Эх, дороги... 18. Икарус в полете

               

   ЗИЛ-130 с установкой ВС-22 (вышка строительная с вылетом стрелы 22 метра) после небольшой задержки, наконец, вышел из сборочного цеха.
   Работники завода предупредили, что на выезде будут стоять гаишники и штрафовать. Вариантов у них три. Один это оформить протокол, второй – дать на лапу и третий - прокол в талоне предупреждений.

- А мирного варианта нет?
- Нет, они все обставили знаками в расчете на то, что за машинами едут иногородние, которые: во-первых, зашуганные, во-вторых, у них нет лишнего времени, в-третьих, есть примета – встретить гаишника при выезде с завода к несчастью.
- Будто в другое время к счастью. Спасибо за предупреждение, будем развлекаться.

   Олег Сергеевич несколько раз уже побывал на заводе, интересуясь ходом производства. Действительно для легковых автомобилей проезд был свободным, лишь в одном месте висел знак запрета для грузового автотранспорта. Не поленившись, объехал с водителем по кругу и не нашел выезда без нарушений. Единственный проезд был временно перекрыт в связи с ремонтом дороги. Заблудившиеся водители совались туда один за другим так, что образовалась очередь, которую перехватывал сержант и передавал права лейтенанту с унылым лицом, ловко орудовавшему компостером. Водители пытались его уговаривать, но он создал конвейер, никого не слушая. Олег Сергеевич вслушался в его негромкий речитатив.

- Знак поставили – едут, сержанта поставили – сбили, офицера поставили – все равно едут.

   Водители забирали права и, чертыхаясь, разворачивались.
   Подъехав к другому посту непосредственно перед заводом, Олег Сергеевич подошел к сержанту и простецки поинтересовался.

- А как здесь на грузовом транспорте с завода выезжать, кругом ведь знаки?

   Тот видимо, знал лишь свой участок.

- По правилам, не бывает, чтоб нельзя было выехать.
- По-моему как раз такой случай.

   Машин не было, ребята скучали, и не прочь были поболтать.

- Еще не было такого, чтоб кто-то в городе остался.
- Значит, выезжают с нарушениями. Давай так. Мы сейчас подъедем с автовышкой, ты садишься ко мне и проведешь нас без нарушений. Если получится с меня пять бутылок коньяка. Не получится – выводишь нас из города. Я тебя привезу назад, а вышка уходит.
- Давай, подъезжай.

   Сержант повелся и через пару часов Олег Сергеевич, отправив вышку, вернул на место оправдывающегося сержанта.

- Если бы дорогу не перекопали, я бы не проспорил!


   Весть о том, что в районе появилась еще одна вышка, быстро разнеслась по округе. На следующий день уже ее корзина с рабочими качалась над территорией, возбуждая зависть соседей.
   Директор вызвал Олега Сергеевича.

- Послушай, мы тут в таком почете оказались. Сам Алексей Николаевич звонил, просил на пару дней. Я пообещал дать на неделе. Ты там с нашими строителями согласуй, надо выкроить.

   Алексей Николаевич, директор крупного санатория, ветеран всего, орденоносец, член всех районных комитетов, начиная с партийных, заканчивая спортивными, был знаковой фигурой. Он не всех коллег удостаивал кивком головы, вечно задумчивый и погруженный в проблемы мирового масштаба.

- Не получится Владимир Ильич. Придется вам извиняться. Дело в том, что вышку мы эксплуатировать не имеем права. Сначала ее нужно поставить на учет в технадзоре. Для этого нужно иметь обученных водителей. Наши окончат курсы через два месяца. А уж выезжать за пределы территории тем более опасно. Я на свой страх и риск посадил на нее Кашина, потому что он раньше имел с такой техникой дело. Но удостоверения у него нет. Кроме того, завгар Алексея Николаевича у меня в должниках. Вообще, не царское это дело согласовывать графики работы служб. Спустите это вниз на завгаров. А мы уже будем стыковаться, и докладывать вам об исполнении.
- Разумно. А ты дипломат. Так бы и сказал: «Не суйся не в свое дело».
- Даже в мыслях не держал. Просто так удобнее.

   Аппетиты при виде новой техники разгорелись не только у директоров. На этой почве натянулись отношения со своими строителями. Заместитель директора по строительству, жуликоватый дагестанец, решил извлечь из этого свою выгоду, начав обещать ее коллегам за вознаграждение. Прораб был проще, из северян - тот обещал за бутылку. На планерках начались подходы к директору с обоснованием выгоды для пансионата.
   Директор, оценив ситуацию, сказал, что не может быть у машины много хозяев. Есть заведенный порядок – заявки подаются в гараж, как и на другие механизмы.

- Олег Сергеевич поясните присутствующим особенности эксплуатации новой техники.
- Ничего особенного, кроме того, что вышка как и автокраны состоит на учете в технадзоре. Требования строже, поскольку люди в ее корзине работают на большой высоте. Я отвечаю за ее состояние и условия эксплуатации. Поэтому должен знать, где и как ее намереваются использовать и принимать решение допустимо это или нет. На своей территории все понятно, я нахожусь здесь. За пределами не всегда смогу проконтролировать, а строителям доверить не могу, как не имеющим соответствующего допуска технадзора.

   Взвился зам по строительству Эйвазов.

- Чудеса, да и только! Везде строители решают такие вопросы, а у нас новое светило появилось, норовит все подмять под себя.
 
  Ему вторил прораб.

- Товарищи, я не против. Есть технические и надзорные регламенты. Пожалуйста, обучайтесь, получайте в технадзоре допуски, вас проведут приказом ответственными не только за производство работ, но и за эксплуатацию подъемно-транспортных механизмов. Мне только легче будет, баба с возу. Но боюсь, что без базового образования вас к обучению не допустят.

   Наметилась линия противостояния со строителями. Не получив поддержки у директора те стали делать мелкие пакости в работе, пытаясь выставлять завгара недоумком. После нескольких пикировок оставили и эту затею.
   По утрам перед входом в здание управления, во  время отправки строителей на рабочие места у них возникала стихийная планерка. Однажды Эйвазов, завидев завгара, решил принародно покуражиться над ним.

- Олег Сергеевич, а почему вы на рытье траншей дали петушка, а не канавокопатель?
- Там угол крена не позволяет канавокопателю работать.
- Да ладно, где это написано?

   Олег Сергеевич, как бы отступив от темы, спросил их о различии силикатного кирпича и керамического.

- Какой из них лучше?

  И тут оказалось, что у него и прораба разные на сей счет мнения. Они горячо заспорили, рабочие втянулись, поддерживая кто одного, кто другого. Олег Сергеевич прервал дискуссию под смех окружающих.

- Вот научитесь разбираться в своих кирпичах, тогда и будете мне советовать по техническим вопросам!
 
  Несколько таких сеансов научили их лишний раз завгара не задевать.

   В конце концов, все разрешилось. Олег Сергеевич и не подозревал, насколько удачной окажется его затея освободиться от «вышечной» зависимости. Со строителями все устаканилось, а на попрошаек из соседних гаражей вдруг напала «эпидемия памяти». Они вдруг вспомнили о своих обязательствах, внезапно разбогатели и, наконец, смогли с ним рассчитаться. Олег Сергеевич искренне радовался их благополучию. Только Галина Ивановна нарушала дипломатию и портила идиллию.

- А приперся! Вышку, поди, надо? Иди, Олег Сергеевич это не я. Он же лох уральский, зла не держит.

   Летом пансионат работал как пионерлагерь для детей геологов. Привозили их автобусами с железной дороги организованными заездами. Колонна автобусов выдвигалась и по расписанию, днем или ночью сорок километров детей везли по горной дороге. Держать на вокзале северных диковатых питомцев было рискованно.
   Первый заезд был самый сложный, адаптировались не только дети, но и обслуживающий персонал, расслабившийся после заездов взрослых.
   Дети были после полярной зимы прозрачные с прозеленью и сильно отличались от своих загорелых уже сверстников. Зато бойкие и без комплексов.
   Сразу везли в поселковую баню для санобработки. За несколько дней пути у них появлялись лишаи, чесотка и педикулез. На место они прибывали уже чистенькие, перемазанные зеленкой, но многие, пока ждали очереди в баню, приобретали проблемы с кишечником. Растущие возле бани исполинские пирамидальные тополя моментально лишались листвы, которую объедала гроздьями висевшая на них детвора. Согнать их с деревьев стоило немалых усилий.
Местные смеялись над этим. Олег Сергеевич как-то рассказал своему родственнику, приехавшему в гости весной с Чукотки.

- Ничего удивительного. Вы просто не знаете что такое витаминное голодание. Если бы не правила приличия, я бы сам на это дерево сейчас залез. Они же дети!

   Однажды, когда увозили очередной заезд на вокзал, Олег Сергеевич после отправки колонны поехал домой. Часов в двенадцать ночи во дворе раздался автомобильный сигнал. Окна при летней духоте у всех открыты и дом переполошился. Незнакомый водитель вызвал его и сказал, что на перевале Икарус улетел в пропасть. Больше ничего он не знал. Его, транзитом проезжающего из Грузии, попросил передать об этом водитель автобуса. Ни про обстоятельства, ни о жертвах ничего не знал.
   Когда Олег Сергеевич подъехал к месту происшествия, почти на самой вершине перевала, там уже сверкали маячки милицейской и санитарной машин, перекрывших проезд и создавших пробку. Машины из Закавказья шли круглосуточно по единственной трассе, связывающей его с материком.
   На дороге стояли только легковые машины, автобуса не было. Сдерживая дрожь, вдруг охватившую его после остановки, на ватных ногах Олег Сергеевич подошел и со страхом вглядывался по направлению луча фонарика в руках инспектора ГАИ. За свою транспортную жизнь он не один раз был участником ДТП, участником разборов их, когда подменял инженера по безопасности движения и хоронил товарищей. Но здесь дети, и это ужасало своей неотвратимостью. Он знал, что там пропасть в сотню метров с крутым обрывом.
   В сплошных зеленых зарослях ничего не было видно. На обочине стоял спокойный как всегда Толя, водитель.

- Где автобус? Что с детьми.
- Автобус висит на дереве, все произошло на обратном пути. Я выезжал последним.

   Олег Сергеевич сел прямо на дороге. Гаишники помогли «Скорой» развернуться, сдвинули свою машину на обочину и открыли дорогу. Пробка быстро рассосалась.
   Приглядевшись можно было разглядеть метрах в трех непостижимым образом висевший непонятно на чем, опрокинутый на бок автобус. Непонятно было, что могло удержать десятитонную махину.
   
   Договорились с гаишниками съехаться утром сюда для оформления и те уехали. Олег Сергеевич попытался пройти к автобусу по какой-то ветке. Автобус закачался.

 - Сергеич, не лезь, я тоже пробовал. Не видно же ничего, к утру его может и не будет, улетит.

   Поражала невозмутимость Толи, вызывающая уважение.

- Как получилось?
- Не знаю, сотни раз здесь проезжал в снег, туман, гололед, а тут на ровном месте. Встречка ослепила, но это не оправдание, зевнул, короче.

   Утром картина удивила еще больше. Автобус повалил большую ленкоранскую акацию. Мощное  гибкое дерево повалилось, но выдержало. Оно зависло горизонтально над пропастью и на его широкой кроне лежал десятитонный автобус. Рядом растущая пицундская сосна с длиннющими пушистыми иглами сломалась и накрыла собой половину Икаруса. Поэтому его ночью не было видно с дороги. Как выбрался из него водитель, уму непостижимо. При малейшем движении все колыхалось. Менее уравновешенный человек мог бы свалить эти нагромождения вниз.
   Отделались легким испугом. Галина Ивановна сказала, что Толя в рубашке родился. А Толя месяц колдовал над машиной, кстати, для такого происшествия пострадавшей незначительно. Слегка помятое оперение и повреждение лакокрасочного покрытия. Если не считать пробитого радиатора, то агрегаты не пострадали.

   В целую серию проблем вылилось добывание автобуса из пропасти. И созданы они были не столько техническими трудностями, сколько бюрократическими.
   Прослышав о событии, утром на место прибыл районный инспектор природнадзора Владимир Иванович Ефименко. Человек с репутацией несгибаемого законника. Его невозможно было уговорить, подкупить, запугать. Для него свод нормативных актов был Библией. Собственное начальство давно махнуло на него рукой. Даже партийные бонзы с ним не связывались, себе дороже.
   Владимир Иванович сразу запретил производство работ.

- Здесь  деревья, имеющие особый статус, они состоят на учете и подлежат любому воздействию только с разрешения руководства заказника, которому принадлежит эта территория.
- Даже в таких неординарных случаях? А если бы там были люди?
- Если бы это нужно было для спасения людей – другое дело. Просто тогда бы стоял вопрос другой степени ответственности. А здесь груда металла.
- Эта груда стоит семнадцать тысяч рублей. Для сравнения ваш УАЗик всего полторы тысячи.
- Вы думаете, эти деревья меньше стоят? Сосну спишут как пострадавшую в силу неодолимых обстоятельств. А акация не сломана и стоит вопрос ее спасения в первую очередь, а не вашей железяки.

   Никакие доводы на него не действовали. Гаишники посоветовали не спорить с упрямцем, упорно называющим гордую птицу Икарус, железякой.
   Оставив на перевале два автокрана и бригаду спасателей, Олег Сергеевич поехал в город в управление заказника. Там долго изучали карту, потом отказались давать разрешение на спил деревьев, сказав, что им за это голову снимут. Олег Сергеевич был не из тех кто отступает. Да и выбора у него не было.
   Когда чиновники поняли, что им не отделаться, то вдруг обнаружили, что эти деревья им не принадлежат, т.к. находятся на территории лесничества, в чем и вынуждены были дать справку назойливому просителю.
   Олег Сергеевич, проезжая мимо своих уже в контору лесничества победно продемонстрировал справку и сказал, что едет за следующей.
   В лесничестве добродушный насмешливый директор сказал, что он обратился не по адресу. В их ведении деловая древесина, а это декоративная рукотворная.

- Вот же справка!
- Ну и что? В ней сказано, что деревья не принадлежат заказнику, а что они наши не сказано.
- Но на вашей же территории.
- Полрайона на нашей территории, но высаженные лесополосы и декоративные посадки вдоль дорог принадлежат межхозяйственному лесхозу. Смейся, не смейся, а это так.
- Тогда дайте справку, что эта территория не ваша.
- Хочешь, чтобы про меня анекдоты травили?

   Так и не дал. Олег Сергеевич, проезжая мимо своих работников, изнывающих на дороге, назад в город на поиски очередной конторы уже довольно уныло пообещал им привезти бутерброды и питьевую воду.

   Межсовхозный лесхоз он нашел у черта на куличках на задворках города. Молодой веселый лесничий сразу наотрез отказался помочь.

- Вы что, мы стоим на страже, нас учили защищать природу, а не способствовать ее уничтожению. У нас даже формы акта такой нет. Только предписания для штрафов.
- Выписывайте мне штраф и я поеду пилить ваши акации. У меня там люди и техника простаивают. Едем со мной, на месте оцените ситуацию.
- Тогда ждите директора, он сейчас с обеда приедет.

   Приехал директор, еще веселее, чем подчиненный и сразу рассказал анекдот к случаю. Олег Сергеевич подобострастно похихикал, чувствуя отвращение к самому себе. Но это была последняя инстанция, где можно было добиться результата.
   Директор подозвал лесничего. Оказалось, он человек новый, переведенный сюда по возрасту из секретарей райкома комсомола как неперспективный. Перспективных переводили в райком партии.

- Почему мы не можем дать разрешение?
- Там уголовное дело. Если бы акация была диаметром десять сантиметров, ее бы можно было убрать, оформив как поросль. Здесь же зрелое дерево, если способно удержать автобус.

   Олег Сергеевич, уловив мысль, стал доказывать, что это поросль, только большая. А автобус еле держится, даже качается.
   Директор пошел ему навстречу.

- Какой там диаметр?

   Олег Сергеевич не хотел врать и не хотел говорить, что дерево не менее тридцати сантиметров в диаметре, чтобы не получить бесповоротного отказа.

- Вы хорошо разглядели, может быть там не одно дерево?

Спасительная ниточка в разговоре наметилась.

- Темно было, но, по-моему, там кустарники какие-то.
- А Ефименко видел, что это дерево?
- Видел, конечно, он и справку требует.
- Вот что, с ваших слов я думаю, что это был тройник. Это такое дерево, которое состоит из трех стволов от одного корня. Они могут быть не более десяти сантиметров каждый, но вместе обладают огромной устойчивостью и несущей способностью.
- Вот что значит профессионал! Конечно, это был тройник. Я еще подумал, что это в глазах у меня троится что ли?
- Ну вот, а вы бюрократы, бюрократы! С нами по-человечески и мы по-человечески. Пиши разрешение. А вы как спилите сразу корчуйте пень, а то он у основания большой, могут подумать, что и дерево большое было. Чтоб следов не осталось.

  Олегу Сергеевичу впервые в жизни искренне захотелось расцеловать мужчину.