Хор артиллериста - Минск

               М О Л О Д О С Т Ь  М О Я – Б Е Л О Р У С С И Я!

     1994 ГОД.
     «ВОЕН-ТВ».

     Возвращаемся из командировки в Таджикистан, я монтирую видеофильм «ОСТАВАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ УХОДИТЬ». Чувствую себя крутым военным журналистом, побывавшим там, куда Макар телят не гонял. А главный редактор ЦТРС Минобороны России полковник Владимир Боровяк предлагает мне праздничную командировку в Минск.
   - Прокатишься с ветеранами в Белоруссию, водочки попьешь, – обнимая меня за плечи по-братски, улыбается мудрый Владимир Ричардович. – Заслужил.
   Однако у меня в душе возникает обратная реакция: я прихожу в Вооруженные силы с условием, что  Муза моя – это Военно-морской флот. В душе-то я моряк гражданский, кадровых офицеров в Мурманском мореходном училище имени Ивана Илларионовича Месяцева мы, курсанты, и боялись, и не любили. Люди другого министерства, они безжалостно кошмарят  нас, рыбаков, за любую провинность. На некоторых курсах, по инициативе офицеров – преподавателей военных дисциплин, количество отчисленных  достигает, вы не поверите, 40%! И все же, одно дело  курировать ВМФ и проводить видеосъемки на боевых кораблях, ходить в дальние походы Средиземноморья, и совсем другая ипостась – пить водку со стариками.
   Более того, узнаю: молодые офицеры, под разными предлогами, отказываются участвовать в освещении мероприятий, связанных с Великой Отечественной войной. Год 1994-й – это год разнузданных кампаний в СМИ, направленных на умаление подвига советского солдата. И это не все, в нашей стране-победительнице появляются неонацисты.
     «Мы давно бы уже пили Баварское пиво», – слышно на каждом углу.
   И поколение «офицеров-Next» вжимает голову в плечи. «Как бы чего не вышло». Надо будет в фильме высказывать собственную позицию, как ни крути. Объясняю Владимиру Боровяку, что я сюда с романтического места директора кинотеатра не за тем пришел, чтобы по праздникам мотаться. Или флот,  или – горячие точки.
   - Пойми, старик, ты у нас сын фронтовика. И - Секретарь парткома, пусть колхоза имени Надежды Константиновны Крупской, но все же.…И, - в Белоруссии поднимают головы неонацисты. Ожидаются провокации с возможными драками – нападениями на ветеранов войны, – и вид при этом у матерого редактора, с элементами гимнастики каратэ, боевой. А в глазах читаю: «Что, струсил?».
   Однажды поддавшись на демагогию КПСС:  - Надо! Слабо? В Афганистане мальчики идут на пулеметы! А в Чернобыле люди хватают смертельные дозы радиации! – ты уже не в состоянии отказаться от «заманчивого предложения».
     3 июля 1994 года. Город Минск. Во главе праздничной колонны шествует Председатель Совета министров Республики Беларусь Вячеслав Кебич. Праздник удался на славу. Запоминается эпизод с Александром Лукашенко, его явная популярность в народе, когда он возлагает живые цветы к Вечному огню. Узнаем: накануне, 16 июня, на него совершено покушение.
   Эта информация придает всему увиденному определенную остроту. Благодаря настойчивости полковника Боровяка,  мы с оператором Николаем Жуковым имеем счастье познать мир Ветеранов Великой Отечественной войны. Знакомлюсь с Героями Советского Союза,  генералами и маршалами, которых раньше приходилось видеть лишь в кино. Всматриваюсь пытливо в их лица, и вижу в них своего покойного  отца. Отец, отец, прости меня за снисходительное отношение к тебе. Ты был бригадиром тракторной бригады, а я... Я! Я – моряк,  штурман дальнего плавания. Заграница, окончил ВГИК, кинодраматург. Многое я бы отдал, чтобы сейчас поговорить с тобой  о войне.  Увы...
   *Близко сходимся с Героем Советского Союза генералом Василием Здуновым. Он курирует нас от Российского Комитета ветеранов войны и военной службы. Удивительное дело, все его называют «Васей». Курносый,  редкого обаяния, человек.
Прим. Расчет Василия Здунова подбил два штурмовых орудия, четыре автомашины, уничтожил десятки гитлеровских солдат. А гитлеровцы всё наседали. Таяли силы обороняющихся. Из 47 бойцов в строю осталось лишь трое, среди них и Василий Здунов. Раненый в правую ногу, к тому же ещё и контужен, он продолжал неравный бой - наводчик.
   Очевидец так описывал тот фронтовой эпизод: "Наше танковое подразделение, подошедшее на выручку, увидело страшную картину. Кругом лежали трупы немцев, горели танки, автомашины. А рядом среди снарядных гильз были тела наших солдат. Окровавленный человек застыл у панорамы разбитого орудия. Как установили по документам, это был старший сержант Здунов Василий Фёдорович, командир орудия". Да, именно по документам установили его имя, поскольку сам Василий еще два месяца из-за контузии не мог говорить.
*      
   Наш конфликт с личной охраной Председателя Совета министров Беларуси начинается на праздничном концерте в фойе Дворца Республики. Один из лучших операторов ЦТРС Минобороны России Николай Жуков стоит за камерой. Мы берем интервью у легендарных людей.
      И вдруг к нам подходит группа с борцовскими фигурами. Один из них требует предъявить документы.
   - А кто вы, собственно, будете? – спрашиваю я и понимаю, что дело добром не закончится.
     - Я – начальник службы безопасности главы государства.   
     Предъявляем студийные удостоверения. Вижу на лице белорусского "Александра Коржакова" зеркальное отражение названия нашей прославленной студии «ВОЕН-ТВ».
     - Что это на вас одето? – щупает он мою камуфляжную куртку.
   А тогда у нас, на студии,  в моду начинают входить камуфлированные военные костюмы. Причем,  непременно - привезенные из горячих точек. Своего рода, шик нашей обедневшей братии. Я одет в  куртку – личный подарок командира Кулябского полка, который дислоцируется в Таджикистане. Полковник Иван Сидорова лежал, прикованный к постели острым радикулитом. Я его поднимаю тремя сеансами массажа. По нынешним временам это выглядит смешно, но тогда факт дарения обставлялся своего рода ритуалом, в присутствии старших офицеров.
   - Это личный подарок командира Кулябского полка Ивана Бульбы, – со значением говорю я. Проверить не успеет.
     Генерал КГБ Беларуси внимательно смотрит мне в глаза, что-то читает в них и неожиданно трогает Николая Жукова за волосы.
     - Почему голова не стрижена?
   Я ожидал любой реакции от оператора, к примеру - юмора.… Но Николай вдруг резко бьет по руке придворного охранника. Внешне крайне обаятельный, с белозубой улыбкой, чернявый  потомок донских казаков преображается и дает  отпор в столице Независимого государства. Окружение начальника охраны Главы государства делает понятное всем движение. Не однажды мне доводилось видеть, как одним незаметным ударом сотрудник ФСО выключает сознание не в меру ретивого оператора, когда тот пытается вплотную приблизиться к Президенту.
   На наше счастье, рядом оказывается артиллерист - Герой Советского Союза Василий Здунов. В генеральском кителе, обвешанный орденами и с Золотой медалью, он вступается за российскую съемочную группу. А мог бы прошмыгнуть мимо, как это делают некоторые. Все же – заграница.
     Потрясающий концерт заканчивают легендарные «П е с н я р ы» (солист пьяный).
   Василий Федорович, святая душа,  дает нам с Николаем пригласительные билеты на банкет, который устраивает Председатель Совета министров Беларуси Вячеслав Кебич. Приглашенных кот наплакал, все сплошь – Герои Советского Союза.
     На входе в ресторан «Минск» нас останавливают охранники. То, что мы имеем на руках Пригласительные билеты, никого не смущает.
     - Центральная телевизионная и радиовещательная студия Министерства обороны России? – медленно читает Начальник охраны Вячеслава Кебича, нарочито долго разглядывает наши служебные удостоверения.  И вдруг заявляет:
     - Нет такой студии в России. Не существует в природе.
     - У нас эфир на Первом канале, – говорю я.
     - «С л у ж у  Р о с с и и» называется, – поддерживает меня Николай Жуков.
    На этот раз нам помогает мой земляк – калужанин, Герой Советского Союза генерал-майор Михаил М а н а к и н. Мы с ним знакомимся еще в пути. Многие тогда в 1943 году получили  медали Золотая Звезда за форсирование Днепра. Наградных листов в вышестоящие штабы с передовой  было подано множество. Командующий округом обратил внимание на представление, в котором указывался способ форсирования могучей украинской реки: на плащ-палатке, набитой сеном.
     - За сено, – обязательно  произносит  тост Михаил Федорович. – И  крестьянскую смекалку.
     - «Служу Советскому Союзу»! – назидательно говорит подошедший к входу в ресторан дважды Герой Советского Союза, генерал армии Иван Третьяк. – Моя любимая передача была.
   - Что происходит? – спрашивает он.
     - Не пускают, – вставляет словцо Николай.
     - Пропустить! – командует Иван Моисеевич. - Под мою ответственность.
     - Видеосъемки не производить, – сквозь зубы цедит Начальник охраны.
     Стол ломится от яств.  Когда проходит первая суматоха, произносятся полагающиеся в таких случаях тосты, и выпиты ящики с водкой, а приглашенные звезды эстрады исполняют хиты военных лет, тогда «Вася» Здунов начинает своим тихим, надтреснутым голоском:
   - «Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой», - при этом оживленные ветеранские беседы смолкают, и пьющие фронтовики  делают разворот «все вдруг».
     Лица Героев Советского Союза суровеют и светлеют. Они вспоминают слова любимой песни, неуверенно подпевают, но когда начинается припев, фронтовики уверенно и слаженным хором подхватывают:
   - Артиллеристы, Сталин дал приказ,
       Артиллеристы, зовет Отчизна нас,
       Из тысяч грозных батарей
      За слезы наших матерей,
      За нашу Родину — огонь! Огонь! Огонь!!!..
    Песня артиллеристов, но охотно и с азартом ее поют все: и Пехотинцы, и Летчики, и Моряки, и Танкисты. При этом они машут правым кулаком в такт марша. Дважды Герой Советского Союза, генерал-полковник, человек из легенды, летчик Михаил Одинцов толкает меня в бок:
     - Где камера? Снимайте, будет, что внукам показать.
     - Начальник охраны Главы государства запрещает проводить здесь видеосъемку. Протокол, – отвечаю я, не желая подставлять ЦТРС Минобороны под удар белорусского вельможи.
   И вдруг я вспоминаю: отец мой воевал на 1-м Белорусском фронте.
     - Николай! – командую я оператору.
     Донской казак достает из-под банкетного стола видеокамеру и нажимает кнопку «REC». Пошла видеосъемка. Телохранителям только этого и надо. Они подбегают, один из них замахивается кулаком:
     - Убери камеру... Разобью...
   А песня гудит, как колокол. Василий Здунов ведет сольную партию. Ему вторят остальные. И Кебич Вячеслав подпевает.
     Сзади к телохранителю подходит мой земляк,  Герой Советского Союза, генерал-майор Михаил Манакин и выливает охраннику рюмку водки в карман. Тот опешил и опускает кулак, лезет в карман, ощупывает свой мокрый бок,  подносит руку к носу. Телохранитель  все понимает, поворачивается, готовый  ударить любого. Но видит он л и ц о  п о б е д и т е л я. С гордо поднятой головой смотрит на него генерал, похожий на нашего земляка - Четырежды Героя Советского Союза - Георгия Жукова.
   Когда банкет закончился, и все потянулись к выходу, я подхожу к Начальнику охраны Главы государства. Запинаясь говорю, все же сказывается усталость и выпитая  водка, однако читаю при всех Андрея Вознесенского:
   - Есть русская интеллигенция.
                Вы думали — нет? Есть.
                Не масса индифферентная,
                А совесть страны и честь.
   У белорусского генерала, только недавно почувствовавшего свободу, лик звероватый  выпирает. Это уже не тот белорус, которого наше поколение помнит по другой жизни и при другой Власти.
               
- Есть в Рихтере и Аверинцеве
                Земских врачей черты —
                Постольку интеллигенция,
                Постольку они честны.
   
   Прославленные фронтовики демонстративно жмут мне руку.
     Мой демарш мог бы мне стоить карьеры и военного корреспондента, и режиссера ЦТРС Минобороны России. Однако,  вскоре после описываемых событий,  10 июля 1994 года в Беларуси проходит второй тур президентских выборов, победу на которых одерживает А л е к с а н д р  Л у к а ш е н к о.
   А я становлюсь Лауреатом Всероссийского конкурса на лучшее журналистское произведение, посвященное 50-летию Победы. Министр обороны России Павел Грачев выписывает студии и мне лично премии по 1 000 000 рублей. Были времена... Премии хватает на банкет даже с черной икрой. Стол ломится от явств, на Пречистенке, 19. Второй тост пьем, молча и стоя…


фото Инет