Немецкая законопослушность всегда ли это хорошо?

Традиционно  считается,что немцам свойственна законопослушность и любовь к порядку во всех начинаниях.Обычно, эти свойства характера расцениваются,как положительные и приводящие к успеху.Но оказываются иногда, они могут играть отрицательную роль.

Оценивая эту законопослушность Ленин как то сказал, что немцам самим,никогда не удастся совершить переворот. Это его слова : «Эти, если им придется штурмовать вокзал, сначала обязательно купят билеты».

Если заглянуть в историю, немцам действительно никогда не удавалась  совершить переворот или революцию по всей стране. Отдельные успехи ,в отдельных городах лишь подтверждают  это Ленинское наблюдение. Даже массированная помощь большевиков  деньгами и оружием, не смогла помочь  совершить социалистическую революцию в Германии .

И тут явно дело в немецкой ментальности. Именно эта ментальность и не позволила например убрать Гитлера, еще до того как он захватил власть. За все время его правления, согласно военным архивам немецких спецслужб, на жизнь Гитлера покушались примерно 20 раз. По словам писателя Вилла Бертольда, который работал во время проведения Нюрнбергского процесса репортером, таких покушений было больше 40. Как мы знаем ,ни одна из этих попыток не увенчалась успехом.

Самый показательный пример такой неудачной попытки, произошел в июне 1931 года, когда восстали штурмовики СА. Для большинства читателей  интересующихся историей ,СА  до  уничтожения Рэма  была основной силовой структурой гитлеровской партии .На самом деле, практически  с самого начала существования СА  в ней всегда находились  значительные силы, которые были отнюдь не всегда сторонниками политики Гитлера.

В 1930 года НСДАП находилась в круговороте борьбы за места в рейхстаге. Для Гитлера было очень важно прийти к власти законным путем. Для этого он собирался мобилизовать всю партию и штурмовые отряды. СА, же организованные на военный манер, как правило, состояли из людей, «готовых на все». Они находились на «передовой» агитационных мероприятий и пропагандистских акций. Штурмовики были главными зачинщиками уличных стычек с коммунистами и социал-демократами. Ежедневно теряя товарищей, получая в уличных потасовках увечья и раны, штурмовики говорили о «кровопускании» как залоге политической победы. Они видели единственный путь к победе в вооруженной революции или путче.
Штурмовые отряды были «острием копья партии». Они не просто были собраны на военный манер, но и играли важнейшую роль в агитационных мероприятиях, несении охраны митингов и собраний. Они были просто незаменимы в уличных стычках. Руководители СА ожидали что штурмовые отряды должны получать от руководства партии значительные денежное средства, а сами штурмовики имели право претендовать на роль элиты партии, ее авангард.

Кто же были эти люди, которые могли и сделали попытку убрать Гитлера и его клику от власти в 1930 году?

Лидером  радикальных штурмовиков был  Вальтер Штеннес,который  родился в 1895 году в вестфальском городке Фюрстерберге. В сражениях Первой мировой он, молодой офицер германских сухопутных войск, проявил исключительную храбрость и был отмечен несколькими орденами. В 1915 он получил Железный крест 2-го и 1-го класса, в 1917 — Королевский прусский Рыцарский крест ордена Дома Гогенцоллернов, в 1918 — Крест военных заслуг княжества Липпе-Детмольд (, Ганзейский крест  и серебряный нагрудный знак «За ранение». На фронте Штеннес подружился с летчиком из эскадрильи барона Рихтгофена обер-лейтенантом Германом Герингом — будущим «наци номер два». Кадровый офицер, один из лучших выпускников кадетской школы, после Первой мировой войны он примкнул к добровольческим корпусам. В составе фрайкора Хакстау сражался в Рурской области. В сентябре 1919 года возглавил восьмую сотню тайной берлинской полиции. Там ему было суждено сыграть очень странную роль. 3 октября 1930 года газета «Форвартс» сообщала, что из членов своей сотни он сформировал тайную организацию «Люди кольца», которая ставила себе цель уничтожить Веймарскую республику и установить национальный порядок. В 1920 году он со своими сторонниками принял активное участие в капповском путче, после поражения которого умудрился продолжить службу в тайной полиции. В июле 1920 года он даже получил повышение — ему было присвоено звание обер-лейтенанта. Теперь он служил во внутренней службе тайной полиции. Но его карьера оборвалась в 1922 году, когда он по непонятным причинам оставил свою службу. Год спустя  он был назначен командующим Четвертой бригадой «Черного рейхсвера». Осенью того же года вместе с майором Бухрукером он безуспешно пытается организовать вооруженное восстание.

Такой решительный человек был нужен Гитлеру. В 1923г. В Мюнхене генерал Людендорф вместе с Гитлером выступает против Веймарской республики. Это выступление получило название «пивного путча». Гитлер предлагает Штеннесу в нем участвовать, но тот отказался. Как профессиональный военный, он не любит авантюр.
«Пивной» путч провалился,и Гитлер оказался в тюрьме. Там он напишет первую часть своей программной книги «Майн Кампф».

В 1925г. Гитлера выпускают из тюрьмы Ландсберг. В 1926 году Вальтер Штеннес вступает в «Стальной шлем», где устанавливает контакты с нацистами. Отношения со Штеннесом возобновляются. Гитлер настаивает на том, чтобы Вальтер вступил в нацистскую партию. Ему нужны личности, за счет которых можно поднять авторитет партии в обществе. Кроме того, Вальтер Штеннес обладает значительными связями и имеет большие политические амбиции, которые впервые проявляются весной 1927г. Тогда он приехал в Мюнхен и заявил Гитлеру: «Я пойду с Вами, если Вы назначите меня командиром штурмовых отрядов «Ост». Это единственный пост, который я приму». Гитлер соглашается.
Так Вальтер Штеннес оказался во главе самого мощного из 5 территориальных формирований штурмовиков. В зону его ответственности входят 7 крупнейших земель Германии, а также ее столица – Берлин. Год спустя стал исполняющим обязанности командующего СА на севере и востоке Германии. Подчинявшиеся ему отряды СА насчитывали более тридцати тысяч человек и были хорошо вооружены. Несмотря на высокую должность, Штеннес не торопился вступить в нацистскую партию и сделал это только под давлением Гитлера в 1927 году.

Со временем между Гитлером и Штеннесом начал назревать конфликт. Оберфюрера СА не устраивала неограниченная партийная власть и безответственная демагогия Гитлера. Осенью 1930 года он попытался организовать путч. Главными требованиями восставших было повышение финансового обеспечения СА, находившегося в этот период в унизительно бедственном состоянии. Вопреки распространенному мнению в СА царила форменная нищета. Денежное содержание штурмовиков поступало крайне нерегулярно, а «народные кухни» СА больше не привлекали безработных, желавших вступить в «коричневую армию» Гитлера. Недовольство стало расти как на дрожжах, когда до Берлина дошли слухи, что мюнхенское руководство успело обзавестись особняками. Главными требованиями восставших было повышение финансового обеспечения СА. Большая же часть бюджета нацистской партии ушла на строительство главной партийной резиденции – «коричневого дома»

Когда берлинские штурмовики обращались с просьбами к партийному руководству, то получали от ворот поворот. Гугешафтфюрер Вильке, отвечавший за взаимодействие с СА в немецкой столице, даже не желал выслушивать их. Он не скрывал, что смотрел на штурмовиков как на «пехоту из СА». Вальтер Штеннес, не желавший мириться с подобным положением вещей, решил использовать это как повод для того, чтобы не выполнять ни одного приказа из Мюнхена. Он решил, что сам в состоянии обеспечить финансовую независимость штурмовых отрядов. Была еще одна причина, по которой он решил пойти на обострение отношений с партийным руководством. Штеннес надеялся стать депутатом рейхстага, куда собирался попасть по избирательным спискам нацистской партии. Не получив ожидаемого, взял курс на непарламентские методы борьбы. В своих выступлениях он обосновывал это так: «Гигантскую задачу по освобождению народа нельзя решить нынешними методами парламентской демократии». Вальтер Штеннес решил действовать.

После месяца оживленных дискуссий берлинские штурмовики решили послать делегацию к Гитлеру в Мюнхен. Но ее отказались принять. Более того, сразу же после неудачного визита к фюреру в Берлин пришел «Приказ о повиновении». В Берлине такое поведение восприняли если не как провокацию, то минимум как оскорбление. 27 августа, в день, когда вернулась делегация из Мюнхена, Вальтер Штеннес собрал внеочередное заседание руководства СА, на котором было решено, что штурмовики прекращают посещать любые пропагандистские акции, нести охрану собраний, равно как и выполнять приказы из Мюнхена. Берлинские СА потребовали также от Гитлера убрать с поста руководителя СА в Берлине  Вильке и включить в избирательный список партии хотя бы двух штурмовиков.

Тем временем до выборов в рейхстаг оставалась буквально пара недель, и подобный демарш мог парализовать всю нацистскую пропаганду. Геббельс запланировал на 29 августа 1930 года крупное мероприятие в Берлинском Дворце спорта. Руководство же СА  на этот же день  назначило генеральный сбор СА. Фактически это означало, что Дворец спорта остался бы без охраны. Опасаясь нападения коммунистов, Геббельс на свой страх и риск решил начать переговоры с Вальтером Штеннесом. Он в ультимативной форме потребовал провести генеральный сбор СА в Дворце спорта, так как штурмовики должны были быть заинтересованы в демонстрации лояльности и преданности партии.

Но красивые слова не возымели действия. 30 августа состоялась новая встреча руководителей берлинских СА. На ней было решено начать действовать и сместить берлинское партийное руководство. Не откладывая в долгий ящик, несколько десятков штурмовиков направились к берлинской партийной канцелярии. Там произошла ожесточенная стычка с вооруженными эсэсовцами, дежурившими у входа. Но перевес сил все равно был на стороне Штеннеса. Геббельса же спасла полиция, которая прибыла по срочному вызову. Геббельс понял, что оказался в безвыходной ситуации, и решил вызвать Гитлера в Берлин.

Как сообщали позже немецкие газеты, словосочетание «мятежные СА  » стало нарицательным. После неудачного нападения на берлинскую штаб-квартиру НСДАП они заявляли: «Мы не во всех вопросах согласны с коммунистами, но на выборах отдадим свои голоса КПГ, так как это подлинно рабочая партия.
Прибывший в Берлин  Гитлер наотрез отказался встречаться со Штеннесом и захотел лично посетить местные группы СА. Он хотел сам увидеть степень недовольства штурмовиков. После знакомства с простыми штурмовиками Гитлер пригласил к себе лидеров СА, которые не поддержали «мятеж» Штеннеса и остались преданными фюреру. Им Гитлер заявил о своем желании избавиться от подстрекателей. 1 сентября он вызвал к себе Штеннеса. Теперь фюрер изменил тактику. Он хотел тем же вечером созвать совет всех лидеров СА.
Перед собравшимися двумя тысячами руководителей СА Гитлер решительно заявил, что отныне собирается сам руководить и штурмовыми отрядами, и охранными подразделениями (СС). Он возносил панегирики штурмовикам, не забывая при этом подчеркнуть, что необходимо отказаться от революционного способа прихода к власти. Гитлер призывал собравшихся быть преданными и покорными. Почти тут же в кассу берлинских СА поступили деньги. Многие в те дни воспринимали это как победу В. Штеннеса.

Первый мятеж окончательно погасили 4 сентября. Казалось, в берлинских СА воцарилось спокойствие. Но сам инцидент заставлял задуматься. Как писал современник: «Сентябрьский мятеж был первым признаком того, что СА не собирались делить партийный трамплин с честолюбивыми политиками». В Мюнхене тоже не забыли об этом происшествии. Уже в сентябре Гитлеру стало известно, что недовольство среди берлинских штурмовиков продолжало нарастать. Тогда он решил отделаться от революционных элементов. С трудом достигнутый компромисс снова оказался под угрозой. Конфликт, конечно, замяли, но он остался неразрешенным. Значит, в любой момент мог разгореться с новой силой. Именно тогда Гитлер решил вызвать из Боливии своего старого соратника Эрнста Рёма.

Эйфория от достигнутой в сентябре 1930 года победы на некоторое время уменьшила недовольство в СА. После сентябрьского кризиса Штеннес оказался самым авторитетным человеком в Берлинской организации НСДАП. Он смог добиться от политического руководства не только финансовых уступок, Однако Гитлер не собирался делать Штеннеса новым главой штурмовиков. Противовес берлинскому бунтовщику должен был составить Э. Рём, назначенный новоиспеченным шефом штаба СА. Рём должен был осуществить реорганизацию управления штурмовыми отрядами и обезвредить «подрывные элементы» на севере Германии. 1 января 1931 года Рём обратился к штурмовикам: «В 1931 году мы сможем лицезреть дальнейший прорыв к неизбежному успеху нашего движения, успеху Германии. Час победы близок. Но его приближение зависит не только от СА, но и от сплоченности, безоговорочной преданности и верности выбранному пути. Товарищи, я доверяю вам, я ценю ваше доверие, но мы должны оправдать и доверие фюрера, возложенное на нас».

Назначение Рёма шефом СА повергло в шок многих штурмовиков. Еще в 1923 году против него была развязана кампания, в ходе которой многие противники Гитлера характеризовали Рёма как слабоумного гомосексуалиста. Штурмовикам с трудом удавалось подчиняться человеку, у которого была такая подмоченная репутация. Они считали его гнусным человечишкой. Он не был достоин попасть в «новую Германию». К февралю 1931 года слухи, ходившие по СА, достигли такого уровня, что в дело был вынужден вмешаться сам Гитлер. Но он наотрез отказался обсуждать этот вопрос, так как «это было пустой тратой времени». По его мнению, СА — это люди, собранные с определенной политической целью, а «не заведение по воспитанию благочестивых девиц». «Частная жизнь не может быть предметом дискуссий, когда перед нами стоят другие задачи», — подытожил он свое выступление. Внешне казалось, что Штеннес не был причастен к критике, которая раздавалась в адрес Рёма. Он опасался открыто нападать на свое новое начальство. Но он не мог упустить шанса, чтобы не воспользоваться всеобщим недовольством, дабы обезопасить свои позиции неоспоримого лидера штурмовиков. С февраля по апрель 1931 года он разместил в геббельсовском «Ангрифе» серию статей, в которых пытался представить себя не просто героем боевого национал-социализма, а политическим деятелем и даже мыслителем.

Первая статья появилась 3 февраля 1931 года. Она называлась «Солдаты делают политику. Общественное мнение и политический солдат». Ее автором был преданный Штеннесу штурмовик Вальтер Ян. Затем эта публикация переросла в серию статей «Солдаты делают политику», которая представляла собой собрание воспоминаний, коротких заметок, которые охватывали период 1920–1930 годов. Вторая статья появилась 19 февраля. В ней описывались боевые подвиги Штеннеса осенью 1918 года. Она заканчивалась словами бывшего подчиненного лидера берлинских штурмовиков: «Мы не сомневаемся в том, что обер-лейтенант Штеннес приведет СА к победе, так как они вместе сражаются за немецкий народ, за немецких рабочих, против системы, построенной на лжи». Первые две статьи описывали Штеннеса как военачальника, военного героя, третья, появившаяся 26 февраля, рассказывала о его борьбе с «красными» и «предательской Версальской системой». Дальнейшие публикации подробно повествовали о его политической судьбе.

Этими статьями Штеннес хотел всем показать, что, согласно фюрер-принципу, который был просто необходим для достижения политического успеха, он являлся единственным лидером СА. Благодаря своему военному и политическому опыту лишь он один мог поднять штурмовиков на восстание против правительства. Только один факт, что главный оппозиционер печатал эти статьи в газете, издаваемой Геббельсом, говорит, насколько были сильны его позиции в Берлине. Геббельс предпочел косвенно выступить против Гитлера, поддерживая «подстрекателя».
Штеннес указывал причины, которые вызывали брожение в рядах штурмовиков. В качестве таковых он называл «бедственное финансовое положение и неблагоприятную политическую обстановку». По его мнению, финансовая политика партии выступила катализатором недовольства в солдатской и пролетарской среде. Ответственность за эти ошибки он возлагал на окружение Адольфа Гитлера, «состоявшее из нерешительных людей, которые подчас не были в состоянии осознать подлинное положение немецкого народа» и увидеть, в каком плачевном состоянии находились СА. Согласно взглядам Штеннеса, катастрофическая ситуация с финансами была всего лишь следствием ухудшения политического климата в НСДАП: «Политическое руководство насытило революционную энергию СА буржуазно-либеральным духом. Оно проводит мероприятия, которые болезненно задевают жизненный нерв штурмовых отрядов. И уж если так обошлись с СА, то стоит ли ожидать, что такое руководство проникнется бедами всего народа? Политическое руководство обманывает ожидания нации, пытаясь превратить боевое национал-социалистическое движение в партию, которая ничем не отличается от всех остальных. Отличительной чертой новой НСДАП являются бонзы, занявшие теплые места. Раньше национал-социалистическое движение решительно отвергало парламентские методы и обычаи, которые сейчас стали само собой разумеющимися для многих партийных лидеров».

Штеннес упрекал партию в изнеженности и продажности, что привело к болезненному расколу НСДАП. «Размывание партии, ее изнеженность, уход активнейших борцов в лагерь коммунистов — всего лишь следствие неразумной политики руководства партии. СА были хороши, когда приводили политических лидеров. в депутатские и министерские кресла. Мы, боровшиеся с оружием в руках за дело нашей победы в 1918, 1920 и 1923 годах, оказались обманутыми».
Высказанная Штеннесом критика, была выражением глобальных противоречий, существовавших в НСДАП по поводу методов и способов «захвата власти». Политическое руководство НСДАП и раньше боролось со стремлением к революционным приключениям, которое Штеннес проявлял при каждом удобном случае. В одном пресс-релизе Геринг утверждал, что «видит СА построенными по военному образцу и наполненными духом старой армии, естественно, при условии полного и слепого повиновения фюреру». Что касается Штеннеса, то Геринг заявлял, что «это преступление — после того, как движение в течение 10 лет успешно боролось за власть, сейчас загнать его в подполье. НСДАП целиком и полностью придерживается законного пути прихода к власти». Геринг осуждал новый «поход на Рим», так как, по его мнению, задача национал-социализма состояла в том, чтобы завоевать власть не при помощи штыков, а при помощи избирательных бюллетеней. Следовательно, СА не должны были использоваться исключительно как военная организация.

Между тем финансовая ситуация в СА так и не изменилась коренным образом. Штурмовики стали более внимательно прислушиваться к революционным национал-социалистам, стали раздаваться голоса, поддерживающие революционный национал-социализм. Гитлер знал об этом. Именно поэтому 17 февраля он заявил о «провокаторах, которые затесались в ряды НСДАП дабы подстрекать СА к безумным действиям, которые могут закончиться преследованием всей партии». Ответом на эту речь стало письмо Штеннеса, адресованное Э. Рёму. В нем Штеннес открыто критиковал мюнхенское руководство, причем выделялись два момента: положение СА в партии и недопустимость легального прихода к власти. Примечательно, что это письмо было написано на бланке шефа СА. Штеннес хотел показать, за кем стоят массы штурмовиков.

Адольф Гитлер в своей статье опубликованной в это времян сводил счеты со своими противниками: «Капитан Штеннес [фюрер даже не знал, что неформальный лидер штурмовиков был обер-лейтенантом], который решился на осуществление давно задуманного бунта, исключен мною из национал-социалистической партии. Я должен был это сделать. И отныне, я буду без оглядок на возможные последствия проводить очистку движения от элементов, которые не собираются выполнять мои приказы, отданные в интересах сохранения партии. Каждый партайгеноссе имеет право не повиноваться незаконным распоряжениям, но просто обязан повиноваться моим приказам. В противном случае существование нашего движения не имеет смысла. Партий, в которых каждый волен решать, что ему делать, в стране более чем достаточно. И я создавал национал-социалистическое движение отнюдь не для того, чтобы пополнить их число. Цель, которую мы преследуем, гигантская и требует личных ограничений. Кто не готов пойти на это, должен покинуть наше движение. Из всех людей, которые сейчас прикрываются социалистическими фразами, я не вижу никого, кто бы решился выступить на моей стороне. Я ненавижу лжецов и лицемеров, которые говорят о социализме, а сами совершенно чужды ему! И когда работа, впервые организованная мной и моими штурмовиками, стала приносить плоды, появились соломоно-большевики и соломоно-социалисты. Партайгеноссе! Я помню о том, что я не адвокат национал-социалистического движения, я его создатель и вождь. Об этом должны помнить и вы. И я как создатель НСДАП и ее вождь, чувствую свою ответственность перед будущими поколениями, я забочусь, чтобы наши несказанно большие жертвы не пропали даром. Я с яростным фанатизмом борюсь против тех, кто собирается уничтожить наше дело. Я вижу в национал-социалистическом движении единственно возможное будущее нации. И если пропаганда — это артиллерия нашей борьбы, то штурмовики — это ее пехота. Они должны воплощать собой идеальный тип национал-социалиста. Они должны являть образец преданности фюреру. Тот, кто сейчас подстрекает наше национал-социалистическое движение объявить войну государству, — либо дурак, либо преступник, либо провокатор!»
Как видим, Гитлер неоднократно подчеркнул, что основным принципом нациста является безоговорочное подчинение фюреру. На следующий день после появления этой статьи Гитлер в «Фёлькише беобахтере» вновь вернулся к назревавшему конфликту. «Партия не преследует никаких подрывных целей, ведя борьбу только законными способами. Господин Штеннес, называя эту деятельность „тряпичной“, „социал-реакционной“, „непрусской“, угрожает всему движению». Гитлер прореагировал столь жестко и резко, так как ему донесли, что штурмовики начали подготовку к государственному перевороту
1 апреля, как стоило ожидать, Гитлер собрал в Веймаре наиболее видных функционеров НСДАП. Он решительно потребовал отставки Штеннеса. Лидеру революционных СА была направлена телеграмма с требованием предстать перед партийным собранием. Штеннес в резкой форме отказался это сделать. Теперь пришло его время.

Ночью на 1 апреля руководители мятежных штурмовиков приняли план решительных контрмер. Никто не сомневался, что гауляйтеров собрали только с одной целью — низвергнуть Штеннеса. Штурмовики были намерены отстранить от власти местное партийное руководство. Во главе Веймарской партийной организации планировалось поставить адъютанта Штеннеса Вальтера Яна. Все штурмовики и слышать не хотели об отставке всеобщего любимца Штеннеса, но они не смогли выработать четкой стратегии.

Весь этот день берлинские штурмовики колебались и вели себя нерешительно. Не удивительно, решение о партийном перевороте было принято накануне в жуткой спешке. Вероятно, Штеннес не верил, что Гитлер осмелится избавиться от фактического «командующего коричневой армии». Может быть, Штеннес полагал, что сложившуюся ситуацию урегулирует «обращенный в новую веру» Геббельс, а партийное руководство пойдет на очередную уступку штурмовикам. А может быть, Штеннес ждал, когда в Берлин стянутся со всей Германии преданные ему штурмовики, и тогда он начал бы революцию, низложив не только Гитлера, но и республиканское правительство. Сейчас сложно установить, почему он выжидал.
Когда к Штеннесу пришла телеграмма из Веймара, он выпустил листовку, в которой говорилось, что теперь речь пошла не просто об урегулировании отношений между штурмовиками и партийным руководством, а о фактической охоте на истинных национал-социалистов, которые были неугодны мюнхенским бонзам. Именно они, партийные бонзы, будут ответственны за развязывание братоубийственной войны. «СА остались преданными долгу, — говорилось в этой листовке. — Сейчас они совесть партии, которая требует изменения программы и борьбы за старые идеалы национал-социализма. Абсолютную противоположность являет собой соглашательская, примирительная политика Мюнхена». Листовка завершалась словами: «Опираясь на вверенные мне СА, я беру на себя руководство партией в Восточной Пруссии, Мекленбурге, Померании, Бранденбурге, Остмарке, Силезии, Магдебурге, Анхальте и имперской столице Берлине».

Встав во главе колонны штурмовиков, Штеннес участвовал в ожесточенной схватке с эсэсовцами, охранявшими партийную штаб-квартиру и редакцию «Ангрифа». Потеряв несколько человек раненными, штурмовики взяли под свой контроль эти объекты. К мятежу сразу же примкнула часть редакционного коллектива «Ангрифа». Теперь революционные СА могли издавать собственные газеты. Бунт почти сразу же охватил всю Северную Германию. Штеннес стал по сути хозяином положения в Берлине. Он снял со своего поста Геббельса, который во время штурма редакции предпочел скрыться. Гауляйтером Берлина был назначен ветеран СА Ветцель. Штеннес уже не стеснялся в своих нападках. Он провозгласил себя новым фюрером национал-социалистического движения и призвал всех штурмовиков вставать под его знамена.

Сейчас очень сложно установить, в какой степени штурмовики по всей стране поддержали Вальтера Штеннеса. Можно  найти упоминания о восьми и даже десяти тысячах членов СА, которые в основном базировались в Берлине, Шлезвиг-Гольштейне, Померании. Как показал список исключенных из партии, который был опубликован Гитлером 4 апреля, среди мятежников оказалась фактически вся верхушка северогерманских СА. Самому Штеннесу удалось контролировать издание «Ангрифа» и берлинскую штаб-квартиру только до 3 апреля. Во второй половине этого дня редакционное здание по просьбе мюнхенского руководства было захвачено полицией. Атаке сил правопорядка подверглись все казармы и штабы восставших штурмовиков. После очистки от мятежников они были переданы в распоряжение СС, которые были усилены отрядами, присланными из Баварии. 4 апреля «Ангриф» вновь перешел под контроль Геббельса, сообщая о поражении Штеннеса.

Самое интересное  в этой истории, как Гитлер и его окружение  вернули контроль за партийной резиденцией, так называемым «Коричневым домом» и редакцией газеты «Ангриф». Зная, что силы восставших штурмовиков в Берлине многократно превышают  силы оставшиеся верные Гитлеру, они обратились в полицию города с заявлением о захвате частной собственности. Оба здания «Коричневый дом» и редакция газеты «Ангриф» по документам были собственностью партии и Гитлер как глава НСДАП потребовал от властей вернуть  его собственность. Полиция  выслала наряды и на основании закона о собственности потребовала от  штурмовиков Штеннеса освободить здания и вернуть их законному владельцу. Законопослушные  штурмовики освободили здания.
Читая это невольно вспоминаются слова Ленина вынесенные в эпиграф в начале статьи.

Мятеж провалился. Штеннеса лишили всех постов. Но он продолжил борьбу, открыто присоединившись к одному из руководителей штурмовых отрядов Отто Штрассеру (Otto Strasser), возглавлявшему левое крыло НСДАП и осуждавшему Гитлера за «измену революционным идеалам». Штеннес начал выпускать собственную газету «Рабочие, крестьяне, солдаты!», в которой главной мишенью критики стали нацисты. Но остановить фюрера было уже невозможно.

В январе 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером; разогнав парламент и укрепив свою власть, он решил, что пора расправиться с непокорным штурмовиком. В мае Штеннес был арестован, брошен в тюрьму и подвергнут издевательствам. Убийство бунтаря не допустил Геринг, который знал Штенниса  еще со времен Первой  Мировой войны .Геринг в те годы был министром внутренних дел Пруссии, он  убедил Гитлера, что открытая расправа над героем Первой мировой войны может произвести неблагоприятное впечатление как на членов партии, так и на немецкое общество. Но существовали и другие способы избавиться от бывшего соперника, например, выслать его из страны. Тогда о Штеннесе забудут даже его преданные сторонники. Командира штурмовиков освободили из застенков гестапо и предложили срочно покинуть Германию.

По ходатайству влиятельных родственников и друзей Вальтера Штеннеса с рекомендацией генерала Людендорфа направили в Китай в качестве одного из военных советников при гоминьдановском правительстве. Вскоре он стал начальником личной охраны Чан Кайши (Chiang Kai-shek) и руководителем его разведки. Генералиссимус безоговорочно доверял Штеннесу. Летом 1938 года немецких военных советников отозвали из Китая. Нацистская Германия была заинтересована в поддержании хороших отношений с Японией, развязавшей агрессию против Китая. Штеннес из-за конфликта с Гитлером не мог возвратиться на родину и в этот период предложил свои услуги советской разведке. Сергей Маслов в книге «Тайны и судьбы мастеров разведки» (2012) пишет: «Известная формулировка „Враг моего врага – мой друг“ оказалась равноприемлемой для обеих сторон». На встрече с сотрудником советской разведки Штеннес заявил, что его основная цель – свергнуть Гитлера и создать демократическую Германию, правительство которой должно опираться на коалицию всех партий. Он обменивается информацией с представителями разведок США, Англии и Франции и мог бы «на джентльменской основе» делиться получаемыми сведениями с советской разведкой, но не открывая своих источников. На Лубянке предложение Штеннеса сочли искренним и завели дело особой секретности. Вальтер получил псевдоним «Друг».

Зимой 1941 года Штеннес встретился с советским разведчиком-нелегалом Василием Зарубиным. Он сообщил, что по сведениям крупного чиновника, только что прибывшего из Германии, выступление Гитлера против Советского Союза в военном и экономическом отношениях практически подготовлено. Начала войны следует ожидать в самое ближайшее время. Через некоторое время Штеннес уточнил: до 25 июня.

Осенью 1941 года, когда немецкие войска находятся в 30 километрах от Москвы, «Друг» сообщил, что Япония пока не планирует нападение на СССР. Он подтвердил информацию, полученную ранее от Рихарда Зорге, которому Сталин не доверял. На основании обобщённых данных Ставка приняла решение перебросить дивизии, находящиеся в Забайкалье и на Дальнем Востоке к Москве. В результате наступление вермахта было остановлено. Штеннес предоставил информацию о предстоящей встрече в ноябре 1943 года китайского диктатора в Каире с главами США и Великобритании. Эти сведения помогли Сталину подготовиться к Тегеранской конференции лидеров по антигитлеровской коалиции и отстоять интересы СССР по переустройству мира.

После окончания войны Штеннес обосновался на острове Тайвань, где нашёл своё прибежище и Чан Кайши. Спустя четыре года Штеннес приехал в Берлин и поселился в английской зоне оккупации, в доме своей сестры. Стал издавать политический бюллетень, который пользовался спросом у крупных предпринимателей и банкиров. Представители МГБ СССР в Берлине провели со Штеннесом несколько встреч. В конце 1952 года Центр пришёл к выводу, что «Друг» утратил разведывательные возможности, и связь с ним была окончательно прекращена. Вальтер Штеннес дожил до глубокой старости, он умер в 1983 году и похоронен в городе Люденшайд, земля Северный Рейн-Вестфалия.