Убогая глубина

В своей у-богой глубине
Душа расколота на части,
Да так, чтоб быть на самом дне
Законодательницей власти.
И в этом, видно, её счастье!
Там, там, на самом дне,
Во глубине сибирских руд,
Куда добраться тяжкий труд,
Раскол души на да и нет
Зачал в идее интер-нет!
И вот переступив черту
Глаголом сущего ДАНЕТ,
Душа выносит на простор
Свою идейную мечту
Как смертной жизни приговор.
И этот совестный укор
Как преступленье и наказ
Вступает с жизнью в вечный спор,
Рождая в споре истин глас -
Нас осуждающий парнас!
И мы, переступив черту,
Своим стремленьем воли к власти
Должны познать сию мечту
Сверхчеловеческого счастья
Как самовластья высоту.
(чтоб на скрижалях самовластья
вписались наши имена!).

Все преступившие черту
Познали жизнь другою суть.

Черта как-бы отделяет, раскалывает на две стороны.
С одной стороны, "То, что связано Христом - не разрубишь топором" или, как говорит библия: "Да будет у вас "да-да" и "нет-нет", дабы вам не подпасть осуждению"(Иаков 5:12), а с другой стороны - грех, осуждение, убогость мира("богоотступничество").
Но не потому ли в стародавние времена убогого человека называли божьим человеком, что само слово "у-бога" наводит на у-богое слово?!
Не глубину ли этой у-богости слова пытался выразить Достоевский через сострадательные образы своих героев? И антиподом подобного сострадания был Ницше, когда провозглашал смерть Бога, когда обличал "старые истины" христианства и великих мудрецов античности своим проклятием в "Антихристе" и "Сумерках кумиров".

Ницше(Антихрист): "Нет ничего более нездорового среди нашей нездоровой современности, как христианское сострадание. Здесь быть врачом, здесь быть неумолимым, здесь действовать ножом, - это надлежит нам, это наш род любви к человеку...".

Достоевский и Ницше жили в общем то в одно время, время 19-го века, и каждый из них, один с позиции сострадания, а другой - его антипода, своим литературно-философским творчеством как бы способствовал приходу людей будущего(философов духа трагедии).
Но у-богая сторона жизни претерпела разрыв/раскол со своей глубиной, где преступленье и наказ должны явить собой суд в виде стыда и совести, - разрыв в философии, принёсший лишь некую убогость поверхностных умов, олицетворяющих собой  уже ни что иное как преступление и безнаказанность - потеря критериев и как следствие разгул вседозволенности явились потоками лжи, произвола исходящего от людей, о которых кратко можно сказать - "ни стыда в вас ни совести,господа!".

...