Бедный Лева

                1

 Леве решительно не везло с девушками. Те, кому он нравился, не представляли для него никакого интереса. Предметы же его обожания предпочитали невысокому черноволосому Леве мощных спортивных блондинов. Ему они казались абсолютно тупыми, но девушки, похоже, находили в них иные, неизвестные Леве достоинства.
 При этом наш герой был остро возбудимым юношей с развитым воображением. Любви в конкретном выражении хотелось беспрерывно, впечатляющие объекты от 13 до 45 маячили перед глазами, а успехов не наблюдалось. К тому же каждая ночь на узкой раскладушке была мучительной, соответствующие сны шли сплошным косяком, и вытекающие последствия не заставляли себя ждать. Вариантов же соло, в отличие от многих сверстников, Лева принципиально не использовал.
   В полном отчаянии Лева дал слабину, согласился на встречу с тринадцатилетней, но вполне созревшей девочкой из двора. которая названивала ему и признавалась в любви ежедневно. Она не особо нравилась, тем не менее он решил использовать хотя бы этот шанс. Ему все же было на год больше, 14.
    Попытка секса проходила в антисанитарных условиях, самолюбивый Лева не консультировался у старших товарищей, до эпохи Интернета оставалось лет 35, а девочка была так же неопытна . Полный крах инициативы нанес Леве глубочайшую моральную травму, сильно испортившую частную жизнь последующих лет. Как ни странно, девочка, имя которой история не сохранила, после неудачной попытки вошла во вкус, и в течение года приобрела несомненную популярность у молодежной общественности района.
  Много лет спустя Лева узнал, что любимый им классик русской литературы потерял невинность даже на год раньше, в 13, но несомненным подспорьем для него был бордель на другой стороне улицы родного Таганрога. По аналогии, Лева мог рассчитывать лишь на трехрублевых девушек с не менее родной Таганской площади, но вид их отбивал даже самые скромные желания у юноши из хорошей семьи...
                2
 При этом  жизнь предоставляла зацикленному Леве массу интереснейших возможностей за пределами проблемного секса. Театр. Годы гремевшего "Современника", только родившегося театра Любимова на той же самой Таганке, где профессиональные девушки и общественный сортир мирно располагались прямо напротив входа в театр. Лева играл в театральной студии, иногда главные роли, от корки до корки прочитывал толстенный журнал "Театр", штудировал Станиславского, который жил когда-то на левиной улице. К тому же главная любовь того времени, темноглазая девушка Нина, играла в этой же студии, что придавало театральным увлечениям особо острый характер.
   Кино вызывало не меньший интерес. Урезанные Феллини, Антониони, Висконти и Пазолини, Кубрик, Уайлдер, ранний Форман, великолепные поляки, наши многочисленные классики… На фильмы попроще можно было просто пойти со спутницей. Уникальный "Таганский" имел длиннейший зал, где с задних рядов вообще не было видно, их брали, чтобы мирно целоваться полтора часа. Кто-то этим успевал не ограничиваться…
    Кстати, поколение Левы успело застать период тяжелейших сексуальных трудностей советского человека. Три четверти одноклассников жили в коммуналках, кто-то даже в подвалах, по несколько человек в комнате. Родители суетливо выполняли супружеские функции, прислушиваясь к каждому шороху спящих детей и бабушек. Естественно, общение было донельзя примитивным, французская любовь считалась безусловным извращением, о чем свидетельствуют даже милицейские протоколы того времени.
    Нескучный сад с апреля до ноября пользовался бешеной популярностью у парочек, особо испорченные мальчики специально ездили туда подглядывать. Владелец "хаты" хотя бы на вечер автоматически становился неформальным лидером класса, опережая даже перворазрядников и гитаристов.
   Лева, с его полуплатоническими романами, меньше страдал от этих трудностей, до поиска конкретной территории, как правило, не доходило. К тому же его через некоторое время посетили четыре специфические привязанности в пределах собственного великолепного дома со львами.
   Как и в последующей жизни, все было поляризовано. Как и в последующей жизни, особо привлекали девушки со сложной общественной  репутацией. Люда жила в подвале и научила Леву реальным поцелуям, что немного скрасило сложный период. Она вполне могла бы пойти и дальше, но явно не хотела тратить свои неплохие данные на юного Леву, при наличии достаточно зрелых знакомых. Девушка Ира, наоборот, жила на престижном пятом этаже. Тем не менее, несмотря на вполне  интеллигентную семью, она состояла на учёте в милиции.
  Щепетильный Лева пытался привлечь ее к общественно полезной жизни, но это не имело успеха. Тем не менее иногда они встречались на нейтральной площадке четвертого этажа и вели романтические беседы, игнорируя проходящих соседей. Время от времени нетерпеливый Лева доставал ее по телефону.
 Кстати, о телефоне. Девушки того времени берегли свои номера как самую интимную деталь. Добыть телефон стоило заинтересованному юноше невероятных усилий и недюжинной смекалки. Но любопытно, что часто, если это удавалось, интерес стремительно охладевал. Молодой человек считал, что задача выполнена и  удовлетворение достигнуто, оставляя девушку в полном недоумении. Так было…
 Но вернёмся к Леве. Главная трагедия ждала его в собственной квартире. Она, как почти у всех, была коммунальной, но в пристойном варианте. Мама, тогда ещё живая бабушка и Лёва жили в двух комнатах, а ещё в одной жила семья из трёх человек, симпатичный, не шибко далёкий подполковник с женой и дочерью. Жена была явно умнее мужа, с юмором, а главное, более чем соблазнительна. Слегка корпулентная блондинка с заразительным смехом, она волновала исстрадавшегося Леву с невероятной силой. Ирина, так ее звали, все это прекрасно понимала, и ей явно нравилось рискованно поддразнивать возбужденного соседа. Использовалась для этого общая ванная. То она, как бы случайно, забывала закрыть дверь, и ошеломлённый посетитель успевал увидеть точь-в-точь Русскую Венеру Кустодиева. То коварная дама оставляла предметы туалета, яркокрасные и вполне изысканные для того времени. Ничего другого не происходило, судя по всему, она пользовалась хорошей популярностью у мужчин-сослуживцев, что особо и не скрывала. Лева как сексуальный объект ей был совершенно не нужен, но ситуация ее явно возбуждала
  А через некоторое время Лёва с ужасом понял, что ещё больше его возбуждает ее дочь. Спустя несколько лет он прочитал Набокова, и узнал в Лолите соседскую Лену с ее классическим типом нимфетки.
Трагические переживания Гумберта Гумберта стали ему очень близки.
Лена, в отличие от матери, не блистала сообразительностью, но была необыкновенно красивой девочкой. Намного позже Курникова, пожалуй, напомнила Леве соседку, но та была явно лучше.
 К тому же девочке нравилось невинно играться с Левой, и она искренне удивлялась, когда он вынужденно прерывал эти сомнительные игры. Мать при этом, естественно, не присутствовала. Возможно, она о чем-то догадывалась, но это ее лишь дополнительно забавляло.
   К счастью, Леву не постигла судьба Гумберта Гумберта, появилась нормальная жизнь, через несколько лет он женился, а соседи переехали, и на их месте поселилась жуткая старая грымза. Но воспоминание о матери и дочке, несмотря на внешнюю приземленность, навсегда осталось одним из самых сладких и светлых в многообразной левиной жизни…

                *****

Очень много лет спустя Лева смертельно влюбился, когда этого уже никто, в том числе и он сам, не ждал. И он понял, что всю жизнь невольно искал женщину, в какой-то степени напоминающую обаянием, красотой и соблазнительнотью тех двух, забыть которых невозможно. Ему показалось, что нашел. Но это уже совсем другая история...

                3


    В какой-то момент несколько потрёпанный жизнью, но сохранивший скромный задор Лёва осознал, что вступил в последнюю треть своего биологического пути, и никакими усилиями изменить эту позицию не удастся.
   Пережив эту непреложную истину, Лёва стал все чаще вспоминать свои средние достижения в определенной сфере. Это доставляло некоторое удовольствие, но с явным мазохистским налетом.
   Он никогда не составлял никаких списков, считая это довольно пошлым занятием. Даже пример солнца русской литературы не убедил его в обратном.
     Лёва, с его профессиональными занятиями историей, имел вполне пристойную память. Когда он попытался представить разом всех своих достаточно близких женщин, он понял, с некоторым удивлением, что по-настоящему любил, выражаясь сухим статистическим стилем, лишь три процента из них, всего пять.
Конечно, не считая пылких юношеских влюбленностей в несметном количестве.
    В скобках заметим, что этот замечательный естественно-научный анализ состоялся задолго до того, как Леву посетила самая пылкая, как ему казалось, шестая любовь.
   Но и предыдущие пять были чудо как интересны и врезались в память во всех подробностях самого разного свойства…
  При всей хронологической дистанции приличного размера золотая пятерка имела много общих черт. Можно считать Леву не сверхоригинальным, но его привлекали красивые женщины с выразительными глазами. В юности ему импонировали блондинки лёгкой пухловатости, но позже цвет волос перестал быть определяющим.
  Все были привлекательны и сексуальны, все пять любили выпить и, о ужас для Левы, покурить, все обладали непростым характером. И, наконец, все в момент знакомства были решительно замужем.
Попытка объяснить, спустя годы, этот неоднозначный факт, привела Леву лишь к банальному выводу, что лучшие женщины, как правило, расхватываются конкурентами в первую очередь  Сам-то герой был на финише брака только, когда встретил первую из этих любовей. Забегая вперёд, она и добила этот брак окончательно… Леве в этот исторический момент было 28. Пятая же любовь состоялась, когда он перевалил за полтинник, а грядущая шестая, страшно сказать, ещё лет через 20….
   Но вернёмся к первой. Знакомство с Наташей образовалось в совершенно неромантической обстановке сдачи кандидатского минимума по, забавно звучит сейчас, марксистско-ленинской философии. Как потом оба признались друг другу, они сразу прониклись зрелищем взаимной энергетики на общем скучноватом фоне, как мужском, так и немногочисленном женском.
 Последующий банкет стимулировал тяготение и вечер закончился вполне естественным образом. Лёва, с его средним опытом к тому времени, с изумлением обнаружил, что не испытывал ничего подобного раньше. Роман длился несколько месяцев, проходил на самых разнообразных площадках, включая летнюю эстраду Сада Баумана, ощущения были совершенно непередаваемы.
   Лёва, в прошлом относительно сдержанный, в лучшие моменты выдавал децибелы в таком количестве,  что стены огромного сталинского дома на проспекте Мира, где у родителей жила временно покинувшая мужа Наташа, буквально сотрясались. Что уж говорить о дачах и природе…
   Кстати, упомянутый муж был известным юмористом, регулярно печатавшимся на знаменитой тогда 16-й полосе ЛГ. Лёва, которому его творения нравились, испытывал определенные угрызения, но не до такой степени, чтобы отказаться от невероятно притягательной Наташи. Очная встреча с мужем состоялась случайно всего один раз, литературного характера не носила, и не принесла, кроме порванных галстуков, серьезных физических повреждений…
  Наташа была порывиста и непредсказуема. Внешне она напоминала Леве любимую и посейчас Валентину Серову, которую он считал самой сексуальной киноактрисой сталинских времен.
Характерно, кстати, что все левины пассии напоминали ему конкретных звёзд. Первую мы упомянули, вторая была, с учётом великолепного бюста, точь-в-точь Лолита раннего периода, третья, в итоге ставшая второй женой, была похожа на Антонину Шуранову, четвертая походила на Сигурни Уивер, ну, а пятая смахивала на аппетитную Шарлиз Терон. И даже расположенные за пределами золотой пятерки первая и третья жены были копиями Вики Толстогановой начала карьеры и Сальмы Хайек.
 Забегая далеко вперёд, упомянем, что последняя, шестая беззаветная любовь Левы ни на кого была не похожа. Возможно, это и было ее дополнительным козырем…
  Почти одновременно с Наташей в жизни Левы появилась любовь несколько иного рода. Возвращаясь как-то вечером домой в прекрасном настроении, на выходе из метро он заметил мужичка сомнительного вида, в руках которого была сиамская кошка благородного оттенка. Взглянув в ее пронзительно голубые глаза, Лёва понял, что дальнейшая жизнь без этого существа абсолютно невозможна. Не торгуясь, он отвалил обалдевшему от счастья мужичку свою трёхдневную зарплату и бережно понес кошку домой.
Уже дома пришли запоздалые сомнения в правомерности водворения кошки в коммунальную квартиру, да ещё при наличии мегеристой соседки.
  Тем не менее, это состоялось. Кошка при тесном знакомстве оказалась более чем схожа с левиной подругой и была названа в ее честь, сокращенно Ташей. Помимо таких же выразительных глаз, она была по-настоящему эффектна, предельно сексуальна и обладала таким же непредсказуемым характером. То она, уютно урча, устраивалась на теплой груди хозяина, то впадала в невероятную злобность. При этом ее глаза становились рубиново-красными и совершенно дьявольскими.
   Более того, через некоторое время она впала в брачное состояние. Истошные вопли сотрясали стены левиной комнаты, да и всей квартиры. Соседка готовила жалобы во все инстанции, от начальника ЖЭКа до Генерального секретаря ЦК КПСС.
 Ее можно было понять, а сам Лёва не спал вообще, что заметно мешало дальнейшему развитию бурного романа с Наташей. Попадая к ней в гости, после порции креветок из "Океана" напротив, под хорошее пиво, он садился в старинное вольтеровское кресло и через пять минут впадал в сон. У темпераментной Наташи были на его счёт совершенно другие планы, и отношения стали заметно портиться.
 А кошка продолжала беспрерывно орать, принимая при этом соблазнительные позы. Лёва, не склонный к зоофилии, помочь ей ничем не мог, но переживал невероятно. Мысль о водворении кота со стороны и последующих котятах в квартире представлялась абсурдной.
  Надо сказать, в те далёкие годы кастрировали официально только котов, кошки и их хозяева должны были сами выпутываться из сложной жизненной ситуации. Организация же неофициальной акции по сложности и возможной ответственности была вполне сопоставима с криминальным абортом сталинских времен.
  Отчаявшийся Лёва с невероятным трудом нашел исполнителей операции. Выбора не было. Ташка вернулась домой вся бинтах, жалобно мяукала от явной боли, почти не ела. Лёва ощущал себя убийцей и уже готовился идти в органы с соответствующим признанием, но недели через полторы раны стали заживать, кошка обрела аппетит и прежнюю красоту.
  А сексуальных криков в квартире больше не раздавалось. Во всяком случае, от животных…
  Лёва обрёл сон и относительный покой, прежняя боеспособность вернулась, но в отношениях с Наташей что-то было безвозвратно потеряно. Наплыла к тому же и малоприятная финансовая история, Лёва окончательно понял, что порядочность не стоит в списке наташиных достоинств.
  Они перестали видеться. Где-то через полгода их потянуло, они встретились, залезли в постель, но это было лишь жалким подобием былых бурных страстей.
С тех пор Лёва не видел ее никогда…
  А одноименная кошка жила ещё много лет и радовала своей красотой хозяина, его многочисленных подруг и гостей, и даже застала будущую левину вторую жену, которая тоже оказалась Наташей. Но это уже совсем другая часть жизни…

                *****