17. Вдохновение

Ночью Тиллю приснился сон, будто его душит какой-то плотный туман с глазами. Проснувшись в холодном поту, он почувствовал на своём лице что-то непонятное. Осторожно приблизив к лицу руку, вокалист нащупал нечто мягкое и тёплое:
 - Твою мать! Что это?! -скинув с себя это "нечто", заорал на всю комнату Линдеманн, вскочив и включив свет.
-Что? Тилль, что? -присев на кровати и щурясь от света сонным голосом спросил клавишник.
-Да, блин, я и забыл про него, -вокалист ткнул пальцем в котёнка, возившегося в одеяле. -Он спал на моём лице. Я подумал, что это крыса.
-О, боже! Тилль, давай спать, а?
-Спи, я что-то расхотел.
Линдеманн погасил верхний свет и включил торшер. Достав из ящика стола Флаке ручку и бумагу, стал записывать пришедшие в голову строки. Прошла пара часов прежде, чем Тилль встал, перечитал написанное и удовлетворенный забрался обратно под одеяло, погрозив сидящему в ногах Лоренца котёнку пальцем :
 -У! Ирод! Ещё раз ляжешь мне на лицо, я тебя съем! 
Осторожно, чтобы не разбудить своего ангела, вокалист прижался к нему, поцеловав в спину и заснул.

Проснувшись, Флаке сладко потянулся и посмотрел на Тилля. Тот сопел, уткнувшись лицом между подушками, а чуть ниже, в ложбинке одеяла, так же сладко спал новый жилец, изредка дрыгая во сне лапками. Полюбовавшись ещё немного на эту милую картину, Лоренц встал, оделся и, заметив на столе исписанные вокалистом листы, присев на стул стал читать. "Какая очаровательная жуть! Из этого должна получиться неплохая песня.", -подумал клавишник, пририсовывая рядом улыбающуюся рожицу.
Приняв душ, Флаке спустился к завтраку. Остальные ребята были уже все там: кто-то уже позавтракал, а кто-то, как и Лоренц, ещё не садился.
-Макс. Его будут звать Макс, -Оливер задумчиво глядел в потолок.
-Кого? -хором спросили Рихард и Шнайдер.
-Кота. Очень подходящее имя, по-моему, -Ридель окинул взглядом ребят.
-А-а, -задумчиво протянул Пауль, улыбаясь. -Тебе видение было, что ли?
-Да-ну, вас, дураки, -Олли встал, допивая кофе. -Не нравится, тогда сами думайте.
-Хорошее имя, мне нравится, -Флаке подмигнул басисту. -Значит, будет Максом, очень хорошо.

Завтрак был завершён, имя котёнку выбрано и все разошлись по репетиционным. Лоренц поднялся к себе, нужно было покормить зверя и разбудить Тилля, иначе он мог проспать до обеда. Зайдя в комнату, клавишник увидел, что Линдеманн уже не спит, а возиться с котенком в кровати.
-Доброе утро, Тилль.
-Доброе утро, ангел. Смотри, он пытается меня за палец укусить, хищник.
Флаке смотрел на эту милую возню и чувствовал себя абсолютно счастливым. Он присел на кровать рядом с любовником и положил голову ему на колени. Котёнок не мог упустить такую возможность и прыгнул на голову клавишнику, путаясь в его длинных волосах, изображая охоту в джунглях.
-Ах ты хулиган! -выпутывая озорника из волос Лоренца, засмеялся Тилль.
-Олли придумал ему имя-Макс. Как тебе?
-Отличное имя, очень подходящее для такого рыжего непоседы.
-Я прочел твои наброски, мне понравилось. Может получится мрачная, но глубокая песня, у меня есть некоторые идеи, я хочу сейчас попробовать их наиграть.
-Да? Ну, замечательно. Тогда я пойду в душ и завтракать, а потом приду к тебе, посмотрим, что у нас получится, -Линдеманн был в прекрасном расположении духа. Поцеловав любовника, он ушёл в ванную, а Лоренц, покормив котёнка и налив ему свежей воды, спустился в репетиционную.

Вернувшись с записи ударных Шнайдер прошёл на кухню, по-быстрому закинул в себя кофе с бутербродами и пошёл посмотреть, что там происходит у Пауля. Проходя мимо репетиционной Флаке, он услышал красивую, но чем-то пугающую мелодию. Не удержавшись, он заглянул внутрь. Рядом с Лоренцом стоял Тилль и задумчиво вслушивался в то, что наигрывал клавишник. Тихонько присев на диванчик, Шнайдер тоже стал вслушиваться. Мелодия чем-то завораживала, притягивала, но одновременно и пугала-хотелось с головой накрыться одеялом, или зарыться в подушки. Заслушавшись, ударник забыл, куда шёл и так и остался сидеть в репетиционной Лоренца, наблюдая за ним и за Тиллем.
Линдеманн периодически вставал и начинал ходить по комнате, поясняя клавишнику, что и как он хочет слышать:
-Нет, Флаке, этот переход уводит совсем в другой настрой. Исчезает мрачность.
-Не исчезает, а прячется, а потом вылезает с новой силой.
-Она не должна прятаться, она должна пугать. По нарастающей.
-Нет. Она должна скрыться, будто её нет, будто она решила отступить, а затем начинает надвигаться и сильнее, чем в начале. Тогда будет тот эффект, который ты хочешь.
-Трудно с тобой спорить, ты упрямый, как стадо ослов!
-А ты не спорь, а прислушайся.
Периодически Тилль сгонял со стула Лоренца и садился играть сам, а Флаке спокойно стоял рядом и слушал, потом они менялись местами. То и дело  Линдеманн принимался нервно ходить из стороны в сторону, пробегая глазами текст и что-то показывая клавишнику. Тот кивал головой и всё повторялось.

Отсутствие Шнайдера, который должен был вернуться к определённому времени начало беспокоить Пауля и, отложив гитару, он отправился посмотреть, не приехал ли друг. Услышав интересные звуки, Ландерс тоже заглянул к Флаке и увидел сидящего там Шнайдера:
-Ну, замечательно, -развёл руками гитарист. -Я его жду, а он, оказывается, тут. И давно ли?
-Т-с-с. Давно, -полушёпотом ответил ударник. -Извини, ради бога, я не смог пройти мимо, зашёл на минутку послушать и не заметил, как прошло два часа.
Заметив ребят Флаке встал и протянул Паулю текст:
-Вот, Тилль написал ночью. Очень мрачные, но очень красивые стихи. Ему сон страшный приснился, а потом оказалось, что котенок у него на лице спал.
Пауль внимательно прочёл и отдал прочесть Шнайдеру:
- Ну, надо, чтобы кот почаще на морде Тилля спал, так глядишь и весь альбом запишем в рекордно короткий срок, -улыбался гитарист.
-Линдеманн выхватил листки из рук Шнайдера и буркнул:
-Ага, конечно. Иди кота в жопу поцелуй ещё.
-Кстати, о котах...Мне надо Макса покормить и посмотреть, как он там. Нельзя его надолго одного оставлять, пока, -клавишник вышел из репетиционной, Пауль пошёл с ним.
-Я смотрю, вы помирились? -спросил Ландерс.
-Да, вчера ещё.
-А что произошло-то? -полюбопытствовал гитарист.
-Да, так...Тиллю показалось, что у меня что-то с этим, как его, с Эбертом. С ветеринаром.
-У вас, прям, какие-то мексиканские страсти, -улыбнулся Пауль. -Но, хорошо, что помирились, хотя, уверен, что он и дальше будет тебя к каждому столбу ревновать.
-Не хотелось бы. Очень это всё неприятно. Мне же, кроме него, никто не нужен.
-Ну, ты же знаешь Тилля. Он взрывной, но отходчивый. Возможно, со временем, он станет более спокойно на всё реагировать, а на данном этапе ему сложновато справляться с эмоциями. Так что, пока, придётся тебе стойко переносить каждый столб, к которому он тебя приревнует, -похлопывая товарища по спине, сказал Ландерс.
-Я перенесу.
Войдя в комнату Флаке положил в миску кошачьей еды, поменял наполнитель в биотуалете и спросил:
-Ты не мог бы посидеть тут с котёнком, поиграть с ним, а то он ещё совсем крошка, ему надо внимание уделять, а я хочу пойти дальше поработать. А я к тебе Шнайдера пришлю, -хитро улыбнувшись попросил Лоренц.
-Да не вопрос, давай, присылай Шная, мы побудем с котёнком.
-Спасибо! Только смотрите, чтобы дверь была закрыта.
Флаке быстро сбежал по лестнице и помчался в репетиционную, ему не терпелось снова окунуться в этот безумно-прекрасный мир зарождения песни. Вбежав, он увидел, что там уже сидят и Рихард, и Олли, внимательно слушая что им наигрывает Тилль.
-Хорошая должна получиться песня, -сказал Рихард. -Но надо ещё очень хорошо над ней поработать, у меня есть кое-какие мысли.
Оливер взял листки и спросил:
-Тилль, я могу это забрать, пока? У меня тоже есть некоторые соображения.
-Конечно, бери, завтра соберёмся все вместе и будем обсуждать, кто и как видит будущую песню.
-Дуум, будь добр, поднимись в мою комнату к Паулю, он там котёнка развлекает. А мы с Тиллем ещё поработаем.
-Ок. Не волнуйся, не дадим твоему питомцу скучать, -хлопнув Лоренца по плечу ответил Шнайдер и пошёл наверх.
Когда все вышли из репетиционной комнаты, Тилль закрыл на замок дверь, прижал Флаке к стене и прошептал:
-Пока ты бегал туда-сюда, у меня родились еще строки, я их записал, потом почитаешь, а сейчас я хочу сделать вот это, -с этими словами Линдеманн прижался всем телом к любовнику, покрывая поцелуями его лицо, шею, ключицы... Лоренц замер и прикрыл от удовольствия глаза. Заставив себя оторваться от лица любовника Тилль вполголоса произнес:
- Вечером, я продолжу...Быстро заснуть я тебе не дам.

Продолжение следует...