Две сладкие шоколадки

Жили-были в одном доме две девочки — две сестрёнки. Жили вроде бы в семье, но чувствовали себя сиротами.

В тот вечер они сидели у окна и ждали маму. За стеклом медленно гасло солнце, зажигались огни, а им всё казалось — вот-вот послышатся знакомые шаги, щёлкнет замок, и мама войдёт. Сегодня ведь особенный день — 8 Марта.

Сестрёнки с самого утра были заняты важными делами: протёрли пыль, аккуратно разложили книги, даже салфеточки на стол положили ровненько, по-«взрослому». А вечером, перед сном, они вытащили из портфелей подарки, сделанные в школе на уроке труда: бумажные цветы, склеенные ещё кривовато, и маленькие вышитые салфетки. Это были не просто поделки — это были кусочки их детских сердец. Они бережно положили их на стол, чтобы мама утром увидела и улыбнулась.

Но утром улыбки не было. Мама лишь мельком глянула на подарки, ни слова не сказала, молча оделась и ушла. Тогда девочки подумали: «Наверное, она спешила. Вечером точно обрадуется». И стали ждать.

Вечер успел спрятать солнце за дома, а в окнах зажглись огоньки. Стало тихо и немного страшно. Казалось, даже стены шепчут что-то грустное.

И вдруг — скрип двери. Сердца девочек подпрыгнули. Мама вошла. Но её лицо было пасмурным, как небо перед грозой. Она тяжело поставила на стол пакет, достала колбасу, бутылку вина и — о чудо! — две большие шоколадки «Алёнка».

У сестрёнок загорелись глаза. Вот он, праздник! Настоящий! Ведь их почти никогда не баловали подарками — даже в дни рождения. А тут целая шоколадка для каждой. Они застыли от счастья, боясь, что радость вдруг рассыплется, как стекло.

— Ну, чего стоите? Садитесь, будем праздновать, — сказала мама, наливая себе стакан вина.

Девочки уселись рядом. Они осторожно взяли шоколадки, как берут самое хрупкое чудо, медленно развернули блестящую фольгу и, затаив дыхание, надкусили кусочек сладости. И в этот миг на них обрушился гром.

— Что, схватили и жрёте?! А мать даже не поздравили! — в голосе мамы гремела злость. За словами не было места теплу.

Сестрёнки замерли. Крошки застряли в горле. Они не знали, что делать: бросить сладость? Обнять маму? Закричать: «Мы же подарили тебе утром!» Но слова не находились. В их доме никто никогда не говорил ласково. Они даже не знали, как это — сказать «я люблю тебя» и услышать в ответ то же самое.

Мама снова наполнила стакан и продолжала ругаться.
А девочки тихо встали, взяли свои шоколадки и ушли в крошечную спаленку. Там, в темноте, они прижались друг к другу, слёзы текли по их щекам. Маленькие сердца сжимались от боли так сильно, что даже детский мир вокруг потерял краски. Они шептали друг другу: «Почему у всех праздник — светлый, а у нас такой? Почему мама не увидела, как мы старались?»

За окном всё так же мерцали огни. В других домах, наверное, смеялись, дарили цветы, звучали поздравления. А в маленькой комнате грустили две сестрёнки — и шоколадки, о которых они так мечтали, вдруг перестали быть сладкими.