Колдунья

Ирина с двумя сыновьями недавно переехала по обмену из тесной однокомнатной квартиры в просторную «двушку». Радости её не было предела: наконец у детей появилась своя отдельная комната, где они могли играть и учиться, а сама Ира обустроилась в зале.

Скоро она познакомилась с новой соседкой — пожилой женщиной по имени тётя Тася. Ей было шестьдесят шесть, но выглядела она удивительно свежо и симпатично. Несмотря на большую разницу в возрасте, между Ириной и соседкой быстро завязалась крепкая дружба. Тётя Тася проработала всю жизнь поваром, знала массу кулинарных секретов и охотно делилась ими с молодой соседкой. Она всегда находила повод предложить помощь — то советом, то делом. Ира же настолько привязалась к ней, что начала доверять свои самые сокровенные мысли.

Ирина овдовела ещё в молодости. Ей было всего двадцать семь, и, несмотря на заботу о детях, сердце её жаждало любви. Ей хотелось снова ощутить рядом надёжное плечо, снова быть любимой и нужной.

Родители Ирины жили в соседнем городе, всего в двух часах езды. Она часто навещала их, а те вечно провожали её обратно с сумками, набитыми овощами и домашними продуктами.

В один из таких вечеров, нагруженная тяжёлыми авоськами, Ирина стояла на остановке, ожидая автобус. Вдруг к ней подошёл высокий, аккуратно одетый мужчина с доброй улыбкой.

— Что это вы, барышня, одна тащите такой груз? Где ваш помощник? — спросил он с лёгкой насмешкой.

— А у меня его нет, испарился, — весело, но немного смущённо ответила Ирина.

— Ну так в чём же дело? Позвольте мне быть вашим помощником! — с живостью откликнулся незнакомец.

И прежде чем она успела что-либо возразить, он легко подхватил её сумки и ловко внес их в подъехавший автобус. Ирина, всё ещё немного ошарашенная его настойчивостью, поспешила следом.

— Как вас зовут? — спросил мужчина, устраивая пакеты.

— Ирина, — тихо сказала она.

— А меня — Геннадий, — представился он бодро и громко.

Разговор завязался сам собой: они смеялись, обменивались историями, и дорога до посёлка пролетела незаметно. Донеся авоськи до её дома, он тепло с ней попрощался и поспешил на автобус — впереди у мужчины была ночная смена.

Оказалось, он жил в том же городе, где и родители Ирины.

Взволнованная, с лёгким трепетом в сердце, молодая женщина вечером непременно поделилась историей о своём неожиданном знакомстве с пожилой соседкой.

Тётя Тася, внимательно выслушав рассказ молодушки, надолго задумалась. Её глаза прищурились, словно она что-то прикидывала, а затем неожиданно произнесла:

— Ирка, тебе он понравился?

Ирина смутилась, щеки её порозовели.

— Да, тёть Тась… Очень понравился. Такой обходительный, симпатичный… Правда, кажется, постарше меня, — призналась она тихо.

Таисия улыбнулась уголками губ и, наклонившись к молодой женщине, прошептала почти заговорщически:

— А хочешь, я тебе его приворожу? Будет бегать за тобой, как собачонка.

Ирина от неожиданности округлила глаза.

— Вы что, умеете такое? — с изумлением спросила она.

— Если бы не умела, не предлагала бы! — с гордостью отозвалась соседка. — Моего-то деда я сама приворожила. У него ведь семья была, двое детей. А под каблуком у меня он уже двадцать лет! Правда, раза два убегал к своей первой жене… но через неделю возвращался, как миленький!

Ирина нахмурилась. В её сердце боролись надежда и сомнение.

— Не знаю… Говорят, это грех большой, — пробормотала она, не поднимая глаз. — Я хочу, чтобы меня по-настоящему любили, а не по колдовству…

— Полюбит ещё как! — решительно отрезала Таисия. — Ты мне поверь и не мучай себя лишними мыслями.

Голос её звучал повелительно, будто не оставлял места для возражений.

Прошло несколько дней. Вечером в квартире Ирины раздался звонок. Женщина открыла дверь и замерла на пороге: перед ней стоял Геннадий — с сияющей улыбкой, пышным букетом алых роз и бутылкой шампанского.

— Можно войти? — спросил он весело, слегка склонив голову.

— Конечно, проходи! — торопливо ответила Ирина, чувствуя, как в груди учащённо бьётся сердце.

Она засуетилась, спеша накрыть на стол, тогда как Геннадий, словно хозяин, уверенно прошёл в комнату к мальчишкам. Он достал из кармана две шоколадки и вручил их детям. Мальчики радостно заулыбались, а в комнате сразу воцарилось оживление.

Когда Ирина вошла туда, её словно обдало теплом: Геннадий смеялся с сыновьями, мальчишки наперебой задавали вопросы, и всё выглядело так естественно, будто он всегда был частью их семьи. Женщину пронзило чувство давно забытого уюта — глаза её защипало, и она поспешила отвернуться, чтобы никто не заметил слёз.

Наконец она пригласила Геннадия к столу. Он ловко раскупорил шампанское, налил в бокалы, и пузырьки весело заиграли в янтарной жидкости.

— Ну что ж, — сказал он, глядя прямо в глаза Ирине. — Давай выпьем за наше знакомство.

Он поднял бокал, и в его улыбке было что-то такое, отчего сердце молодой женщины дрогнуло.

От выпитого шампанского у Ирины слегка закружилась голова. Она расслабилась, повеселела и, улыбаясь, слушала Геннадия. Он охотно рассказывал о своей жизни: признался, что уже пять лет как в разводе. Жена изменила ему, и простить этого он не смог. Оставил ей квартиру, имущество, а сам перебрался жить к матери.

Разговор тёк легко, словно они знали друг друга давно. Гость задержался допоздна и, не дождавшись последнего автобуса, остался ночевать.

Так начались их встречи. На протяжении трёх месяцев Геннадий приезжал к Ирине, ночевал у неё, а утром возвращался к себе. Казалось бы, всё шло своим чередом, но о будущем он ни разу не заговорил.

Наконец, не выдержав, Ирина поделилась своими тревогами с тётей Тасей.

— Не переживай, я помогу, — с уверенностью ответила та.

На следующий день соседка вынесла из своей квартиры бутылку с мутной жидкостью и протянула её Ирине.

— Подливай понемногу своему другу в еду, — строго произнесла она.

Ирина, дрожащими руками бережно взяла сосуд и, не смея спорить, ушла к себе.

При следующем свидании она, едва сдерживая волнение, капнула таинственное зелье в еду Геннадию. Сидела напротив, наблюдала за ним с тревожным любопытством, ожидая, когда же проявится обещанное колдовство.

Так повторялось не раз: при каждой трапезе она незаметно добавляла в блюда странную жидкость. Но перемен Ирина почти не замечала.

— Ну что, действует приворот-то? — с деловым видом спросила однажды тётя Тася.

— Не знаю… — вздохнула Ира. — Правда, Гена стал чаще заходить, но всё остальное без изменений.

— Это только начало, милочка, — уверенно произнесла соседка. — Скоро он сам сделает тебе предложение. Но теперь пора и отблагодарить. Без благодарности сила приворота ослабеет.

И с этими словами Таисия прошла в зал Ирины, окинула хозяйским взглядом комнату. Её глаза задержались на серванте, где аккуратно стоял фарфоровый сервиз.

— Вот, — произнесла она, указав пальцем. — Мне очень нравится этот сервиз. Отдай его за мою услугу.

Ирина смутилась. Сердце болезненно сжалось: этот сервиз подарила мама на день рождения, и он был дорог ей как память.

— Тётя Тась… это же подарок… — неуверенно начала она.

Лицо соседки тут же изменилось: мягкая улыбка исчезла, уступив место жёсткому выражению. Голос её прозвучал холодно и угрожающе:

— Слушай меня, девочка. Если не отблагодаришь, моё проклятие падёт на тебя и твоих детей.

Ирина похолодела от ужаса. Мысленно она уже видела беду, грозящую её мальчишкам. Не смея перечить, едва слышно прошептала:

— Конечно… берите.

Глаза тёти Таси блеснули довольством. Она торопливо сбегала в свою квартиру, вернулась с большой сумкой и без лишних слов принялась аккуратно складывать туда сервиз.

А Ирина стояла рядом, сжимая руки до боли, и не знала, что страшнее — потеря дорогой вещи или то, во что она сама позволила себя втянуть.

Дальнейшая жизнь Ирины обернулась настоящим кошмаром. Тётя Тася постепенно превратилась из доброй соседки в полноправную хозяйку её квартиры. Она могла без стука войти, открыть холодильник и забрать понравившиеся продукты. Стоило Ирине возразить — пожилая женщина хмурилась и, понижая голос, угрожала проклятием. Более того, она обещала рассказать Геннадию всю правду о привороте.

Так изо дня в день жизнь Ирины превращалась в ад.

Однажды во дворе дома Ира случайно встретила знакомую женщину из соседнего подъезда. Та, взяв её за руку, сказала тихо, почти шёпотом:

— Ты, что ли, связалась с этой Таськой? Бедная девочка… Ведь она колдунья и аферистка. Людей она сгубила немало. Помнишь тех молодых, что жили до тебя в твоей квартире? Это ведь из-за неё они развелись и съехали. Таисия всё сделала, чтобы разлучить их.

Слова эти надолго застряли в голове Ирины. Она впервые серьёзно задумалась: а не пора ли освободиться от удушающего соседского «покровительства»?

И случай вскоре представился. Тётя Тася уехала отдыхать на юг, а Ирине подвернулся обмен на равноценную квартиру — всего в нескольких остановках от дома её родителей. Она решилась. И когда соседка вернулась, в квартире уже жили другие люди.

С этого дня Ира словно вздохнула полной грудью.

С Геннадием отношения продолжались ещё около года. Однажды Ирина, собравшись с духом, задала ему давно мучивший её вопрос:

— Ген, ты… думаешь о семье со мной?

Мужчина посмотрел на неё прямо, не моргнув:

— Я тебя люблю, но никогда не женюсь. Двое детей — это не моя ноша. И потом… между нами четырнадцать лет разницы. Я не хочу под старость оказаться рогоносцем. Если тебя устраивает всё, как есть — продолжим. Нет? Тогда прощай.

Слова его ударили Ирину, как пощёчина. Она не стала спорить, не ответила ни слова. Лишь стиснула зубы и в душе поставила точку.

Прошло несколько месяцев. Ирина встретила другого мужчину. Этот оказался совсем не похожим на Геннадия: внимательный, заботливый, с твёрдым словом и добрым сердцем. Она вышла за него замуж и ни разу не пожалела о своём выборе. Вместе они прожили долгую счастливую жизнь, вырастили дочь и дождались двух чудесных внучек.

Шли годы. Всё, что было связано с Тасей и Геннадием, постепенно отодвигалось в прошлое, словно тяжёлый сон. Но однажды, спустя два десятилетия, Ирине позвонила знакомая медсестра.

— Ира, — сказала она, — к нам в хоспис поступил твой знакомый. Геннадий… Он в тяжёлом состоянии.

Сердце женщины дрогнуло. Не раздумывая, она решила его навестить.

Надев белый халат, Ирина вошла в палату. Там, на узкой больничной койке, лежал он — тот самый человек, из-за которого когда-то билось её сердце. Лицо его постарело, осунулось, дыхание было неровным. Геннадий находился в коме и, казалось, уже не чувствовал ничего.

Ирина постояла у его изголовья. Молча. Без упрёков и сожалений. В душе было странное спокойствие — как будто судьба поставила финальную точку в их истории.

Через несколько дней Геннадий умер. Его похоронили как безродного: ни семьи, ни друзей рядом не оказалось.

Ирина узнала об этом вскоре и, перекрестившись, тихо подумала:

«Каждому воздаётся по делам его…»