Домой

Водители БЕЛАЗов, просьба подойти в диспетчерскую! - раздался высокий, противный, монотонный голос.
Водители БЕЛАЗОВ, повторяю, просьба подойти в диспетчерскую!
Кто сейчас на базе, водители, подойдите в диспетчерскую! - не унимался гнусавый женский голос. Он прорезал пространство и нервировал не меньше чем звук медленно проведенного мела по школьной доске.
Его обладательница, дородная низенькая блондинка Олеся Михайловна Калина, была похожа на цветник: прическа «бобетта идет на войну», сбоку заколка в виде ромашки, и синие, в крупных розах, платье. В облипку. Глядя на такое, начинаешь понимать почему многие дальнобои предпочитали придорожных жриц любви. Еще Олеся очень любила духи с претенциозными названиями: «Раба любви», «Тайник страсти», «Пряная ночь», и прочая химозная дрянь во флакончиках.
Так совпало когда в диспетерческую вошел здоровый, грузный детина с рыжим чубом на голове, Олеся обрызгивала себя очередной «любовной страстью». В воздухе витала помесь инсектицида с дешевым афродизиаком.
Жмыкин? - раздался менторский гнусавый голос из-за завесы альковных ароматов.
Ага, что там? - по-простецки, ответил он
Тебе задание, надо отвезти фуру в Сарапул
Сарапул? - словно для себя переспросил он
Да, глухой чтоль? - Сарапул? - голос стал еще более мерзким
А, да, ну а что там? - глухим голосом спросил Жмыкин
Вот тебе диспетчерский лист, вот задание, все там написано, короче, - усталым голосом и даже не смотря на водителя, произнесла она
Угу, - глянув в листок, добавил Жмыкин и вышел из здания.
Давненько он не был в родном городе. Как окончил школу, вещи собрал и перебрался к дядьке, устроился ему помогать в шиномонтаж, потом освоил одну машину, другую, а года три назад получил разрешение на вождение такой махины. Что он перевозил его мало интересовало, получал задание, сверялся с количеством перевозимого, и отправлялся в рейс. Пунктом назначения на сей раз служил электрогенераторный завод, и Женька, усевшись за русь своего желтого гиганта, неспеша, тронулся в путь. Дорогу он любил, его не смущала монотонность пейзажей, отсутствие попутчиков и возможные налеты всякой шпаны на дорогах. Такой монстр на колесах вызывал некий трепет, а перевозимое в нем сбыть было бы довольно затруднительно. Останавливался Женька редко, придорожным кафешкам не доверял, предпочитая брать еду с собой. Теткина стряпня была вкуснее, и главное безопаснее всех этих безымянных столовых вдоль обочин.
По радио негромко играла какая-то советская эстрада, окошко машины было приоткрыто и чуб игриво развевался, заставляя его хозяина то и дело его поправлять. Женька старался не думать о поездке, так как не очень любил свой родной город. Воспоминания о школьных годах были не из приятных, но дорога на время оттеняла эти смутные чувства и Жнякин, глядя на засеянные поля, невольно улыбался. Природа ему ближе людей, в ней он находил успокоение и, словно возвращался в безмятежное детство. Когда можно было бегать по траве босиком, пинать мяч, забраться на самую высокую ветку, сидеть и оглядывать окрестности.
Дорога доставляла ему такое же удовольствие, как и сидение на ветке. Лишь изредка он слышал разговоры коллег, предупреждения о пробках и отчеты о том, кто и где сейчас. Сам Женька говорил по делу и особо волну не засорял. Лишь через некоторое время отписывал родственникам что у него все хорошо. Ведь кроме дяди с тётей у него никого и не осталось. Отец их бросил еще когда Женьке было пять лет, а матери с тех пор было не до него, и она воспитывала сына по мере возможностей. С годами их отношения окончательно отмерли. И за маму Женька скорее считал свою тётю Люду. Добрая, крупная женщина, всю жизнь проработавшая главным бухгалтером на местной кондитерской фабрике, невзирая на работу с сухими цифрами, человеком была веселым и душевным. Лихо играла на аккордеоне, а чуть выпив, начинала петь хулиганские песни советского периода. Никто и не знал откуда в ней сидит этот репертуар, но звучало все по-русски размашисто и с душей. Женька такие вечера очень любил и когда ему становилось тоскливо на душе, частенько их вспоминал.
А на душе и правда стало хуже, как только показалась вывеска с названием его родного города.
Ничего не изменилось, подумал про себя он, въезжая в город, и ему стало легче и радостнее. Все ты сделал правильно, что отсюда уехал, сейчас на завод, сгрузить товар, отоспаться и обратно. А там три дня выходных, тетка накроет стол во дворе, напечет пирогов, и они будут петь песни до ночи.
Как и планировал, он без труда добрался до завода, подождал пока разгрузят товар, отчитался полном наличии товара, и покурив на дорожку, решил двинутся в путь, чтобы до темноты успеть заночевать в одном из скромных мотелей. Спать возле дороги в машине он опасался, его коллег часто грабили, а одного даже избили. И хотя он был рослым, мощным парнем, но что ты сделаешь против толпы, да еще и в темноте?
Пожав руку завсклада, Женька сел за руль, ворота завода открылись и он медленно выехал обратно в город. Времени хватало, и чтобы не попасть в неловкое положение на трассе, он решил найти заправку для таких вот тягачей, как его машина. Стараясь не выезжать на центральные улицы и мелькать перед глазами дпсников, он выбирал окольные пути, основу пейзажа которых составлял частный сектор или потрепанные жизни однообразные пятиэтажки. Судя по карте, заправка находилась в таком районе. Но на деле все оказалось еще тоскливее и холодней. Возле неё стоял, огороженный железным забором шиномонтаж, небольшая палатка с шаурмой, возле которой терлись неприглядного вида мужички, попивавшие кто кофе, купленный в этой лавке, а кто и вовсе водку.
Женька проехал мимо этой компании, завез машину на заправку и сам вышел, в ожидании пока наполнится бак.
Один из мужичков посмотрел было на него, но отвел глаза, товарищ предложил выпить. Пустой пластиковый стаканчик тот выкинул на землю, сплюнул и стал присматриваться к водителю грузовика. Смотрел, пока не крикнул:
Э,зема! Ты что ли это?!
Женька и не понял что это ему.
Жмыкин! Ты спрашиваю! - еще раз раздался голос
В груди у Женьки неприятно сдавило, он посмотрел на бак, еще половина, а субъект вальяжной походкой уже двигался по направлению к нему.
Какие люди! - подойдя совсем близко воскликнул низенький, щуплый, едва стоявший на ногах, и с наглым прищуром в глазах.
Женька, ты чего тут забыл у нас? - спросил низенький
Миша, ты что ли? - спросил неуверенно Женька
Я, а что, не узнал? Что делаешь у нас тут? - спросил Миша. Твоя, тыкнув пальцем в сторону грузовика, уточнил знакомый детства.
Узнал конечно, подумал про себя Женька, проходу мне в школе не давал, постоянно то портфель сворует, то из ручки плевался. И так до конца школы.
Вымахал ты, но помню в школе я тебе жару давал, и с этими словами Миша ткнул его слегка в бок.
Да ты не обижайся, мы ж это, пацанята были, - насмешливо добавил он
Да я не обижаюсь, стараясь быть спокойнее, ответил Женька.
Эх, Жмыкин-Кудыкин, пойдем тебя с друзьями познакомлю, водки выпьешь, пьешь поди? - подмигнул его Миша
Редко и по праздникам, да и за рулем я, на работе нельзя, - отрезал Женька
Да, лан, идем, идем, давай, - крикнул Миша. А ты это, кстати, кем работаешь?
Вожу грузы разные, - ответил Женька и резко подумал и зачем сказал.
О, значит с рейса! А угости по старой дружбе? - толкнул его Миша в бок.
Сейчас пойду за водкой, давай, с тебя простава, наполняй свой камаз и дуй сюды.
Женька посмотрел на состояние бака - ну, наконец-то полный! Пока его школьный приятель Миша не видел, тот решил что пора бы уезжать. Мужички тем временем о чем-то говорили, Миша посматривал в сторону Женьки и время от времени подмигивал ему.
Эй рыжий, сюда иди, крикнул один из них, большой, пухлый тип, явно страдающий кожной болезнью на лице. Водкой угощай старых друзей. Или ты не дома! - добавил он
Женька понял что отвечать нет смысла, а вот быстрее залезть в машину очень даже имеется.
Давай, давай! - раздался еще один крик. И он стал призывом к действию, обычно нерасторопный Жмыкин, ловко полез по лесенке грузовика наверх, открыл тяжелую дверцу, вставил ключ в зажигание, повернул и закрыл все двери, гигант ухнул, а Миша заорал и побежал, достав нож. Выходи! Хуже будет! Но Женька дал по газам, обдав пылью мерзавцев. О мотеле он и не думал, и лишь смотрел в зеркало заднего вида, не поедут ли за ним, но алкаши лишь кидали камни в кузов, а Миша злобно размахивал блестящим ножом в воздухе. Ощущение что выбирался Женька из города как тумане, объездная, вся в колдобинах и заплатках, дорога тянулась целую вечность, а знака выезда из города он и не запомнил. Повезло же мне что пробок нет, думал уже на трассе Женька, страх постепенно отпускал его мозг, и уже в этот момент он сбавил скорость. Погони конечно же не было, но пот лил градом и Женька только и успевал вытирать лоб. Машина не была рассчитана на большую скорость и ему повезло что отрепье не устроило погони. До мотеля он так и не доехал, забыл про него, а когда наступила ночь, уснул почти сразу же на не самых мягких сиденьях грузовика. Ему снилась тетушка и её большие, мясные пироги.