Бремя желаний. Глава 14

      Глава 14. ПЕРЕГОВОРЫ


      Вернувшись домой, Илона быстро переоделась в домашнее и, верная своему принципу не откладывать намеченное в долгий ящик, отправилась к отцу.

      Г-н Авасов сидел в своём кабинете за столом и изучал целый ворох последних донесений с полей битв за обеспечение населения высококачественной колбасой по доступным ценам.

      — Папа! У меня к тебе дело!

      — А до завтра…

      — Нет, до завтра никак нельзя, потому что дело идёт о судьбе твоей дочери. Так что оторвись от своих отчётов, изучишь после.

      Роберт что-то невразумительно промычал, но поднял глаза:

      — И что?

      — Я познакомилась с очень красивым парнем…

      — Ты что, — отец чуть помедлил и, придав голосу вкрадчивые интонации, осведомился: — беременна?

      Илона возмущённо передёрнула плечами:

      — Нет! И с чего это пришло тебе в голову?

      — Начало больно многообещающее… — И тут капиталиста осенила другая столь же гениальная мысль: — А он не импотент?

      — Не волнуйсь, всё в порядке, уже проверено.

      Г-н Авасов осёкся:

      — Это… в смысле… Ты теперь…

      — Да нет же! Ну и мысли у тебя! Всё в норме, я ещё это… — Илона всё-таки немного порозовела: — непорочна, — а потом заторопилась: — Но у нас всё было! В общем, я его совратила и теперь, как честная женщина, должна выйти за него замуж!

      Против таких доводов возражать, конечно, было трудно. У Роберта отвисла челюсть.

      — Вообще-то это парень совращает…

      — Ой, папа! — Илона, махнув рукой, не дала отцу договорить. — Я прекрасно знаю все твои доводы. Да, это парень обычно совращает, но здесь всё наоборот: это я проявила инициативу, это я его нашла, это я его увидела, я назначила свидание, я выбрала место встречи. Ты, конечно, скажешь, что девушка должна быть скромной и всё такое, а я тебе отвечу, что скромность — это прямая дорога в неизвестность. И потом, за своё счастье надо бороться, на блюдечке его никто тебе не принесёт. У тебя вон производство — подарили его тебе, что ли? Вялый и затюканный человек ничего не добьётся, я не собираюсь ждать годами, пока на меня обратит внимание какой-нибудь красивый парень, — я сама, — и Илона простёрла руку, — проложу дорогу вперёд! Дальше. Ты скажешь, что со мной могут встречаться, держа в уме твоё состояние, — и опять будешь неправ. Во-первых, я встретила его случайно — не он меня искал; во-вторых, он прекрасно знает, к какому кругу я принадлежу: по машине и по одежде это легко было определить — и именно поэтому он не так охотно — слышишь? — не так охотно пошёл на контакт, и именно это остановило его от напора с его стороны, и именно этот аргумент он мне привёл, говоря, что ты ему можешь дать от ворот поворот. И я тебе скажу, что за своё состояние и моё будущее ты можешь не опасаться. Можно заключить брачный договор — то, что ты собираешься мне выделить, поступит в моё распоряжение…

      — Ага, а он из тебя это выудит под самыми благовидными предлогами.

      — Не выудит. Если хочешь знать, пусть он не миллионер…

      — Ну да, нищеброд…

      — Он честный труженик. Пусть не миллионер, но за пару дней потратил на меня несколько тысяч евро. Ресторан, клуб — ты знаешь, где я обычно бываю. В чебуречных мы не обретались.

      — А откуда у него несколько тысяч евро?

      — Приработку взял — ему для меня ничего не жалко. И, вообще, посмотри на меня! — Илона гордо тряхнула головой. — Мне восемнадцать лет, я красивая и умная — ты что, думаешь, что я собираюсь пользоваться покупными мальчиками? Это он на меня тратится, вот! Так что твои миллионы великие останутся в сохранности и в моих руках, а бизнес-проекты мы будем вести только с твоего одобрения и под твоим присмотром.

      — У него есть замыслы?

      — Надо будет — появятся. У меня у самой есть… Теперь. Где мы будем жить. Я знаю, что ты терпеть не можешь новых людей в своём доме и был рад донельзя, когда с Анастасией всё так шикарно устроилось. У него двушка в не очень престижном месте, но он собирается переехать в район поприличнее. Хотя мне уже восемнадцать, и я считаю, — обрати внимание: это не навязанное им, а моё личное мнение — что для моего процветания в браке… да и вообще на будущее ты мог бы обеспечить свою дочь уютным симпатичным особнячком — построить или купить.

      — Знаю, знаю: ты на него со своего дня рождения постоянно намекаешь.

      — Пора сделать выводы. Ещё что… Да, если ты будешь утверждать, что это мезальянс, то я тебе скажу: во-первых, ты сам на него два раза пошёл — и с моей матерью, и с Анастасией — и прекрасно себя чувствуешь; во-вторых, я питаю глубокое отвращение ко всей этой золотой молодёжи, которая на своих вонючих тачках прохожих давит, жрёт бухло цистернами, колется и уже в двадцать лет становится сущим барахлом, — такие сокровища мне даром не нужны.

      Роберт должен был признать про себя, что дочь права: эти вечно пьяные в хлам субчики могут запросто спустить за год целое состояние, в смысле мужских достоинств давно уже гнилые импотенты и далеко не первой красы в отношении внешности; что же касается характера, нравов и поступков, это даже обсуждать не хочется. Нет, кому-кому, а одному из таких мерзавцев он свою дочь не отдаст, пусть лучше живёт со своим «честным тружеником». Г-н Авасов вздохнул; увидев это, Илона поднажала:

      — И в конце концов ты скажешь, что для того, чтобы выйти замуж, надо человека хорошо узнать. А я тебе отвечу, что это совсем не так. Люди годами встречаются, женятся, живут в браке десять лет, а потом разводятся. И зачем, спрашивается, годами встречались? Потом, если бы я встречалась с кем-нибудь целый год, мы бы уже десять раз поссорились и десять раз помирились, всё друг о друге бы узнали… кто что ест, кто что любит, кто на каком боку спит — никаких волнующих открытий в будущем. Я бы уже не была так влюблена. А сейчас, — Илона мечтательно посмотрела на потолок, — это новое, это сильное, а брать надо тогда, когда хочется. А то через год уже не захочется. Помнишь Лондона «Когда боги смеются»?

      — Там они несколько лет друг к другу тянулись без поцелуев — не совсем удачный пример. Так ты с ним всего год собираешься прожить? — удивился Роберт.

      — Не знаю, — беспечно ответила Илона. — Как получится. Вдруг детишки пойдут, такие симпатичные Авасики… Станешь дедушкой, будут они тебя целовать и на тебя писать. То есть писать не будут, для этого памперсы есть. Смотри, как удачно всё складывается, — девушка приступила к последним доводам. — Если я стану уже замужняя, с тебя целая гора забот свалится. Так бы ты меня замуж собирал, женихов бы отыскивал, думал, кому бы пристроить, а где сейчас найдёшь тебе во всём удовлетворяющих, да и чтобы мне очень понравился? Так бы и сидели, так бы и спорили, так бы и дулись друг на друга. А тут я одна спокойно за пару дней всё решу, а ты так же спокойно будешь заниматься своими обычными делами и ни на что не отвлекаться. Кажется, вроде всё. В общем, завтра он у нас обедает. Если по каким-то причинам — мало ли что тебе может в голову прийти! — он тебе не понравится, эти причины ты выскажешь мне, когда мы останемся одни. Идёт?

      Роберт снова вздохнул. «Я вырастил свою полную копию — чему же тут удивляться? Но поворчать для виду всё-таки не помешает».

      — Только пусть твой голодранец не рассчитывает, что я ради него смокинг нацеплю.

      — Для обеда в семейном кругу не понадобится, не волнуйсь! — успокоила Илона, чмокнула папеньку в щёку и отправилась на выход.

      — А на обед велю сосиски с картофельным пюре подать.

      Илона переступила порог, оказалась в коридоре, развернулась и, скорчив уморительую гримаску, просунула ветреную головку в дверь, которую не прикрыла полностью:

      — Па! Горчицу не забудь, хорошо? — и, не выдержав, рассмеялась. — Спокночи!

      — Спокночи, спокночи… — пробурчал г- н Авасов.

      «Это просто стихийное бедствие, а не дочь, — подумал он, оставшись один. — Влетела как ураган. Так что ей мог этот парень противопоставить, если она и его вот так, с наскоку стала обрабатывать? — поневоле растерялся. Кстати, как его зовут, и где этот «честный труженик» работает? Могла бы и сказать, проказница… Хорошо ещё, что не из ЗАГСа прибежала, поставив отца перед фактом. Да, растут детки, растут. А, впрочем, пусть выходит. Быстрее насладится — быстрее успокоится. Хорошо, что так легко к этому относится. А хитрюга: и мои браки упомянула, и пословицу «баба с воза — кобыле легче» применительно к детям, и на внуков намекнула — папочка растает. А что в этом плохого? Договор есть договор — никто на моё состояние не покусится, выделю я в её личное распоряжение не очень много, а ещё до брака Анатолий выдаст мне всю подноготную этого «честного труженика», от роддома и наследственных болезней до размера члена и любимого цвета носков. Завтра же после обеда и отряжу его за информацией. Не забалует у меня будущий зятёк. А пока, — и Роберт блаженно улыбнулся, — надо узнать, как там мой мальчик поживает, давно я за ним не наблюдал, пока торчал за этими отчётами, будь они неладны. Ещё пару дней придётся провозиться, а уж потом… Оторвусь по полной. Как хорошо, что наши свидания продолжаются уже не полчаса и он мне так отвечает! Решительно, надо снимать с него эту повязку. Я ведь ещё не поцеловал его дивные глазки… — Г-н Авасов включил аппаратуру. Дани лежал в постели и курил. — Не буду звонить. Какой-то он усталый и задумчивый, пусть отдыхает. А то позвоню и полтора часа проболтаю. Скорее, скорее бы развязаться с этими делами! — Роберт посмотрел на часы. — Ого! А время-то к полуночи… Ещё часик — и спать!»



      На следующий день г-н Авасов проснулся со смутным ощущением того, что в ближайшие часы ему предстоит сделать что-то неприятное. Роберт натянул старую футболку, отправился в ванную совершить ежеутренний обряд, вернулся спустя пару минут, снова юркнул в ещё не остывшую постель и осознал, что его преследовало с самого момента пробуждения, — смотрины, запланированные Илоной. Подумав немного, г-н Авасов решил: оценки давать самые неопределённые, ответы — ничего не обещающие, тон сохранять умеренно-скептический и создавать видимость озабоченности горой дел по своим предприятиям и легкомысленного отношения к судьбе дочери: она взрослая, она сама выбирает и решает, а он не иезуит с розгой. Таким образом, он усыпит бдительность женишка, который продолжит привычный для себя образ жизни, — и в это время Анатолий выведет его на чистую воду, выяснит, чем избранник Илоны в свободное от встреч с ней время занимается. Додумав это до конца, Роберт решил, что его миссия до обеда выполнена, и с явным облегчением налил из термоса чай. Привычку заваривать чай прямо в термосе, отходя ко сну, привила ему Анастасия, ещё более ленивая и ещё более не терпевшая утренние часы, чем её фиктивный муж. В итоге начинать хлопотный день можно было, не бегая с утра пораньше с чайником и заваркой, — достаточно оставить на тумбочке термос и чашку — и всё готово, никакой суеты и ожидания, пока вода в чайнике закипит. Г-н Авасов жадно отхлебнул несколько глотков и с наслаждением затянулся первой сигаретой. Он ещё посмотрит на то, что выбрала доченька, и с чувством собственного превосходства убедится, что принц на белом коне по красе в подмётки Дани не годится.

      В этой святой вере любящий отец прожил до трёх часов пополудни. Единственное, что он сделал в знак хоть какого-то внимания к знакомству, заключалось в замене своих старых лёгких спортивных штанов на такие же потёртые джинсы. Роберт очень не любил новые вещи и нерастягивающуюся ткань, всегда отдавал должное пофигизму Говарда Хьюза, появлявшегося в холлах фешенебельных гостиниц в ковбойских клетчатых рубахах, и свой комфорт ценил превыше всего на свете (естественно, после Дани).

      Итак, в три часа дня чуть принарядившийся г-н Авасов вышел из своего кабинета, находившегося на втором этаже. Ему надо было пройти пятнадцать метров до центральной лестницы, спуститься на первый этаж и свернуть налево в столовую. Когда до ступенек оставалось несколько шагов, ухо Роберта уловило хлопанье входной двери, лёгкую дробь перестука женских каблуков и ещё чьи-то шаги.

      — …не испугают сосиски с картофельным пюре на обед? — Илона явно договаривала фразу, начало которой осталось для отца неуслышанным.

      — Ну вот, а я так надеялся на сардельки, — притворно сокрушаясь, ответил собеседник.

      Волосы на голове г-на Авасова встали дыбом, сам он замер как вкопанный. Этого не могло быть! Этот голос не мог быть его голосом! Это не его Дани! «Нет, мамочка, пусть это будет не он!» — взмолился Роберт, но небожители его не услышали: как только он обрёл способность двигаться, подошёл к перилам и опасливо, осторожно вытянул голову, первым увиденным предстали ему макушка Дани, блестевшая тёмным каштаном густых шелковистых волос, разворот его плеч и казавшийся ещё более тонким, потому что Роберт смотрел на него сверху, стройный стан. «Он… я… Илона… как? Я же сам ему позволил, идиот! Но как она его нашла? Почему я имя вчера не спросил? Хотя что бы я мог решить — только бы промаялся на двадцать часов больше. Проговорилась Илона обо мне или нет? Видел ли он Анатолия в будке охраны? Хотя в это время Анатолий обычно обедает у себя дома… Знает или не знает?» Трудно было ожидать в такой момент от г-на Авасова последовательности в мыслях, его хватило лишь на то, чтобы достать из кармана айфон и позвонить Анастасии:

      — Позвони мне через двадцать минут, скажи, что у тебя дома аврал или конец света и срочно необходимо моё присутствие.

      Фиктивная жена оценила ситуацию сразу:

      — Глубоко вдохни. Выдохни. Сделай так три раза и успокойся. Я засекаю время, через двадцать минут перезвоню.

      И Роберт поплёлся на свою Голгофу.


      Главными сомнениями, терзавшими г-на Авасова, были соображения о том, насколько глубоко Илона посвятила Дани в быт своей семьи. Сам Роберт в разговорах со своим любимым по телефону касался своих домочадцев походя, но дочь могла запросто упомянуть Анатолия и его профессионализм, она могла описать своего отца, его привычки, излюбленные жаргонные словечки, возраст и рост, наконец. Если бы в Дани зародились подозрения, то он мог задать вполне невинные (для Илоны) вопросы и по ответам на них в два счёта определить, что г-н Авасов в его жизни сперва является любовником и только потом — отцом предполагаемой невесты. Мозги Роберта будто бы взбили миксером, он выхватывал то одну мысль, то другую, но связать их воедино не мог и в конце концов решил положиться на собственные впечатления. Сошедши вниз, он состряпал на лице как можно более беспечную гримасу. Дани оказался стоявшим перед ним лицом и ступил вперёд.

      — Па, знакомься, это Дани. Роберт Давидович, мой отец.

      Последовали взаимные протокольные «очень приятно».

      Гость был смущён и держался немного натянуто, но это просто объяснялось первым появлением в доме и созерцанием главы семейства. Ни страха, ни ужаса, ни холодного блеска коварных расчётов в глазах любимого Роберт не обнаружил — похоже, Дани был далёк от истины. Сиятельный отец протянул руку и ощутил крепкое рукопожатие, на него тотчас накинулись воспоминания о подробностях последних свиданий, словно пальцы любовника магнетизировали свою жертву одним прикосновением, и тут же Роберт почувствовал удар в самое сердце. «Как он мог! Ведь я имел в виду только флирт, а он идёт на брак, ему абсолютно наплевать на меня! Значит, все эти ласки, объятия, беседы не имели никакого значения? Только деньги там, где легче обломится?! Подлец, как он мог! Сколько времени я смогу невозмутимо продержаться, не сорвусь ли? Может быть, сбежать сейчас, не дожидаться звонка Анастасии?»

      — Па, ты что-то бледноват…

      — Плохо выспался, лёг поздно, с бумагами пришлось повозиться. Как обычно, к концу года много собирается.

      — Тогда основательно подкрепиться — самое то! — определила Илона. — Все на обед!

      Небольшая процессия двинулась в столовую. Г-н Авасов подотстал и буравил спину Дани, одетого в шикарный итальянский костюмчик, нехорошим взглядом. «Я его убью. Зарежу и разрежу на куски. А потом сварю в кислоте. На пустыре в полнолуние под мудрым руководством Анатолия». И тут Роберта отпустило: как это он сразу не сообразил, что не он тут главный обвиняемый, что он один осведомлён обо всём! Это он сейчас может поведать своей дочери, чем оказался её жених! То-то поросячий визг поднимется! Да ещё при свидетелях, при присоединившемся к ним по пути в столовую Эдуарде и при прислуге! В самом деле, он-то, Роберт, в чём виноват? Ни в чём. Купил — и оказалось, что вместо порядочного человека ему подсунули грязного изменника, интригана, охотника за деньгами любым способом: проституция, выгодный брак. Роберту-то что стыдиться? Дали, для приличия посопротивлявшись (и, кстати, недолго), — он взял. «Я только взял — с меня взятки гладки, — подумал г-н Авасов с мстительным удовлетворением. — Пусть о своих грехах подумают, определят, насколько сами святые!»

      Роберт также вспомнил и то, как Дани на переговорах с Анатолием живописал изуверства, которые устроит ему добивающийся встреч господин в случае отказа. «Специально преувеличил, чтобы легче согласиться — с чистым сердцем, как бы не видя выхода. И в отношениях с Илоной привёл себе те же доводы. Очень удобная позиция. А ведь знал, что тот, кто любит или сильно увлечён, не станет подбрасывать наркотики, чтобы в тюрьму упечь, и строчить доносы на работу, чтобы прогнали с места. — Роберт даже приободрился. — Решительно, я один здесь добрый ангел. Так что приступим к "знакомству"».

      После того, как Дани и Эдуард представились друг другу, квартет расположился за столом. Илона беззаботно ворковала, предлагая своему избраннику салаты, маринады и морепродукты.

      — А вы давно знакомы? — начал г-н Авасов.

      — Неделю, — опередила Дани Илона. — Вполне достаточно, чтобы созреть для серьёзного шага.

      — Но я надеюсь, что сегодня помолвки не будет, а то я одет неподобающе.

      — Правильно, мы ещё кольца не купили.

      — Илона, твоё мнение я знаю. Я бы хотел, чтобы Дани рассказал, как он смотрит на возможность ээ… скоропалительного бракосочетания. Может быть, ему самому такая стремительность не по душе, а ты не даёшь ему высказаться.

      — В принципе я не против, — тихо сказал Дани.

      — Ну, ваши чувства не моё дело. Что же касается практических соображений… Как вы представляете совместную жизнь после регистрации? Где, на что?

      — Я понимаю, что не смогу обеспечить вашей дочери тот уровень жизни, к которому она привыкла в вашем доме. У меня двухкомнатная квартира не совсем на окраине, но я могу обменять её на более приличную ближе к центру.

      — У вас есть для этого средства? Кем вы работаете?

      — Электриком в районном электросервисе. И ещё подрабатываю…

      — На съёмках в фотоателье, в одно из которых я пришла за разукрашиванием руки на день рождения, у них такая опция была, я узнала в сети, — там мы и познакомились, — снова вклинилась Илона. — Я тебе говорила, что деньги для Дани не проблема. Он несколько тысяч евро…

      — Да слышал я, слышал. А что, приработок в ателье так выгоден?

      — Это прибавка не единственная. — Дани слегка порозовел.

      — Папа, ну что ты пытаешь Дани? Он был связан с шоу-бизнесом, с модельным бизнесом. Он на месте не стоит, у него и другие проекты имеются.

      — Вот как… Ну что ж, ты права. Оставим в покое прошлое, если вы намерены вступить в новую жизнь, естественнее задумываться о будущем. Кстати, упоминание о модельном бизнесе навело меня на одну мысль. Наша реклама на телевидении давно не обновлялась — вы можете предложить свежий сюжет и сняться в рекламных роликах. Если после этого продажи моей продукции резко пойдут вверх, значит, новая реклама будет успешной и, вообще, вы приносите удачу. Можно попробовать.

      — Д-да, — Дани ответил всё же с запинкой. — Я не против, постараюсь что-то придумать.

      — А у вас есть ещё какие-нибудь планы?

      — Да, можно развивать туризм.

      — Какой туризм? — удивился Роберт.

      — Не традиционный. Курорты, острова, Египет — там всё насыщено. Я имел в виду новые направления. Исторический, поездки в глубинку, экологический, этно… Обычаи разных народностей на всей территории России — это же необъятная тема. Промышленный — многих привлекают экскурсии на крупные предприятия…

      — М-даа, это я помню: как-то в школе нам устроили экскурсию на завод. Только совершенно бесплатно, чтобы тупые головы соблазнились и в ПТУ поступили после восьмого класса. Теперь даже за такое знакомство надо платить.

      — Нет, ведь здесь речь идёт о промышленных гигантах, работающих по огромным госзаказам, — совершенно другой уровень, — улыбнулся Дани. — Масштаб может впечатлить. Ещё исторические реконструкции, погружение в прошлое. Гастрономический туризм — тоже охотники найдутся.

      — А интересно, шикарная идея! — воодушевилась Илона. — Я же тебе говорила, что Дани очень умный.

      — Это пока только слова, — возразил Роберт, — мечты о благих начинаниях. Нужно изучить спрос и вычислить капитал для первоначального вложения. После серии банкротств туристических агентств к ним сейчас предъявляют большие требования. А в целом вы правы, идея интересная.

      — Ну вот, я и буду ею вместе с Дани заниматься. Надоело в институте сидеть.

      — Закончить всё-таки надо, — отец был непреклонен, — раз начала. А совмещать — совмещай. Что-то мне говорит, что по специальности после выпуска ты работать не будешь.

      Краткий обзор пышных проектов прервал звонок мобильника. Роберт с трудом удержался от вздоха явного облегчения.

      — Да! Анастасия… — После минуты молчания, посвященной прослушиванию страшных якобы бедствий, постигших милую супругу, верный муж изобразил на лице озабоченную мину: — Не волнуйся, со всем разберёмся. Я сейчас приеду. — Роберт отключил телефон и обвёл собравшихся за столом извиняющимся взглядом: — Увы, возникли непредвиденные обстоятельства — я должен покинуть вашу дивную компанию.

      — А что случилось? — поинтересовался Эдуард.

      — Конец света в одной отдельно взятой московской квартире. Сам точно не понял. То ли Анастасию залили, то ли она кого-то залила, но дело требует моего обязательного участия.

      — Ну вот, — разочарованно вздохнула Илона. — А одним водопроводчиком нельзя обойтись?

      — Который через неделю придёт? Знаю я эту коммуналку… У Аси нервный срыв будет, она такая непрактичная… Так что я должен откланяться, а вы тут продолжайте знакомиться без меня. Дани, вы произвели на меня положительное впечатление, я с вами свяжусь, поговорим насчёт рекламных роликов. Угощайтесь, чувствуйте себя как дома, ещё увидимся. Всего доброго!

      Г-н Авасов всё-таки не удержался и удалился из столовой чуть ли не бегом, впрочем, экстраординарность ситуации полностью объясняла его поспешность.

      — Машину! И живо! — оставшиеся в столовой услышали громогласную команду уже из коридора.