Сирень и немного экзотики

(Марии Купчиновой в  день ее рождения с самыми добрыми чувствами)


Восьмое мая.
На идеальной  лужайке, у подножия горы, на циновке под гофрированным зонтом очаровательно смотрелись две фигурки.

Уже опали цветки сакуры, но так живописны  ветви фудзи. Яркие бабочки и маленькие птички дарили свой сложный рисунок полета над сибадзакурой. Сочность ковра «сакуры на лужайке» примиряла с тем, что отцвело еще в апреле.

Изысканная гейша в деревянных сабо и кимоно, расшитом райскими птицами и драконами, с длинными спицами в высокой, сложной прическе, с полупоклоном преподносила закуски.
- Но что это было?
- Какой-то листик, соус в сосуде меньше наперстка, кусочек моллюска, невеликое сплетение  водорослей… и так, не менее пятнадцати перемен блюд. Точнее, только прелюдии к основной трапезе…

«В каждой еде должно быть что-то с гор и что-то из моря». Японцы едят не столько ртом, сколько глазами. Поэтому,  оформление и подача соответствуют внутренней потребности: «Сделайте мне красиво!»

- Горсть синих звезд в воде дрожит,
Там мирозданья глубина,
Но если камень положить,
Верхушка камешка видна.

                *                *                *

Восьмое мая.
Доктор Доссу Аффодот  Жеоффрой  Полинис встречал гостей   в своей родной Республике  Бенин.
Он повез их в городок  Ганвье, все жители которого живут в бамбуковых хижинах на сваях, разбросанных на несколько километров по озеру Нокуэ. Одна из таких хижин, возвышающаяся на два метра над водой, и стала местом гостеприимства.

 По пути следования, открывался совершенно незнакомый мир: акации перемежались с группами пальм, впечатляли деревья карите. Необычайно яркое солнце освещало невинных антилоп, и в поле зрения появлялись крупные хищники: львы, пантеры, гепарды. Слоны и буйволы, гиены и шакалы  –  зрелище здесь самое привычное. 

Угощали вновь прибывших в «Африканскую Венецию» чем-то совершенно необычным.
Каша из ямса, под названием «фуфу», вязкая и безвкусная. И это главное национальное блюдо. Поэтому ее поливают соусами. Козий сыр жарят в пряных, густых жидкостях до образования корочки. А экзотические фрукты: манго, ананасы и бананы – нечто, само собой разумеющееся.
Мимо снуют каноэ, слышится плеск воды, поэтому, естественно, что главный продукт питания здесь – рыба. Кстати, любопытная деталь. Пойманную рыбу мужчины продают своим женам, чтобы они потом реализовали улов на базаре, для прокорма мужа и детей.

Впрочем, доктор, поделился, что образование он получил в России, и там теперь живет и работает, не забывая навещать родные места…

                *                *                *

Восьмое мая.
На весенней полянке у реки, в окружении цветущих сирени и яблонь, за столиком,  покрытым кружевной скатертью ручной работы, чаевничали двое.
Начищенный самовар, вазочки с вареньем, «конфетки – бараночки»…

С реки, помимо утренней свежести, доносились протяжные гудки пароходов. Небо уже отдохнуло от грозовых туч, выполнивших  задание по поливу. И утро улыбалось всеми переливами зелени с «вышивкой» нежных соцветий. 

Стройная, гибкая девушка в светлом муслиновом платье, с живыми карими глазами, окунула лицо в дождевую росу сирени.
- Ну как выбрать лучшее?
- Сирень? Яблоня? Черемуха?
- Не надо и французских ароматов. Май - лучший парфюмер… 

- Синий май, Заревая теплынь.
Не прозвякнет кольцо у калитки.
Липким запахом веет полынь.
Спит черемуха в белой накидке.

                *                *                *

В далеком Минске, в своей комнатке, склонилась над экраном компьютера изящная кареглазая писательница с короткой стрижкой. 
- Да уж. Так несуразно меня еще никто не поздравлял. Причем тут Япония? А Бенин, каким боком?! И где диалоги? Где общий сюжет? Фабула-то в чем?

Но легкая улыбка уже тронула ее губы.
Потому что, хотя и мало тут о сирени, а все же, какой еще месяц года дарит такую нерукотворную игру оттенков?