Любовь всегда выходила мне боком

Любовь моя.
Всегда выходила мне боком,
Занозой под ноготь,
Жить мешает, да больно вытащить.
                (Элли на маковом поле)

                1

— Тебе грустно?
— Нет.
— А почему плачешь дурная?
— От счастья.
  Аромат цветов, свежей травы, прохладного вечера смешались воедино. Нежные лучи кроваво-красного заката, грели нас своей теплотой и опускали мир подле нас в беспросветную тьму.
  Почему в жизни так всегда, ты хочешь навсегда, просишь все силы, чтобы после стольких бед, твое счастье не заканчивалось, а в итоге оно разбивается о скалы быта? Кто бы мог подумать, что самым страшным предложением является: «Все временно». Оно разрушает мечты, губит надежды и убивает любовь.
  Мы стояли уже в полной темноте. Казалось, здесь наступила темень и больше никого, и ничего нет на этой поляне. Как в секунду мы почувствовали биение наших сердец в унисон. Руки заполнились объятиями. Я чувствовал твои плечи, самые широкие и мягкие, руки самые нежные и знакомые, губы самые сладкие и теплые.
  Мир во тьме, люди во тьме, а мы здесь, тут и нам не нужен этот мир. Такая беззаботность это непередаваемое чувство.
  Мы легли на траву, на землю, на земной шар. Планета замерла, время остановилось, все рухнуло и поднялось.
  Миллиарды звезд над нами яркие-яркие, кажется, протянешь руку и вот она твоя. Полумесяц вертится на небе, освещая наши мордочки, которые чувствуют улыбки друг друга в еле видном свете. Руки сцеплены для пущей уверенности, что ночь не украдет одного или обоих сразу. У меня на руках твои длинные волосы и они еще прекраснее в темноте.
  Глаза разбегаются звезды, звезды, звезды! Их настолько много, думается, что на небе больше не осталось места для облаков, и все оно теперь заполнено звездной щетиной.
  На уме крутятся строчки стихотворения неизвестного автора из интернета:
Звезды кружат всюду,
Я по дороге иду.
Как вас зовут, забуду...
Звёздной дорожкой бреду.

Как вы любимые были,
Когда день озарял свет?
Когда кометы в вас выли,
И вас освещал луч ракет?!

Как вы родные?!
Помните!
Я вас всегда жду,
Каждый день недели,
в любом неприметном году.

Молча пока что спите,
К вам я завтра приду.
В очи мои
непременно смотрите,
Вас я благие,
всегда жду.

Блеск ваш небесный вижу,
Чую млечный я путь,
Вопли о радости слышу,
Дайте мне малость вздохнуть.

Гордо сверху вы смотрите,
На песчинку меня,
Звезды Бога помолите,
Чтоб еще день прожил я?
  Резкая мелодия рок песни. Мягкий свет вырвался из твоего кармана и ударил мне в глаза.
— Мам, привет, все хорошо, люблю, скоро буду дома.

                2
Что может быть лучше лета? Даже не могу себе представить. Если бы можно было уменьшить количество лет, которые я проживу и заменить все месяцы тремя месяцами лета, я бы рискнул.
  В это лето мы с моей Любовью поехали к бабушке с дедушкой на два месяца каникул, чтобы на природе отдохнуть от универа.
  Как мы познакомились? Эта история очень банальная. Я художник и учусь на художника соответственно. Моим любимым местом для рисования была аллея неподалеку от моего университета. Мне необычайно нравилось после скучных пар, идти на аллею и смотреть. Смотреть на природу, на людей, на машины и громадные здания. Вы когда-нибудь задумывались, какие сорванцы воробьи. Вы им кидаете крохи, потом они летят дальше и так за один прилет они могут перекусить у семи человек из разных краев аллеи. Но особенно прекрасны моськи людей, которые кормят птиц. Они всегда так улыбаются, что у меня душа поет. Обычно это пожилые люди и это не выходит у меня из головы. Эти люди получают маленькую пенсию, часто могут жить впроголодь, но они приходят и дают крохи птица, потому что у них вовсе ничего нет. 
  Машины текут непрерывным потоком. Мы настолько привыкли к  большим многоэтажкам, что забываем за ними смотреть на небо. Облака – это одно из божеств, которое может принимать различные облики. Например: форму сердца и стрелы пронзающей его, летящей в облачного зайчика, упрыгнувшего на небесный островок из облаков и разрушенный ярким солнечным лучом.
  В один из таких солнечных дней я рисовал на аллее. Была середина апреля и тепло, как никогда. Пели птицы, пели ромашки, было такое чувство, что земля порхала вместе с желтыми бабочками. Я рисовал асфальт. Кажется, что можно найти миллионы тем для рисунков, почему обычный асфальт? Он символ течения времени, как только я представляю, сколько тысяч, а то и миллионов ног по нему прошла, мое сознание отправляется в несознанку.
  Каждый бугорок этого асфальта это своя история, каждая вмятина и яма, эта тысячи историй одного лишь асфальта в парке.
  Я малевал асфальт, как вдруг на аллею, по этому самому асфальту с которого я срисовывал, пришла девушка. У нее были роскошные волосы, она не блистала особенной красотой и не могу сказать, что я сразу потерял от нее голову, но она меня задела своими лучами обаяния.
  С тех пор, я часто видел ее на этой аллее. Она присаживалась на разные лавочки, каждый новый раз, но поражала меня не это, а то, что каждый новый раз, когда я ее видел, она была с новой книгой. Это было поразительно, посчитав к концу месяца, я пришел к выводу, что видел ее семь раз и она прочла семь книг за две недели. Мне казалось это на грани фантастики, потому что я визуализатор и люблю не читать, а смотреть, поэтому и читаю пару книг в месяц.
  Я не выдержал перед ее чарами и нарисовал ее портрет, но не с целью показать его ей, а с целью дома добавить на него красок, перерисовать и если вдруг я ее больше не увижу, оставить ее в памяти и на холсте.
  Плавными движениями руки был сделан набросок карандашом ее милого личика. После пошли легкими движениями кисти контуры. А после контуров, я начал наводить марафет, добавлять тени  и так сказать «оживлять» портрет. Эта девушка мечта любого портретиста, она часами сидит и не двигается вместе с книгой.
  Портрет был уже в интересном состоянии, но он по-прежнему был не готов, мне не хватало несколько деталей. Во-первых, я не мог разглядеть цвет ее волос, они как хамелеон меняли цвет, то зеленые, то голубые и я не мог определиться. Во-вторых, у нее на шее была цепочка и ее узор, я тоже не мог разглядеть издалека.
  Но вдруг она встала, окинула своим изумрудно-бирюзовым взглядом аллею, поправила свою «якорную» цепочку и пошла в мою сторону.

                3
  Я почувствовал ее взгляд на себе, он буквально сжигал меня снаружи и изнутри. Она шла медленно, но четко каждое ее движение было пронизано красотой и элегантностью.
  Мне стало весьма неловко, и я сел на колено, чтобы достать краски, и спрятаться от нее за холстом, но это у меня не вышло...
— Ты рисуешь?
— Я, да, рисую.
— Ой, а можно взглянуть, я никогда не видела работы живых художников с холстом.
  Что она сказала? Она сравнила меня с мертвыми художниками, это конечно мило мол, я не прочь стать Ван Гогом или Пикассо, но я пока жив!
— Смотри, ой...
  Перед ней открылась презабавнейшая картинка. Стою я, мямлю что-то, очень смущён, к тому же она находит на моем холсте свой портрет.
— Ой, как это мило и красиво, — девушка премило улыбнулась и чуточку покраснела.
— Прости, мне очень неловко. Я часто тебя видел на аллее, ты меня вдохновила, и я решил тебя нарисовать, это немного нечестно по отношению к тебе...
  Она приставила мне палец ко рту в знак того, чтобы я замолчал.
— Ты чего такой смешной? — с усмешкой сказала она.
— Я? Кто, я? Да обычный я художник. Рисую себе тут, учусь в универе, хочу счастья и любви. Вот так.
— Ты завтра будешь здесь?
— Нет, я приду только в среду.
— Тогда, в пять, как и обычно я буду ждать тебя здесь. Поки.
  И она убежала, оглянувшись, улыбнувшись мне, и мое сердце улетело на Марс, обогнуло солнечную систему и ударилось об ее улыбку.
  Теперь мне хватало фактов, чтобы закончить портрет, который стал самой важной работой в моей жизни...

                4
  Мы начали видеться весьма часто. Она оказалась студенткой филологического факультета соседнего университета, необычайно умной и милой.
  Лю ворвалась в мою жизнь грозной кометой или сожженной страницей книг, как в «451 Градусов по Фаренгейту» .
  Почему Лю? Потому что у Любы фамилия Юрьевна и она подписывалась под своими статьями под псевдонимом «Любовь Лю». Так я ее и называл. Мне казалось это нежно и мило.
  Я пишу картины, она мне пересказывает свои статьи или читает книги. Ее ум вдохновлял меня больше, чем запах утренней росы, летним утром в хвойной роще, которая благоухает, поет и переносит в другой мир. Этот мир я готов был променять, лишь бы услышать ее голос, увидеть ее бирюзово-зеленые глазики, трогать ее каштановые волосы, ощущать ее нежную руку в своей запачканной краской руке. .
  Мы нашли друг друга. Я умею слушать, она умеет видеть. Еще месяц назад я и не мог подумать, что встречу настолько родственную душу. Пусть идут к черту люди, которые считаю, что счастье бывает только в кино и книга, нет! Все любят ныть про свои неудачи, не пытаясь судьбу обратить в другую строну. Люди живут, так как будто они могут прожить  еще одну жизнь, нет! Мы все умрем, смотрите в глаза реальности, не понимать это глупо. Но пока ты жив, ты можешь если не изменить судьбу, то изменить свою жизнь! Творить безрассудные поступки, красить волосы в сумасшедшие цвета, делать необычные прически и неординарный макияж, любить тех, кого они хочешь любить, а не кого тебе навязывает общество. Любить все и вся, пробовать все, все! Потому что даже если что-то не получиться, найдется то что получить и именно это будет делом твоей жизни.
  Мы с Лю начали встречаться. Это был серьезный шаг, потому что мы оба хотели настоящих отношений, а не то что популярно в кругу наших сверстников  «неделю повстречались и разбежались». Но поняв, что наши мысли сходятся, и мы можем поручиться  друг за друга, мы приняли это решение вместе.

                5
  Лето сменяло весну, осень лето, зима осень и весна зиму. Так прошел уже год. Мы на том же месте, на котором познакомились год назад.
— Мы давно не были на этой аллее. Она такая же прекрасна.
— Да, эта аллея ассоциируется у меня с тобой, с нашей встречей. Кстати, сегодня ровно год, как мы познакомились. Я привел тебя сегодня именно сюда, потому что я не забыл, потому что я люблю это место и потому что оно мне подарило тебя. Эй, не плачь, иди обниму.
  У девушки по щекам текли слезы, такие чистые и искренние, что я сам чуть не расплакался.
  Я достал листок бумаги.
—  Люблю тебя моя родная,
      Ты лучше всех, тебя хвалю,
      Какая б не была земля злая,
      Родная я тебя люблю.
  Она расплакалась еще больше, и я начал утирать ей слезы ладонью. Мы смотрели друг на друга с минуту, и в глазах пронесся весь год.
— Ты сбил ритм в конце, но это самый красивый стишок.
— Я пишу картины, а ты специалист по стихам, поэтому я не стал забирать у тебя хлеб.
  Мы рассмеялись, я ее обнял и мы просто стояли, обнявшись, наслаждаясь красотой аллеи.
  А день был такой же, как и год, назад. Я был шокирован точностью его. Он навивал радость, любовь и какое-то чувство, которое я не мог понять тогда, но понял позже...
  Вернемся к деревне. Это место было поистине волшебным. Мне кажется ,если бы меня заставили здесь жить всегда, я бы с удовольствием купил на все деньги красок, холстов и кистей и уехал туда. Оставив денег лишь на пару билетов для меня и Лю.
  Я по своей сущности немного пессимист и реалист в жизни, хоть обожаю абстракцию в искусстве. Поэтому я чувствую опасность и могу накручивать себя, проблема в том, что часто это чувство обосновано. У меня было немного  девушек, я всех их любил. Я ненавижу людей, которые встречаются с девушкой, но у них есть еще одна для постели и еще две для тусовок. Я ненавижу парней и девушек, которые встречаются по принципу трех дней и все. Именно поэтому я встречался до Лю с двумя девушками, которые бросили меня, из-за того, что я неинтересный, скучный художник. Моя любовь всегда выходила мне боком...
  Когда я люблю, я отдаю всего себя этому человеку, если этого не делать я не вижу смысла любить. Лю была не такой, как все эти девушки. Она прекрасная, добрая, милая, умная, самая лучшая и мне немножко иногда кажется, что ей не составит труда от меня уйти, а я же умру без нее. Я никогда не давал усомниться в себе, поэтому это был бы удар, который убил меня. Мне кажется, это встречается у большинства молодых пар. Это не плохо, просто жить в страхе, что все может кончиться из-за тебя, это не круто.
  Но как бы эти мысли не овладевали  мной, я всегда отгонял их и решил просто жить, ведь умрем мы когда-нибудь все, а пока надо взять от жизни, все что можем.
  Я писал картины, Лю писала стихи. Это было просто невероятно, за последние два месяца я написал около семи картин, а здесь за три дня десять. А Лю наконец-то закончила последнюю главу своей поэмы. Она написала множество стихов.
  Мой любимый из ее деревенского цикла, как мы его в шутку называли этот:
"Хочешь..."

Вот мои звёзды,
Вот мое небо,
Вот моя крыша,
Вот мои земли.

Тонны дыма сигарет,
Жизнь пустыня, где же свет?
Жизнь подсобка, там, где тьма,
Жизнь, как водка, как чума.

Лес людей и нету дров,
Хочешь жить, так вырой ров
Хочешь спать, ложись ко сну,
Хочешь жрать, я не усну.
Хочешь пить, глотай кита,
Хочешь выть, не та, не та!
Хочешь день, а будет ночь,
Хочешь сына, будет дочь,
Хочешь моря, будет тень,
Хочешь горя, будет лень.
Хочешь счастья, пропадешь,
Жизнь — ненастья, жизнь вся ложь.
 Он невероятно сильно отражал всю неразбериху моего внутреннего противоречия. Я видел себя в ее стихах, а она себя в моих картинах.
 Как говорится у дураков мысли сходятся, но мы-то гении... правда пока недооцененные.

                6
  Бесконечно можно смотреть на горение огня. Он отражает всю суть жизни. Сначала он зарождается потихоньку, это маленький огонек, который можно потушить, подув лишь на него. После он разгорается сильнее, и потушить его становится проблематично, но не составит труда взять огнетушитель и убить красное чудо природы. Но если вдруг у тебя не получиться уследить за ним и он разгорится... он сможет убить и искалечить множество жизней и потушить его будет невероятно сложно.
  Также и с людьми, если не подавить в них гениальность или злость на ранних стадиях, может весьма плохо кончится.
  Мы вместе с дедушкой рубили деревья возле двора, которые были старые и высохшие. Год должен был быть аномально теплым, поэтому мы решили не ждать опасности, а быть готовыми ко всему. И вот, когда мы рубили их, мы попутно их сжигали. Удобно и пепел для растений.
  Один раз я подошел к костру и увидел в нем чурбак, который мне показался неимоверно похожим на корону, какого-нибудь темного владыки. Это меня толкнуло на весьма необычную мысль:
— А если искусства нет? Если все прекрасное, что мы видим, это лишь наши фантазии. Несомненно все субъективно, но если вдруг мы просто сумасшедшие, которые кичимся над картинами «великих художников», молимся на стихи «гениальных поэтов» и сходим с ума по персонажам, которых никогда не было и не будет.
  Эти мысли поглотили меня на несколько дней, и я не мог писать картины, я видел во всем простые вещи, которые абсолютно не нужны мне и никому вообще!
  Это прошло, не сказать, что это прошло, но я для себя решил так:
— Мне конкретно нравится то, что я делаю? Да. Поэтому пока я могу писать картины, пока я вижу образы, пока меня не покинул рассудок, я буду делать то что мне нравиться и пусть все будет трижды проклято, главное, чтобы то что я делал, приносило мне удовольствие и эмоции, мне и мои родным,  в особенности Лю.
  Она главный мой критик. У нее нет образования художника, она не знает терминов, но только она может мне сказать, чего не хватает в моих работах. Мы часто с ней спорим, потому что надо же защищать свою точку зрения, но чаще всего, я обдумываю все, что она говорит и Лю оказывается права. Девушки чувствуют прекрасное сильнее, чем мужчины, но это не оскорбление мужчин, просто девушки само воплощение красоты и им лучше о ней знать.

                7
  Теплое летнее солнце обжигало макушку земли и панама из цветов, растений и деревьев тоже не спасала.
  Между двумя соседними деревьями был натянут гамачок, и в тени деревьев валялось тело. Тело было девушкой, длинные волосы которой выглядывали из гамака. Эти волосы блестели на солнце,  и казалось, манили меня, чтобы я подошел и пощупал их.
— Эй, тебе не жарко? Держи панамку солнышко. Сегодня очень жарко не хочу, чтобы ты перегрелась, а то придется тебя поцелуями откачивать, не знаю, справлюсь ли я.
— Спасибо. Мило с твоей стороны позаботиться, но я сильная и независимая девушка, и сама могу себе принести панамку.
  Она спрыгнула с гамака и пробежалась до колодца в двадцати метрах от нас.
— Так, солнце, скажи мне, пожалуйста, в чем я не прав, а то лучи двух солнц меня точно испепелят.
  Она подошла ко мне обхватила шею руками и обняла.
— Эй, все хорошо, я пошутила, просто я читаю Вирджинию Вулф,  и учусь у нее защищать свои женские права.
— Блин, феминизм это правильно и сексизм тоже отстой, но я не понимаю поистине, в чем я виноват. Я уважаю тебя, ты важна для меня и ты вправе то, что ты хочешь делать.
— Пошли я тебе почитаю,  а ты порисуешь. У нее есть гениальное ЭССЕ «Русская точка зрения» она так точно описала восприятие нас и наших авторов. Ты идешь?
— Да, только возьму краски с холстами.
  Я пошел за красками и когда шел долго размышлял о том, что сказала мне Лю.
— Она ведь права. И Вулф и Лю. Домогательства, сексизм, расовые стереотипы, патриархат, домашнее насилие ужас. Правда и матриархат мне сложно представить, но это обратный сексизм черт бы с ним.
  Дойдя до дома с этими мыслями, я вдруг забыл за чем я шел. Так я точно не шел за феминистками и не едой. А зачем? А, блин краски. Я пошел на поляну к Лю и рисовал небо, пока она мне читала книги. Я не все понимал, но только ее голос делал это занятие прекрасным. Так мы провели оставшуюся часть дня.

                8
  Была середина лета. Мы с Лю отдыхали. Я написал около двух десятков красивых картин. Она дописала свою поэму, написала множество стихов и несколько рассказов.
  У меня появилась паранойя или мне просто казалось, но Лю часто стала общаться с нашим соседом. Это был парень младше нас на пару лет. Лю в мае исполнилось двадцать, а мне в феврале. Пареньку было лет восемнадцать.
  Я верю Лю беспрекословно, доверяю ей, готов отдать за нее жизнь. Моя прекрасная дама стала сама не своя, постоянно следила за телефоном. Перестала читать и стала много писать. Я никогда не сдерживал ее творчество, но мне жутко не хватало ее книг, ее голоса.
   Обвинить ее в измене я не мог и не хотел. Я твердил себе, что она не могла этого сделать:
— Она самая лучшая, она самая талантливая, я ей верю ей, больше, чем себе. Нет она не может, не может врать и дурить мне голову.
  Деревенская жизнь мне надоела так же, как и городская суета. Нет ничего губительнее и томительнее для художника, чем одни и те же лица, одни и те же пейзажи. Со мной можно поспорить и вы будете вполне правы. Винсент Ван Гог долго жил вдали от большого города и писал прекрасные произведения, но я не он.
  Люди самые сильные существа на планете и самые главные твари, которые уничтожают все вокруг. Им постоянно мало, не хватает чего-нибудь: денег, путешествий, должности, любимого человека, веры. Это заложено генетически, по крайней мере, у нас русских.
  Политика страдания заложена в нас генетически, мы боимся перепрыгнуть себя. Мы уже больше ста лет не рабы, но по факту ими являемся.
  Я тоже раб, но я раб искусства, раб моей Лю и мне в действительности не хватает только ее внимания.
  В этот день она была особенно мрачна, на ней не было лица, я спрашивал ее об этом, но она отшучивалась о плохом настроении и месячных. Я понимал, что ей сложно и старался поддерживать ее максимально. Но она особо не принимала помощи и постоянно глядела на телефон.
  Чтобы ее не раздражать я пошел на целый день в поле писать картины, предупредив ее.
  Когда я вернулся, ее не было дома. Я сначала не спохватился, но когда увидел, что нет ее вещей, я опешил. Бабушка сказала, что она собралась, была в слезах, поцеловала ее и убежала. Просила, чтобы он простил ее, сказала, что любит их, поэтому должна уехать.
  На ее столе я нашел записку, в которой было несколько слова:
«ПРОСТИ, ЛЮБЛЮ, ТАК НАДО, НЕ ИЩИ».
 
                9
  Я сразу подумал, что она сбежала с соседским пацаном, мне казалось это идиотством. Мигом я оказался возле их дома, но крикнув, вышел тот паренек и пожелал мне доброй ночи. Я был в шоке, мне казалось, мир рухнул у моих ног. Конец! Крах! Нет смысла!
  Она мне не изменила, но она уехала, не сказав почти ни слова. Я умер. Ни одна из потерь в жизни не наносила мне такого урона.
  Я не помню, как я пришел домой, помню только, что я порвал пару своих картин, сломал две свои  кисточки,  размазал по палитре все краски и бил землю.
  Наутро, я встал от холода, дверь в дом была открыта, и бабушки с дедушкой не было дома. Только потом от соседей я узнал, что бабушке стало плохо и ночью ее увезли на скорой в больницу, дедушка поехал с ней.
  Я быстро набрал дедушку. Он ответил. Все было нормально, ей стало плохо, давление скакануло и ее нужно было прокапать в больнице. У меня от сердца отлегло, но я не мог смириться с тем, что сделала Лю.
  Много звонков, десятки СМС, но все бессмысленно. «Телефон заблокирован или вне сети».
  Мне так хотелось поехать за ней, чтобы во всем разобраться, но я не мог бросить бабушку в ее состоянии. Я остался на две недели у них. Ухаживал за бабушкой, утешал ее и не давал повода нервничать.
  В эти две недели я не мог в руки взять кисти. Мое воображение покинуло меня. Все прекрасное во мне умерло вместе с уходом моей Лю.
 Часами я смотрел на свои картины, мне было очень больно. В каждой картине я чувствовал частичку ее. А портреты были самые прекрасные воспоминания.
  Спустя две недели я собрался с мыслями и собрал картины, приехал в город. Первым же делом я побежал домой к Лю.
  Постучав в ее квартиру, мне открыла ее мама. Она была заплакана. Я спросил, что случилось, но она не могла ответить, такое чувство, что она ревела несколько суток.
— В комнате Любы есть для тебя письмо, она просила передать тебе его. Я ничего не буду говорить, ты должен это сам прочитать.
  Она прошла дальше, открыла дверь в до боли знакомую комнату. Кровать с ее любимой подушкой в форме сердечка, была растрепана. Это было очень странно, ведь Лю всегда была аккуратной и заправляла кровать.
  На тумбочке справа от кровати лежал конверт.

 
                10
  Я взял конверт, но только с третьего раза, у меня ужасно тряслись руки и все внутри бушевало. Я обнял ее маму и побежал вниз по лестнице.
  Меня не отпускало, как сумасшедший я бежал сквозь людей, кусты и тротуары. Остановился. И чудом я оказался на чертовой аллеи, той на которой мы познакомились. Я сел на лавку. Меня трусило, и пять минут я не мог открыть конверт. Сквозь нечеловеческие усилия я открыл его и встретил нашу фотографию, у меня накатились на глазах слезы. Я начал читать:
  «Привет милый. Если ты это читаешь, значит меня, уже нет в живых. Прости, я не могла тебе сказать... У меня обнаружили какое-то заболевание на поздней стадии, и я не знала, выживу ли я после операции. Я знаю, какой ты чувствительный и я боялась, чтобы ты не наложил на себя руки. Я сделала все это не из злобы и недоверия, но из самой чистой любви. Ты самый лучший, человек в моей жизни, спасибо тебе за все. Мне всего двадцать и умирать не хочется, но я сделала достаточно много, чтобы хотя бы каплю оставить после себя. У тебя дома лежат все мои записи, там две последние поэмы более ста стихов и несколько рассказов. Я знаю, что ты знаешь, что с этим делать.
  Как сказал Сережа, не тот, что сосед, он мальчик еще, а Сережа Есенин:

«В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».

А я скажу по-другому!
«В этой жизни умирать мне ново,
Жить признать, тоже не новей».
 
На небольшом листочке я увидел, что-то напоминающие четверостишия и поспешил их прочесть.

«Прости меня любимый, друг.
  Прости, но я сама и не хотела.
  Я помню тот медовый луг,
  Я лишь любить тебя хотела

Люблю не передать словами,
  Умру, ты не печаль бровей,
  Крепись, судьбы своей не знали.
  Живи, храни портрет ЛЮбви своей».

Твоя ЛЮ.

  Я не мог читать, слезы текли по щекам, листок был весь в каплях и разводах. Стихи смазывались, но я помнил каждую букву.
  На маленьком кусочке листа я увидел буковки, выведенные ее почерком.
  « 733 дня или 2 года 3 дня или 24 месяца и 3 дня. Столько мы были вместе. Мое сердце и моя любовь останется с тобой, люблю, прости, прощай ».

  Мне казалось, я умру на этом же месте. Меня понесло из стороны в сторону, я упал с лавочки и потерял сознание.
  Меня били по щекам, когда я очнулся, на меня смотрели прохожие. Я собрал фото, письма, стихи в конверт и побежал.
  Через час я уже был у себя дома. На кровати у меня лежала коробка. Я заглянул в нее. Там были стихотворные сборники Лю. Я нашел там наши фотографии, карандаши, которые я ей дарил. Я упал на кровать и просто плакал, так и заснул.

                11 (эпилог)

  Он отнес рукописи его девушки в редакцию. Все произведения приняли, их высоко оценили редакторы, и она вошла в список печатающихся и выставляемых в интернете авторов этой редакции... посмертно. Авторские права были переданы ее маме, чтобы если ее произведения приносили доход он не шел в пустоту.
  Художник разослал свои картины во всевозможные музеи и галереи. Он подарил множество работ, оставил несколько родителям своим и девушки. У себя он оставил одну картину. Портрет Лю, который он написал в первый раз на аллее. Он рисовал ее сотни раз, но самым любимым и красивым, он считал именно этот портрет.
  Девушка умерла за день до того, как он приехал. Она не пережила операцию. Он не мог себе простить того, что он не поддержал ее и не простился...
  Через две недели он умер. У него остановилось сердце. Его нашли мертвым в квартире, которую они снимали вместе с Лю. Он сидел на стуле, перед ним был ее портрет, а в свисающей руке был виден листок с ее последним стихотворением.
  Спустя полгода они оба прославились. Стихи Лю читали взрослые и подростки, а картины художника выставлялись в разных картинных галереях.
  Под его картинами часто были подписи... строки из ее стихотворений.