Дяденька, а вы, сколько немцев убили?

Это было 9 мая 1985 года. Тогда мне было всего девять лет, а им, нашим ветеранам - по шестьдесят! Тогда ещё всего по шестьдесят…
 
На лацкане моего школьного пиджачка блестела одна маленькая октябрятская звездочка. Но в этот день у ветеранов на груди светилось столько звезд и медалей, что от их сияния на солнце слепило глаза. И то были не просто блестящие значки, а боевые награды, за каждой из которых стоял подвиг.

Я заглядывал в лица ветеранов: это были зрелые крепкие и приветливые люди. Они были спокойны и веселы, радовались друг другу и этому замечательному солнечному дню, такому же, как и 40 лет назад, когда они принесли домой Победу, а всему Миру – мир.
 
Ветераны смотрели тогда на нас, октябрят, с какой-то удивительной теплотой, и обнимали нас, поднимали на руки, прижимали к себе, как родных, дорогих и очень близких людей.

Тогда я не понимал, что для них мы и были олицетворением того самого мира, который они спасли. Мы были теми, ради кого всё это было.
Они собрались на площади с фонтаном перед дворцом культуры. Звучала музыка: победные марши, вальсы, песни военных лет. Одни танцевали, с цветами в руках, другие живо беседовали, а кто-то стоял с табличкой в руках, в надежде встретить своих однополчан.

Мы с приятелем крутились между ними. Я подошел к одному из ветеранов, потянул его за китель и бойко спросил:

- Дяденька солдат, а вы кем на войне были?

Я не понимал различий в форме, не умел читать погоны, и не знал какие и за что медали висели на груди. Но понимал, что эти люди всех нас (меня с моим приятелем, ребят во дворе, моих родителей), защитили когда-то от фашистов, и, несмотря на свой юный возраст, я был им бесконечно благодарен.

Мужчина участливо посмотрел на нас, слегка наклонился, и сказал, что на войне он был снайпером и стрелял из винтовки ММ-7,62 с оптическим прицелом. Тогда я впервые услышал «с оптическим прицелом», да и «7,62» мне мало о чем говорило:

- А что это – «с оптическим»?

- Ну, это такая подзорная труба на винтовке, чтоб точно прицелиться на большом расстоянии.

- А, понятно… - задумчиво протянул я, представляя этого могучего человека в окопе с винтовкой в руках. - Дяденька, а вы, сколько немцев убили?

Насмотревшись фильмов про войну, где фашистов крошили сотнями, я ожидал ответа: «не меньше трехсот»…

- Ну, человек двадцать, не меньше, - ответил снайпер и внимательно посмотрел на меня.

- Двадцать?.. - разочарованно протянул я.

- А ты что, думаешь, это ведь люди...

- То враги! Фашисты! – мне как будто и самому захотелось в тот момент подстрелить парочку.

- Да, враги, но это же люди, живые. А стрелять в живого человека всегда тяжело...

Тогда для себя я решил, что, если война – обязательно буду снайпером... И только через много лет понял, что, не дай Бог, если война!

                8 мая 2020 года.