Лампа

Раздался сухой треск – так бывает при плохом контакте проводов. Настольная лампа, которую я выключила пару минут назад, снова включилась, осветив зеленое вытертое сукно старого письменного стола. Я подождала немного, надеясь, как всегда, что уж в этот раз действительно проблема с электропроводкой. Треск прекратился, но лампа продолжала мигать, а когда свет включался – на стенах появлялись изогнутые черные линии, напоминающие змей, стремящихся сплестись в тугой скользкий клубок. Выключать лампу было бесполезно – я об этом уже знала – она будет снова и снова мигать, заливая комнату безнадежным тревожащим светом.
Поэтому я встала и пошла к столу – а лампа, мигнув последний раз, осветила комнату зеленовато-матовым цветом. Я села за стол, взяла карандаш – мне всегда хотелось писать только карандашами – ощущая их серую, прохладную, ребристую поверхность.
Но на этот раз все пошло по-другому – беспомощно просидев перед белым пространством бумаги, я поняла, что нечто, живущее внутри меня и постоянно шепчущее-подсказывающее нужные слова, куда-то исчезло, оставив тянущую тяжесть внутри. Я хотела вернуться обратно в кровать, тем более что часы показывали – уже давно за полночь, но обнаружила, что не могу подняться с места. Тяжесть внутри увеличивались – как будто во мне зрело огромное, холодное, ледяное дитя, и уже пришло время ему явиться на свет.
Сквозь мою кожу стали пробиваться твердые наросты, коричнево-серые, покрытые матово поблескивающими чешуйками. Наросты каким-то образом раздвигали, а не разрывали кожу, потому что крови не было - я с ужасом смотрела, как все мое тело покрывается неровными твердыми бугорками, которые прямо на глазах увеличиваются, выползая наружу. Внутри была боль – она пульсировала, била в глазные яблоки и перекатывалась колючим шаром в горле.
Я не помню, сколько это продолжалось, кажется, я потеряла сознание.
Когда я открыла глаза, кожа мучительно болела – как будто ее долго и с упоением кто-то разрезал. Я лежала на полу, а рядом находилось нечто, похожее на груду серых камней, угловатое, неприятное, но живое.
Это нечто посмотрело на меня – его глаза оказались большими и почему-то очень похожими на глаза выброшенного котенка. Я увидела, что это каменное уродливое живое существо плачет. Слезы стекали по его серо-коричневой бугристой поверхности, падали на пол и растекались темными неровными пятнами.
Мне почему-то захотелось утешить это существо, погладить, провести пальцами по хаотичным выступам и впадинам. Но тело не слушалось, а рука бессильно падала на пол, все, что я смогла – подползти к нему и положить голову на один из каменных выступов. К моему удивлению – существо оказалось теплым, а его уродливая кожа, похожая на серые камни – теплой и бархатистой.
Я закрыла глаза – и острая боль, живущая внутри меня, в которой сплелись обиды, предательства, разочарования, несбывшиеся надежды, разрушенные планы, тоска по не встреченной любви – стала утихать. А существо пело – на странном никогда не слышанном языке – о Жизни, о Пути и о Надежде.