МАЯК

Тот апрельский день выдался прохладным. Электронный термометр в машине высвечивал 58 градусов по Фаренгейту. Так, что сначала, по настоянию дочери, нам предстояло проехать за горячим напитком до заведения, торгующего свежесваренным кофе, и только после этого к озеру, а точнее к маяку. Интересно, а какие ассоциации вызывает это слово у вас? Лично у меня, в памяти всплывали морские рассказы и кинофильмы, обязательно с участием безжалостных корсаров, непобедимых «морских волков» с «хозяевами морей» и всем тем, что было с ними связано. Будучи в приятном расположении духа и предчувствии романтической встречи не заметил, как остановившись на светофоре дочь указала мне на верх лобового стекла: «Смотри!». За густыми кронами деревьев возвышался… маяк. Огромный конусообразный, широченный в диаметре столб светло-песочного цвета, высотой метров тридцать-сорок. С дороги была видна только его верхняя часть с круговым остеклением поверху и огромной лампой в центре. Никогда прежде не доводилось находиться к маяку так близко. Свернув на небольшую, кольцевую парковку, мы остановились. Сам маяк прятался в глубине небольшого парка. Кроме этого нас разделяло одно старинное здание, к которому я вернусь немного позже… Спуск к воде аккуратно перегораживал полицейский автомобиль. Сквозь водительское стекло хорошо просматривался силуэт сидящего за рулем. Сначала мы прошли на огороженную смотровую площадку и сделали несколько фотоснимков. Однако, заметив на берегу отдельные фигурки людей, поспешили составить им компанию, соблюдая дистанцию, естественно. Но как только ступили на пологий грунтовый спуск к воде, услышали вежливый оклик. Обернулись. Через приспущенное пассажирское стекло полицейского «Форда» к нам обращалась приятная светловолосая женщина, в форме блюстителя порядка. Она с улыбкой объяснила, что спускаться к озеру желательно через парк, пройдя по нему вкруговую. Ок, Мэм. И мы проследовали вверх по редким выложенным каменным плитам в траве, напоминающим останки былых тропинок усадьбы.
Как истинный гурман, оставляющий «вкусное (маяк) на третье», я спокойно прохаживался, снимая очаровательные пейзажи и помогая в фотосессии дочери.
     Древний каменный дом-особняк я заметил сразу же, как только мы оказались на смотровой площадке. Теперь, сойдя с неё, можно было подойти ближе к старому зданию. Он казался одиноким и давно всеми забытым, хотя одна странная деталь бросилась в глаза. Дверь была заперта, а на пороге дома стояла пара черных женских туфель на низкой, почти сплошной подошве.                .
      О заброшенности говорили заросли сухостоя у каменных стен и под окнами. Спутанные длинные, тонкие плети-«лианы» свисали, чуть ли не из под  самой крыши, опутывая стены и углы. Зеленоватые, цвета болотной тины «подтеки», грязно-серые следы времени на кладке и трещины на камнях подтверждали возраст строения. Черные, пугающие проемы окон с запыленными стеклами, а местами просто прикрытые фанерой, словно следили за всем, что происходила снаружи. Меняя ракурсы и углы съемки чувствовал, что с каждой минутой исчезало былое чувство комфорта и умиротворения. Небо заволокло серостью отчего замок, назову его так, стал выглядеть мрачновато… Мрачновато настолько, что быстро включилось воображение (если бы знать тогда, насколько бледны были мои фантазии по сравнению с тем, что нам предстояло услышать… и не только). Вскоре почувствовал холод, проникающий под кожу, когда в очередной раз приближался к загадочному дому фотографируя его. По сложившейся схеме: Общий план, крупный план, детали, стал снимать некоторые элементы здания. Поймал себя на странной мысли, взявшейся непонятно откуда. Этот орнамент раковины на стене, эти каменные «шапки» украшения, пересохший почерневший пруд, с позеленевшими камнями, все они стали по очереди проникать в мое сознание через объектив камеры словно готовя меня к какой-то ужасной истории или тайне, безмолвными хранителями, которой они оставались неопределенное время…Но почему я? Все больше и больше становилось не по себе… Вечерело. Здание выглядело очень колоритно, и желание отснять интересные кадры брало верх. С приближением к стенам или окнам усиливались необъяснимые беспокойство и тревожность. Было жутко. А это совсем не то, что испытываешь при страхе. Если страх будил в тебе инстинкт самосохранения и не больше, то это ощущение проникало глубоко в тебя. В мозг, в мышцы, в кости…и обладало каким-то магическим магнетизмом. Вдруг появилось и уже не отпускало ощущение чьего-то пристально-следящего взгляда. Несколько раз, фотографируя, попытался резко оторвать глаза от видоискателя и посмотреть туда, откуда, как мне казалось, за мной наблюдали. Никого! Только потемневшие запыленные стекла… А может меня просто  «опережали» на долю секунды, банально считывая мои мысли? Так обходя «на измене» здание за густыми зарослями, слева, я разглядел полуразрушенный спуск в подвал, закрытый проржавевшей стальной решеткой, которая скорее всего была прикручена из соображений безопасности для особо любопытных туристов… Не думаю, что эта хлипкая ржавая сетка смогла бы сдержать То, что могло скрываться в темноте подземелья. Но там явно что-то таилось… Я уже писал, что давно замечал за собой некие странности. Однажды по коллективному фото определил, что один из участников фотосессии, совершенно мне незнакомый, недавно покинул этот мир. Определил это по его глазам на фотографии. Не могу ничем объяснить, но всё сошлось. Про моменты ясновидения тоже упоминал и не раз. А, точнее сказать, про заранее считанную моим мозгом информацию «из будущего», которая вскоре подтверждалась в большинстве случаев. Зная все это, находясь здесь и сейчас себя делал вывод : «мертвый» снаружи дом, не был таковым внутри. Перед глазами предстала картина, как поздней ночью в дальнем углу дома загорается огонек свечи, который виден только с озера. Загорается чтобы отбросить на окна тень нынешнего хозяина замка. Кто он? Что заставляет Его скрываться от людских глаз, напоминая о своем присутствии лишь леденящим притягивающим холодом? Обходя дом слева, через плотный частокол высокой сухой травы и огромные окна «зимнего сада», попытался на расстоянии заглянуть внутрь помещения. Всматривался. Но кроме света падающего через противоположные окна не увидел ничего. Все было погружено во мрак. А приблизиться, чтобы прислониться лицом к стеклу мешал все тот же необъяснимый холод и непонятная тревога. Дочь, до этого беззаботно снимавшая селфи, недалеко от меня, вдруг забеспокоилась. «Что-то, не хорошо, как-то… Может поедем назад?» - предложила она. В просьбе чувствовалась необъяснимая тревога. Упрекнуть дочь в трусости было глупо. За её спиной было восемь лет самостоятельной жизни, вдали от дома и родных... По всей видимости, своим появлением и дотошной фотосъемкой мы что-то или кого-то потревожили... К тому же было очень странно, что за все эти, примерно полчаса, ни один из находившихся на территории прохожих, не подошел к дому, не сделал селфи.
И это не было соблюдением требований о социальной дистанции с нами. Площади вокруг замка позволяли это. Вся эта нависшая тягостная атмосфера вела к тому, что я готов был согласиться с просьбой дочери, но…  До маяка оставалось дойти каких-нибудь двадцать-тридцать шагов. Очень уж не хотелось уезжать не дотронувшись до цели нашей сегодняшней поездки. Если бы мы знали тогда, какой «сюрприз» приготовило нам «Сладкое» на «третье» …

На озере темнело. Не оглядываясь мы направились к маяку, а вернее к небольшому комплексу строений, такого же песочного цвета. Уже на подходе нас встретил грозный собачий лай. Крупная пестрая дворняга беспокойно бегала за невысоким забором взад-вперед и «звала» хозяина. Практически сразу же из-за угла появился немолодой человек с бородкой и в ковбойской шляпе. Он шел к нам, голосом успокаивая пса. Мы подошли, поздоровались на расстоянии и узнали в нем нашего недавнего прохожего возвращавшегося с пляжа с двумя восточно-европейскими овчарками. Значит, у дворняги, если что, было серьезное подкрепление. Такая охрана, только подтверждала звание маяка, как стратегического объекта. Попросили у хозяина, скорее из приличия, разрешения сфотографировать маяк и между делом поинтересовались историей старого замка. Известно ли ему было его происхождение? Вероятно, трехнедельная самоизоляция сыграла свою роль, и Майкл, так звали нашего нового знакомого, служащего смотрителем маяка, с радостью согласился рассказать нам о старом заброшенном «соседе». Пригласить нас на «охраняемый» объект он не решился. Американцы очень разговорчивый и темпераментный народ. Они прекрасные рассказчики. Я слушал Майкла жадно следя за его мимикой, жестами и артикуляцией, а дочь осуществляла технический перевод и совершенно не скрывала своих эмоций. Вот что нам удалось узнать…

"История эта передавалась из поколения в поколение. Прапрадед Майкла, как бывший военный морской офицер, будучи в отставке уже в зрелом возрасте поступил служить на маяк. Жили они там вдвоем с женой. Дети к тому времени вышли замуж, женились и разъехались по разным штатам. Маяк исправно нес службу, помогая блуждающим в тумане рыбацким судам и яхтам богачей, поскольку озеро Мичиган по своим размерам скорее походило на море. Его, кстати, так тут  называют и по сей день. А в «нашем» особняке, по соседству, жила молодая семейная пара. Старинный замок они получили в подарок на свадьбу и очень этим гордились. Детей у пары не было. Прошло несколько лет, но детский смех так и не нарушил тишину замка. Муж полностью ушел в алкогольный бизнес, торгуя дорогими французскими декупажами. Жена, будучи прекрасной швеей, брала работу на дом. Весь её гардероб был выполнен собственноручно по последнему слову моды. Кризис в Америке грянул неожиданно. «Сухой закон» основательно покосил финансовое положение маленького семейства. Но хозяин не унывал и занялся бутлегерством. Пока дела шли в гору затеял расширить заднюю часть здания выполнив пристрой с балконом-террасой и «зимним садом». Не забыл  и про небольшой фонтан с прудом. Но с ужесточением ситуации на рынке подпольного алкоголя небольшой бизнес «отжали» акулы покрупнее. Семья решила сдавать основную часть дома, переселившись в  пристрой. Поначалу все складывалось неплохо. Новые квартиранты были состоятельными людьми и исправно платили за жилье. Но через год они внезапно съехали, даже не сказав куда. Пару раз после этого, к хозяевам наведывались сначала сомнительные личности, автоматически причисленные к клану Аль Капоне, а потом и полисмены, которые взяли письменные объяснительные с мужа и жены по отдельности. Муж все чаще стал прикладываться к спиртному и  поднимать руку на жену. Обвинял её в том, что не в состоянии содержать такой огромный дом, который подарили её родственники. Еще немного, и дом можно было продавать с молотка, чтобы заплатить накопившиеся налоги. Но однажды…"

Майкл перевел дух и ушел в дом за колой. Пес остался «караулить» нас. Он честно тащил службу. «Ковбой» вынес три бутылочки и предложил нам. Из вежливости взяли, но пить не стали. Ждали пока он смочит горло... И он продолжил.

"Однажды над городом разыгрался самый настоящий ураган. Налетал он обычно внезапно, заставая врасплох фермеров, строителей и конечно, же рыбаков. Вот когда маяк оправдывал своё предназначение на сотни процентов, спасая не одну жизнь. Молодая красивая семья из трёх человек в тот злополучный день решила покататься на своей яхте и справить своему семилетнему ребенку день рождения. Штормовой ветер настиг яхту недалеко от берега, но быстро отогнал её на несколько миль к северу. Волны повредили руль и беззащитное судно подчиняясь воле стихии носилось по безжалостным просторам Мичигана. Не представляю, сколько всего пришлось бы пережить родителям и ребенку, если бы не свет далекого маяка. Кое-как, гребя вдвоем на веслах, (мачту снесло и парус безжизненно развевался огромным мокрым полотнищем за кормой), небольшую яхту удалось причалить к берегу. Горящие окна стоящего на берегу замка явились самым настоящим счастьем для спасенных. Хозяева дома очень удивились ночному стуку в эту ненастную ночь, и не спешили открывать, пока хозяин не разглядел на берегу силуэт брошенной яхты, подтвердившей крики, взывающие о помощи. Хозяйка на скорую руку собрала ужин, затопила камин и достала теплое белье. Комната для горе-путешественников нашлась в огромном доме без труда. Юный именинник с бесстрашием первооткрывателя пустился «исследовать» новое пристанище напевая от радости. От былого страха, пережитого, у мальчика не осталось и следа.  Впервые детский смех гулял по замку отражаясь и оживляя безмолвие каменных стен. Хозяин хотя и был пьян, быстро сообразил к какому социальному статусу относились ночные гости. Мать с ребенком видели «десятые сны», а мужчины все говорили и пили почти до утра. Жена хозяина долго не могла уснуть прислушиваясь к разговорам, доносившимся из гостиной и не заметила, как задремала почти под утро. Открыла глаза, когда солнце почти залило комнату. Проспала! «Нужно накормить гостей, посоветоваться с мужем и что-то решить с их возвращением в город» первое, что мелькнуло у неё в голове. Выйдя в гостиную, она никого не обнаружила. Поднялась в спальню к матери с ребенком, но и там никого не было. Кровать была аккуратно заправлена, хотя и не так, как она обычно это делала. Позвав мужа и не услышав ответа, она собралась и вышла во двор. Тут только она услышала звук со стороны подвала, и увидела, как оттуда поднимается муж, вытирая руки о кожаный передник и ругаясь. Брюки и сапоги его были выпачканы, то-ли в грязи, то-ли в цементе. Выглядел он довольно уставшим. Ровно таким, помнила она его после очередного ночного приема и разгрузки ящиков с вином в далеком прошлом. На вопрос жены «Где гости?», он недовольно буркнул: «Уехали с утра пораньше, представляешь, ни цента не заплатили». И зло выругался. Затем постояв, вспомнил: «Да, оставил нам яхту, и разрешил делать с ней все что захочу». Перехватив взгляд жены на руки, обувь, тут же добавил: «Заделал наконец все дыры в подвале. Крысы уже по дому разгуливают средь бела дня!». Про крыс была чистая правда, и женщина это знала. 
«Ну уехали, так уехали. Бог им судья» - с грустью промолвила она и пошла в дом. Жизнь снова входила в прежнее русло. Но муж после этого случая запил «по-черному». Жене ничего не оставалось как молча смириться с этим".

Майкла окликнули. Женский голос звал на ужин. Участливо бросив в сторону дома «о кей, начинайте без меня», он продолжил. Прошло добрых полчаса или даже больше, но судя по тем подробностям в повествовании, которым рассказчик уделял столько времени, ему совершенно не хотелось покидать наше общество так скоро. А нам это было только на руку. Отпустив какую-то наивно-добрую шутку в адрес жены он засмеялся классически, громко, по-американски, вызвав наши ответные улыбки. Пес радостно завилял хвостом и получил от хозяина свою долю внимания. Майкл потрепал его за ухом приправляя ласково: «Гуд… гуд бой». Между тем стемнело. Под сенью многовековой гигантской сосны, где мы собственно и стояли все это время, теперь стоял самый настоящий мрак. Майкл закурил. Пламя зажигалки на мгновение высветило из темноты его напряженное лицо. Огонек сигареты несколько оживлял картину. Он продолжил.

"Через день после урагана, хозяина дома навестил тогдашний служитель маяка и поинтересовался происхождением на берегу яхты. Получив невнятные полупьяные объяснения он даже предложил помощь в ремонте судна. Для морского офицера в отставке эта тема была хорошо знакома. Новоявленный хозяин яхты ответил категоричным отказом. На всякий случай, уходя предок Майкла записал бортовой номер судна. Еще через день в усадьбу приехали полицейские. Как оказалось, поздние гости после той роковой ночи бесследно исчезли. Их искали уже четвертые сутки. Неожиданный телефонный звонок с маяка и привел шерифа со своими людьми в это, богом забытое место. Пока одни полицейские фотографировали останки яхты, обносили её предупреждающими желтыми лентами и устанавливали специальные знаки-предупреждения, другие с шерифом во главе в это время производили опрос очевидцев-участников ночных событий. От хозяина, постоянно пребывающего в состоянии подпития в тот день не удалось получить никаких показаний и его увезли в участок. Других вариантов отрезвить важного свидетеля, на тот момент не было. Жена вспомнила и рассказала практически все, что видела в ту ночь. Про утренний разговор с мужем. Естественно, про подвал и про крыс в доме она промолчала. Эта информация могла повлечь неоправданный визит представителей санэпидемстанции, с последующим оставлением дома на сутки или более, для дезинфекции. Необходимо было позаботиться о временном жилье. А хороших, как, впрочем и других знакомых, у них не было. Полицейские уехали. Предстоящую ночь женщина должна была провести в полном одиночестве. Но для неё это было не в новинку. Постоянные «уходы в стакан» благоверного, давно уже сделали «вечера одиночества» обыденными и привычными. Тем временем погода портилась и к ночи зарядил сильный дождь. К слову, сказать, штату Иллинойс присуща непредсказуемость и быстрая смена погоды, в отличие от остальных штатов Америки. Старожилы не дадут соврать. А сам Чикаго носит название - «город ветров». Это тоже истинная правда. Гроза постепенно набирала силу. Крупные капли забарабанили по крыше, окнам и по карнизу. Вспышки молний над озером и следовавшие за ними грозовые раскаты оставались далеко за толстыми стенами и не доставляли особого беспокойства хозяйке замка. Тягостное и печальное ощущение она испытала только однажды, увидев в окно отблеск от белоснежных останков яхты в свете ярких вспышек молний. Ограждающие ленты оборвало, и они бешенно метались на ветру не в силах оторваться и улететь. Огромный, грязный парус от резких и сильных порывов перекинулся на остов судна и зацепился за шпангоуты. Теперь, он то раздувался, то ниспадал. Казалось, огромная туша неизвестного животного была выброшена на берег и тяжело дыша обреченно ожидала мучительного конца. Во вспышках молний это выглядело очень жутко. Женщина задернула штору, вернулась в спальню и прилегла. Шум за окном постепенно стихал, хотя дождь шел не переставая. Отблески молний озаряли комнату даже через прикрытое тканью окно, но раскатов грома слышно не было. В беспокойных мыслях о муже её и накрыл сон. Провалилась в какую-то морскую бездну. Падала все глубже ощущая эйфорию и блаженство. Подняла голову наверх и с ужасом увидела детские руки которые тянулись за ней в глубину стараясь схватить её, чтобы удержать. И смех…Далекий детский смех. Открыла глаза. Сон как рукой сняло. Появилось странное ощущение чьего-то присутствия. Медленно не вставая окинула взглядом комнату. Теплое, уютное пятно лампы на столике рядом. Библия. Тихо. Прикрыла глаза и тут же услышала детский смех и звук шлепающих по мокрому полу босых детских пяточек. Потом тихий спокойный женский голос стал уговаривать мальчика поскорее заснуть и не мешать соседям. Но, казалось, малыш со смехом убегал от неё, как любой расшалившийся к ночи ребенок. Женщина открыла глаза и прислушалась. Но звуки шагов и голоса не исчезли. Дрожащим от страха голосом она молилась. Беспрестанно. Молилась когда зажгла свечу. Молилась, даже когда брала со столика Библию и на цыпочках подходила к двери. Подошла. Припав ухом к замочной скважине прислушалась. Детские шаги замерли, ребенок остановился. Может её услышали? Женщина замерла. В ту же минуту послышался грозный женский шепот. Ребенок захныкал. Потом вероятно его подняли на руки и убаюкивая, напевая какую-то детскую бесхитростную песенку-считалочку, унесли дальше, по коридору. Шаги удалялись пока совсем не стихли. За окном бушевала гроза. Под мощными накатами и порывами ветра ветки и дождь хлестали по окнам, старясь выбить, вынести ставни. Женщина не переставала молиться прислонив священное писание к груди. Она зажгла все свечи, которые нашла в комнате и забилась в изголовье кровати, укрывшись тяжелым одеялом. Боясь закрыть глаза, она просидела так до самого утра шепча молитвы и уставившись на дверь. Только ближе к рассвету, под пение ранних птиц женщину окончательно одолел сон… Колокольчик входной двери колотился словно в агонии, грозя сорваться в любое мгновение. Женщина встала и ничего не соображая двинулась ко входу. Мозг еще спал, отдыхая от пережитого и не напоминая о ночном кошмаре. Отворила дверь. Растрепанный, протрезвевший муж буквально ворвался в дом сметая все и вся на своем пути. Видела, как тот метнулся к камину и сунул руку внутрь, в дымоход. Благо камин не топился уже несколько дней. Было попросту нечем. Мужчина неистово шнырял рукой до тех пор, пока оттуда не вывалился какой-то грязный увесистый сверток. Уже ничего не опасаясь и не замечая присутствие супруги, он судорожно разворачивал и извлекал содержимое прямо у камина. На пол посыпались женские украшения, бижутерия. Следом за ними из трясущихся рук выпал маленький золотой крестик на цепочке и туго набитый кожаный бумажник, который муж тут же спрятал за пазуху. И вдруг, опомнившись, он медленно поднял глаза. Женщина понимала, что страшная, непонятная находка не принадлежала ни одному из хозяев этого дома. Она стояла прислонившись к дверному косяку и от ужасной догадки и бессилья слезы наворачивались на постаревшие за ночь глаза... «Что пялишься, старая? Они уехали! УЕХАЛИ! Никто не просил их приплывать к нам! Ты слышишь? Никто!» Муж распалялся все больше и больше. Перешел на угрозы, сжал кулаки… вдруг запнулся и прошептал про себя: «Бог нам всем судья….». Только женщина ничего этого уже не слышала. Она медленно сползла на пол".
 
Стоп! Теперь уже мы с дочкой попросили Майкла остановиться. За нашими спинами, в каких-то пятнадцати метрах разыгрывалась страшная трагедия. Представили, как той ужасной ночью, измученные и обезумевшие от страха люди с надеждой заглядывали в эти окна, бегая от одной стены к другой и стучали в них. Ужасал не столько смех малыша в ночи, сколько его жуткое эхо, гуляющее в стенах старого замка. Услышали мы и невидимый колокольчик на дверях и утренние крики сходившего с ума хозяина…и представили глаза женщины. И тут громко и протяжно завыл хозяйский пёс. Майкл тут же, окриком пресек его плачь.
 
"Когда женщина очнулась, рядом никого не было. Дверь была распахнута и скрипела при каждом дуновении ветерка. Медленно поднялась и побрела к себе в комнату словно тень. Стояла оглушительная тишина. Только небольшая ночная бабочка тщетно билась об оконное стекло пытаясь вырваться на свободу. Треск ее крыльев заполнял всю спальную комнату. Женщина молча открыла гардероб. Достала свое любимое вечернее платье и черные туфли на низком каблуке. Переоделась перед большим старинным зеркалом совершенно не узнавая свое отражение. Затем также, безучастно навела макияж. Спустилась в гостиную. Нашла на полу рядом с камином золотой крестик и … вспомнила. Это был подарок, которым мальчик, той злополучной ночью, украдкой похвастался ей пока она вела несчастных в комнату на ночлег. Да! Это был именно тот крестик. Женщина взяла Библию и положив на нее золотой подарок бережно перенесла их на комод, стоявший у стены. Там же зажгла свечу и беззвучно помолилась. Затем она вышла из дома. Свежий ветерок мягко перебирал распущенные рано поседевшие волосы. Несколько белоснежных чаек с криками пронеслись над головой. Огляделась. Берег был пуст. О яхте напоминали только обрывки желтых сигнальных лент и рваный распластанный парус. Да еще частые следы от босых ног, уходящие к воде по примятому, чем-то тяжелым, песку…
Смотритель маяка занимался тем, что вместе с женой отмывал стекольное ограждение, перед основной лампой, которая уже остыла. Он не сразу заметил, как внизу от дома отделилась маленькая фигурка с чем-то, тяжелым в руках и направилась к воде. Только когда женщина вошла в воду, на маяке все поняли. Громко крича, молясь в надежде на благоразумие прапрадед Майкла бежал вниз по высоким ступеням. Его жена сверху в ужасе наблюдала как маленькая черная точка заходила все глубже и глубже в море пока окончательно не скрылась под водой. Когда бывший морской офицер выскочил на пляж всё было кончено. Ровная ниточка следов уходила в никуда…в вечность".
Майкл перевел дух и посмотрел на нас. В глазах рассказчика читалась искренняя печаль. Словно все это произошло на его глазах. Мы выдохнули, но как оказалось…рано. Майкла позвали из дома еще раз. Он крикнул «иду, один момент», что означало для нас конец истории. Но он продолжил.
 
"С тех пор в этих местах стали происходить странные, необъяснимые вещи. Замечали это люди и животные. После каждой грозы над озером, не говоря уже о шторме или урагане, на следующий день, к вечеру начинали проявлять беспокойство и выть собаки, а люди, находящиеся поблизости от замка испытывали беспричинный страх. В доме начинали твориться странные вещи. Это касалось пристроя к основному зданию. Жильцы в главной части замка живут и по сей день. Странные голоса, детский смех и топанье «за стенкой», здесь слышат с завидным постоянством и, наверное, привыкли к «шумному соседству», благо никакой агрессии последние не проявляют. С той страшной ночи прошло достаточно много лет, но и сегодня рыбаки рассказывают, что нередко по утрам, когда над озером нависает плотное молоко тумана, они слышат всплеск от гребущих весел, поскрипывание уключин и тихий протяжный мужской голос, зовущий Марту. К слову сказать, когда после всего случившегося полицейские делали обыск в брошенном доме, они обнаружили личные документы на имя неких Кларка и Марты Уилсон. Скорее всего, именно так звали хозяев таинственного дома. И еще. Уже в наши дни жильцы не раз наблюдали на следующий день после очередной грозы или шторма на пороге перед наглухо заколоченной дверью пару черных женских туфель на низкой подошве. Они уверены, что это Марта приходит и проверяет, забрал ли свой золотой подарок несчастный ребенок. На утро обувь странным образом всегда исчезала…"

Майкл закончил повествование. Сказав, что рад был нам помочь, еще раз переспросил как нас зовут. После чего, немного коверкая наши имена, с улыбкой пожелал нам хорошего вечера…
Уже отходя от нас, он вдруг остановился, повернулся и добавил:
«Кстати, вам повезло. Именно вчера в этих краях прошла сильная гроза и всю ночь над морем сверкали молнии». И тут же, словно в дополнение к сказанному, вдруг пртяжно завыла его дворняга и вторя ей из вольер донеслось нервное поскуливание овчарок…
  Перед заколоченной дверью стояла пара старомодных черных женских туфель...на стоптанной подошве. Хозяйка была на месте.

13.04.2020     Chicago, IL, USA