Боровское подполье 1941-1943 гг

1974 год

Голос выступающего звучал напряжённо и сурово. И такая же напряжённая тишина царила в зале. Необычное для меня чувство волнения овладело и мной. С трибуны звучал голос Павла Абрамовича Журавлёва, в прошлом – директора нашего совхоза, во время войны – руководителя подпольной организации Боровского района. Это был легендарный человек. Нам, школьникам, рассказывали о нём люди старшего поколения, которым суждено было пережить ужасы войны. О нём мы читали в книгах. Но теперь мы видим его, олицетворение славных подвигов наших отцов и дедов, на трибуне Дворца культуры совхоза «20 лет Октября» и по-новому понимаем то, что происходило в нашем Боровском районе три десятилетия назад.

Раздел I
Начало оккупации Харьковской области. Создание
подпольного обкома партии

За годы Советской власти Харьков и Харьковская область экономически укрепилась, возросла её индустриальная мощь. До войны здесь действовало 1250 промышленных предприятий. Продукция известного харьковского тракторного завода – ХТЗ, турбогенераторного, станкостроительного и других заводов пользовалась большим спросом не только в Советском Союзе, но и во всей Европе. Харьковские предприятия тяжёлой промышленности давали 40 процентов всей продукции машиностроительной отрасли Украины. Превратить эти предприятия в огромную мастерскую по ремонту подбитой техники – такие задачи ставили перед собой гитлеровцы при захвате Харьковской области.
Силы немецкой армии, сосредоточенные на подступах к Харькову, были намного больше, чем силы советских воинских частей. И все же эти части и народное ополчение больше месяца сдерживали натиск фашистов. Это позволило эвакуировать заводы и другие предприятия в глубь страны. В это же время проводилась ещё одна чрезвычайно важная работа – создание сети партийного и комсомольского подполья.
24 октября 1941 по приказу Верховного главнокомандования Харьков был оставлен советскими войсками. Гитлеровцы оккупировали часть области, заняли город. Но харьковчане уже ожидали "гостей". Вскоре взлетел на воздух штаб немецкой авиационной части и был взорван Холодногорский мост в Харькове, имевший важное стратегическое значение. Харьковское подполье действовало ...
Руководил подпольным обкомом партии доцент Харьковского сельскохозяйственного института И. И. Бакулин, который до войны занимал должность секретаря партийной организации института.
Подпольный обком провёл большую работу по организации подпольных групп на местах. В Харьковской области было организовано 37 подпольных райкомов партии.
Для работы в группах было направлено 2662 коммуниста.
Центральный Комитет КПУ уделял созданию большевистского подполья большое внимание. Было опубликовано обращение Президиума Верховного Совета ЦК КП(б)У и Совнаркома Украинской ССР:

Обращение к украинскому народу
"Настало время, когда каждый, не жалея жизни, обязан до конца выполнить свой священный долг перед Родиной, перед своим народом. Где бы ни появился враг, он должен найти себе могилу. Пусть каждая хата, каждый дом, пусть каждый город и село несут смерть гитлеровским бандам. На территории, оккупированной врагом, создавайте партизанские отряды, диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии! Разрушайте в тылу врага мосты, дороги, уничтожайте телеграфную и телефонную связь, поджигайте склады, громите обозы врага!"

Раздел II
Возникновение подпольной организации в Боровском районе
12 мая 1942 года советские войска перешли в наступление в районе Харькова. Но эти действия закончились неудачно. Фашисты оккупировали всю Харьковскую область. В этих условиях особенно важной стала роль подпольных организаций.
По решению ЦК КП(б)У летом 1942 года 45 комсомольцев и коммунистов были отобраны и направлены на обучение в специальные школы по подготовке руководителей подпольных организаций. Среди них был и директор совхоза "20 лет Октября" Боровского района Павел Абрамович Журавлёв.
Журавлёв был утверждён парторгом ЦК КП(б)У по Харьковский области с правом принимать в партию достойных людей на временно оккупированной врагом советской территории.

... В глухой степи ночью, вдали от глаз полицаев и немецких карателей тихо и торжественно звучали слова партизанской присяги.
"Я, красный партизан, даю клятву перед Родиной, своими боевыми товарищами – красными партизанами, что буду смелым, дисциплинированным и беспощадным к врагам.
Я клянусь, что никогда не выдам своего отряда, своих командиров, комиссаров и товарищей-партизан, всегда буду оберегать партизанскую тайну, даже если это будет стоить мне жизни. Если же я нарушу эту священную партизанскую клятву, то пусть меня постигнет суровая партизанская кара".
Подпольщики стояли, вытянувшись. Лица их были освещены решимостью и чувством ответственности перед Родиной.
Иосиф Федорович Левун ...
Николай Захарович Галкин ...
Дмитрий Алексеевич Бондарь ...
Евдокия Константиновна Козинская ...
Тимофей Савельевич Лыпарь …
Лиманский говорил тихо, взвешивая каждое слово: "Будем считать вас с
сегодняшнего дня членами подполья".
Такие подпольные группы были созданы во всех крупных сёлах района. Самая большая группа была организована в Боровой. Руководил ею заведующий райдоротдела Александр Курский.
Павла Журавлёва райком послал в совхоз "20 лет Октября", где он должен был организовать для работы в подполье коммунистов, не призванных в армию. В Калиново группу возглавил председатель колхоза "Ранняя звезда" Максим Чёрный. В Гороховатке – председатель сельского Совета Тихон Лемишко.
Райком создал партизанский отряд, командиром которого утвердил заведующего райземотдела Евстратия Толмаха, комиссаром – начальника политотдела совхоза Петра Семёновича Акимова.

Раздел III
Деятельность народных мстителей Боровского района
на оккупированной  немцами земле

Подпольным райкомом был организован истребительный батальон, командиром которого был назначен Даниил Андреевич Лиманский. Привожу пример одной из операций истребительного батальона.
Поздно вечером в штабе истребительного батальона узнали, что враг высадил парашютный десант. С наблюдательного пункта сообщили также, что место высадки – глухая балка между Комаровкой и Николаевкой.
Кавалерийская группа во главе с Лиманским по сигналу тревоги, тотчас, помчалась в степь. Они успели захватить фашистов на том же месте, где была высадка десанта. Завязался жестокий бой. Лиманский решил осуществить оперативный манёвр. Оставив часть эскадрона продолжать бой, он повёл другую часть в обход, зашёл с тыла врага и разгромил вражеский десант.
"Где бы ни появился враг, он должен найти себе могилу" – говорилось в обращении "К украинскому народу".

Пшеница... Нежные стебельки тянутся к солнцу. Тугой колос налил уже свои зёрнышки тем благодатным соком, что несёт в себе удивительную жизненную силу. Зреют хлеба ... Приближается время собрать эти колоски зёрнышко к зёрнышку. Какой огромный каравай можно было бы испечь: благоухающий, румяный.
Сжечь хлеб! Невероятно звучат эти слова! Посягнуть на святыню! Неужели нельзя иначе?!
"Нет!" – отвечает партия – "Нельзя позволить врагу смеяться над нашей работой, нашим хлебом кормить ненасытное горло фашистской армии!".
Подавляя своё земледельческое естество, отдаёт Евстрат Наумович Толмах приказ: "Сжечь скирды!".
Вспыхивает пожар один за другим. Погоди, фашистская гадина! Адским огнём выжжем мы твою остервеневшую душу. Не найдёшь ты покоя на этой земле!

В начале июня 1942 года на Юго-Западном фронте гитлеровцы сосредоточили огромные силы и перешли в наступление. Группа советских войск, державшая оборону по реке Оскол между Купянском и Славяногорском, оказалась наполовину окружённой с севера и юга. По приказу главнокомандующего войска оставили свои позиции на Осколе и начали отходить к Лисичанску.
  7 июля вечером через Боровую прошло последнее подразделение советских войск. А утром 8 июля в Боровую вступили румынские войска. За румынами двинулись итальянцы. Затем немцы.
Наступило время, которое называют временем испытания. Более сурового испытания трудно придумать. От того, станешь ли ты на путь борьбы, борьбы отчаянной и непримиримой, или останешься пассивным современником событий, будешь ли ты на глазах у своего народа мерзавцем – служкой у стола людоедов, зависит твоя честь и мнение о тебе будущих поколений, и тот след, что оставишь ты в памяти народа, и ещё что-то более высокое, что даёт тебе право называться человеком, и судьба собственного народа, и судьба Родины ...
Такому испытания подверглись и боровчане: нашлись такие, что, потеряв достоинство, бросили свою жизнь на службу фашистам, но была и достойная чести гвардия, которая стала на пути врага, которая и в тяжёлое время не прекратила борьбы против палачей.
В первые дни оккупации сначала в Боровой, а затем в других сёлах района появились листовки:
«Товарищи!
Не подчиняйтесь немецким оккупантам!  
Поднимайтесь на борьбу с фашистами!
Красная армия скоро вернётся.
                Штаб народного сопротивления»

Как ни свирепствовали гестаповцы, как ни уничтожали полицаи листовки, но они появлялись снова, написанные на квадратных листочках из ученических тетрадей. На стенах и заборах села Гороховатка краской было выведено: "Смерть немецким оккупантам!".
Не могли фашисты спокойно ходить по этой земле, казалось, что за каждым деревом подстерегает их смерть.
Денис Власович Шульга, Никита Иванович Немилостивый, Даниил Осипович Забыйворота "трудились" на токах. Всеми известными им средствами препятствовали они гитлеровцам молотить хлеб.
Вот один из эпизодов борьбы Боровских подпольщиков:
"Акимов, Короткий и Лиманский были вполне довольны – ещё один совхозный ток, куда оккупанты свезли много хлеба для обмолота, разрушен. Убиты два фашистских прислужника, охранявших ток, уничтожены все машины.
Так закончилась хорошо продуманная и осуществлённая прошлой ночью диверсия.
Лиманский пришёл в село Вишнёвое на рассвете. Встретился с Погребняком на току, поднял большой палец, улыбнулся. Товарищ понял – операция прошла успешно. Подошёл Витченко.
– Привезли запчасти для дробилок.
– Много? – спросил Лиманский.
– Да вон – целая куча.
Лиманский оглянулся. Полицаев не было.
– Бросайте их в ту яму. Скорее!
Вмиг все было сделано. Яму засыпали землёй, притрусили соломой и поставили старую веялку. Появился комендант в сопровождении старшего полицая Савостьяна.
– Кароши запчасть? – спросил Лиманского комендант.
– Какие запчасти? – удивился Лиманский.
– Ви не знайт? Что же ви здесь делайт? ..
Полицаи перевернули всё на току. На место переставили стог, перерыли каждый сноп. Но запчастей так и не нашли ...
Ремонт дробилок теперь был снова отложен на неопределённый срок по "независимым" от ремонтников причинам".

Подпольщики решались на чрезвычайно рискованные операции, презирая смерть. Но за каждым из них она ходила по пятам, подстерегая малейшую беспечность.
Положение их осложнялось тем, что полицаями были их же односельчане, которые знали их с давних времён, и которые могли рассказать о них всё до последней мелочи.
В результате злостного доноса полицаев погибли подпольщицы Ульяна Фоминична и Варвара Васильевна Долгополые, наводившие немало ужаса на фашистов листовками и надписями на стенах и заборах, а также помогавшие партизанам прятать связистов. Трагическим было участие Лиманского, Погребняка, Козинской, предательски расстрелянных в Боровском лесу.
Но несмотря на жестокие расправы и преследования, подполье не только не уменьшилось, а наоборот – численно увеличилось.

В октябре группа боровчан, которая была оставлена
райкомом в подполье, закончила курсы по овладению методами подпольной борьбы и уехала в Москву. В состав группы вошли 12 человек: директор совхоза "20 лет Октября" Журавлёв П.А., заведующий райземотделом Толмах Е.Н., главный бухгалтер совхоза Олейник Г.С., заведующий райфинотделом Запорожец С.М., заведующий районной сберкассой Зозуля М .В., секретарь райисполкома Навозный И.П., председатель села Высшее Солёное Колесник Д.И., милиционеры райотдела милиции Архипенко Ф., Молчанов И., Соколов Г., два радисты Ковальчук К. и Козюберда В.
В ЦК КПСС Павел Абрамович Журавлёв  был утверждён секретарём подпольного Боровского райкома партии и парторгом ЦК с правом принимать в партию достойных людей на временно оккупированной врагом советской территории.
Из Москвы группа самолётом была переправлена ;;в Балашов, а оттуда самолётом авиачасти, которой руководила Валентина Гризодубова – в Боровской район.
Одна из главных задач, стоящих перед группой, – не дать возможность гитлеровцам пустить поезда на участках Купянск – Святогорск и Харьков – Красный Лиман.

Тёмная декабрьская ночь была надёжным прикрытием для подпольщиков, которые подкрадывались к железной дороге. Едва успел Колесник заложить взрывчатку под мост, как на насыпь вышел вражеский патруль. Заметив фигуры возле железной дороги, фашисты выпустили несколько автоматных очередей в темноту. Но именно в это время мост вместе с гитлеровцами взлетел на воздух. Это было в районе села Высшее Солёное.

На некоторое время подпольный райком партии разместился в подвале под домом комбайнера Семёна Сало. Там была размещена рация, установлена ;;связь с Москвой. Получая известия из Москвы, подпольщики переписывали их на листовки и разносили по сёлам. Активное участие в этом принимали молодые женщины-подпольщицы, Матрёна Невенчаная, Нила Гармаш и Анна Литвиненко. Они разносили листовки в ближние и дальние села, расклеивали их на стенах и заборах, проявляя при этом незаурядную смекалку и остроумие. Матрёна Невенчаная, например, брала иногда с собой своего ребёнка, а в пелёнках прятала листовки. Неоднократно рисковала жизнью и Акулина Величко, разнося листовки.

Распространение листовок имело очень важное значение, так как фашистские газеты, которые печатались в Славянске и распространялись в Донбассе и на Харьковщине, были направлены на то, чтобы подавить моральную стойкость советских людей, их стремление к победе. В тех газетах писали о том, что будто бы Советская армия разбита, а освобождённую немецкой армией Украину стремятся захватить американцы и англичане. Листовки же, которые подпольщики писали по данным, получаемым из Москвы, вселяла в советских людей веру в неизбежную победу Советского Союза, укрепляли моральную стойкость советских людей.

Сусанна Александровна Головина – врач районной больницы – получила поручение от подпольного райкома партии получить сведения о том, в каких помещениях находится сельскохозяйственная комендатура, когда и куда отправляется масло с маслозавода, сколько в Боровой полицаев и их фамилии, сколько немцев, и где они живут. Вслед за этим поручением – ошеломляющая весть: фашисты затевали отправку молодёжи в Германию. Выход был найден. Вскоре на улицах Боровой появились предупреждающие надписи: "Вход запрещён, тиф!" Начальник жандармерии свирепствовал в бессилий злобе, ведь он на совещании в Купянске похвастался, что даст фюреру 500 молодых работников...
Так были спасены сотни молодых людей от отправки в Германию.

Воспоминания участницы Боровского подполья Неонилы Фёдоровны Гармаш
/Записано автором со слов Н.Ф. Гармаш 23 сентября 1974 г./

«Когда линия фронта приближалась к нашему селу, я с некоторыми работниками совхоза эвакуировалась. Но в дороге нас настиг фронт. Мы попали в окружение. Должны были возвращаться домой.
Вернувшись в занятое немцами село, я вместе с Н. Литвиненко поселилась в полуразвалившейся хате, в которой не хватало окон и пола, протекала под осенними дождями крыша. Обратившись к Белокопытому, нашему полицаю, с просьбой дать материал для починки дома, мы добились лишь обещания, что нас выселят и из этой хаты, если мы будем докучать своими просьбами. Наслушавшись угроз и ругани, мы возвращались со слезами домой, где в холодной хате лежали больные дети.
Однажды встретил меня Семён Сало, комбайнером работал он до войны. Расспросив, как нам живётся, посоветовал он обратиться к Журавлёву. После разговора с Журавлёвым легко стало у меня на душе, ведь есть выход, и этот выход – беспощадная борьба с фашистами, и, чем яростнее я и каждый из нас будет бороться с врагом, тем быстрее исчезнет он с нашей земли. Журавлёв говорил просто, а не приказывал, не повышал голоса. Он рассказал о связисте (Связист Козюберда, который высадился вместе с десантом парашютистов), получившем тяжёлые обморожения. Я взяла этого связиста к себе домой. В течении всей зимы выхаживала его, прятала от полицаев. Работала я в то время на ферме у скота. Между часами работы разносила листовки в окрестные сёла.
Передавала письма с указаниями от центра в местные группы. На квартире у меня был установлен радиоприёмник. Связист /Козюберда/ включал иногда радиоприёмник, слушал Москву, переписывал вести из Москвы на листовки, а я с Матрёной Невенчаной и Анной Литвиненко раздавали эти листовки людям или приклеивали на заборы, двери, стены.
Для честных людей это были желанные вести, для врагов – страшнее выстрелов ...»

Гибель Артёма Короткого

Артём Короткий получил задание подпольного райкома принести из Боровой печатную машинку для печатания листовок, которая хранилась у Петренко в райотделе НКВД. Опрометчивость его действий привлекла к нему подозрение полицаев. Путая следы, добрался он к Ковзалу, надеясь переждать у него, пока уляжется паника. Но погоня выследила его. Покинув Ковзала, Короткий бросился в конюшню, схватил лошадь и поскакал в направлении совхоза. Целью его было предупредить товарищей. Не заметив преследователей, подъехал он к дому Семёна Сало, где скрывались Акимов и Журавлёв. В диске автомата не было ни одного патрона. Короткий бросился в подвал и успел лишь крикнуть: "Мы окружены!".
Подпольщики забрались на чердак, продрали крышу – хата действительно была окружена полицаями. Вдруг они увидели, что во двор вышел Короткий и медленно двинулся на полицаев. Подпольщики поняли, что ценой собственной жизни Короткий решил искупить свою вину перед товарищами. Он хотел привлечь к себе внимание полицаев и дать возможность подпольщикам бежать. Полицаи этого никак не ожидали. Но ещё неожиданнее были взрывы гранат и выстрелы с чердака. Среди полицаев – паника, беспорядочная стрельба. Короткий упал. Пуля попала ему в голову. Когда утихла стрельба, товарищи подбежали к Короткому, положили его на сани, помчались в степь. Обессиленные кони остановись в степи, не имея сил двигаться дальше. Короткий уже не дышал. Сердце его остановилось. Акимов и Журавлёв покинули сани и пошли по тропинке в направлении Червоного Става.

/ Рассказывает Н. Ф. Гармаш /
"Когда мы, возвращаясь с работы, подошли к дому Семёна Сало, окна были выбиты, во дворе – солома, кровь, следы взорванных гранат. Мы поняли, что немцы или полицаи напали на след. Живы ли Акимов и Журавлёв? А что с рацией? Мысли опережали друг друга, когда мы вошли в дом к Матрёне, которая, плача, сама вышла нам навстречу. Рассказала обо всем. Попросила тайно вынести рацию из подвала. Я быстро спустилась в погреб, начала собирать передатчик, но в это время снаружи послышались голоса, Матрёна шепнула мне: "Беги! Оставь все! ". Сквозь сеновал вышла я из дома, и задними дворами пошла на ферму.
Через некоторое время я узнала, что Семёна схватили по дороге домой и погнали в Чернещину, туда отвели и Матрёну. Через несколько дней Матрёна, обессиленная, измученная пытками, вернулась к детям. Семён погиб."

Раздел IV
Жестокая расправа фашистов над народными партизанами

После трагической гибели Короткого начались аресты по всей территории совхоза "20 лет Октября" и в соседних с совхозом сёлах.
Подпольщикам стало известно, что предатель – Молчанов, который был хорошо осведомлён о местонахождении и планах партизан. Поэтому пришлось срочно менять место расположения партизанского отряда, явочные квартиры, ведь он сам был в отряде и знал многих подпольщиков. И все же аресты продолжались. Среди арестованных были и подпольщики: Иосиф Левун, Петр Погребняк, Николай Галкин, Дмитрий Бондарь, Тимофей Лыпарь, Евдокия Козинская, Яков Хамло, Наталья Дроздова, Василий Рокитянский.
Иосифа Федоровича Левуна, закованного в кандалы, палачи долго и жестоко избивали, пытаясь от этого старого рабочего добиться показаний о подпольщиках, но, замученный до смерти, он не сказал ни слова.
Евдокия Козинская, отважная разведчица, неустрашимая партизанка, также была схвачена фашистами. На расправе в сосновом бору она своей стойкостью удивила даже самих палачей. На допросы немцев она ответила:
– Ничего я вам не скажу, кроме одного: звери вы... И ваши родители – звери, если родили таких, по земле ходить пустили.
Немец счесал ей ножом висок со щекой до кости, затем за волосы подтянули её к дереву, привязали её за косы и расстрелял.

"… Она возвращалась из райцентра. Её срочно вызвали в райком партии и предложили стать участницей подпольной группы. "Помогайте, чем можете." – просили в райкоме Евдокию Константиновну ».
… Данные разведки, которые собирала Евдокия Козинская, помогали её товарищам по подполью более активно бороться с врагом. Правдивым словом, распространением листовок внушала она своим землякам, жителям совхоза, веру и надежду ...
Казалось, все шло успешно, пройдут в напряжении и ожидании дни и ночи, и она вместе со всеми выйдет встречать освободителей.
Но не судьба ...
Немцы! Евдокия Константиновна приникла к окну. Со стороны села к её дому приближались каратели. Спрятаться, исчезнуть было уже поздно ...»
/Из очерка Сергана А.Ф., учителя Первомайской средней школы,
опубликованного в районной газете «Трудовая Слава», № 39, 30 марта 1972 г./

***
Советская армия наступала. Фашисты готовились к бегству, расстреливая и отправляя в концлагеря сотни людей, стремясь замести таким образом следы своих зверств.

Раздел V
Освобождение

Павел Абрамович Журавлёв вспоминал о времени освобождения Боровского района:
"Советские войска приближались. Наступление развивалось успешно. Гитлеровские захватчики, огрызаясь, откатывались на запад. Подполью подходил конец. Мы начали готовиться к работе в мирной обстановке. Сформировали районное руководство, подобрали председателей колхозов, сельсоветов. Председателем райисполкома был назначен бывший бригадир тракторной бригады Виноградский.
В начале февраля пришли советские войска."
(По кн. "В боях за Харьковщину", глава "Воспоминания Журавлёва»).

На второй день после освобождения Боровского района в районный центр пришли Журавлёв, Акимов и другие подпольщики. Возобновили деятельность райком партии и райисполком. Трудящиеся Боровского района включились в восстановительные работы. Начали ремонтировать железную дорогу Купянск – Донбасс и мост через реку Оскол, которые имели первостепенное значение для снабжения Советской армии продуктами. Развернулась подготовка к весеннему севу.
Чтобы увековечить память погибших подпольщиков, боровчане откопали замученных в сосновом бору. На площади в Боровой состоялся многолюдный митинг. Героев подполья похоронили с воинскими почестями. Под залпы воинского салюта в могилу опустили 29 гробов...

После выхода райкома из подполья перед ним встали новые задачи. Собрать скот на фермы колхозов, собрать посевной материал, организовать помощь Красной Армии. Фронт между тем остановился на Северском Донце. В Боровой, Песках-Радьковских, Высшем Солёном, Подлимане и других сёлах разместились штаб Юго-Западного фронта, 1-я гвардейская армия, которой командовал генерал-полковник Кузнецов В.И.
Райком поручил Журавлёву выяснить потребности армии в продуктах. Райком обещал собрать шестьсот тонн хлеба, двести пятьдесят тонн картофеля, двести тонн мяса.
За пять дней райком не только выполнил, но и перевыполнил обещанное, ведь во время оккупации Боровским подпольем были спасены хлеб и скот от фашистов.
Журавлёв в воспоминаниях отмечал: "По диверсиям особенно выделялась группа села Мысорожевка, которую возглавлял комбайнер Чепурной. Этой группой было подорвано несколько немецких машин, комбайнов, молотилок. Весь хлеб на территории действий группы Чепурного остался необмолоченный. Впоследствии им снабжались советские войска."
(По кн. "В боях за Харьковщину", глава "Воспоминания Журавлёва»).

***
Тридцать два года прошло с момента освобождения Боровского района. Выросло третье поколение людей, внуки тех, кто пережил страшные годы оккупации. Над братской могилой подпольщиков вырос парк. Третье поколение, помня кому оно обязано своим счастливым настоящим, возвело мемориал над могилой погибших. На мраморной плите высечены их имена.
Но ещё глубже высечены их имена в памяти людей, которые кланяются в скорбном, глубоком уважении борцам за счастье своего народа.
Боровское подполье выполнило свою задачу. Были спасены сотни людей от отправки в Германию. Был спасён от разграбления хлеб, который затем послужил для снабжения Красной Армии. Уберегли также и скот. Подпольщики вывели из строя железнодорожную линию Купянск-Донбасс, которая имела большое значение для гитлеровцев, стремившихся вывезти награбленное имущество. Велась большая работа по распространении листовок и прокламаций среди населения, вселяя в советских людях уверенность и убеждённость в победе и подрывая уверенность и спокойствие фашистов. Враг уничтожался на каждом шагу. Фашисты боялись ходить по земле, на которой за каждым углом их подстерегала смерть. Подпольщики истребляли, как нечисть, фашистских прислужников – полицаев.
Привожу некоторые цифры, свидетельствующие о работе Харьковского подпольного обкома в целом.
"Харьковские подпольщики и партизаны за 23 месяца борьбы уничтожили более 23 000 вражеских солдат и офицеров, разгромили четыре штаба врага, взорвали 21 эшелон с военной техникой врага, 42 железнодорожных и шоссейных моста, вывели из строя 88 паровозов и 777 вагонов, подбили и уничтожили 260 автомашин, взорвали 107 подвод с боеприпасами, захватили 1167 винтовок, 102 пулемёта, более 6000000 патронов, 94860 гранат, 2380 снарядов. Одним из важных итогов партизанской борьбы в тылу гитлеровских захватчиков является то, что харьковская промышленность не стала на службу фашистской армии. "
(Из книги Яценко В. "Вылетали орлята в грозу", "Харьковское подполье действует").

Деятельность Боровского подпольного райкома - составная часть деятельности харьковского обкома, областных подпольных организаций. Боровчане внесли свой вклад в общенародную победу. Большинство участников подполья погибли смертью храбрых с уверенностью, что их жизнь была ступенькой к неминуемой победе.
1974 год