Бабушка и чемпионат

Не знаю как вы, а я страшно рад, что очередной чемпионат мира  по  футболу наконец-то закончился. Почему рад? А потому что из-за него  я чуть бабушки не лишился. Она из-за него чуть не умерла! Как? А вот так!   
  Бабушка моя заядлая болельщица. Всех футболистов знает. Знает кто в какой команде, кто а каком клубе,  кого за сколько купили, кого куда переманили, кто сколько получает- короче вплоть до того, кто что ест, и кто с кем спит. Вот.
  Ну а про команды и говорить нечего. Каждой команде на чемпионате бабушка дала свои имена. «Жёлтенькие», « Беленькие», «Чёрненькие» и т. д.
« Жёлтенькие» –это бразильцы, «Беленькие» европейцы,  а «Чёрненькие» ясное дело африканцы. Вот.
   «Жёлтенькие» у бабушки на особом месте. Это её фавориты. Когда они на поле- у бабушки праздник. Но праздник только у неё. Нам с дедом не до праздника. Потому что мы должны сидеть перед телевизором не шелохнувшись, и даже не дыша.
  Попробовал как-то дед вякнуть, на что ей мол  дались эти бразильцы, кто они ей, кумовья или сватья, так бабушка его мигом отбрила, припомнив ему тех прелестных  фигуристок из Болгарии, на которых он пялился   не отрываясь от телевизора  всю ночь. Так что деду пришлось заткнуться. Вот.
   С тех пор мы не вякаем. Себе дороже. Молчим в тряпочку. Хотя, как патриоты, мы с дедом болеем за своих, но при бабушке об этом ни-ни. Когда наши продули,  мы с дедом неделю были  в трауре, а бабушке хоть бы хны. Как говорится ни в одном глазу. Зато когда бразильцы вышли в четверть финал, бабушка полезла за пазуху и достала огромный кошель жёлтой кожи. А из кошеля достала две пятитысячные купюры и подаёт мне.
-Мигом, -говорит, -дуй в маркет, и возьми всё что надо к столу. Потом поворачивается к деду и приказывает:
-Чеши на птичий двор и  заруби пяток уток. Будем, -говорит, -отмечать это великое событие.
-Дед на дыбы. – Ни за что! –говорит, - утки эти,- говорит, ещё потомство дадут, а что мне дадут твои бразильцы? –Подумаешь, -говорит, -событие!
Не буду рубить!
-Не будешь?
-Не буду!
-Тогда, -говорит бабка, -я тебя самого зарублю, и лезет на стенку за саблей. Сабля эта у нас хранится как память от прапрадеда. Бабушкиного деда. Этой саблей её дед рубил, как хвастается иногда бабушка, иноземных захватчиков. Хотя, мой дед как-то сказал мне, что  всё это чушь, и никаких захватчиков  не было, а саблю тот  выменял на мешок картошки у какого-то цыгана.
  Но как бы то ни было, сабля хоть и несколько заржавела, но деда ещё запросто может порешить. Поэтому дед, кряхтя и охая, отправляется во двор ловить уток.
  Вечером застолье. Во главе стола, конечно, бабушка. Она тамада. Вокруг неё мы. Мы-это я, дед, и тётя Груня. Ей примерно столько же, сколько и бабушке, и она приходится ей двоюродной сестрой. Но, несмотря на это она боится бабушки ещё пуще чем мы.  Постоянно смотрит ей в рот, постоянно поддакивает, первой лезет с ней чокаться, и все рюмки за бабушкины тосты пьёт до дна. Дед, который тоже, надо сказать, мух не ловил, а исправно закладывал за воротник,  после четвёртой или пятой, не помню, по моему после седьмой, задетый тем, что на него никто не обращает внимания,
вскакивает и кричит. - В гробу я вас видал, -кричит, - вместе с вашими «жёлтенькими»! А вот я вам задам загадку, я её в книжке вычитал. У одного казаха было шесть верблюдов. Двое убежали. Сколько осталось? И дед смотрит на нас  с хитринкой. –Ну! Сколько, спрашиваю,  осталось?
-Сядь, -говорит бабка, -не смеши людей. Верблюды какие-то. Причём здесь верблюды?
-Притом!-кричит дед. – Сколько осталось?
-Ну, четыре!- говорит Тётя Груня. –Что тут непонятного-то? Че-ты-ре!
-Чёрта с два четыре! –победно орёт дед. – Попала пальцем в небо!
- А сколько? –Не унимается тётя.- Было шесть, двое удрали, остаётся четыре. Четыре ведь?
- Нет!
-Ну как нет? – Тётя чуть не плачет. – Шесть отнять два, ведь четыре же!
-Нет!
-А сколько?
-Пять!
-Как пять? – Мы все удивлённо смотрим на деда. –Уж не спятил ли он? Как пять?
-А так, -говорит дед. – Один  вернулся! И хохочет довольный произведённым эффектом.  –Получается пять!- И снова хохочет.
   Но хохочет он один. Потому что мы с тётей смотрим на бабушку. А она не хохочет. Даже не смеётся. И даже не улыбается. И хотя нам страшно хочется посмеяться, мы молчим. Дед отсмеявшись садится, а бабушка поднимает бокал. - За моих «Жёлтеньких» говорит. Мы чокаемся и пьём.
Тётя Груня раскрасневшись и набравшись храбрости, обращается к бабушке. –-Слышь?- говорит она,  – вот вы в честь четверт…..четверт….короче,  зарубили, я слышала целых пять уток, а что зарубите если эти жёл….бразилицы выйдут в полуфинал?
-Валуха,- говорит бабушка. –А если станут чемпионами- быка. Вон внук его уже  откармливает. И смотрит на меня. И все смотрят на меня. А я краснею. Потому что быка я откармливаю совсем не бразильцам, а на свадьбу сына. Хотим его осенью женить. Но с бабушкой не поспоришь. Свободно можно очутиться на месте этого быка. Или в лучшем случае –валуха.  Самого могут зарубить вместо него. Поэтому я молчу и счастлив,  что с нами нет в этот момент сына. А то, услышав, что бык уплывает из рук, он чёрте-что может выкинуть. Характер у него ещё почище бабушкиного. Недаром они даже внешне похожи. Вот.
   Проходит время и бразильцы выходят в полуфинал. Дед, страдая и плача, разделывает валуха, а я, проклиная всё на свете, тащусь в магазин, а вечером…
   А вечером у нас накрыт шикарный стол, и хотя мы целый день ни черта не ели,  ни к чему пока не притрагиваемся.  Потому что идёт решающий матч. Бразилия- Германия. И мы все прилипли к телевизору. Впереди всех, конечно, бабушка. Она нисколько не сомневается, что победят её  «Жёлтенькие» и поэтому снисходительно и даже с какой-то жалостью смотрит на немцев.  –Жалко мне их,- говорит она, с кем эти слабаки вышли играть. Но «слабаки» вдруг прямо вначале матча забивают гол в ворота «жёлтеньких». «Бааац»!  Вот тебе на! Мы смотрим на бабушку. Она на это никак не реагирует.- Это они нарочно, -говорит она. –Завлекают. Чтобы потом больнее было.
   Но тут второй гол. Потом третий. И всё в ворота «жёлтеньких». Бабушка забеспокоилась. Мы тоже. Но не за матч, а за бабушку. Дед, на всякий случай, потихоньку  тащит  из кармана валерьянку, а я валидол.  Четвёртый гол. Пятый. И тут бабушка прямо со стула брякается на пол. Обморок. Тьфу ты чёрт! Мы бросаемся к ней кто с  водой, кто с чем, а я быстренько выключаю телевизор. Мало ли что. Вдруг ещё забьют. Вот. Брызгаем на бабушку водой, суём ей валидол, всё без толку. Бабушка лежит как мёртвая. Что делать? Звоним в «скорую». Приезжают двое. Здоровенный амбал-врач и молоденькая медсестра. Амбал наклоняется к бабушке.
-Что с ней?
-Обморок,- говорю я.- На нервной почве.
-Почему?
-Бразильцы проигрывают,- объясняю я, -пять-ноль.
-Как – говорит амбал- пять-ноль? Серьёзно?
Я, ничего не говоря, включаю телевизор. На экране пять –ноль в пользу команды Германии. -Ой!- кричит амбал и брякается рядом с бабушкой. Обморок. Оказывается он тоже из компании бабушки. «Болел» за команду Бразилии. Мы в растерянности. Кого теперь звать? Но тут, спасибо, молоденькая медсестра достаёт шприц и втыкает обоим какую-то дрянь. Сначала встаёт бабушка, за ней амбал. Оба хлопают глазами, затем бабушка, ни на кого не смотря, идёт прямо к телевизору и выключает его. –Всё!- говорит она,-с футболом покончено. Переходим в «Мир животных» «Скорая на этом уезжает, бабушка отправляется к себе в спальню, а мы с дедом садимся за стол
  Дед пьёт за то,  что осталась жива бабушка, а я за то,  что уцелел бык. Вот.