Филин

    Вагон, переваливаясь со стороны на сторону, как гусыня, будто баюкает. Потакая  ему, раскачиваюсь в такт. Через мытое дождём оконное стекло видно,что солнце давным-давно съело весь снег без остатка. Немного утолив голод, оно осторожно тянет руки  из своего студёного далёка, греет ладони подле бутонов купола церкви. Ветер тщится сдуть их огоньки, как свечи, и заодно сгоняет морщины облаков со свежего лика неба .
    Сквозь чешую прошлогодней листвы, много думая об себе, спесиво попирая прошлое, пробиваются ворсинки травы. Но то лишь  до осени, до ожога первого снега, до жёлтой седины утомления под его надзором.

    Рыба в пруду истерично, чуть не оборвав, дёргает стебель кувшинки, словно вызывает кого в целомудренный сумрак своей опочивальни. Сквозь прозрачную кисею завесы окна ей слышно, как надрывно, томительно долго кашляет филин. Сонный, нечёсаный и отчасти нелепый, он вызывает отклик жалости в её холодной крови. Рыба утомлена невозможностью предпринять что-либо, и оттого же сердита:
- Не иначе у филина катар. Ему бы чаю с малиновым вареньем и пропотеть хорошенько,- ворчит она себе под нос, так никого и не дозвавшись.

-Ку-ку, ку-ку, ку... - Несносный педант, кукушка в который раз равнодушно сбрасывает чью-то жизнь со счетов.
Неподалёку - ласточка, ей нет дела ни до кого, - собирает, хохоча, пазл гнезда из комочков глины. Лесные пчёлы, расчётливые, острые на язык, тоже заняты своим, - хвастают наперебой детьми, посудой да не готовым ещё сбитнем, сбивая с толку ос и шмелей. Поёрзав в поисках тщетно, те принимаются приводить в порядок неубранную утрешнюю шевелюру вишен. До поры, пока ветер не прогонит взашей, взъерошив хрупкие букли, а то и вовсе сорвав их. Да хорошо, если только наполовину...
 
    Трясогузка без дела прогуливается по помосту печной трубы, тёплой с зимы или уже согретой солнцем - то неважно, на сквозняке не услышать ей ничего, кроме усердия сердца. Сверху видно, как крышки крыш вздуваются одна за другой, вызволяя пену жизни, а вместе с нею, спёртым воздухом выходит обоснованная зимой предосторожность:
- Не выпускай тепло!
   Улитка, продевая нитку вдоха в своё цыганское ушко, продолжает наряжаться к лету... И только  рыба, укрывшись одеялом тины с головой, с досады укладывается спать, чтобы только не слышать  надсадный кашель филина.

     Вагон неспешно бьёт поклоны дороге по обе стороны, и в открытое окно, вместе с ветром, доносятся странные хриплые вздохи птицы, так похожие на человеческие. Они тревожат, превращая томное укачивание в нестерпимую муку.

    Рыхлый гриф неба разбит фонарными столбами на лады. Струны проводов провисли. Расстроена гитара пути - расстроен и я.