Не ходил бы ты, Ванек, во евреи

— У нас, в деревне под Рузой, часто организуют мангалы или просто «по пивку». А потом, под шафе, затягивают душевные песни. Так что люблю я это дело. Вот и вчера, мы тут с девочками так душевно посидели. Ну, юбилей праздновали — месяц самоизоляции.
 Ну и главбухша, поддав малость, расчувствовалась, и шепнула мне, что гендир то наш... По данным forbes, его национальность — еврей!
— А что, эта загадка терзает умы?
— А что ей еще терзать? Представляешь, нехристь? Ведь же русский он на самом деле, хоть и заговоры плетет все время. Курносый, блондин, патриот! Характер: вспыльчивый, неуравновешенный,
Ну что она несет, дура жопастая? Совсем ёбнулась, несчастная женщина трудной судьбы.
— Бухгалтера, кукла Лена, правды никогда не говорят, тем более главные. Но и не врут на пустом месте.
— Как это?
— В конце 90-х, кукла Лена, я жил в Израиле. А его тогда тут, на Ямале, нехило за жабры взяли. Ну я ему и помог спрятаться в Святой Земле по старой дружбе.
— А как вы подружились? В одном полку служили?
— Почти. Он то в ОБХСС служил, еще в СССР. Ну и дело там мое ввел, на меня тогда пособничество при даче взятки повесить хотели. Но мы с ним договорились. Не могу, правда сказать, что дешево.
— Да уж, он жадноватый. Значит правда еврей?
 — Я в 90 году я в Израиль уехал.
— Дорвался, можно сказать.
— И там судмедэкспертом работал, в полиции связи были.
— Понимаю. Добрый санитар из психушки — это человек, это не должность. А что, там его сложно спрятать было?
— Очень сложно, честно тебе скажу, кукла Лена. Он тогда во всероссийском розыске был, когда ко мне весь в мыле прибежал по чужому паспорту. Ему даже тогда, бедолаге, в целях конспирации, пришлось сделать себе обрезание. И взял он себе при этом имя Хаим. По моему совету. 
— Кошмар какой! Хаим, блин, вот сволочи. Видно там, в Израиле, он сильно налегал на грибы. Ибо в здравом уме и памяти человек такое над собой никогда не сделает.
— А чему ты удивляешься, кукла Лена? Тут все очень просто, есть деньги — покажи свой статус. Твоя мама не зря так говорит.
— Угу. Течет ручей, бежит ручей, купил у дяди кирпичей. Выходит, ты ему крестный, что ли?
— Ну, крестный, не крестный, а всем нам нужны поддержка и взаимовыручка в трудную минуту, кукла Лена. Так что я просто внёс посильный вклад, как ты понимаешь.
— То-то я смотрю у вас любовь до гроба. Только у него содержанка узбечка, а я у тебя — из деревни под Рузой.
А мою маму, кстати, не трожь! Потому что поменять мать нельзя, нехристь. Тем более на отца. А то все время пристраивается он.
— Но, потом, все, слава Богу, тут рассосалось, кукла Лена.
— Зря обрезание значит делал, что ли, этот Хаим твой? Неприятный fuckТ. Или еще все можно исправить?
— А я считаю, сделать себе обрезание — это победа, кукла Лена. Ну правда, почему зря? На память осталось. И потом, мужчину шрамы украшают. Тем более в таком месте.
— То-то мне его узбечка как-то хвасталась. А я и значения не предала. Думала не разбирается, дурочка малолетняя. На песочке без чулочков. Очень проблемная, на мой взгляд, девушка. Только и остается, что вздевать глаза к небу, честно тебе скажу.
— А потом, как все улеглось, наш гендир и вернулся в Новый Уренгой. К детишккам, типа (см. картинку наж текстом).
— Да уж, этот город имеет свои стойкие криминальные традиции. Не зря тут и тебе местечко нашлось. Селфиться на фоне пальм тебе же неинтересно.
— Правда, с должностью мэра города пришлось тогда расползаться, кукла Лена.
— А он что и мэром Нового Уренгоя был!? Пипец какой! Просто буйство природы и стадо буйволов.
— Да нет. Но тоже тут, неподалеку.