 2011

«Утомленные солнцем – Предстояние» (2011) реж. Н. Михалков

В защиту памяти своих соотечественников – защитивших страну от врага – посвящаю разбор первой части «фильма».

Сложно любить творчество Никиты Михалкова, но требуется себя заставлять! Кто мы если не преодолеем всех препятствий воздвигнутых на пути к сияющей глубине его фильмов? Поэтому начну из далека.

Всего в кинематографе существует лишь два направления – реализм и символизм. Символистичны последние фильмы Тарковского, реалистичен фильм Бунюэля: «Андалузский пес». По отношению к этим двум знаковым фильмам: «Утомленные солнцем, разумом и сознанием»  должно находиться где-то на серединном перпендикуляре и настолько далеко, чтобы оба фильма, взятые за основу, слились в неразличимое пятно на горизонте сознания. Смело заглянем за эту мыслимую границу и проанализируем, насколько это возможно сюжет головокружительного изображения,  совместившего в себе и реализм, и символизм происходящего, и подуманного.

Шесть тысяч истериц не смогут настолько демонстративно вести себя, как ведут себя сюжеты в голове и на экране. Мастерство монтажера сводит концы фрагментов в эпическую эпопею – так задумано.

Первый классный кадр – после чего внимание приковывается к экрану – выкидывающийся стальной ноготь Котова – произведение протезно-лагерного искусства.   Напоминает одновременно  Фредди Крюгера и Джонни Дэпа-руконожницы. Как же без обращения к шедеврам мирового кинематографа, знакомых Михалкову?

Но дальше больше – гитлеровцы везут нацистские хоругви на танках, показывая зримую границу рейха, перемещающуюся волей фюрера. Намек на сцену из «Ледового побоища». Там и здесь немцы не стреляли, единственно стараясь привить европейские ценности диким азиатам. Их благородные намерения не поняли Александр Невский и Эйзенштейн, зато понял и показал Михалков.

Уныло бредет массовка. Котов и уголовник прячутся от самолетов в воде, разумно полагая, что уничтожение Михалкова – основная задача агрессоров. Немецкие самолеты охотятся на Михалкова, но безуспешно, начинает нарастать тоска по свежему воздуху а фильм только начался!.

Символика, повторенная неоднократно, наводит на печальные размышления.

Немцы, показанные в фильме, поголовно добры и миролюбиво настроены, за исключением ненависти к главному герою. Их танки вооружены национал-социалистическими хоругвями и не стреляют. Немцы строго соблюдают Женевскую конвенцию и просто отрабатывают воздушную атаку на старое знакомое судно. Они дарят шоколадку красноармейцу и только дикость местных туземцев приводит к печальным эксцессам. Они стреляют ракетницей в голую жопу фрица и убивают его. Верный присяге и здравому смыслу кремлевский курсант отказывается бежать перед лицом врага и продать честь за шоколадку. В трех случаях немцы начинают стрелять из-за дикости туземного населения! Это уже не случайность! Цыгане расстреляны именно из-за своего веселого и танцевального нрава. Красноармеец, (напомню слова из фильма «это элита нации»), в глупости своей пытается штыком заколоть танк. Именно такова, показанная в фильме, выучка будущего офицера РККА, принимающего немецкий танк за новый – отечественный, и только фотка Гитлера на шоколадке проясняет его сознание. И с таким оттенком идиотизма рисуют в фильме «элиту нации» – желающую Родину защищать.
 
Даже Надю Котову немец хочет лишь «трахнуть», а дикая русская женщина, в непомерянной злобе, режет всех двоих насмерть одного вилами в горло, другого топором по черепу. Это так просто, что все остальные солдаты и офицеры Красной Армии – наверное неумелые трусы, а равно таковы и будущие партизаны, таков неоднократный посыл всего фильма. Это не случайность – это мировоззренческая позиция авторов этого «шедевра».

Защита отечества показана следующими способами: Дебил, стреляет из не боевого оружия – ракетницы, кретин – колет танк штыком, еще такие же дикие цыгане поют песни и танцуют. Солдаты копают оборонительные траншеи, заботливо демаскируя их кроватками и барабанами. Еще есть масса бегущих людей, и солдат застреливший офицера на мосту. У Михалкова не нашлось больше ни одного примера сопротивления. Когда временные рамки приближаются к зиме, а линия фронта к Москве – никаких изменений. Возникает вопрос: А кто немцев-то остановил? Скажи-ка дядя Михалков! И единственный ответ – Генерал Мороз. А кто тогда в Берлин взял штурмом? Тоже ответ?

Неумение воевать показано любовно и многократно.

Установка морских мин настолько некачественна, что мина не стоит на месте закрепленная якорем, а плавает в воде разумно-произвольным способом.

Любовно показана некрофилия – раздавленные тела и всевозможные членоразделительные темы. Михалков прекрасно знает принцип Тарантино – «Больше! Еще больше кетчупа!», но остальные принципы американского режиссера до его сознания не доходят. Поэтому показать трагедию он может исключительно залив кетчупом всю сцену. Это примитивный реализм. И на большее Михалков со товарищи – не способны. А еще они  способны на утонченный символизм, как уже говорилось, неотличимый от реализма.

Немцы не столько постреляли из самолетов, сколько взорвали на мосту саперы – дикий азиат и глупый офицер. И плевать на то, что они выполняли приказ. Символ фильма – глупая, нелепая смерть женщин на мосту – результат тупости красноармейцев, бездумных исполнителей преступных приказов. Так же думает и либеральная интеллигенция, обвиняя в смертях в Беслане и Норд-Осте не террористов, а отечественные спецслужбы. Удивительное мышление, но зато модное и выдаваемое михалковыми за патриотическое. 

Уровень подготовки бойцов РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии) уже показан, но и уровень Командного состава впечатляет, Котов – всеми силами рвущийся на фронт предпочитает воевать в штрафбате и не умирает, вопреки усилиям фашистов. Ему настолько это нравится, что он не пытается применить свои полководческие таланты. А выжить и выживать долго в штрафбате можно только одним способом. Успешно имитировать. На это намекает и сюжет фильма. Котов пережил в штарфбате до лета 1943 года. Он, оказывается, ходил в разведку и «взял важного языка». Ой! Штрафника в разведку послали? Но судя по сюжету, это должно иметь смысл. Котов доставляет этого супер-важного языка и чуть не упускает его. Ох, странно, что его послали с таким важным пленным одного, пешком, да и упустив его, Котов особенно не переживает. Начинает копаться в вещах медсестры Котовой. Нюхает бантик и отбрасывает его в сторону, прячет, обнюхав, заколку и начинает читать вслух письмо. И это очень интересно для анализа. Во-первых, Котов не узнает подчерк дочери, во-вторых, не поднимает выброшенный ранее бантик – все-таки вещь дочери. И, напрочь, забывает про фрица, а потеря этого пленника грозит Котову трибуналом! С разумной точки зрения Котову – наплевать на личные вещи дочери, его привлекает запах и ничего более. Это чистый «Фрейд»! Сексуальность запаха женщины превыше всего – долга, страха расстрела, смертельной опасности от фрица.

И если это моя извращенная фантазия, то следующая сцена – это знаменитые: «Покажи сиськи! Пожалуйста!» Подтверждает, что тема извращенной сексуальности присутствует. Если тут и есть извращенец, то не я. Надя Котова не просто расстегивает гимнастерку, но и полностью обнажется выше пояса, что в условиях войны и мороза, как то особенно смотрится кинематографически извращенно (неправдоподобно) и глупо. Впрочем, у каждого свой вкус на женскую голую натуру. Может, я не понимаю ее реалистического патриотизма и символического эротизма. Есть картина «Отцелюбие римлянки», там молодая женщина кормит умирающего от голода отца, своим грудным молоком. Эту картину понимаю, а Михалкова – нет.

Вернемся к убежавшему немцу. В сцене есть еще и божественная составляющая наряду с сексуальной. Немец, подкрадывается сзади, стараясь убить Котова, но другие немецкие летчики, страдают в небе за застрявшей «бонбой». «Бонба» застряла и не желает вываливаться, уж они ее и так и эдак, наконец, спихнули и «бонба» летит на выручку к  Котову. Ее падение в Храм пробивает потолок с росписью, повергает немца в шок и только Котов,  соображает, что сейчас все взорвется. По законам жанра американских блокбастеров, они должны выпрыгнуть из храма в момент взрыва, но Михалков трусит и отбегает подальше. Храм взрывается. Вот тут, мне очень хочется узнать – как снималась эта сцена! Очень натурально выглядит и храм и его взрыв. А что, если ради фильма и взорвали храм?

И, наконец, Котов связывает немцу руки, а тот удивленный глупостью генерала и просто взрослого мужика, объясняет ему, что руки требуется связывать за спиной. Да, таков уровень не военной выучки, а простого здравого смысла у героя. Дурак, он и есть –  дурак.

  В лагере Котова, сидящего по политической статье, уважают уголовники, а в самом начале  его обвинение меняют с политического на «хищение в особо крупных размерах» – откровенно уголовное. Так что символ «героя» не умеющего воевать войсками, но отметившегося воровством (см.: его шикарную жизнь в «Утомленные солнцем» 1) обоснован и не может быть случайным. Так что кого-то реперессии может и незаслуженно накрыли, но уж Котов – точно – вор, военный бездарь и подхалим. Все это неопровержимо показано создателями фильма. Котов – это символ предвоенной Красной Армии. И это не случайно, во второй части полководческие «таланты» Котова будут показаны откровенно в «Утомленные солнцем – Цитадель». Что символически показывает, что и после Сталинграда, Курска, взятия Севастополя и другие успехи стратегического планирования и тактического осуществления Советская Армия (с 1943 г.) по-прежнему строятся на командах Котова и других, подобных ему, генералов. Такими их показывает фильм и его создатель. А Василевский, Рокоссовский и множество других военноначальников, воющие не числом, а умением – политы котово-грязью. Больше крови – бабы, потом, новых нарожают!

Про других командиров РККА. Старший лейтенант в исполнении Миронова, настолько реален, настолько уверен в себе, что хамит и подрывает авторитет старшего по званию, но неопытного командира Кремлевских курсантов, перед строем подчиненных. Он типичный фронтовик, душа-командир. Поэтому под его руководством солдаты демаскируют свои окопы бессмысленными заграждениями из детских кроваток и барабана на самом бруствере траншеи. Увы, и этот офицер, не умеет воевать даже на уровне Первой Мировой Войны. Заграждения устанавливаются перед окопами на расстоянии, чтобы задержать вражескую пехоту и расстрелять ее из укрытия. А колючая проволока на самом бруствере помешает отразить атаку. Винтовку невозможно переместить, а враг, просто, забросает гранатами всех красноармейцев. Ну и завершается все это тем, что старлей застрелился прямо на глазах у изумленного зрителя. И  это человек прошедший через множество боев и поражений? Почему он в штрафбате? Так небось под Вязьмой из окружения выходил, да в плен попал. Бежал. Теперь смывает кровью позор плена. И такой человек застрелится от гибели солдат?  Не верю! Тут даже к Станиславскому не ходи! Больше кетчупа!

Владимир Семенович Высоцкий написал «Братские могилы» для того чтобы почтить памятью ВСЕХ погибших и оставшихся без погребения. Михалков создал фильм и  посвятил его памяти своего отца. Не могу судить, как воевал Михалков старший, но М.-младший полил грязью не только его, но и остальных, в первую очередь тех, кто погиб в 1941 году, приближал Нашу Победу.  Для оскорбления памяти героев до 1945 года включительно была снята вторая часть – «Цитадель». (Завершил просмотр второй части, как спать теперь не знаю, там психологизм с символизмом на полтора часа! И, конечно, мерзости богословско-кинематографического характера.)
 
Физиологизмы украшают фильм, намекая на сексуальную строну бытия. Юношеско-инфантильный гиперсексуализм: «Покажи сиськи!» не только озвучен, но возвращение к нему неоднократно. Ох уж проблема пола – волнующая отдельных авторов непорнографических фильмов. Зарезали ваши сценарии там, где снимают фильмы «для взрослых», так вы тут реализуетесь, демонстрируете свои комплексы. Может все-таки попробовать себя в другом жанре? А передачи о «патриотизме» оставить в покое? Но бесы не оставляют в покое, вот в них-то вся проблема.

Вернусь обратно к сексуально-фрейдистскому анализу. Все, что написано и снято после Зигмунда Фрейда, легко анализировать. Авторы уже о Фрейде слышали и обильно следуют его положениям. «Между кетчупом – больше секса!» (Кстати, Фрейд ни к чему подобному не призывал).

В фильме немцам совершенно нечего делать и один особо немецкий летчик срет с бреющего полета на советское судно, идущее под красным крестом. В ответ его жестоко убивают из ракетницы в жопу. Тогда в отместку, летчик, мстя за друга проходит так низко, что рвет ногами самолета нечто весьма ценное (сексуальное?) и немцам не остается ничего другого, как уничтожить судно. А потом еще вернуться и заняться истреблением Нади Котовой и Гармаша. Немцам явно не с кем воевать. Поэтому занимается всем чем не поподя. В тумане и  бессильной злобе самолет врезается без брызг в воду и взрывается на мелкие кусочки.

А Надя Котова принимает крещение: «Смертного страха ради». Но материализм приводит ее к ошибочному выводу и она благодарит мину, прощается с ней и даже целует ее, увидев берег. А мина как торпеда, расставшись с Надей взрывает катер, отказавшийся помочь ей несколькими кадрами ранее. Вот такой замешанный на материализме диалектический символизм Божественного Проведения. Православный коммунист и коммунистический православ устойчиво символизирует свое патриотство и божественную помощь всем нашим, а всем врагам одна только погибель обеспечена. (Развитие этого принципа и во второй части «Цитадель»). И если это не понятно, то еще раз на другом материале повторено для лучшего понимания. Надя Котова стучит в дома и ей не открывают местные жители, за это немцы сжигают жителей деревни, думая, что мстят за убийство солдат.  Но мы то знаем больше, чем немцы – советские моряки, испугавшиеся мины тут же погибли, местные жители – тут же сгорели не желая помогать Котовой. Михалков в роли режиссера очень напоминает строго бога отца – сразу карающих всех без разбора за равнодушие к судьбе Нади Котовой. Ох уж эти детские мечты о всевластии и супер-могуществе.

Все сцены представляются огромным нескончаемым многочленом биноминального распределения деленным на ноль. Для лучшего, заменим многочлен на полипенисуальность и добьемся его четкого изображения. В одной из сцен – эта казалось бы немыслимая сюрсимволическая картина находит свое реалистическое изображение. Речь идет о фрейдистском прочтении эротического купания девушки и морской противокорабельной мины. В  пубертатной юности я бы не понял, а во мраке возрастной асексуальности и думать об это противно. Это напоминает эротическую диалектику. И даже не просто напоминает, но ею и является! Просто хочется разорвать фильм на подобные сувениры, но в эпоху цифровых возможностей – это не возможно! 

Отдельно хочу весьма восторженно оценить работу художника, оператора и постановку пиротехнических эффектов – тут возможна, без сарказма и иронии – самая высокая оценка. Актеры играют выше всяких похвал, даже Никита Михалков – особенно ему удалась первая сцена – «Сон Котова», когда слащаво-приторный Котов лебезит перед Сталиным, а потом интеллигентно-диссидентски макает тирана лицом в торт.  Очень символично и правдоподобно, чувствуется сыгранность души и сценария. Обсуждать актера Н. Михалкова, как и Ф. Бондарчука (мл.) не собираюсь – утонченный барин и хамоватый чиновник – амплуа этих актеров, кому-то нужно и мерзавцев играть. Мне не нравится все ими снятое. А как типажи - очень убедительны, лишь  играя внутреннее содержание, по-Станиславскому.

А вот кто показан хорошо? Герой Меньшикова не только спасает семью Котова от репрессий, но, даже, не бьет его при аресте. Вот не нравится ему избиение подозреваемых. И настолько он смел, что не избивает их сам, предоставляя мараться другим.

И начальник лагеря, где сидит Котов – просто исполнительный службист. Приказали расстрелять политических, он и расстрелял и не сам, отметьте, а другим возможность предоставил. И погиб геройски – от немецкой бомбы. Третий капитан СМЕРШа – занимается проверкой, но скучает и пишет в дело сущую галиматью, пренебрегая своей непосредственной работой.   

Это единственно – безупречные персонажи, из тех, что носит погоны. Вот  идеал Михалкова предложенный зрителям. Конечно, он считает Котова – образцом, но из-за особенностей таланта, уж больно мерзок Котов, получается. Ну, не получается он недураком, а получается лицемером и Бог с ним, остальным – три беспорочных офицера НКВД могут послужить образцом для юношества. С чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой, легко обдумывающей все поступки и принимающей решения согласно распоряжениям Партии и правительства и лично товарища Сталина.

Есть такой фильм «Офицеры» с Лановым и Юматовым, вот там и про офицерскую честь и про ум и, про настоящий героизм, и про любовь режиссер, сценарист и актеры смогли  показать. Много чего им удалось за полтора часа экранного времени, а Михалкову из перечисленного? Любовь? Честь? Смелость? Хорошо удались только: секс, причем плохой и на специфического любителя мерзнущих женщин, глупость персонажей и красивые картинки.   

Слава Богу! Первая часть закончилась! Но меня ждет еще вторая часть «Цидатель».

7 мая 2020 г.