судьба коллекционера. Новая глава

            Судьба коллекционера.  Глава вторая       


..Я усердно изучал латинский язык. Завел семь толстых тетрадей. Часами сидел в Центральной городской библиотеке, консультировался со специалистами по иностранным языкам, по древним книгам  пятнадцатого и шестнадцатого века. Знатоков инкунабул пятнадцатого века и латинского языка в городской библиотеке на улице Пастера я не нашел. Я консультировался в «Институте иностранной литературы» и в Одесском университете. В запасниках центральной городской библиотеки было двадцать шесть готических книг шестнадцатого века, сорок семь книг семнадцатого века. Странно, но их ни  разу никто не востребовал на выдаче в читальный  зал за последние двадцать лет.
-У нас в библиотеке нет специалистов по готике и латыни, а я три года изучаю латынь,- призналась консультант Ольга Кропоткина, миловидная блондинка. Она ведала иностранной картотекой и знала латинский шрифт, готические знаки летоисчисления, латинскую цифирь. Я сказал ей, что собираю старинные книги на готике и латыни. Она была крайне удивлена.
-Вы лингвист? Вы учитесь в  «Одесском университете»?
-Я учусь в «Институте инженеров морского флота»,- сказал я.- Проще говоря, «ОИИМФ». Но питаю слабость к древним культурам, изучаю труды алхимиков, металлистов, мастеров по выковыванию клинков и мечей. У меня есть  средневековые книги на готике по метальным машинам средневековья, по  воинскому вооружению,  по кольчугам и шлемам, по ковке оружия и методологиям ведения войн на суше и на море. Есть старинные книги по мореходному делу. По оснастке шхун, корветов, бригантин, по парусам и морским приборам. По строительству парусного флота. Книги по технике ведения боя на мечах. По доменным печам. Есть труды с  описанием секретов древних присадок при ковке к разным металлам. Есть труды, где описаны способы закаливания клинков в пятнадцатом и шестнадцатом веке. Заговоры для оружия на крови. Способы закаливания мечей в маслах, в воде чистейших озер, где есть свободная энергия космоса. Есть книги по заговору ран  и переломов костей, заговоров от дурного глаза, от  людской зависти, о предупреждении измен женщин. Есть инкунабулы  по приготовлению лекарств и ядов. Есть  книги, в которых  рассказаны способы, как сделать так, чтобы человек  уснул и лежал в сушеных травах месяц и не пил, не ел. Пульс при этом будет едва слышен. С помощью магического  заговора и семи трав  знахарка Мельтифора в 1589 оду уложила в  дубовый гроб короля  готов Эдмунда  Шестого в осажденном городе, где не было воды и питья. Осождавшие город князья узнали о его смерти и  решили отступить. Так Мельтинфора  сохранила  князю жизнь. Я проведал жадно внимавшей мне деве о тайнах имитации ложной смерти.
-Могу заговорить вас, Ольга и вы влюбитесь в меня. Я могу  возвести на вас чары. Если я решусь, вы не откажете мне и выйдете за меня замуж.
-Да что вы такое говорите,- покраснела она.- Ну, вы и выдумщик. Еще скажете, что вы колдун.
-Почему колдун? Я откровенный человек. Мне не с кем говорить о временах средневековья. А вы знаете латынь. Имеете доступ к архивам.
-Вы смешной,- сказала Ольга.- Вы первый человек, который заинтересовался средневековьем. Что именно вас увлекло?
Я назначил ей свидание вечером и пригасил в кафе.  Мы сидели на Приморском бульваре и ели мороженое.
- Вам трудно дается латынь?- спросила она.
-Когда очень интересная книга, многое просто угадываешь и запоминаешь слова. Важен опыт разговорного общения. Давайте общаться на латыни.
-Ну что вы, я не смогу.
-Сможете.- Я держал ее руку и чувствовал пульс. Сердечко ее тревожно билось, как птица в клетке, пульс был учащен.  Она позволила мне поцеловать ее руку. Это была игра. Мой поцелуй был неким знак примирения, который я наложил на нее по учению Парацельса. Я подарил ей частичку своей ауры. Это был магически знак.
-У вас большая библиотека?- спросила она, пытаясь скрыть смущение.
-Давайте перейдем на  ты,- предложил я.
Ольга согласилась.
-В моих закромах томятся триста сорок шесть инкунабул,- сказал я. Три из них по магии.- И лишь после этих слов я  отпустил ее руку. Она как  то странно прижала ее к груди, словно отогревая птицу.
-Зачем тебе столько старинных книг?
-Я спаситель. Я оберегаю их судьбы. Это пленники из макулатуры. Я спасаю похороненные в них тайны. Я хочу возродить романтику средневековья. Как говорил Парацельс, нет ничего важнее внутренних ритмов нашей жизни. Мир подвержен непрерывным изменениям и колебаниям. Земля подвержена космической вибрации. Именно это вызывает приливы и отливы морей. Приливы и отливы энергии в человеке. Приливы и отливы умственной энергии и  вдохновения. Приливы симпатии, любви, желаний. Древние ученые в этом понимали толк. Человек может усилием ума и воли зарядить сам себя на многое. Только ты можешь поселить в себе уверенность.  Бальзак работал по ночам, а днем спал. Он был совой. Лев Толстой был дроздом. Писал по утрам. Это не просто дар, это энергия космоса. Каждый человек-это проводник энергии космоса. Талантливые люди не рождаются просто так, это дар небес. У меня есть книги пятнадцатого, шестнадцатого,  семнадцатого веков на эту тему. Ин- ку- набула- это означает: в четверть доли печатного листа.  У меня есть четыре  книги пятнадцатого века о тайнах книжной печати и знаках, цифрах, о  магическом сочетании тайных знаков. В  инкунабулах шикарные гравюры.  Оказывается, наша внутренняя вибрация на сотую долю секунды опережает каждое сказанное нами слово и ожегшую нас мысль. Мне трудно дается латинский язык. Хочу прочесть труд Ньютона о вариантности полей притяжения в зависимости от массы тела. В России эту работу никогда не печатали.
-Но как это будет сочетаться с твоей  инженерной профессией? Ты же судовой механик. Твое место на корабле.
-Судовой механик- это некий код, придуманный людьми. Это упрошенный знак.  Знание не имеет границ, это океан. Океан порождает моря. А судовой механик-это всего лишь крохотный ручеек знаний. Инженер должен знать алхимию, астрологию, магию. Мы можем многому научиться у древних. Я мечтаю найти книги по истории Атлантиды. Да, я  механик. Я ремонтник, но не создатель новых машин. Дизель-электроход редко требует ремонта. Если турбина в порядке, механик может отдыхать. Я охотнее работал бы на строительстве «Титаника» и внес бы ряд корректив в конструкцию корабля еще в доке. При аварии на Титанике команда пыталась навести пластырь на пробоину  изнутри под колоссальным напором воды при давлении в двадцать атмосфер. Это им не удалось. Нечем было сдержать давление. А следовало наводить пластырь не изнутри, а снаружи. Тогда давление воды было бы их союзником. Нужны были два водолаза. Никто в мире еще не пробовал заделывать пробоины в бортах кораблей именно наружным пластырем. Я придумал конструкцию скользящего горизонтально вдоль всего судна по направляющим рейкам подвижного металлического пластыря. При необходимости  он может быть откидным элементом при выгрузке десанта. Я разработал три степени  подвижности наружного пластыря.. Это первый вариант идеи  усовершенствования корпуса судов в зоне рискованного мореходства. Я многие инженерные решения  подвергаю сомнению и ищу варианты.  Я ломщик стереотипов и создатель теории инженерной вариантности. Это странно звучит, но инженерную мысль одаривают новыми идеями именно катастрофы. Задачу интересно решать, перешагнув через уже имеющийся стереотип. Я вижу новые конструкции внутренним зрением. Вот вы произносите некое слово, я произношу другое слово, но я угадываю за словами перед их произношением за сотую долю секунды некий образ. Картину!  Даже простой звук в небе или на земле рождает передо мной облазы. Я мыслю образами. Как поэт. Но инженер- это нечто большее. Перед инженером мир как бы разъят на части. Инженер изобретатель творит не внешними образами уже сотворенного природой или промышленностью, а еще не сотворенными никем конструкциями. Я пытаюсь переодевать предметный мир. Инженер творит не словами, которые являются определенным знаковым кодом, а построением в воображении вертуальных моделей, еще не существующих  нигде. Инженер рождает в уме то,  чего пока что нет нигде. Ни в небе, ни в космосе.
-А ты и впрямь фантазер,- сказала Ольга.
-Русские ученые не смогли отыскать место, где находилась Атлантида. Немцы нашли это место в 1939 году. Немецкие  ученые смогли разложить морскую воду на кислород и водород. Создали работающий на водороде и кислороде сварочный аппарат в декабре 1944 года. Но не успели создать в 1945 году водородную бомбу. Им не хватило нескольких лет. А в 1946 году французские ученые сумели разложить воду на кислород и водород. И создали новый сварочный аппарат, который может варить корпуса кораблей в водной среде даже на дне моря. Вот почему я питаю слабость к трудам алхимиков. Они испробовали сотни вариантов.  В мире написано сотни романов о борьбе добра со злом. Но никто не придумал реального метода. У алхимиков развито воображение. Они первопроходцы  новых необычных идей. Да, были мздоимцы, жаждущие обогащения. Пытались выплавить золото из олова. Этих экспериментаторов можно понять. Но кроме фантазии  нужны точные знания. Мы утратили чувство фантазии  в промышленности и не можем выпустить приличный автомобиль. Выпускаем жалкий Москвич -401. Это же перелицованный «Опель». Наша « Волга» -это «Опель 1936 года». Я могу предложить автопрому  иную модель машины, которую вижу в воображении. Нужно выпускать для продажи некий конструктор, состоящий из десяти вариантов оснастки.  Предлагать клиенту как базу просто шасси со шлицами, на которые можно одеть любой кузов семи вариантов: дешевый, четырехместный, двухместный грузовой, микроавтобус, платформу для перевозки грузов. Кузов крепится к раме на шестнадцати болтах. При аварии кузов  сдергивается со шлицов. Остается рама. Новый  кузов меняется за два часа. Можно поставить  на конвейере за час на раму любой мотор. Бампера должны быть непременно надувные. Из жесткой резины. С десятью клапанами, открывающимися при ударе под давлением. При этом гасится  кинетеческая  энергию. Клапанов на бамперах срабатывает при  определенном давлении. Можно как вариант по периметрувсего кузова создать мощный надувной бампер. Он защитит от боковых ударов. Мы должны не копировать иностранные модели, а рисовать в воображении новые конструкции машин, домов, самолетов, конструкции дорог, кораблей, теплогенарторов. Я создал теорию вариантности. Это новая стратегия построений в мире техники. Инженеры должны создавать в воображении новые миры. А мы выпускаем старый «Опель», назвав его «Волгой».  С примитивным алюминиевым блоком мотора. Мы не можем сломать даже жалкую финансовую систему ничем не обеспеченного доллара, выпускаемого  Федеральной резервной системой. Доллар выпускает не США.
-А кто же?- удивилась Ольга.
-«Комитет Триста». Это комитет трехсот самых богатых в мире евреев….
-Это кто же?
-Крупнейшие миллиардеры…Морганы, Рокфеллеры, Форды…Деньги мира должны быть обеспечены энергией газа, нефти, угля, ядерной энергией, энергией солнца. Золото было символом ценности, придуманный древними. Во втором веке до нашей эры в Македонии мерой денег были сосуды с водой. Миру был нужен  некий практический критерий ценности, а не серебряный символ. Поэтому алхимики всего мира пытались открыть секрет получения золота из цинка, из олова, из свинца с определенными добавками. Золото не мог выправить ни один алхимик мира, потому что оно имеет иной  свой особый молекулярный ряд и химический состав.  Но важен был сам поиск вариантов.  Поиски алхимиков, их опыты, путь поиска, в результате породил химию, как науку. Важен путь даже ошибок. Политика, техника, созидание- это должен быть неустанный поиск новых научных путей,  не финансовых игр жулья. Все купюры мира сегодня  просто бумага, не обеспеченная ничем. Ее гонит неустанно печатный станок Германии, США, Китая. Мы владеем газом, углем, нефтью, а наш рубль дешевле евро в семьдесят два раза. Это афера навязана заговором мирового жулья. Это просто гипноз. Всеми ресурсами мира владеет двенадцать стран.  Мы должны создать «Всемирный энергетический союз» и выпускать энергоденьги, обеспеченные энергией в джоулях, килокаллриях, киловаттах и ньютонах. И не продавать газ за бумажные фантики.  Пусть дадут на по бартеру за энергокупюры продукты, машины, пусть у нас строят дома. Пусть работают на нас, а мы будем платить им энергоденьгами. У меня есть семнадцать патентов. Могу продать любой стране.
Я вылил на мою новую подругу три  тонны сногсшибательных идей. Она смотрела на меня, как на Бога.А продолжал ей доказывать, что наша старая  полуторка ничего не стоила против Студдебекера..Это фамилия конструктора. Так почему же на танке Т-34 не написана фамилия конструктора Кошкина?
 -Зато был пулеметем Дегтярева,- сказала Ольга.- Винтовка Мосина. Ты тоже надеешься   выплавить золото из цинка?
-Почему золото? Я разработать новую установку для тушения пожаров, которая будет работать без воды. Эта идея дороже золота.
      -Это как?- загорелась любопытством Ольга.
-Дело в том, что воздух состоит на 80% из азота и на 19,6 % из кислорода. Остальное- мизерные присадки метана, бутана, углерода и еще 24 газов. Можно смонтировать на тракторе  установку со стволом в семь метров, поставить на крыше два компрессора и закачивать в ствол воздух. На его пути поперек ствола ставится особой конструкции кассетник. Нечто вроде  пулеметного магазина, в котором кислород под давлением вступает в реакцию с окислителями и сгорает без огня, превращаясь в углекислый газ. Весь секрет в том, чтобы под давлением в двенадцать атмосфер столкнуть воздушную массу со специальными кассетами, в которых  находятся определенные химические вещества. Они мгновенно окислят и свяжут кислород. Он попросту сгорит. И превратится в углекислый газ.
   -А  что потом?
-На выходе из ствола будет бить «безкислородная струя» давлением  в двенадцать атмосфер. Можно и меньше…Это своего рода «струя смерти», убивающая огонь, бактерии, чуму, холеру…Любую вредоносную бактериальную флору. .  Кислорода  в струе нет. С пятидесяти метров огонь будет просто валить, сбивать струей пламя любой высоты. Даже высотой в шестнадцатиэтажный дом. К тому же, это новейшее совершенно бесшумное оружие. На сто метров можно свалить замертво роту солдат. Усыпить всех в танке. Можно направить поток «струи смерти» на танк. ОН остановится. Дизель не работает без кислорода. У меня три патента на три разных варианта. Все живое в нем погибнет. Дышать ведь  нечем. А кислородных масок у танкистов нет. Допустим есть на час. А что потом. Танк то остановится. На него маску не наденешь. Танкисты сварятся в танке в масках. Главная задача этой установки – не просто тушить огонь и  убивать врага.  Я год назад разработал шесть моделей тушения пожара без воды.. Первый был метод: выстрелить в горящее окно специальным патроном с определенным химическим зарядом. При попадании в твердое тело  или просто помещение в доме патрон взорвется и выбросит особое вещество, которое тотчас свяжет кислород и превратит в углекислый газ. Пламя задушит углекислая  среда. Принцип простой: нет кислорода- нет огня. Огонь-это процесс окисления продукта. Но кто это объяснял в школе или вузе? Это аксиома. Без кислорода пламя не может существовать. Огонь- с точки зрения химии- это окисление кислорода. Пламя пожирает кислород. А уже потом продукты горения: дерево и прочее…  Кислород- первейший друг огня. Кислород - отец огня!
        -Ты очень опасный человек,- засмеялась Ольга.
-Я  должен спасти мир от пожаров и войн. Но где можно сегодня открыто публично заявить о новых инженерных идеях? В прессе не дадут. Нельзя критиковать автопром. Поэтому я известен в научном мире,  теоретик. Например, в ГДА и ФРГ. У меня есть три патента. Мы с коллегами сделали пожарную  установку супеновой конструкции.  Смонтировали ее в Абхазии, где горели в августе этого года три дома и лес. Пять  гектар. Мы потушили пожар  за час. Нам заплатили двадцать тысяч рублей. Главное пожарное управление Абхазии просит меня раскрыть секрет окислителя кислорода. За патент предлагают пятьдесят тысяч рублей. И вагон вина марки «кинцбараули». Но это же пустяк. Я не согласился. Мы увезли нашу установку в секретное место. На закрытый для посещения остров. Пограничная зона.  Вся беда в том, что в СССР нет рынка инженерных идей. Для коммунистов существуют только идеологические идеи. В Одессе, в Москве есть какие-то примитивные  бюро рационализаторов и изобретателей. Они сидят в каких-то подвальчиках. Зала для инженерных и научных дискуссий нет в СССР. Скажите, куда может  придти токарь и предложить новый способ заточки сверла? Или закалки?  Серьезный разработчик инженерных идей не востребован в СССР. Его не поймут ни в райкоме партии, ни в обкоме, ни ЦК КПСС. Его не выслушает инженерная комиссия, не выслушают ученые, представители «Автопрома», «Совмина». Не примет Никита Хрушев.  СССР – это зона торможения новых инженерных идей. Нужен Космос нас не спасет. Там не работает принцип созидания механизмов жизни на земле. Нужен инженерный клуб для общения изобретателей и конструкторов. Интеллектуальный улей. Экспериментальное производство новых моделей. Государство не  слышит инженеров. Зато у нас открыта дорога юмористам. В  бюро рационализаторов нет настоящих специалистов. Туда не приходят изобретатели серьезных вещей типа нашей установки убиения огня. Остап Бендер говорил Шуре Балаганову: «Нужна плодотворная дебютная идея. Отдайте десять тысяч рублей Корейко.  Это не деньги»! Эти слова восприняли как нечто криминальное…
-Ты страшно деловой человек!- сказала Ольга.
-Учеными люди рождаются и не становятся. Это дар. И в то же время бремя. Вспомни, как мучительно Михаил Ломоносов  искал новые решения. Он не признавал научные догмы. На эксперименты ему нужны были деньги. А президент Российской академии наук Шумахер не признавал его  оригинальных и смелых идей. Я нахожусь в стадии  не то чтобы мутации, а скорее полета над бездной: я ломаю копья о перегородки времени.  Я пытаюсь прорваться в другие миры. Я увидел возможность почерпнуть очень важный опыт у древних мудрецов. Они шли не тем путем. Хотя алхимики ставили тысячи экспериментов. Целью опытов алхимиков было обогащение, вот что погубило все их старания. Они свернули с пути химии на погоню за золотом. Деньги и наука- антагонисты. Наука это жертвенный путь. Мне  ужасно хочется  проникнуть в тайны Атлантиды. Я многому научился у алхимиков пятнадцатого века. Увы, их книги сегодня никого  не интересуют в СССР. А я почерпнул у алхимиков  древности главное- теорию поиска. И открыл тайну окисления кислорода и любого вещества. Это элементарный  процесс окисления. Горение- это бешенная жажда кислорода и окисление продукта. Увы,  древние алхимики так и не поняли тайну укрощения огня. Огонь не живет и секунды без кислорода. Алхимики  не умели тушить пожары с помощью окисления кислорода в воздухе до зоны горения. А следовало подаать в пламя азот и углекислый газ, убивающий пламя.
- У них не было нужных химических веществ. Не было компрессоров,- сказала Ольга.
- Не это главное. Не было достойных химиков экспериментаторов. Их цель было обогащение. Поэтому им не дано было озарение свыше. Алхимики долго и томительно  двигались ощупью. Они пытались создать химическим путем золото и разбогатеть. Идея обогащения была главной. Алхимики не искали прорывных технологий. Не могли очень изобрести порох.  Ученый живет новыми идеями и экспериментами ради понимания природы явлений. У ученых системный подход. Знание не откроется перед человеком, преследующим корыстные цели. Алчность ослепляет страстью. Знание не живет страстью. Жажда знания- вот что такое талант. Талант всегда  идет путем жертвенности. Алчность же ведет в тупик. Во времена средневековья люди мечтали разбогатеть, красиво жить, странствовать. Алхимики прятали свои лаборатории в пещерах в лесах, не общались. Они пытались продать идею создания золота королям.  Алхимик- это всегда одиночка. Ученые мира должны жить мирами общения интеллектуального улья. А такового нет в СССР. Созидатель жив общением и спором. А в Одессе не общаются ни писатели, ни поэты, ни ученые. Чтобы убить любую страну, достаточно убить ульи общения ученых, писателей, врачей. Важен международный симбиоз умов. Сообща ученые мира давно бы решили все серьезные задачи. Ученые не враждуют. Враждуют политики. Мир ученых до начала двадцатого века процветал без границ. Ученым были открыты дороги во все страны мира. И вдруг под влиянием политических амбиций в мире возникла конкуренция властных идеологий и она убила рынок новейших инженерных идей и технологий. Политики создали миры контролируемых военных идей. Возник рынок военных технологий. Поиск конкурентных идей. Но главное- все  в мире опять  упирается в деньги, а не в новые научные идеи.  Алчность  власти США губит науку и мир.
- Деньги нужны были людям не только в эпоху феодализма,- сказал Ольга.- Что двигает мир сегодня - деньги или наука? При социализме у нас в СССР нет борьбы конкуренции научных идей. Нет конкуренции новых разработок. Все решается плановым методом. Выпускали  в СССР «Москвич 401». Выпускаем «Запорожец». Выпускаем «Победу».  Все это старые немецкие, американские и итальянские разработки тридцатых годов. И даже эти простые примитивные автомашины не могут свободно купить люди. Стоят по семь лет в очереди. СССР погубит  искусственно созданный дефицит. Дефицит даже на покупку  квартиры. Миллионы квартир в СССР  надо строить и продавать. А у нас все квартиры по очереди. Мы ждем годами шанс вступить в кооператив. Деньги не работают в СССР.
- Правильно!- сказал я.- В Италии выпускали в 1948 году двадцать шесть моделей автомашин. В Америке сорок семь моделей автомашин. Любой человек, имеющий деньги, может купить автомашину в западных странах и в Европе без очереди. Его ждут с цветами. Покупай! Потому что там существует конкуренция в автомобилестроении. Десятки частных заводов. А у нас нет частных заводов. Три завода по выпуску «Запорожца», «Москвича 401» и «Победы». Ну нет инженерных идей ни в «Автопроме», ни жилищном строительстве.  И об этом нам не дадут сказать на радио. В СССР  не с кем конкурировать.  Нет конкурентных идей, двигающих прогресс. Должен выживать умнейший. А его нет. Нет принципа естественного отбора, как в природе. В этом заключается главная беда планового хозяйства и производства в СССР. План по выпуску «Запорожцев» не должен быть превышен, несмотря на чудовищный спрос. Это же глупость! Советская власть меня и моих коллег изобретателей не выпускает ни в одну страну. Алхимики делали сотни экспериментов, чтобы укротить бога огня. Они считали, что огонь- это особый вид материи: флегмус-ферреро! Они считали, что огонь- это некое особое состояние энергии мира. Некий сублимат энергии. Вот почему они  поклонялись богу  огня  Фарр.
- Неужели кто то в мире может купить твою идею тушения огня?- засмеялась  Ольга.
- В СССР мою разработку не купит никто.  У нас не заплатят за  новые идеи. Ну, выдадут премию: тысячу рублей. Дадут оловянный значок: «Изобретатель рационализатор». А я над  этим проектом ломал мозги два года. Уже в конечной стадии работы над установкой «УБИЙЦА ОГНЯ»  подключились два моих приятеля. Один физик, другой химик. Олег Луговской работают младшими научными сотрудниками, поступил в аспирантуру.
-А как же патент?- спросила Ольга.
-Есть у нас патент. Но тайну раскрывать до конца нельзя. Стоит озвучить физику и химию процесса укрощения огня: сразу же украдут. Любая фирма мечтает получить патент в Германии, во Франции, в Англии, в Японии. Мы ждем, когда в Австралии, в Греции, В Америке  летом будут пожары. Напишу письмо знакомой девушке в ГДР. Она сделает  мне приглашение. Потушим пожар у немцев и немного разбогатеем. Немцы ценят новые разработки. У нас   в этом отношении полнейшая тишина, пожарники днем спят, а ночью играют в домино. Ждут, когда загорится.
-Почему же никто  в СССР не придумал новый способ тушить пожары?- сказала Ольга.
-А зачем? Есть старое привычное оборудование. Есть инструкция. Есть правила тушения пожаров на территории СССР, утвержденная в Совмине. Есть спящее министерство МЧС. Изобрети кто-то новый способ, на одни только согласования в СССР уйдет год. Потом надо по закону оформить новые правила тушения огня и обучать персонал во всей стране. На  это уйдут годы. И миллионы рублей. Бюрократия для СССР дешевле. Ну, сгорят в Сибири леса. Ну что? Хозяина нет. Это не новость. Сибирь горит каждый год. Сотни тысяч гектар. Все уже привыкли.  Вырастут  через десять лет новые леса. Страна богатая. Этим летом снова горела Абхазия. Звали меня потушить. . А как увидели наши  новые расценки, махнули рукой. Ну как же: аж тридцать тысяч рублей мы попросили за пятьсот семьдесят квадратных метров горящего леса. Дорого, видите ли. А ведь не учли, что пятьдесят метров не в линию, а именно вглубь, в массив.  Решили, что это дорого.  Мы  и не поехали тушить. Я не собираюсь дарить научные идеи. Мы не меняем научные идеи и технические  разработки на вино «Кинцбараули». Разговор о новых плодотворных идеях усиленно муссировался в научных кругах СССР в тридцатых годах. Но не было даже на слуху новых плодотворных идей перед войной в 1940 году.  Илья Ильф использовал саму тему «новых плодотворных идей», но не хватило фантазии на саму инженерную идею. Остап Бендер мог бы стать совершенно другим человеком. Именно изобретателем. А его сделали жуликом и обличителем бюрократии. Не было у Ильфа плодотворных дебютных идей. Этот образ списан с одесского афериста изобретателя Осипа Шора, его брат работал в уголовном розыске вместе с родным братом Евгения Катаева. Дерзкие искрометные инженеры  не были героями советских романов. И все же Бендер, как автор плодотворных идей,  прошел победным маршем стране. Он пробуждает волю к жизни и высмеивает бюрократию. Сегодня этого героя не пропустила бы.
-Почему?
-Ильф высмеял бюрократов, власть на местах.  Режиссер Александров хотел сделать фильм по роману «Двенадцать стульев» в тридцать девятом году. Не разрешили.
-Почему?
-Критика власти. Илья Ильф -это псевдоним,  настоящая фамилия: Файзинберг. Он работал до 1922 года на одесском ипподроме. Продавал конский навоз цветоводам. Потом устроился  в «Горсвет» Одессы электромонтером. В 1925 году уехал в Москву с  родным братом писателя Валентина Катаева Евгением и устроился на работу в газете «Гудок» корреспондентом. Типаж Остапа Бендера списан  Ильфом с родного брата одесского поэта Эдуарда Багрицкого. Брат Багрицкого был следователем одесского УГРО. Веселый был человек, знал всех жуликов и бандитов в Одессе. О нем то Илья Файзинберг и хотел первоначально написать писать роман…

…Мы часто виделись с Ольгой в библиотеке. Она имела доступ в хранилище, приносила мне  тайно читать инкунабулы со штампами библиотеки кардинала Мазарини, фанатика библиофила, чья библиотека насчитывает сорок пять тысяч томов. Кардинал Мазарини знал семь языков,  обожал общаться с писателями и учеными. Он не давал их в обиду, устраивал обеды. Делал подарки. Меня в Одессе никто не звал даже на чай с сухарями, хотя  я спасал из макулатуры наследие мировой культуры.  Никто  и не подозревал в Одессе, что инкунабулы имеют очень высокую  цену на западных аукционах. Государство могло поставлять спасенные  инкунабулы  на аукционы мира и получать валюту. Но кто понимал в этом толк в «Министерстве культуры СССР»?